Песнь забытых теней

Днём здесь царила ужасная жара. И кроме неё на улице ничего не было. И никого. Обойдя вдоль и поперек гостевой дом и выйдя наружу, Джисон не обнаружил того человека. Никакого намёка на то, что здесь есть кто-либо кроме них. И стоя на лестнице, не решаясь спуститься, он понимает, что что-то не даёт ему покоя. Хотя вроде и не страшно — при дневном свете отчётливо видны и дома, и лес вокруг.  — Ты чего это здесь босиком стоишь? — спускается к нему Чанбин. — Ты не видел, куда тот парень ушёл? — Парень? — он недоуменно щурится, — А-а… Нет, не видел. А что случилось? — Да пока ничего. Но что-то мне определённо здесь не нравится. Только что не могу понять. — Ну так мы находимся в какой-то глухой деревне, за сотни километров от цивилизации. Чего ты ещё хотел? — Не в этом дело. Просто… Тебе не кажется, что чего-то не хватает? — Неа. С солнцем я наоборот теперь вижу больше, чем раньше. Из-за косяка двери выглядывает полусонный Хёнджин и закрывает рукой глаза. Он что-то неразборчиво мычит, а после спрашивает, конкретно ни к кому не обращаясь: — Почему так тихо? И Джисон мгновенно оборачивается на него, показывая пальцем, что тот угадал его мысль. — Точно. Именно. Ночью здесь будто всё ходуном ходило. Было очень шумно. А сейчас ни одной живой души. Чтобы ещё раз убедиться, парень оглядывается по сторонам, немного переваливается через перила, заглядывая за угол, и аккуратно поднимается по ступенькам наверх. Утягивает за собой Чанбина и закрывает дверь. — Пока посидим здесь. Сынмин обещал приехать сегодня днём. До того момента давайте не будем выходить отсюда.  — Подожди, сегодня? А вчера это кто был? Хан пропускает вопрос мимо ушей, не желая объясняться, что и сам не знает, и пошёл наверх за рюкзаком, где ещё были остатки еды. Завтрак прошёл в молчании. И из-за этого молчания ещё сильнее стала ощущаться тишина. Казалось, будто всё пространство заполонила невидимая густая пена, не пропускающая ни звука. Даже их действий слышно не было. Поэтому неожиданный скрип двери заставил всех троих вздрогнуть. В проёме показалась сначала голова, потом и всё тело.  — Здравствуйте, я Ким Сынмин. Спасибо, что приехали, и ещё раз извините за ожидание, — парень мило улыбнулся и подошёл поближе. Этот новый человек выглядел довольно опрятным для такого места — в белой лёгкой рубашке и бежевых, тщательно выглаженных брюках. Причёска была аккуратно уложена. На лице красовались очки с довольно широкой чёрной оправой. Сам он стоял ровно, держа руки за спиной. Весь вид был таким, как будто он сейчас стоит перед начальством, отчитываясь о своём новом бизнес-проекте. Первым в себя пришёл Джисон. — А, да. Ничего страшного. Я Хан Джисон, а это, — он стал по очереди указывать на друзей, — Со Чанбин и Хван Хёнджин.  Сынмин приветливо кивал каждому, а на последнем немного задержал взгляд, слегка улыбаясь. — Приятно познакомиться. И как вам уже? Какие впечатления? Ребята переглянулись. Описать одними словами прошедшую ночь было тяжело. Странно, жутко, непонятно, но в тоже время тепло и приятно. Хотя первое всё же пересиливает. — Довольно неплохо, я думаю, — отвечает за всех Чанбин, — Только вот… Вы можете объяснить, что нам тут делать? Для чего мы сюда приехали? Ким странно завертелся, будто пытаясь найти подсказку среди деревянных стен и потолков. Глаза его бегали из угла в угол, а губы сжались в трубочку в попытке что-то придумать. Когда же взгляд его немного посветлел, он снова улыбнулся и наклонил голову на бок, смотря на парней заинтересованно. — Это такой челлендж. Вы поживёте здесь неделю и получите за это деньги. А я получу нужные для меня наблюдения. Вам ничего особенного делать не надо. Это же равноценный обмен? — Как-то я не уверен. Звучит крайне подозрительно, — тянет Хёнджин, — И что за наблюдения? Для чего они тебе? Диплом что ли пишешь? — А… Ага, да. Диплом, — Сынмин часто моргает, как будто не понимает, о чём вообще идёт речь. Но либо ребята этого не замечают, либо решают, что он просто немного глуповат. Потому что кто за такой челлендж вообще платит столько? — Тогда что насчёт денег? — прямо спрашивает Джисон. Этот вопрос ему хотелось задать ещё чуть ли не в самом начале, когда тот только вошёл в дом. — Я отдам их в конце недели. Здесь они вам точно не нужны, — посмеивается Ким. Парни его смех не подхватывают. С каждым его словом они сомневались в его адекватности. — А если мы вдруг решим уехать? — интересуется Хван. — Вряд ли у вас получится. Здесь поезда ходят очень редко. Признаться честно, я не следил за их расписанием. А если сможете — то пусть. Но оплату вы не получите. — Хей, а может у тебя сейчас нет денег? От того и просишь ждать конца недели? Откуда нам знать, что ты не врёшь? — с сомнением восклицает Хан. Тот неоднозначно мотает головой и смотрит обиженно. — Я никогда не вру. Я могу чего-то не знать, но обманывать вас я бы не стал. Я вообще-то хороший мальчик! — А, ну… Да. Да, конечно, — стал запинаться Джисон. И судя по лицам остальных, не одному ему это заявление показалось чудаковатым. — Что же, я тогда пойду. Советую прогуляться. И ещё… Ночью здесь намного интереснее! — загадочно произнёс тот. Больше никто ничего не сказал. Сынмин в приподнятом настроении вышел из дома, и как только за ним закрылась дверь, все звуки снова пропали. Хан, чувствуя что-то неладное, подскочил с места. И, выбежав на улицу, никого там не застал. Ким исчез так же внезапно, как и появился. — Ребят, у меня глюки? — взволнованно спрашивает Джисон, оборачиваясь на них, — Мне же это показалось, да? Те спустились к нему. Их шокированные взгляды говорили всё сами за себя.  — Джи, это больше не смешно. Давай уедем обратно, — просит Хёнджин. — Хей, ну чего тебе это стоит, — нервно посмеивается тот, — Всего неделя. Это же не так много… — Ты издеваешься? — он постепенно повышает голос, — В таком жутком месте это чуть ли не вечность. Я ночью из дома ни за что не выйду! Что бы там ни говорил этот твой Сынмин. Я ему не доверяю. Не знаю, что он там задумал, но точно ничего хорошего. Наверняка к концу недели от нас уже ничего не останется. Хван в страхе озирался, надеясь, что своими словами не навлечёт на себя что-то более опасное. Злобно сверкнув глазами в сторону друга, он молча развернулся и вернулся в дом. Чанбин положил на плечо Хана руку, попросив оставить их вдвоём на какое-то время, и пошёл вслед за ним. Дверь захлопнулась, отрезая Джисона от парней. Он так и не пошевелился, не нашёл нужных слов. Стоял с приоткрытым ртом, как бы намереваясь начать тираду о том, что друзей вот так не бросают, но вокруг была такая тишина, что он просто закрыл рот обратно. Руки иногда сжимались в кулаки. Он не знал, куда себя деть. И если не в дом, то куда-нибудь ещё, потому что солнце не щадит. Печёт очень сильно, и парень ощущает это, когда пытается прикрыться рукой и чувствует свои горячие волосы. А ведь он всего ничего простоял здесь. Он попробовал пройти в соседний небольшой домик. Постучался — ответа не получил. Попробовал толкнуть дверь, но почему-то оказалось закрыто. Пожал плечами и пошёл к следующему. Но и там ситуация повторилась. И в следующем после него. И ещё одном после этого. В общей сложности он обошёл около десятка домов, и ни один из них не дал себя впустить. Солнце освещало землю так интенсивно, что от неё будто шёл пар. Воздух вокруг немного вибрировал. Ещё немного, и Джисона мог бы схватить тепловой удар. Поэтому он не придумал ничего лучше, чем пойти в лес. Деревья защитили бы как минимум от солнца. Сколько он плутал и для чего, парень не знал. Продолжал идти на автомате, изредка смахивая со лба капли пота. Футболка липла к телу. Ветра не было от слова совсем. Мало того, даже деревья никак не покачивались, хотя должны были. Они стояли, гордо возвышаясь своими пиками к небу, и Хан, смотря на них, чуть не потерял равновесие. Вся эта тишина, эта жара сводили его с ума. Сил почти не осталось, как вдруг он вышел на опушку. Галлюцинации это или нет, но он не видел этого домика пару шагов назад.  Ноги подгибались, стоять было очень тяжело. Стучать он в этот раз не стал. Но к его удивлению, дверь легко поддалась. Внутри жилище напоминало логово охотника. На стенах висело оружие: винтовки, ружьё и лук. А также две шкуры медведей и одного волка. Похоже на то, что их сделали вручную, и от этого по спине пробежали мурашки. Что может сделать с ним человек, который убил целого медведя? На другой стене висели несколько тушек кроликов и перепелов. А под ними стол, на котором лежали орудия пыток этих маленьких созданий — ножи разных размеров и форм. Чуть в стороне была деревянная поверхность, застеленная несколькими слоями одеял и покрывал — что-то вроде кровати. А рядом с ней небольшая печь. Совсем крохотная. Кажется, только для прогрева убежища. Здесь жара больше не донимала. Каким-то образом домик наполняла прохлада, такая блаженная сейчас. Джисон прошел внутрь и присел на кровать. Ноги гудели от долгого хождения по лесу, голова была тяжелой. С непонятными спутанными мыслями он скинул с себя кроссовки и раскинулся на мягком одеяле, вбирая в себя запах пыли и неизвестных ему трав, наслаждаясь холодом ткани, которой касалась оголённая кожа. В глазах слегка кружилось, и он прикрыл веки, не замечая, как быстро стал проваливаться в сон. Очнувшись вновь, он находит себя укрытым тем же одеялом, на котором лежал до этого. Тело больше не болело. Приподнявшись, он осмотрелся снова. В маленьком окошке уже не было света, а пространство освещала одинокая свеча, поставленная на стол. За этим столом работал человек. Огонёк слабо достигал его, но все же очерчивал острую линию скулы и сильные руки. Он что-то вырезал на шкурке кролика. Делал резкие движения маленьким ножичком, и из-за этого пламя иногда колебалось. Услышав шорох со стороны кровати, он обернулся. И тогда свеча озарила его шрам, проходящий неровной полосой от лба к подбородку через левый глаз. Взгляд его показался Джисону убийственным, и он прижался к стене, одной рукой прикрываясь одеялом. — Ох, ты уже проснулся? — вопреки его страхам спокойно спрашивает парень, — Вот и славно. А то я боялся, что ты так до утра и проспишь. — П-простите, что вот так без спроса, — смущённо пробормотал Хан. — Всё нормально, не бойся, — тот отложил ножик и протёр руки тряпочкой, после чего приблизился к кровати, присаживаясь рядом с гостем, — Можешь приходить сюда в любое время. Ты голоден? Несмотря на тихий и нежный голос выражение лица этого человека оставалось непроницаемым. В темноте сложно было различить его черты, но Джисон смог увидеть бледный левый глаз. Немного по диагонали на нём пролегла полоса. Заметив, что парень не может отвести от него взгляд, незнакомец полез рукой в карман своей жилетки и вытащил повязку.  — Неприятно, да? — немного грустно спрашивает он, надевая её. Черный квадратик прикрывает глаз, но остальная часть шрама также видна. Чуть громче он продолжает, — Давай так. Я Ли Минхо, а ты? — Хан Джисон, — еле слышно представился тот и перевёл взгляд на стол, где лежал мёртвый кролик, — Что ты с ним делаешь? — Потрошу, а не видно? — Минхо испускает рваный смешок, — Не смотри ты так. Я охотник, а не маньяк, и не собираюсь тебя убивать. А мясо это я потом Феликсу отнесу. Это последний. Подождёшь, пока я закончу? Потом вместе пройдёмся. Джисон несмело кивнул, и тогда Ли поднялся с места и вернулся к работе. Хан наблюдал, как парень делает ножиком неглубокие надрезы на шкуре животного, а потом одним слоем начинает стягивать её. Дойдя до головы, он берет нож побольше и отрезает её, прикладывая немного сил. Капли крови заливали поверхность стола. Когда он лезвием проводит линию вдоль кроличьего живота, начинают виднеться внутренности, и в этот момент Хан решил отвернуться. Со стороны продолжали раздаваться хлюпающие звуки, иногда какие-то органы падали в корзинку к другим.  Много времени это не заняло. Закончив, Минхо оттёр стол от крови и вымыл руки в ведёрке, ненужные на данный момент части животных он отложил к свободной стене, а остальное собрал с собой.  — Ну что, пойдём? — спрашивает он парня, который отчего-то немного побледнел, но всё-таки встал, когда его пригласили. Напоследок окинув глазами тускло освещённую комнату, Ли двумя пальцами гасит пламя свечи, погружая их во тьму. Ночной лес встретил их гулом ветра. Мир снова наполнился звуками. Недалеко на ветке ухнула сова и взмахнула крыльями, улетая, тенью пронеслась мимо парней и скрылась в неизвестном направлении. С другой стороны слышался шелест травы от маленьких зверьков. А под ногами парней хрустели ветки, от которых Джисон всякий раз подскакивал. Минхо же шёл так, будто и не было никакой ночи, будто путь ему освещало не доступное чужим глазам солнце. Он знал дорогу так же хорошо, как и своё имя, а всё пространство леса — как всю свою жизнь. Каждое дерево, куст и тропинку, каждое существо, что пряталось в них. Ему не нужен свет — он чувствует живое, будто оно является частью его самого. Тропинка вывела их к небольшой часовне. Деревья расходились в стороны, подражая облакам, которые медленно открывали вид на чистое звёздное небо. Минхо ненадолго остановил на нём свой взгляд и негромко выдал: — Скоро полнолуние.