«Если здесь брат убивает брата, Брат мой – явись за мной. В белом плаще – я не вижу деталей, Но вижу песок и меч – из огня, Покуда зверям меня не отдали, Брат мой – найди меня...» Мельница - Грифон.
***
— Вот так, хорошо. Не бойся давить посильнее, тесто любит старательные руки, — Микаса послушно надавливала перепачканными в муке ладонями на мягкий ком теста, вытягивая его и собирая вместе под чутким руководством Карлы. Женщина одобрительно кивала головой и незаметно улыбалась, глядя, как девчонка пыхтит над тестом, сдувая с глаз челку. В доме приятно пахло нагретой жаром раскочегаренной печки древесиной и тестом. Ненавязчиво потрескивали уже порядком прогоревшие поленья, время от времени был слышен шепот часовых стрелок. Уютную тишину нарушал только голос Эрена, лежавшего на животе на полу перед раскрытой книгой с тремя фигурками солдат. Он беззаботно болтал в воздухе тощими ногами и время от времени имитировал звуки ударов меча и топота копыт или произносил полушепотом фразы героев книги, передвигая свои игрушки по ходу сюжета. Микаса украдкой покосилась на него, разглядев со своего места только макушку. Недовольно сдула прядь волос, упавшую на нос, и принялась еще усерднее месить тесто. Они почти две недели не гуляли втроем с Армином, так как он умудрился подхватить ветрянку и слег дома под присмотром деда. Эрен же проводил дни, болтаясь по улицам в одиночку, или за играми дома. Вдвоем же только выполняли поручения матери сходить на рынок или заняться домашними делами. Микаса и сама не рвалась составлять заносчивому мальчишке компанию, проводя время за играми с игрушками Эрена, ставшими уже общими, или помогая по дому Карле. Но почему-то именно сегодня зеленоглазый засранец раздражал. То ли от того, что не стремился помириться по-настоящему, то ли от того, что развлекался, пока Микаса и Карла заняты делом. А может просто день такой, природа вся серая под тяжелыми тучами, которые никак не хотели не разразиться ливнем. А еще с самого утра болела голова. Карла тем временем сполоснула посуду, перепачканную после замешивания теста, и убрала закваску. Обернулась и со вздохом оглядела дом, снова обнаружив отсутствие мужа, в очередной раз запершегося в подвале на весь вечер. Так и встретятся только за ужином, если еще выйдет, а не решит поесть там же. На Гришу временами что-то находило, и он был словно сам не свой: сторонился общения, уходил от вопросов о своих занятиях в подвале, мог вечерами задумчиво глядеть в огонь печи, не проронив ни слова. Карла было подумала, что так на него подействовала ответственность теперь уже за двух детей, еще и чудовищные обстоятельства нахождения второго ребенка, но все равно понять до конца не могла. Она оглядела пыхтящую Микасу. Та, худенькая и бледная, стояла для удобства на табуретке у стола и старательно мяла тесто. На не по-детски впалых щеках проступил румянец от напряженной работы, все лицо было перепачкано мукой, на физиономии — крайняя степень сосредоточенности. Карла невольно умилилась, раздумывая, что появление названной дочери обернулось скорее приятным подарком судьбы, нежели новыми заботами. Однако, стоило задуматься о том, что происходило в голове этой вроде обычной с виду девочки, пережившей то, от чего и взрослый рассудком двинется, и по спине пробегал холодок. Карла, уже машинально вытирая давно сухие руки о полотенце, перевела взгляд на лежащего неподалеку Эрена. Тот словно вообще не обращал внимания на происходящее вокруг, полностью поглощенный игрой и книжкой. С виду такой же обычный ребенок, такой же привычный Эрен, как и всегда. Только умудрившийся зарезать двоих взрослых мужчин без посторонней помощи. С тех пор как Гриша рассказал о произошедшем, она начала присматриваться к сыну более внимательно, пытаясь разглядеть что-то необычное. Как ребенок, которого регулярно колотили хулиганы его же возраста, умудрился зарезать опытных убийц старше него раза в три? Глядела и ничего не находила, все тот же милый упрямый Эрен. — Тетя Карла, — неловко позвала Микаса, вопросительно указывая на готовое тесто. Карла сморгнула омут собственных мыслей, снова одобрительно улыбнулась и подошла к девочке. — Та-ак, — с напускной внимательностью осмотрела тесто и потрепала Микасу по голове. — Отлично получилось! На секунду ей почудилось, что девчонка потянулась следом за этой незатейливой лаской, но затем будто одернула себя и кивнула. — Теперь положим его в сковороду доходить, а два других поставим в печь. Эрен! — ответом стала тишина. Карла развернулась к сыну лицом. — Эрен! Ты меня слышишь вообще? — Ну что? — нехотя отрываясь от книги, ответил он. — Иди займись дровами, эти уже совсем прогорели. Нам надо печь хлеб на завтра. — Хорошо, хорошо, — со вздохом поднялся, обулся и вышел за дверь. Микаса спрыгнула с табуретки и подошла к умывальнику. Ощущения были странные. Проводя время с тетей Карлой, она будто невольно возвращалась в прошлое, когда подобным бытовым умениям ее учила мама. Только мама учила шить и ухаживать за цветами, а еще писать и рисовать. Руки у нее все время были мягкие и очень холодные. Почти такие же холодные, как когда она коснулась ее серых от трупного окоченения пальцев своей детской рукой в последний раз. Микаса моргнула пару раз, выныривая из воспоминаний. Перевела взгляд от капающих из подтекающего крана капель на Карлу, которая мигом отвернулась, пойманная за разглядыванием девочки. Микаса будто невольно возвращалась в прошлое, но все равно всегда было ощущение, что это только самообман. Руки у Карлы были теплые, почти горячие, голос громкий и звонкий, особенно когда она пыталась переспорить двоих мужчин в семье. Вероятно, характером Эрен пошел в мать. Микаса незаметно усмехнулась. Она пыталась запретить себе сравнивать прошлое и настоящее, а еще пыталась чаще смотреть в глаза членам новой семьи, чтобы ненароком не забыть, что она уже не в своей лесной хижине, и чем быстрее она к этому привыкнет, тем будет лучше для всех. Микаса вытерла мокрые руки о повязанный Карлой поверх платья фартук, и решительно пошла к женщине, намереваясь помочь с чем-нибудь еще. Хлопнула входная дверь, она вздрогнула. Эрен мигом скинул ботинки и поднес несколько криво-косо наколотых поленьев к печи, положил на полу. Карла одобрительно погладила его по макушке, взъерошив волосы. Он сморщил нос и, отойдя, тут же пригладил стоящие торчком волосы. Метнул по пути непонятный взгляд на Микасу и вернулся к своему занятию на полу. — Так, сейчас растопим посильнее, — Карла склонилась над пышущим жаром печным жерлом и кочергой начала помешивать угли. Микаса завороженно наблюдала, как ее глаза приобрели медовый оттенок от пламени в печи, а волосы словно окрасились медным цветом. Женщина отошла к столу, взяла одну из сковородок с подошедшим тестом и, вооружившись ухватом, вернулась к печи. — Сейчас пламя совсем утихнет и поставим запекаться. Эти два подойдут быстро. А твой придется подождать, пока поднимется, — Микаса согласно кивнула. — О, дьявол! Трехголовый дракон! — Микаса обернулась на пораженно склонившегося над книгой Эрена. — Эрен, следи за речью! — прикрикнула Карла. — Извини, — он мигом состроил невинную улыбку, обернувшись, и тут же вернулся к книжке. — Так, пора. Смотри, нужно взяться покрепче, — Карла склонилась показывая, как брать ухватом сковороду, а затем замерла и обернулась. — А знаешь что? Лучше пусть Эрен покажет. Эрен, иди сюда! — Ну что еще? — раздраженно протянул он, закатывая глаза. — Иди покажи, как ставить тесто в печь. — Ну ма-ам, там же ничего сложного. — Девочкам надо помогать, — безапелляционно заявила Карла, сложив руки на груди и буравя сына взглядом. Микаса только переводила взгляд с нее на Эрена и обратно. Мальчишка поднял брови со скептическим выражением лица. — То есть как мальчишек по подворотням раскидывать — так помогать не надо, а тут сковородку в пару килограмм поднять не получится? — Карла расширила глаза. — Эрен! Что еще за разговоры?! — Мам, ну мне Армин дал книгу только до подельника, а я никак не могу дочитать главу: то дрова, то тесто, то еще черти что! — Эрен, речь! — Прости! Карла тяжело вздохнула и подняла глаза к потолку, присаживаясь на табурет рядом. Микаса готова была спорить, что женщина мысленно досчитала до десяти, чтобы не ругаться с упрямым сыном. — Тетя Карла, не надо, я сама. Я же видела, как вы это делаете… — Микаса неуверенно подошла к столу, берясь за ухват. Еще не хватало, чтобы зеленоглазый баран злился на нее и из-за этого. — Так, стоять, — железным тоном оборвала Карла, подняв руку. Микаса послушно замерла. — Эрен, а о чем твоя книжка? — Эрен с готовностью встрепенулся и принялся возбужденно щебетать. — Очень интересная! Она про благородных рыцарей, которые отправляются в походы со своим предводителем, сражаются со всякими плохими ребятами, защищают обездоленных и слабых и пируют! — Хорошая, хорошая, — согласно закивала Карла. — Тогда, рыцарь Эрен, принцессе Микасе нужна помощь. Эрен вздернул одну бровь, покосившись на Микасу. Она вспыхнула, принимаясь разглаживать складки на переднике, почему-то под этим взглядом почувствовав, что не слишком-то похожа на принцессу. — Лицо попроще, — ледяным тоном посоветовала Карла, глядя на сына. Тот улыбнулся. — А сковородка с тестом что — чудище поганое? — Может и так, — Карла встала, будто устав спорить и отошла к умывальнику. Только добавила через плечо. — А может, рыцарь потому и рыцарь, что он защита и опора в трудную минуту, а не «сама все делай». И не важно, сильная принцесса или слабая, — она невольно бросила взгляд на дверь подвала, чувствуя, как внутри слегка закипает раздражение. Один рыцарь уже заперся в каморке, сбрасывая бытовые тяготы на принцессу в поношенном фартуке. Эрен, тем временем, окончательно перегрузился и даже отложил книжку. Того гляди пар из ушей повалит, как напряженно буравил выдуманную точку в полу. Микаса оглядела замолчавших Йегеров в разных концах комнаты. Спрыгнула с табуретки и снова пошла к ухвату. Засучила рукава, обхватила ручку и хотела было понести к печи, как услышала шорох за спиной. Обернулась, встречаясь взглядом с хмурым лицом Эрена. — Дай сюда, обожжешься еще, — она, чуть подумав, уступила. Он взял ухват, как будто специально приосанился, и пошел к печи. С видом знатока сунул сначала одну, затем другую сковороды внутрь и продвинул чуть глубже. Затем поставил ухват и снова посмотрел на нее. — Спасибо, — тихо прошептала Микаса, наполовину спрятав лицо в шарфе. Эрен кивнул и пошел на свое место, когда Карла внезапно обхватила его руками и несколько раз чмокнула в макушку и лицо, пока он упирался и ругался, но с ощутимой улыбкой в голосе. Микаса пронаблюдала за воссоединением одинаково упрямых Йегеров, подошла к печи и уставила немигающий взгляд в ее пышущее раскаленными углями жерло. Какое-то странное чувство. Она невольно вспомнила, что так же замерев стояла, глядя на тела родителей, покрытые кровью, корчащиеся в предсмертных судорогах, и ничего не могла сделать. Как лежала в лесном доме, пропахшим сыростью и мужским потом, связанная и избитая, отрешенная, и ничего не могла сделать. А если бы он тогда не пришел? Если бы не сказал бороться? Она бы так же лежала на полу и позволила увезти себя куда-то, трогать грязными руками, бить, продать? И где бы она была сейчас? Уж явно не пекла бы хлеб в теплом доме с доброй женщиной и упрямым мальчишкой. Она бы была в каком-нибудь притоне или подвале с крысами среди бездомных и «шлюх». Она не знала, что это значит, но запомнила это слово из речи похитителей. В любом случае, рассчитывать на других больше нельзя. А если Эрена не окажется рядом, а если он сам попадет в беду, как обычно и бывает? Она должна быть сильной и гораздо сильнее любого рыцаря в дурацкой книжке. Не бояться и не отводить взгляд. — Я видела сегодня мистера Арлерта на рынке. Он сказал, что Армин уже выздоровел, — Эрен перевел просиявшие глаза, улыбнувшись во весь рот, на Микасу. Та тоже легко улыбнулась в ответ. — Так что завтра поможете мне с уборкой дома и можете идти играть. Только не до ночи, отцу надо помочь с пробирк… — Ну наконец-то! Он поди всю задницу себе отлежал за две недели. — Эрен, сколько можно! — Прости-и… — Я могу помочь господину Йегеру, — мать и сын одновременно повернулись на нее, услышав слишком официальное обращение. — Я все равно хотела остаться дома и… помочь чем-то. — Ну, милая, нельзя же всегда работать, надо и отдыхать, — Микаса опустила глаза, зарывшись носом в шарф. Карла обеспокоенно посмотрела на нее. — У вас что-то случилось? От нее не укрылось, как забегали глаза Микасы, и как Эрен начал с особой увлечённостью рассматривать потолок. — У вас что-то случилось, — уже более твердо произнесла она, вцепившись взглядом в Эрена. — А я что? Я вообще не против, чтобы она с нами играла, — тут же засуетился Эрен. И помедлив, добавил. — Просто… у нас не всегда игры совпадают. — Тоже мне проблему нашли. Иди-ка сюда, — она поманила Микасу к себе и Эрену. Та послушно подошла, встав сбоку от него. Карла положил обе руки им на плечи. — Есть такая вещь как компромисс. — Копро что? — хихикнул Эрен. — Не копро что, а компромисс, — Карла закатила глаза и продолжила тем же вкрадчивым тоном. — Это когда две стороны о чем-то договариваются, чтобы все были довольны. Оба идут на уступки и вместе достигают желаемого. Это, между прочим, очень полезное умение. Может помочь не только в играх, но и избежать всяких проблем, — с нажимом сказала Карла, потрепав Эрена за щеку. Тот замотал головой с протяжным «ну ма-ам». — Так что давайте-ка, — она взяла ладонь Эрена и вложила в нее ладонь Микасы. Оба ребенка молниеносно покосились друг на друга. — Попробуйте придумать что-то, что подойдет всем и никто не будет обделен. Рыцари и принцессы могут существовать вместе, без одних не было бы и других, — заключила она. «А чудовища и рыцари не могут», — невольно пронеслось в голове у Микасы, но она все равно кивнула вместе с Эреном, одновременно с ним мигом убрав руку. Карла тепло улыбнулась и потрепала обоих по головам, довольная проведенной воспитательной работой. Эрен снова с напускным недовольством поправил волосы, Карла собиралась вернуться к мытью посуды, как вдруг Микаса заговорила, подобрав идеальный, по ее мнению, момент для вопроса взрослому. — Тетя Карла, — тихо начала она. — Да, моя хорошая? — мягко отозвалась она, обернувшись через плечо. — А что такое «шлюха»? Карла мигом развернулась, глядя на нее округлившимися глазами. Эрен так же замер как вкопанный с выпученными глазами, переглянулся с матерью и изо всех сил зажал себе рот, чтобы не рассмеяться в голос, принимая самый удивленный вид, лишь бы Карла чего не подумала. Женщина все еще в шоке строго глянула на Эрена, затем шумно выдохнула и посмотрела на все еще закрытую дверь подвала, понимая, что ее нелегкая воспитательная работа на сегодня еще не завершена… После ужина Микаса и Эрен совместными усилиями помогли Карле с посудой, а Эрен отнес тарелку с едой к двери подвала, проницательно разгадав гневный взгляд матери, когда отец не явился на ужин. С чистой совестью мальчишка пулей умчался в укромное место на втором этаже, прихватив книжку. Микаса бесцельно, сидя на стуле около окна, вышивала черными нитками знакомый с детства узор на прямоугольном куске белой ткани, но в какой-то момент поморщилась от приступа головной боли и пронесшихся в памяти воспоминаний, как таким же образом она вышивала с мамой в тот самый день. Она положила шитье на колени, уперлась лбом в руки, уставленные в колени. Часы мерно тикали в гостиной, огни в печи уже не шептали, только ветви слабо скребли оконное стекло от порывов поднявшегося к ночи ветра. Тетя Карла лежала на диване, задремав за книжкой. Микаса долго глядела на нее, подавляя в себе нечаянное желание пойти забраться к ней в руки и свернуться рядом, как делала с мамой. Может, ничего страшного? Нет, не стоит. Помотала головой. Тяжело вздохнула: ну как же тяжело от всех этих чувств. Была бы ёкаем — ничего б не чувствовала, не переживала и не думала, что стоит делать, а что нет. Мысли плавно перетекли к засевшему на втором этаже мальчишке. Она подняла взгляд на потолок. Ноги сами понесли. Положила шитье в карман и тихонько пошла по лестнице наверх, сама не зная зачем и что скажет. Эрен нашелся не сразу. В попытках дочитать книжку как можно скорее, он залез под лестницу, ведущую на чердак, вооружившись свечками. Сгорбился как монах и водил пальцем по строчкам, что-то мысленно отмечая очередным кивком головы. — Зрение испортишь так, — Эрен вздрогнул, перевел взгляд и дернулся еще сильнее, мигом хватаясь за сердце, когда увидел похожую в полутьме на призрак Микасу. — Черт возьми, — пару раз вздохнул, переводя дыхание. — Кто так подкрадывается? — Прости. Не знала, что ты так увлекся. — Увлекся, — буркнул Эрен, снова возвращаясь к книжке. Микаса нетерпеливо постучала пальцем его по плечу, которым он тут же дернул. Как-то неприятно кольнуло. — Ну что еще? Не дом, а как кошмар какой-то, нигде покоя не найдешь. И это я еще читаю не часто, так бы, наверное, вообще вздернулся. Как можно что-то запомнить, когда постоянно отвлекают? — свистящим шепотом сокрушался он, махая руками. — Я тебя от шитья не отвлекал, а ты!.. — он притормозил, заметив, как она снова опустила глаза, то ли готовая отступить, то ли разрыдаться. Еще не хватало. Он тяжело вздохнул, посчитал до десяти, как учила мама, и продолжил спокойнее. — Ну чего у тебя? Мне позарез надо сегодня дочитать, раз с Армином завтра гуляем. — Ты на меня все еще злишься? — Микаса решительно посмотрела на него, сжав в руках подол платья. — Что? — За укус, — он посмотрел, будто не понял. Затем показалось, что покраснел, и отвернулся к книжке. — Нет, не злюсь. Но еще раз так делать не советую. Все? — Наверное, — она неуверенно осмотрела подол платья, нервно теребя его. Эрен запрокинул голову, широко раскрыв глаза и цокнув. — Слушай, не забивай себе голову всяким дерьмом. Я там тоже не подумал с этим связыванием, сам дурак. Если у тебя все, то иди там поиграй в комнате. Мне очень надо дочитать. И чтобы мне не мешали. — Я мешаю? Эрен тяжело вздохнул. — Есть немного. Давай этот, компромисс. Иди возьми новый набор, который отец мне купил, я даже не открывал еще. Там лошадь есть с лучником. Поиграй. А я дочитаю. Сойдет? — он выжидательно посмотрел, нетерпеливо похлопывая ладонью по колену. Микаса задумчиво смерила его взглядом. — Откупиться пытаешься? — А? — Сойдет, — она кивнула и, махнув волосами, деловито ушла по направлению к комнате. Эрен потер нос, который защекотало, когда она случайно или намеренно хлестнула его волосами, и покачал головой. Микаса закрыла за собой дверь. Комната застыла в полутьме, освещенная только лунной дорожкой, образовавшейся на ковре. Девочка подошла к окну и глянула на идеально ровный серебристый диск. Из-за луны деревья и дома оказались будто покрытыми серебристой пылью, а изогнутые дороги города казались реками. Неизменно темными и высокими исполинами, которых ни с чем не спутать, оставались стены. Она с трудом оторвала взгляд от лунного диска и вздохнула, оглядев вмиг показавшую маленькой комнату. Встав на цыпочки, достала с полки упаковку с фигуркой лучника и коня внутри. Покрутила в руках, села на колени перед сундуком с игрушками и аккуратно вскрыла коробку. Лучник сразу лег в сторону, а лошадь ей понравилась. Микаса порылась в сундуке и выудила куклу, которую ей купила Карла. С длинными рыжими косами и милым личиком. За ней выудила очередную фигурку рыцаря и удовлетворенно кивнула, оглядев его. Но руки с игрушками все равно легли на колени, так и не занявшись игрой. Было как-то неприятно, как-то странно. И рыцарь какой-то глупый, слишком накаченный, и кукла какая-то дурацкая, слишком милая. Вмиг стало как-то грустно от ощущения, что не знает, куда себя деть, а еще страшно, потому что темный угол притягивал взгляд и рисовал причудливых тварей, притаившихся в темноте, чтобы сожрать ее. Микаса шмыгнула носом, зажмурилась. Вдруг сжала кулаки и раскрыла глаза, раздув ноздри с тяжелым выдохом. Зло утерла ладонью успевшую скатиться слезу и откинула куклу, чтобы достать шитье. Порывшись в сундуке, достала свою старую поношенную куклу еще из дома и принялась перешивать ее, делая тело белым, лицо перекошенным, а волосы черными как смоль с помощью ниток. Это будет Юки-онна, снежная женщина гор, убивающая ледяным дыханием. Холодная, мрачная, сильная, смертоносная. Закончив, Микаса осталась довольна своим творением. Подумав, взяла лошадь и, забрав лук у фигурки лучника, повесила его на свою куклу. Ей он явно нужнее.