Песнь забытых теней

Атмосфера поездки в старом поезде пробуждает приятные воспоминания. За маленьким окошком с белыми шторками мелькают зеленые деревья, на столе разложили хлеб, колбасу и сыр, заварили чай. Размеренный стук колес достигает ушей приятной убаюкивающей мелодией. — Боже, Джисон. Мы даже не успели ещё далеко уехать. Если ты сейчас всё съешь, оставшуюся дорогу мы будем голодать, — возмущается Чанбин. — Ты думаешь, у меня нет запасов? — невнятно вопрошает тот, за обе щеки уплетая бутерброды, — Там в рюкзаке ещё несколько пачек доширака и варёные яйца. — А нам вообще долго ехать? — с верхней полки отзывается Хёнджин. Он смотрел на телефоне какой-то фильм. — Ночью приедем. — На другое время разве не было поездов? Джисон быстро мотает головой и зажимает рот, чтобы еда не выпала. Всё же решает запить всё чаем и довольно жмурится. В их купе останавливается проходящая мимо проводница и просит показать билеты. Увидев, куда едут парни, она обеспокоенно посмотрела на них, несильно поджала губы в нерешительности, но всё же сохранила спокойное выражение лица и пожелала приятной поездки. — Джисон, мне это всё больше не нравится, — тихо говорит Чанбин, не отрывая взгляда от ушедшей девушки, — Я же тебе говорил, что это подозрительная затея. Ты видел, как она на нас посмотрела? — Да, я знаю. Меня тоже это пугает. Но ты видел, сколько денег предложил этот Ким Сынмин? Если мы на троих поровну разделим, каждый из нас сможет в своё удовольствие жить как минимум месяца три! А мне сейчас жуть как нужны деньги, понимаешь? — Вижу из твоего рациона. Взял бы что посытнее, если бы не был таким бедным. — Ну так вы не стали скидываться. “То, что мы с тобой поедем, Джисон, уже достаточно с нас”, — передразнил парень, — Так что довольствуйтесь, чем есть! Со на это тяжко вздохнул и тоже потянулся к еде. Хван есть не собирался, да и слезать с верхней полки тоже. А когда закончил смотреть фильм и полез искать другой, то обнаружил, что связи больше не было. — Хей, ребят, у вас сеть ловит? Может раздать кто-нибудь? — просит он. — Тебе бы вылезти из телефона. Смотри, какой интересный пейзаж, порешай с нами кроссворды, в конце концов. — С хановского это переводится, как “У меня нет денег даже на оплату интернета, поэтому страдай вместе со мной”, — насмешливо бросает Чанбин. Джисон на это закатывает глаза и продолжает черкать в журнале ручкой, — У меня, кстати, тоже давно сеть пропала.  — Мы точно в какую-то глушь едем, — стонет парень, опускаясь лицом на подушку. Он намерен проспать до самого приезда. Ко времени, когда за окном стемнело и небо покрылось непроглядными тучами, скрывающими растущую луну, в мир грёз ушел ещё и Со. Хан же отчаянно пытался выцепить хоть капельку света с улицы, чтобы разглядеть буквы на листе. Не выдерживая слепоты, он взял телефон друга, лежащий на столе рядом, и включил фонарик. На своём включать не хотел, потому что зарядка на его стареньком мобильном садилась слишком быстро, а пауэрбанка у него не было. Это одна из тех вещей, на которую он откладывал со своей скудной стипендии. — Ну Джисон, — раздраженно тянет с соседней койки друг, отворачиваясь к стене, — Давай спи уже. Тот только молчит, ничего не отвечая, но и не выключая света. И как раз под разговор к ним подходит проводница, сообщая, что через двадцать минут они уже подъедут. Взгляд её теперь был скорее жалобный, но работа не позволяла ей как-либо перечить пассажирам. Она вздохнула, хотела было что-то сказать, но вместо этого мило улыбнулась и ушла в тамбур. Хан тут же подорвался с места. Начал собирать вещи и постельное бельё. Чанбин нехотя поднялся и с прищуром смотрел на друга, в душе желая вырубить его, чтобы не мельтешил перед глазами. Хван просыпаться и не думал. — Давай вставай, Хёнджин, — толкает его Джисон, — Из-за тебя мы пропустим нашу остановку! Тот недовольно мычит и переворачивается на живот, накрываясь тонким одеялом до головы. Друг продолжает теребить, срывает бесполезный кусок ткани, заставляя друга невольно съёжиться. — Ну Джи, отстань, я сам встану, — сонно умоляет он. — Не встанешь, знаю я тебя! — Не кричи, Джисон. Люди спят, — шикает Чанбин, доставая со второй полки рюкзак и начиная складывать туда свои вещи. — Если эта Спящая красавица сейчас же не поднимется, я хоть на весь вагон сиреной заверещу! — Да всё, всё… Я уже, — встаёт Хёнджин, и в следующую секунду бьётся лбом о низкий потолок. Он обхватил руками голову и недовольно захныкал, ложась обратно, — Твою ж… Не стоило мне соглашаться ехать с тобой. — Ты уже здесь и больше не отвертишься. Чтоб через три минуты уже слез оттуда! — требует Джисон, покидая купе в поисках туалета. Выходя по приезде на небольшой перрон, друзья машут на прощание проводнице, которая так больше ничего и не сказала. Все трое выглядели по-разному. Чанбин немного сердитый, но в целом выспавшийся. Хёнджин клюёт носом, глаза его лишь иногда приоткрываются, но, видя темноту, закрываются снова. Джисон же довольно бодр и взволнован. Атмосфера на станции страшноватая. Фонарей здесь нет, и поезд, являвшийся единственным источником света, уже уехал. Кроме них никто больше здесь не вышел.  — Сети так и не появилось, — констатирует старший, смотря в телефон, и включает фонарик. — И куда нам теперь? — устало выдыхает Хёнджин. — Сынмин говорил, что встретит. Но раз связи нет, предлагаю пойти по тропинке. Других дорог я не вижу. Джисон пошёл впереди, а Чанбин в конце, чтобы не потерять готового свалиться с ног третьего друга. По ощущениям шагали очень долго, но время тут же забылось, когда на горизонте появились ворота. Они были не особо высокие, деревянные, а вокруг каждого столбика обвивались непонятные растения. Подойдя ближе, они попытались высмотреть что-нибудь на противоположной стороне, но не смогли. Внезапно эти ворота стали с треском открываться, представляя взору более широкую дорогу. И на этой дороге, как будто из неоткуда, появляется человек. Каждый из ребят готов был поклясться, что буквально секунду назад перед ними никого не было. Даже Хёнджин от шока наконец-то проснулся. — Рад вас видеть! — приветствует незнакомец, — Как добрались? Несмотря на всё дружелюбие, которое он им показывал, вид его был немного жутким. Глаза его прикрывала чёрная панамка, и весь он был укутан в слои тёмной тёплой одежды. И это при том, что сейчас середина июля. Единственный свободный участок кожи был на лице, на котором красовалась широкая бледная улыбка. — Да вроде без проблем, — тихо выдавил из себя Чанбин. — Вот и славно. Пойдёмте я провожу вас в свой гостевой домик. Если не понравится, завтра можете поселиться в каком-нибудь другом. В любом случае, все вам будут рады. Он развернулся и пошёл, не оборачиваясь на приезжих. Ребята растерянно переглянулись и, пожав плечами, двинулись за ним. Света телефонного фонарика не хватало, чтобы нормально разглядеть стоящие вдоль уже более широкой дороги дома. Но осматриваясь вокруг, парням казалось, что между ними мелькают какие-то тени. Кроме них источников освещения не было. Но было много звуков. Стрекотали сверчки, ухали вдали совы, шуршали мыши в траве. Для такой ночи это ощущалось чересчур громко. — Нам сюда, — поворачивает к крайнему дому хозяин. Поднявшись по лестнице и пройдя внутрь, он вновь поворачивается к гостям, — Не стесняйтесь. На этом этаже обеденная зона и отдельная комната с двумя кроватями, а наверху спальня на четверых. Располагайтесь. — Спасибо за гостеприимство, — тихо пробормотали все трое и осторожно стали обходить комнату. Здесь стоял большой стол, по обеим сторонам которого были длинные лавки, а в уголке недалеко от входа ютилась печь. За дверью у противоположной стены находилась та отдельная комната, но ребята не решились проходить внутрь, оставляя кого-то одного, поэтому пошли наверх. На втором этаже, как им и сказали, стояло четыре кровати, две — по сторонам от окна, ещё одна — впритык к спинке одной из них, а последняя — рядом с лестницей. На полу был тёплый ковер, между спальными местами пара комодов, а крыша треугольником уходила вверх. Джисон быстро занял одинокую кровать рядом с окном. Хёнджин расположился напротив. Чанбин недолго выбирал и опустился на кровать рядом с ним. Последнюю, возле лестницы, негласно решили просто избегать. Не хотелось бы проснуться от того, что этот жуткий хозяин стоит над изголовьем и наблюдает за тобой, при этом даже не забравшись на этаж полностью. — Хей, а я правильно понимаю, что туалет и душ у нас на улице? — тихо роняет Хван. — Видимо, — угрюмо отвечает старший, — мы же всё-таки в деревню приехали. — Ну чего вы такие кислые, — пытается разрядить обстановку Хан, — Всё не так уж плохо. Жить можно, я бы сказал. Да и хозяин довольно приветливый. — Ты же сейчас представляешь, сколько тебе заплатят потом? — Ну да, и что с того? — Ну да, аргумент. Хёнджин, устав слушать их перепалку, решил выйти на улицу и поискать туалет. Спустившись на первый этаж, он видит, что хозяин сидит за столом, сложив руки, и всё также странно улыбается. Перед ним стоят четыре пустые кружки и сахарница. — Тебе к самому началу, — говорит он так, будто уже знает его намерения, — Там и баня рядом, если ты всё же решишь помыться. — А, нет… Я скоро приду. Спасибо. Лишь выйдя наружу, парень понимает, что забыл взять с собой телефон. Но проходить мимо этого странного человека лишний раз не хочется. Поэтому придётся идти в темноте.  Хёнджин боялся. Коленки его тряслись, а сам он зажал уши руками. Каждый лишний шорох и треск веток заставлял подскакивать. Дальше двух метров ничего не было видно. Он просто продолжал идти прямо, не понятно как добираясь до туалета. Прошмыгнув внутрь и отрезав вообще весь свет, он задрожал, как осиновый лист.  Чудом, как ему казалось, выбравшись обратно, он на ватных ногах пошагал назад. И тут прямо перед ним возникает большой пёс. Хёнджин закричал от страха, падая на землю и пытаясь отползти назад. Потом зажал руками рот, боясь привлечь к себе внимание кого-то ещё, и просто остался сидеть, мелко трясясь. Собака смотрела на него, как на что-то необычное, но набросится не пыталась. Даже наоборот, стала подражать парню, присаживаясь рядом с ним. Хван залился тихим истерическим смехом, и та в недоумении наклонила голову в бок. — Ты же просто пёс, да? Охраняешь тут всех? — слегка заикаясь, бормочет парень, протягивая руку к золотистой шерсти, — Ты же меня не съешь? Собака громко гавкнула, отчего он вздрогнул и резко убрал руку. Она поднялась и начала кружить вокруг него, будто говоря о чём-то. Хёнджин медленно поднялся, и она, бросив на него уж слишком осмысленный взгляд, побежала в сторону гостевого домика. — Эй, подожди, — терять хоть какой-то ориентир парень не хотел, поэтому побежал за ней. И когда он натыкается на нужные перила, пёс куда-то исчезает. Его светлая шёрстка, до этого направлявшая Хвана, просто растворяется в темноте. Хёнджин лишь надеется, что животное ему не привиделось, и осторожно поднимается по лестнице. Внутри он находит не только этого жуткого хозяина, но и своих друзей, сидящих вместе с ним и пьющих чай. — Присоединяйся к нам, — указывает человек на нетронутую чашку. Парень громко сглотнул, но всё же сел со всеми. Джисон и Чанбин больше не выглядели такими встревоженными, как раньше. Они приятно улыбались незнакомцу и стали рассказывать Хёнджину, какой вкусный у него травяной чай. Тот аккуратно поднёс чашку ко рту, делая несмелый глоток, и почувствовал, как внутри разливается тепло. Все страхи тут же отступили. Остался только душистый аромат, охватывающий собой всё его сознание. — И правда вкусно… — Конечно. Ведь эти травы собирал Чонин. Он лучше всех знает, где их искать. В этом чае мелисса, зверобой и мята. Хорошее сочетание, как мне кажется. — А кто этот Чонин? — спрашивает Джисон. — Вы ещё познакомитесь. Он у нас бегает везде и сразу, так что вы сможете встретить его где угодно. Он славный малый, уж поверьте. Было ли это действие горячего чая или успокаивающего голоса незнакомца, но парни быстро захотели спать. Поэтому, поднявшись обратно наверх, все уснули, даже не потрудившись переодеться. Хан проснулся от того, что в глаза ему било утреннее солнце. Поворочавшись туда-сюда, он поднялся и увидел, что кровать его полностью покрыл свет, и спрятаться от него он не сможет. Он потянулся к рюкзаку на полу, из которого достал телефон. И увидел, что связь появилась. За те сутки, что его не было в сети, успел остался один пропущенный звонок от Ким Сынмина и одно его сообщение: «Извините, не смогу вас встретить. Приеду только днём. Займите гостевой дом, тот, который больше остальных. Все детали обсудим при встрече» И кто же тогда их вчера проводил сюда?