Смертельное очарование

Раздался гром. За окном начал накрапывать дождь. Меня затянуло в размышления. В детстве я любил только две вещи. Первое - мой шарф, который я нашёл на заборе возле одного из заброшенных зданий и второе рисование. Если первое всегда было со мной, то со вторым не всегда получалось поладить. То рука дрогнула, то краска капнула. И это всегда раздражало. Не смотря на это, я был твёрдо уверен, что хочу связать жизнь с творчеством. До одного момента. Как же было грустно осознавать, что, казалось бы, такое простое действие для человека, который рисует с детства, как обыкновенный рисунок, станет не посильным. И в конце концов, не получив одобрения на поступление в художественный колледж, я решил больше не пытаться. Когда я был маленьким, очень сильно любил гулять. В один из таких дней, как обычно гулял во дворе. Не помню, сколько мне было. От силы лет шесть. Я тогда просто хотел заглянуть через забор. Но зацепился футболкой и упал на соседский газон. Придя в себя, для меня открылся новый и неизведанный мир: участок наших соседей. Для ребёнка малых лет, он был огромен и казался, чем-то на подобии джунглей. — Малыш, ты как здесь оказался? Это был женский голос. Как позже выяснилось её звали Эмз. Она была всегда приветлива со мной. А иногда, когда я топтался в нерешительности возле её забора, девушка сама звала меня к себе. Мы коротали время за кружкой чая и разговорам по душам. Сейчас, перечитывая свой старый дневник десятилетней давности, я удивляюсь, как мы, будучи совершенно разными, смогли найти общий язык. На обложке старой тетради 2014 года красовались какие-то марки и наклейки того времени, а на страницах была старательно выведена каждая буква. «Оказывается я был тем ещё аккуратистом». Услышав стук в окно, я отложил тетрадь назад в коробку под кровать. За стеклом мелькнули мокрые фиолетовые волосы. — Я, конечно, всё понимаю, но твою мать, Эмз, ночью люди спят! — Впусти меня немедленно! Минута две и мы снова, как в старые добрые пьём чай, сидя за кухонным столом. Жаль, что детство кончилось так быстро. Кажется, тогда трава была зеленее, а дни длиннее. — Ты чего это посреди ночи на улицу выбежала? — Вынужденная мера. Давай лучше поговорим о чем-нибудь? — Без проблем. Как на личном? — внезапно для себя спрашиваю я. Если честно, с того момента, как мы начали взрослеть, то стали отдаляться друг от друга. Данный факт печалил нас обоих. А этот диалог с каждой минутой начинал походить всё больше на разговор двух незнакомцев, ничего незнающих друг о друге. — Идут напряженные бои, — как всегда в своём репертуаре отвечает Эмз. Я даже и предположить не мог, что у неё могут быть проблемы в отношениях. Дальше я не знал, что спросить. В последний раз, когда мы вот так разговаривали прошло пол года. Да и в любом случае это уже не те посиделки во дворе в детстве, когда можно было говорить обо всём подряд. — А у тебя, как на личном? — внезапно, кажется, для нас обоих, спрашивает она. От такого вопроса я впал в ступор. А ведь и правда: я никогда не был в отношения, ни в кого не влюблялся и даже не испытывал симпатии к кому-либо. Даже представления о том, чем люди занимаются в отношениях я не имел. — Враг бежит с поля. На такой ответ собеседница расхохоталась и чуть не подавилась чаем. Кажется, колким ответам я научился, как раз у неё. — А что с твоей заявкой в модельное агентство? — прерывая её смех, задаю вопрос уже я. Пару дней назад в переписке Эмз упомянула, что хочет податься в модели. Но ей уже давно не 18 и даже не 20. Разве с этим не будет проблем? — Всё просто замечательно! Даже представить себе не могла, что меня возьмут, — казалось, её счастью не было предела. — Напомни ка сколько тебе лет? Я уже знаю, что скажет эта любительница граффити. — Спрашивать возраст у девушки, вообще-то не красиво, — мне удалось чётко попасть в её слова, от чего я получил в свой адрес недовольный взгляд бирюзовых глаз. — Двадцать пять. Я не стал ничего спрашивать по поводу того, как ей удалось получить одобрение заявки. Тем временем дождь за окном прекратился. — Думаю мне пора идти, — грустно подметила она. Видимо ей не хотелось возвращаться назад, но доставлять неудобства девушка не планировала. — Хэй, — я остановился, упираясь в дверной косяк — эту ночь ты проведёшь здесь и это не обсуждается. На улице уже похолодало, а ты не до конца обсохла. В конечном итоге, она согласилась. Но только с одним не самым приятным для меня условием. — Я накрашу тебе ногти! Моя реакция была в полне себе ожидаемой: я тебе, что девчонка?! — Да ладно тебе. Всего один ноготочек! — я не мог отказать Эмз, когда она говорила таким голосом. — Ладно. Только один. — Вот и ладушки. Она достала из своей сумки, которую носила всегда с собой, несколько бутыльков лака и протянула их мне со словами "выбирай какой захочешь". Я взглянул на лаки: бесцветный, розовый, фиолетовый, светло-синий и чёрный. Можно было просто остановиться на бесцветном и дело с концом. Но вот чёрный. Мне показалось, что именно сейчас происходит, что-то, в последствии чего моя жизнь изменится. Я указал на чёрный. — Давай пока я буду красить тебе ногти, мы включим какой-нибудь фильм? — В смысле "ногти"? Мы так не договаривались! — Думаю, надо, что-то такое после чего ты будешь в сопли. — Не надейся, что увидишь мои слёзы от какой-то дурацкой мелодрамы. — Посмотрим-посмотрим.