Два нуба и один читер

      После краткосрочного боя с палаткой и бодрых оваций Регины, ребята поужинали. Мудрить не стали, сварили захваченную лапшу со специями, приправили лежащим в пачке соусом, а Ромка отметил не без иронии:       — Что в поезде, что после поезда… Везде лапша.       — Если ты готов взяться за готовку сегодня… — настояла ненавязчиво Регина, от чего Ромка отказался парой поворотов головы и быстрым поглощением лапши, а Женя захохотал.       Затем Регина предложила пройтись по округе, посмотреть, что есть, указала заранее в сторону, где местность болотистая, но Ромка был бы не Ромка, если бы первым делом сунулся не туда и не провалился по пояс.       — Женя-я-я!       — Так вот, Регина, когда мы начнём делать ставки на то, что его сожрёт медведь? — деловито подкатил он к подруге и протянул руку.       — Если мы оставим его одного, он сам к медведю в пасть сунется.       — Я сделаю вид, что вас не слышу, если вы меня достанете!       После болота Ромку ожидало прохладное озеро, а затем переодевание в тёплое — не зря с собой столько одежды везли. Он решил от берега озера далеко не уходить, сидел и смотрел на подругу свою Красавицу, всё такую же укутанную, прикрытую. Пару раз сфотографировал, застал при закатном свете. Нежном, ласковом, словно сам шёлк. Такого в городе ему видеть не доводилось, и гора в этом одеянии манила его сильнее. Спать лёг самым последним, а проснулся вместе с Женей, который копошился в рюкзаке.       — Твою мать, Женя! — шикнул он. — На тебе завтрак, а не «Рота подъём!»       — Я не могу открывашку найти, — шептал он, перебирая крупы. — Ну и ладно, я обычный нож нашёл…       Женя застегнул за собой палатку, а Ромка еле глаза разлепил — после сна слиплись, нос тоже. Весь промёрз, не зря Регина сказала столько вещей взять. Пусть лето, пусть жарко днём, ночью у горы совсем неприветливо холодно.       Рядом трещал огонь, булькала вода. Заснуть уже не получалось, и, взяв мыльно-рыльные принадлежности, Ромка вышел наружу.       Свежо. Светло. Дышишь росой. Солнце не слепит глаза, а только целует ресницы. С другой стороны — его Красавица, чистая, всеоткрытая. Доступная, но доступная лишь ему, Регине и Жене. С друзьями он мог ей поделиться. Быстро достал телефон и побежал к озеру. Принялся фотографировать, делать и вертикальные фото, и горизонтальные, и с водой, и с небом, и с лесом рядом — во всех возможных ракурсах, на благодатном рассвете.       Вернулся тогда, когда Женя возился с банкой тушёнки. Рис почти сварился, укроп и петрушка в нём размякли. Рецепта Ромка не совсем понимал, но другу было лучше знать.       — Так Регину впечатлить хочешь? — подкрался Ромка.       — Ничего не хочу.       — Ну сам же вызвался завтраки готовить.       — Вызвался, потому что Регина всё на себе тащит, а Роман-Магадан не будет вставать первым.       Роман-Магадан ущипнул друга за щёку.       — Не мешай, Ром! — прикрикнул Женя, и его рука соскользнула, а нож полоснул вместо банки кожу. — Твою мать! — Банка выпала из рук вместе с ножом.       — Только не паникуй! — закричал ему Ромка и побежал к рюкзаку.       — Уже начал!       — И не ори, разбудишь Регину!       — Да с вашими орами никакие петухи не нужны, — выглянула она из палатки, а Ромка уже метнулся обратно с хлоргексидином и пачкой бинтов. — О боже… кого вы убили?       — Женя не смог убить банку тушёнки ради тебя!       — Не убить, а препарировать и вскрыть! — Он зашипел, когда жидкость вылилась на порез.       — Самое романтичное приглашение к завтраку, которое я слышала, — улыбнулась Регина и надела тапочки. — Да уж, как бы тебя, Женя, не пришлось спасать из лап медведя. — Она подошла и забрала бинт у Ромки, который явно паниковал больше всех и у кого руки тряслись больше, чем у того, кто сам себя порезал.       — Ну, если ты меня будешь спасать, я буду не против, — пошутил он, когда она начала обматывать его ладонь.       — Делать мне нечего, за Ромкой от медведя побегу.       — Ясно, я паду смертью храбрых…       — Или глупых.       — Истинных романтиков! — кольнул Ромка, за что получил в бок.       — Самый влюблённый здесь ты, Ромка, — хихикнула Регина. — Не прячется сегодня твоя гора, но я тебе покажу ещё лучше красотку. Ты меня до конца жизни благодарить будешь!       Красавицу пуще этой Ромке было сложно представить, но если Регина обещала, то она могла, она сделает, обязательно. А вот от медведя не побежит, если Ромка не побежит. Он побежит на медведя, и ей придётся за ним. К их нерадивому другу, которому так сложно признаться в своей любви.