***
После школы я была выжата, как лимон. Совсем не потому, что уроки слишком долго тянулись, а потому, что с самого утра Нико испортил все настроение, которое и так отсутствовало. Двоюродный брат Массимо всю дорогу, что вез нас с Луной из школы, пытался разговорить меня, но я ни в какую не поддавалась, снова оправдывая свое поведение усталостью. А вот дома ждал «сюрприз» в виде собрания мамы и папы, которые сидели в моей комнате, и как только я вошла в нее, встала в ступор, а они перестали о чем-то разговаривать, теперь обращая все внимание на меня. — Катерина, мы хотели поговорить с тобой, — спокойно начала мама и подошла ко мне, обнимая одной рукой и подводя к кровати, сажая между собой и папой. — О чем? — поинтересовалась я, а в голове уже перебирала все возможные проколы и плохое поведение, из-за которого учителя снова могли нажаловаться на меня родителям. — Скажи, тебе нравится какой-то мальчик в школе, не так ли? — мама гладила рукой мои волосы, которые я распустила из пучка. Я пожала плечами и вздохнула. — Сейчас уже нет, — помотала головой в разные стороны, кинув взгляд сначала на маму, затем — на папу. Мама хотела что-то сказать, но папа взял телефон, что лежал возле него на кровати с другой стороны, затем разблокировал его, и я сразу поняла, к чему весь этот разговор: на экране воспроизводилось видео с моим участием и Нико, который шарился руками по моему телу. Как же стыдно… — Пап, это не то, что ты думаешь! — тут же начала я, жестикулируя руками. По глазам папы можно было прочитать, будто он разочарован во мне. — Нико нравится… нравился мне, — поправила я себя, оговорившись, или сказав то, что на самом деле до сих пор чувствовала, — но он обманул меня… Я не хотела этого, — показала пальцем в телефон. — Я думала, что нравлюсь ему, но его друзья специально сняли нас, а Нико специально завел меня на задний двор школы, — я чувствовала, как задыхаюсь, как мамины руки обнимали крепче, как гнев папы остывал в отношении меня, но увеличивался в отношении Нико. — Они обрезали видео, где я вырвалась и показала им средний палец! — по щекам вдруг потекли слезы злости; и я понятия не имела до этого момента, что эта ситуация на самом деле повлияла таким образом. — Почему ты не рассказала об этом сразу? — спросил папа и убрал телефон в карман джинсовых шорт. — Боялась, что вы не поверите мне… А еще, что стану стукачкой и слабачкой, которая не может постоять за себя, — я сжала ладони в кулаки и теперь пялилась в пол, опустив голову так, чтобы волосы прикрывали лицо, а родители обняли меня с двух сторон, но из-за этого тело стало содрогаться лишь сильнее, а слезы быстрее стекали по щекам и подбородку. — Куколка, мы всегда будем на твоей стороне, слышишь? — я кивнула. — Чтобы ни произошло, чтобы ты не натворила, ты — наша дочь, и мы любим тебя, — я хлюпнула носом, а потом ощутила поцелуи на макушке: сначала с одной стороны — от мамы, потом с другой — от папы.***
За несколько месяцев до…
Вернемся на некоторое время назадКатерина
Никто не находил себе место с того времени, как Невио с нашими дядями и двоюродными братьями уехали в сердце Лас-Вегаса. Кто-то переживал с эмоциями на лице, например, как Серафина: она тупо смотрела в стенку впереди себя, сидя на большом диване, на котором умещалась, если не все наша семья, то половина точно, и закусывала щеки изнутри, ни с кем не разговаривая. Киара пыталась успокоить ее, взбодрить, поднять настроение, говоря, что они все вернутся в целости и сохранности, но, казалось, это действовало плохо, судя по такой же реакции тела, которая оставалась. Я, Луна и Роман стояли возле барной стойки и пили чай, чтобы согреться хотя бы внутри, потому что снаружи все конечности и все тело превратились в ледышку. — Не боишься проводить первый раз гонки? — спросила я брата, пытаясь разговорами отвлечься от гнетущих мыслей. — Если только немного, но родители уверены, что у меня получится, все-таки я с ними с самого детства катался и видел, как все устроено, — чуть улыбнулся Роман и допил чай, ставя пустую кружку в посудомойку. — А вот ты, Катерина, когда начнешь тренировать девушек или даже парней? — поинтересовался брат. — Сначала надо закончить школу, — бросила я с небольшим раздражением, показывая все свое отношение к данному заведению. — Да и набраться опыта. Сейчас чаще всего занимаюсь с Джулио, он хорош в драках, — объяснила я. — Набраться опыта? — скептично спросил брат. — Мне кажется, ты дерешься лучше всех вместе взятых девушек Лас-Вегаса, за исключением Джеммы, конечно же, — Роман приобнял меня за плечи, и я улыбнулась. Да, наша с Луной мама и правда хороша, даже папа периодически хвалил ее, когда они тренировались вместе. — Посмотрим, — пожала плечами я, а потом мы услышали грохот в коридоре, поэтому тут же сорвались с места, но Фабиано прокричал, чтобы мы оставались на местах, наверняка в целях безопасности, хотя к нам вряд ли могли вот так просто ворваться во двор. Я схватила сестру за руку и сглотнула ком в горле, ожидая, когда кто-нибудь из наших зайдет в гостиную. Казалось, что в такие моменты время всегда длилось слишком долго, будто специально замедлялось, чтобы подразнить, чтобы люди нервничали еще сильнее. Первым в гостиную вошел Джулио, и я не смогла сдержать себя так же, как и его мать — Серафина — от того, чтобы практически сбить его с ног, прижавшись к нему с разбегу. — Все хорошо, эй, все хорошо, — успокаивал Джулио нас, а я чувствовала, как от него пахло кровью и, возможно, гарью. — Вы сейчас будете все грязные, — да плевать мне было на это! Главное — мы снова могли обнять его; живого, без видимых ранений. Луна подскочила к нам и обняла всех нас. На самом деле и подумать не могла, что мы с сестрой, оказывается, так сильно привязаны к Джулио, а теперь, когда почувствовали, что вот-вот могли потерять его, это осознание резко обрушилось, как снег на голову. За Джулио вернулись и остальные. Невио был не в лучшем своем настроении — если оно вообще у него бывало когда-то хорошим — и не в лучшем состоянии, чтобы показываться перед детьми, однако маленьких детей здесь сейчас не было, поэтому он резко стал расхаживать по комнате, наверняка обдумывая какой-то коварный и кровавый план, потому что, судя по его реакции, ничего-то у него и у нашей семьи не вышло сделать, а именно — достать тех, кто напал на Капо и его солдатов. Вскоре, когда все более менее успокоились, обнявшись со своими дядями, братьями и мужьями, папа буквально приказал нам вернуться в наше крыло в доме, поэтому я, Луна и мама послушно последовали его совету, но на самом деле хотелось остаться и расспросить, что же все-таки произошло. Однако для этой идеи лично у меня был коварный план, а точнее — у нас с Джулио, поэтому, приняв душ и переодевшись в более удобную одежду — спортивные штаны и свитшот черного цвета, завязав волосы в высокий хвост и надев на ноги массивные кроссовки от Nike, тихо открыла дверь своей комнаты и лишь одними глазами проскользила по коридору и гостиной, вид на которую открывался как раз-таки сейчас из маленькой щелки. Никого не было заметно, поэтому я прошмыгнула в коридор, направляясь в крыло Джулио, но очень и очень тихо, буквально ползя по стенам дома, как какой-то грабитель или маньяк. Джулио только сейчас ответил на мое сообщение о том, что он не против забраться на крышу и поговорить, а я уже была возле его комнаты, поэтому аккуратно постучала, после услышала шаги в комнате, затем брат появился в дверях, быстро впуская меня внутрь. — А если бы я ответил — нет? — издал смешок Джулио и стал натягивать на тело голубой свитер. — Не ответил бы, потому что ты не можешь отказать мне, — я показала пальцем на свою грудь, — своей любимой двоюродной сестренке, — подняла подбородок выше, как бы показывая важность своей персоны, а Джулио лишь рассмеялся. Я заметила на его теле несколько синяков и ссадин, но они точно не были чем-то опасным для здоровья, да и, наверное, он отделался еще легко, а вот что насчет остальных? Вероятно, было не совсем правильно рассказывать мне о делах мафии, но Джулио часто нужно было кому-то выговориться, и в этом, кстати говоря, мы с ним очень похожи. Правда я могла долго держать все в себе, а потом вывалить все и сразу. — Давай руку, — предложил брат, когда мы стали подниматься по небольшой узкой лестнице, с помощью которой можно было оказаться на крыше дома. Мы точно не знали, подозревал ли кто-то из нашей семьи, что мы проводили тут вечера — не часто, но все же, — но даже если и так, никто никогда не проговаривался об этом и не говорил, чтобы мы перестали это делать. Джулио помог подняться мне, затем, не выпуская мою руку из своей, аккуратно ступил на шершавую поверхность крыши, а я за ним. Так мы дошли до более пологой поверхности, где и устроились, усевшись на задницы, согнув ноги в коленях. Ночи в Лас-Вегасе были приятными: не жаркими и не холодными. Наоборот, воздух немного остывал и можно было с легкостью дышать полной грудью, а тот, в свою очередь, успокаивал, наполняя легкие свежестью. — Что произошло? И вообще зачем ты ввязался в это? — первая спросила я и склонила голову набок, повернув немного в сторону брата. Джулио вглядывался в звездное небо, сложив руки в замок на коленях, но после моего вопроса перевел взгляд на меня. — Сколько можно тупо драться и не участвовать в делах семьи? Я должен быть полезным, разве нет? — задал вопрос Джулио, но, казалось, что он был больше риторическим. — Невио разрешил мне поехать с Капо, — пожал плечами брат. — И, честно говоря, не жалею о своем решении. Я неплохо показал себя, выполнял все команды и приказы, как послушная собачонка, — из его груди вырвался нервный смешок, а я придвинулась ближе, чтобы положить голову на сильное плечо. — Правда, если бы не… Как его зовут, ты не знаешь? — Кого? — задумалась я и нахмурила брови. — Брата Капо, Лоренцо Морелли, — уточнил Джулио, и в голове тут же всплыл образ мужчины, который бил не той рукой грушу. — Валентино? — Точно, Валентино, — Джулио поднял руку, как бы показывая, что да, это правильная догадка. — Если бы не Валентино, я бы вместо него валялся на койке в больнице, и меня бы обхаживала Аврора, представляешь? — хмыкнул брат и опустил голову на мою, прижимаясь виском. — Что значит вместо него? — я напряглась от слов Джулио, хотя вполне понимала их смысл. — Он закрыл меня собой, когда пули летели прямо в нас, когда гребаные люди Айзека хотели пристрелить нас вместе с отданными деньгами, чтобы потом снова забрать их, — так вот, в чем тут дело. — Валентино в больнице? — поинтересовалась я, а внутри сердце почему-то забилось быстрее: то ли от осознания, что Джулио мог лежать в больнице, то ли от осознания, что Валентино попал в больницу из-за нашей семьи, хоть это и была его работа — выезжать с Капо в определенный район, чтобы забрать деньги для Дона. — Кажется, да, он потерял много крови. Думаю, его ждет операция, если она прямо сейчас не идет, — объяснил брат, и я тихо вздохнула. Мир мафии был чертовски опасным. С одной стороны мы могли купаться в деньгах, ни в чем себе не отказывать, приходить в заведения в наших городах и там нас всегда обслужат лучшим образом, чуть ли не падая в ноги. С другой же — смерть всегда стояла наготове, чтобы утащить кого-нибудь в свои лапы. И я не знала точно, могла бы отказаться от этой жизни?***
На следующий день Утром, поговорив с родителями, я точно решила, что должна сходить в больницу, где лежал Валентино, чтобы поблагодарить его за спасение Джулио, потому что если бы не он, то двоюродный брат точно бы валялся на больничной койке, а может… Не хотела об этом думать, однако тревожные мысли сами лезли в голову. Со мной должен был поехать Роман, чтобы быть моим телохранителем. Я немного была удивлена, что ему одному уже доверяли защиту, хоть он и был старше меня, но не намного. Пока я собиралась сестра болтала с Романом о предстоящих гонках, которые он должен будет устроить. Луна интересовалась, как на самом деле на них все устроено и как можно на них попасть, и на этом вопросе я скептически подняла одну бровь и повернула голову вбок, смотря на сестру, отвлекаясь от макияжа, который наносила, сидя напротив зеркала. — Что? — перевела взгляд Луна на меня. — Сомневаешься в моих способностях? — Луна, ты самый тихий человек в этом доме, ты веришь в Бога и хочешь сказать, что готова и можешь участвовать в гонках? — я посмеялась после своих слов, не веря, что сестра и правда спросила об этом Романа. — Я спрашиваю чисто теоретически, а это не значит, что я хочу участвовать, — пожала плечами Луна. — Мне нравятся крутые тачки, но… гонять, — задумалась она, подняв глаза в потолок, — вряд ли. — Папа с мамой сойдут с ума, если ты и правда будешь гонять. Они и так вешаются от меня, так что, пожалуйста, будь лучше, чем я, — последнее, что сказала я, уловила кивок сестры и возвратилась к зеркалу, чтобы подкрасить ресницы тушью и уложить волосы, выпрямив их плойкой. Через двадцать минут мучительного выпрямления волос, с которым мне помогла Луна, мы с Романом вышли из дома и сели в его черную тачку, которая резво выехала со двора, направившись в больницу. Насколько я знала, Аврора была там всю ночь и до сих пор не возвращалась, если верить словам Невио, но о таком он вряд ли стал бы врать и умалчивать. Больница всегда встречала неприятным запахом спирта. Как иронично было, что когда я употребляла крепкий алкоголь, меня совершенно не волновал запах спирта, а тут он буквально врезался в нос, отчего хотелось зажать его двумя пальцами, но я лишь морщилась несколько минут, потом — привыкла. Нам выдали белые халаты, после провели до палаты, из которой вышел, как я поняла, Капо — Лоренцо Морелли, поэтому без ошибочно можно было понять, что именно за той дверью лежал Валентино. — Катерина? — удивленно взглянул он на меня, даже не поздоровавшись. Он выглядел усталым, будто всю ночь не спал. Вероятно, так и было, наверняка ждал, пока его брата прооперируют. — Я пришла поблагодарить Валентино за то, что он закрыл собой Джулио, — уверенно произнесла я и тут же направилась к двери, положив ладонь на блестящую ручку. — Он ведь в сознании? — уточнила я у Лоренцо, и он кивнул, ничего больше не отвечая, лишь рассматривая меня, будто вообще не ожидал, что я могла так поступить. Однако люди часто видели только оболочку, а внутрь — никто не хотел лезть. Роман уселся напротив двери, предоставляя мне выбор пойти одной в палату, на что я кивнула, затем нажала на ручку, открывая дверь. Как только я оказалась наполовину в палате, наши с Валентино взгляды тут же встретились, и мне пришлось замереть на месте, будто ток прошиб все тело. Он явно не ожидал увидеть меня, но, скорее всего, понимал, зачем я здесь. — Привет, Валентино, — я все же прошла внутрь палаты, осторожно закрыв за собой дверь, и остановилась возле больничной койки. Брат Лоренцо выглядел не лучшим образом. Еще бы, перенести потерю крови, операцию, а теперь несколько дней или недель лежать в больнице совершенно без дела. — Привет, Катерина, — ответил Валентино и глазами указал на стул, что стоял рядом со мной, и я присела, замечая пакет на тумбочке и вспоминая, что тоже хотела что-нибудь прикупить. — Я… хотела поблагодарить тебя за то, что ты закрыл собой Джулио, — сказала я, смотря в глаза Валентино, которые внимательно изучали меня. Мне даже хотелось усмехнуться от того, насколько нагло он рассматривал мою персону. — Не стоит, я лишь хотел уберечь своего товарища, — он пожал плечами, но тут же поморщился, вероятно, от боли. — Думал, что спасу нас обоих, но, как видишь, не очень-то вышло, — губы Валентино растянулись в легкой улыбке. А он не имел свойства унывать в таких ситуациях. — Операция прошла успешно, значит? — поинтересовалась я, кивая на бинт, что виднелся из легкого одеяла в области ребер, наверняка спускаясь вниз. — Если не думать об удаленной почке, то да, вполне успешно, — усмехнулся Валентино, а мои глаза расширились. Конечно, я подозревала, что операция была серьезной, хотя бы потому, что нужно было вытащить пулю из раны, но не настолько… — Аврора сказала, что ничего страшного, можно жить, но надо постепенно будет возвращаться к нагрузкам, работе… — объяснил он, жестикулируя руками. — Если хочешь, могу помочь с восстановлением, например, с тренировками, — предложила я, совершенно не ожидая от самой себя. Зачем я это делала? — Я вполне мог бы позаниматься сам, но с опытным партнером всегда приятно иметь дело, — и снова улыбка, которая заставила и меня улыбнуться; так искренне и по-настоящему, что я снова удивилась от самой себя. Но мне еще был приятен и тот факт, что Валентино считал меня опытной, значит, он не из тех, кто принижал женщин в мафии. — Только теперь будешь бить левой рукой, — поднявшись со стула, наказала я, и мы оба издали смешки, затем Валентино кивнул и проводил меня взглядом, когда я прошла к входной двери. — Выздоравливай, — кинула быстро я и, не дождавшись ответа, вышла из больничной палаты, заметив, как сердце все то время предательски сжималось.***
Валентино 17 лет Марьям не появлялась в школе с того дня, когда я в очередной раз сказал ей, что мы не можем быть вместе и что нам точно не по пути, да и пробовать встречаться не буду с ней. Не то чтобы меня это сильно волновало, но, зная то, какими девочки могли быть и как хорошо умели манипулировать нашими чувствами, чтобы добиться своего, внутри что-то предательски сжималось, будто вскоре должна произойти неприятная ситуация. Однако я всеми силами пытался отогнать тревожные мысли и просто наслаждался очередным днем в школе, болтая с друзьями и их девушками. Кажется, в их компании я один ни с кем не встречался. Многие девчонки в школе засматривались на меня, но я на них в ответ — нет. Да, среди них были красивые, но в них как будто чего-то не хватало или, наоборот, их было слишком много. По натуре я спокойный и размеренный человек, поэтому вряд ли мне подошла бы такая же девушка. Возможно, мне хотелось, чтобы рядом была та, которая сможет взбесить меня, которая поднимет волосы дыбом на голове, от которой пойдут мурашки по телу. Я понимал, что такая девушка, скорее, как заноза в заднице, но так, по крайней мере, мы могли дополнять друг друга. Конечно, моей семье было еще важно и то, чтобы девушка была религиозна. В основном этого хотела мама; отцу же практически плевать, но он часто поддерживал решения своей жены. И Марьям права в одном — мы можем подойти, но лишь в том, что наши семьи похожи в религиозном плане. В нашем мире было нормальным, если ты женился не по любви, но в семьях солдатов это встречалось не так часто, потому что нам не обязательно жениться или выходить замуж в определенном возрасте. Однако я все равно переживал, что родители решат найти мне пассию, не обговаривая со мной, хоть я и был младшим в семье. — Я видел Марьям, — сообщил Марк, обнимая свою девушку с рыжими волосами, а та смеялась с какой-то шутки, сказанной подругой. Я выгнул бровь в вопросительном жесте, чтобы друг продолжил мысль. — Она выглядела потрепано. Знаешь, будто не спала несколько ночей. Может, тебе стоит поговорить с ней? — только этого мне и не хватало. — Боже правый, — резко выдохнул я. — Она точно что-то задумала, я чувствую, — мои яйца готовы были сжаться до размера перепелиных, а задница ощущала, как ей давали твердый пинок. — Просто поговори с ней еще раз, чувак, — отозвался Зейло, выпуская дым изо рта, в очередной раз надеясь, что учителя не застукают его за курением электронной сигареты. Я поднялся со скамейки, на которой мы сидели, ожидая начала урока, и направился к кабинету, в котором обычно проходил урок математики у класса, где училась Марьям. Спросив у ее одноклассников, не видели ли они девушку, никто толком не ответил внятно, и я было уже хотел возвращаться к своему кабинету, но услышал крики, что исходили из спортивного зала. — Кто-нибудь снимите ее! — закричала девочка, что была младше меня года на два точно, выбежав из дверей. Я нахмурился, не понимая, в чем вообще дело, но тут же сорвался с места, направляясь в спортивный зал. Сердце говорило, что именно это и должно было произойти, что вот, в чем должна быть моя вина, и если я сейчас ничего не сделаю, то буду помнить и жалеть всю оставшуюся жизнь, хотя разум понимал и подсказывал, что это — манипуляция. — Боже, Марьям! — закричал я, когда вошел в двери зала, и увидел, как девушка висела над потолком, а под ней валялся стул. — Ты же веришь в Бога! — сказал я, не понимая зачем, и подхватил ноги Марьям, чтобы приподнять ее, не давая до конца затянуться петле на ее шее. — Да помогите же, чего там встали?! — зло прорычал я на стоявших учеников в дверях, что глазели, а некоторые снимали на телефоны, но это явно был не тот момент, который требовал огласки. Двое парней все-таки подбежали и поставили два стула по обе стороны от Марьям и меня, чтобы распутать петлю, которую… Да как она вообще завязала ее? Спустя час К счастью, Марьям решила повеситься практически в тот же момент, в который я услышал крики других учеников и в который зашел внутрь спортивного зала, поэтому видимых повреждений на ее шее не было, и она быстро восстановилась, но… так казалось только снаружи, а что было внутри? Разбитое сердце? Но, Боже правый, чем я заслужил это? Я мягко, как мне казалось, сказал Марьям, что не будет никаких нас. — Валентино, постой! — она снова бежала за мной по коридору, но я не обернулся, потому что и так просидел с ней у школьного врача все то время, что она приходила в себя. — Сходи со мной на свидание, пожалуйста, ну хоть один раз! — проскулила Марьям и встала напротив меня, обходя со стороны. — Зачем ты манипулируешь мной? — мои брови свелись к переносице; я хотел сделать грозный вид, чтобы Марьям испугалась меня, но, вероятно, у меня плохо получалось. — Думаешь, если я спас тебя, то между нами что-то есть? — я склонился к ней ближе, заглядывая в наглые глаза, которые были красными то ли слез, то ли от полопавшихся капилляров. — Ты привлекла мое внимание, но это все, Марьям! Прошу, найди себе того, кто будет обращать на тебя внимание не тогда, когда ты грани смерти! — резко, твердо и уверенно произнес я, хотя пытался быть мягким, но получалось как получалось — по-ужасному паршиво. — Бесчувственный мудак! Если я умру, моя смерть — на твоих руках! — выплюнула она, ткнув всей ладонью мне в грудь, пытаясь оттолкнуть, но ничего не вышло, я стоял столбом, будто вросшим в паркет. — Сходи к психологу, Марьям, — последнее, что сказал я и двинулся в направлении выхода из школы, потому что хотел подышать свежим воздухом. Казалось бы, что такого — сходить на одно свидание с девушкой? Но разве это не очевидно, что здесь все работало совершенно по-другому? Там, где одно, будет и два, и три. Девушки так легко умели крутить парнями, что, бывало, становилось страшно, да и неприятно. Однако… кто говорил, что и парни так не умели?***
Настоящее время Спустя две неделиВалентино
Первая неделя после операции проходила ужасно долго и довольно болезненно. Аврора не хотела выписывать меня, потому что на фоне операции появилась небольшая простуда с температурой, но в остальном я чувствовал себя хорошо, поэтому буквально умолял ее отпустить домой, обещая, что не буду без надобности вставать с постели и что мама точно обо мне позаботится, хотя мне было неудобно об этом говорить, потому что я был взрослым мужиком, который должен бы сам о себе заботиться. По итогу Аврора, посоветовавшись с другими лечащими меня врачами, выписала домой, сопроводив вместе с этим различными бумажками, на которых были написаны рекомендации по дальнейшему лечению, а также диета, которую точно нужно соблюдать, если я хотел дальше нормально прожить с одной почкой. Вторую неделю я не выдерживал сидеть и лежать, поэтому понемногу выбирался на улицы Лас-Вегаса хотя бы для обычных прогулок. Я буквально ощущал тяжесть во всем теле после практически двух недельного лежбища, будто все мышцы в теле забыли, что такое физическая нагрузка. — Эй, Вал, ты уже собрался тренироваться? — услышал я голос Лоренцо, когда вышел из ворот дома. Брат со своей женой и сыном жили неподалеку от нас, поэтому часто заходили в родительский дом, и сейчас они, видимо, направлялись именно сюда. Кармелита несла трехлетнего мальчугана на руках, прижимая к груди, а я скептично выгнул бровь, мол, почему Лоренцо не нес его? — Мигель не хочет отпускать меня, — поняла мое выражение лица Кармелита и ответила, пожав плечами, как могла. — Как себя чувствуешь? — поинтересовалась она, когда подошла ближе ко мне. — В норме, нужно возвращаться в строй, — лишь сказал я и потрепал по светлым волосам Мигеля, которые достались ему от Кармелиты. Я был удивлен не меньше брата, когда мы поняли, что его сын родился со светлыми волосами, потому что оба думали, что гены Морелли — победят, ведь мы все имели темные волосы. — Кстати, чуть не забыл, — отозвался Лоренцо и пропустил вперед жену с сыном, чтобы они вошли в ворота. — Мне на телефон сегодня утром пришло сообщение, адресованное тебе, — брат как-то по-странному ухмыльнулся, доставая телефон из кармана джинсов. Я понятия не имел, кто мог написать мне через Лоренцо и зачем? У кого не было моего номера, но понадобился именно я? В голову приходила только одна персона… — Итак, я зачитаю, если ты не против, — я взмахнул рукой, мол, валяй. — Доброе утро, Лоренцо. Пишу на твой номер, потому что у Невио есть только он, а мне нужно связаться с твоим братом, так как я обещала ему, что помогу с восстановлением. Не мог бы ты передать ему мой номер, чтобы он написал мне? Заранее спасибо. Катерина Фальконе. А она не забывает напоминать, кем является, а? — издал смешок Лоренцо и протянул мне свой телефон, чтобы я записал номер Катерины. — Она и правда решила помочь тебе? — недоверчиво посмотрел на меня брат и сложил руки на груди, ожидая, пока я запишу номер. — Это за то, что я прикрыл Джулио, поэтому ничего такого, ничего бо́льшего, — как только записал номер в контакты и отдал телефон Лоренцо, объяснил я. — Поверь, она успокоится как только поймет, что выполнила свой долг, — я показал кавычки двумя пальцами. — А что насчет тебя? — ехидно улыбнулся брат и легонько стукнул кулаком мне в плечо. — На что ты вообще намекаешь? — я вроде не давал никаких поводов думать о том, что как-то интересовался Катериной, хотя я и находил ее привлекательной. — Вал, у тебя нет девушки, у нее — нет парня, насколько мне известно, поэтому сложи два и два, — подмигнул Лоренцо. — Надеюсь, считать умеешь, уже взрослый. Вот только помни, что ей все еще семнадцать, — невзначай напомнил брат. — С каких пор ты хочешь свести меня с Фальконе? Родители точно не будут в восторге, — сказал я и стал отходить от дома, чтобы наконец распрощаться с Лоренцо, а не стоять и трещать, что аж язык устал. — Зачем с ней сводиться, она же и так всем… — он осекся, понимая, как это звучит, ведь мы были одной из самых приближенных семей к Фальконе. Я покрутил пальцем у виска, затем развернулся. Лоренцо очень рисковал сейчас лишиться языка, а может и жизни тоже, если бы это услышал Савио, да и вообще кто-либо из семьи Фальконе, зная, какими дружными они являлись и стояли горой друг за друга. Мне не было свойственно использовать девушек. Многие мужчины из наших кругов, конечно, так поступали, потому что хотели вдоволь нагуляться до того, как женятся, хотя, уверен, что были и такие, которые с женами ходили налево. Однако если я выбирал девушку, то встречался с ней, как нормальный мужчина. Спустя несколько минут ходьбы по району, я все же достал телефон и стал печатать сообщение Катерине, в котором просто поздоровался и сказал, что это мой номер. Ответное сообщение пришло гораздо быстрее, чем я ожидал. От кого: Катерина Привет, Валентино. Если не против, можем встретиться на стадионе возле школы для детей солдатов через час, как идея? За час я вполне мог дойти самостоятельно, да и в принципе не ощущал напряжения в теле, наоборот — прилив сил и энергии, а это явно был хороший знак после всего, что случилось.От кого: Валентино
Не против. Тогда до встречи.
И почему мне казалось, что это больно похоже на мини-свидание? Вполне возможно, что мой мозг или, скорее, сердце именно этого и хотело, потому что знало, что Катерина вызывала непонятные ощущения в теле. Меня нисколечко не удивлял тот факт, что она вот так с легкостью могла встретиться со мной, потому что я, да и все в Лас-Вегасе, кто знал Фальконе, знали, что Катерина точно не из робких, а из тех, кто может дать отпор и кто может с легкостью залезть языком в рот парню. Конечно, я считал это слишком, но боялся слова «шлюха». Однако Катерине точно на это было плевать, судя по ее реакции и судя по тому, как она продолжала вести себя, как будто высказывая какой-то протест, но пока, лично я, не понял кому. Стадион школы Подойдя к стадиону, заметил, как девушка с копной кудряшек в черных лосинах и коротком топе занималась на турнике, пытаясь подтянуться, но ее хватило лишь на один раз, и она грозно выдохнула. — Попробуй схватить турник шире своих плеч, — попытался подсказать я, подходя со спины, отчего Катерина резко обернулась, готовая наброситься. — Лучше не заходи со спины, — отчеканила девушка, и я кивнул. — Ты пешком? — спросила она и снова повисла на турнике, но схватилась шире, следуя моему совету. — Когда написал тебе, уже прогуливался, поэтому решил, что было бы опрометчивым решением возвращаться домой, — объяснил я и заметил, что у Катерины стало лучше получаться подтягиваться, и даже целых два раза, хотя я, по сути, не знал, сколько точно она могла подтянуться. — Разомнемся? — спросила Катерина, когда спрыгнула с турника, немного тяжело дыша, отчего ее грудь активно вздымалась. — Тебе можно бегать? — поинтересовалась она, и я встал напротив нее, когда мы вышли на ровную дорожку, которая была покрыта специальным мягким и не скользящим покрытием. — Не пробовал, но если не быстро и недолго, думаю, можно, — слегка улыбнулся я и стал повторять за Катериной разминочные движения. Честно говоря, сейчас она выглядела совершенно другой. Кто вообще разносил те поганые сплетни о ней? Некоторые из них доходили до того, что «шлюха Фальконе» любила трахаться не с одним парнем, а может даже не с двумя. Впрочем, люди всегда искали выгоду от своих слов и слушков. Они думали, что так могли погубить человека, которому они, на самом деле, завидовали, хотели быть на его месте, поэтому-то и опускали. Однако Катерина не выглядела так, будто ее эти сплетни задевали. Она все так же продолжала ходить на вечеринки и целоваться с парнями, причем не в какой-то отдельной кабинке, а открыто, сидя на диване в общем зале, будто специально показывая то, как языки парней исчезали в ее рте. — Что? Растерял форму? — усмехнулась Катерина, когда пробежала быстрее меня. — Я только набираю темп, подожди, и сделаю тебя на раз два, — подмигнул я, не заметив, как мы с ней легко перешли на «ты» и общались так, будто являлись друзьями или, по крайней мере, хорошими знакомыми. — Давай так, — вдруг сказал я, и Катерина вопросительно выгнула бровь, при этом поправляя руками высокий хвост, — если я обгоню тебя, ты будешь моим личным тренером по борьбе, — предложил я, а девушка хмыкнула, будто была уверена, что пробежит быстрее. — Идет, а если я пробегу быстрее, научишь меня играть на гитаре, — ого! Откуда Катерина знала, что я играл на гитаре? — Идет, — ответил я, хотя, честно говоря, и так бы согласился научить ее. И почему я только хочу этого? С каких пор мне нравилось проводить время с Катериной? Раньше мы просто не замечали друг друга. Раньше я не глазел на нее, как мелкий сопляк, который хотел поцеловать девчонку. А теперь… Что изменилось? Мы встали на линию старта, поочередно кинули друг на друга хитрые взгляды, отсчитали вместе с одного до трех и рванули вперед. Мне не хотелось признаваться, что бок ныл, но, думаю, что выражение моего лица, особенно сейчас, когда я напрягал мышцы всего тела, выдавало меня с потрохами. Конечно, я мог бы проиграть, потому что предложение Катерины тоже выигрышное, но, Боже правый, мне хотелось обогнать! Будто я не мог уступить девушке… Ну последнем издыхании я все-таки поднажал, открытые новые легкие сделали свое дело, и я пересек черту финиша первым. Однако Катерина не отставала от меня, буквально увязываясь за мной и едва не валясь с ног, когда в следующую секунду пробежала мимо. — А ты молодец! — сказал я и немного попрыгал на месте, но этого не стоило делать, потому что шов заболел сильнее. — Все нормально? — спросила Катерина, наверняка заметив то, как я стиснул зубы от боли. — Воды? — она прошла к своей сумке и достала бутылку, которую затем бросила мне, после моего согласного кивка. — Спасибо. Все же бегать так быстро мне пока точно не стоит, — оповестил я и снова сделал два глотка воды. — Я не хочу, чтобы тебе удалили еще одну почку, но уже из-за меня, поэтому больше не предлагай такие вызовы, — с мягкой улыбкой произнесла Катерина, и я передал ей бутылку, чуть касаясь своими пальцами ее пальцев. Боже, Вал, прекрати это! Она помогает тебе только из-за чувства вины, и потому что ты спас ее двоюродного брата, а после того, как тело полностью восстановиться, Катерина забудет о тебе так же, как забывает остальных, с кем целовалась на вечеринках. После пробежки мы разошлись по разным сторонам, предварительно пожелав хорошего вечера друг другу. Я не знал, когда мы еще встретимся, чтобы позаниматься вместе, но почему уже ждал этого дня, ведь теперь Катерина — мой личный тренер, хотя мне не особо он был нужен. Только посмотрите: девушка будет учить мужчину драться. Мафия когда-то могла представить такой исход событий? Думаю, нет. Однако в Каморре в принципе не было таких строгих правил, как, например, в Фамилье. И оно только к лучшему. Дойдя до дома и приняв душ, решил, что на сегодня можно считать себя победителем. Тело настолько устало, что невероятно болело и кололо в разных местах. Я же надеялся, что одна почка справится с тем ритмом жизни, к которому я привык, — не хотел быть обузой, не хотел отсиживаться, пока Лоренцо рисковал жизнью. И как только я подумал о нем и о работе, телефон, лежащий на тумбочке, издал противный звук, оповещая о входном сообщении. От кого: Лоренцо Думаю, ты будешь рад пролить кровь тех, кто всадил тебе пулю в почку. Если да — встречаемся в Сахарнице в десять вечера. Я до сих пор колебался, когда Лоренцо предлагал пытать наших врагов. Не то чтобы мне их было жалко — вовсе нет. Здесь больше играла роль религия. Наша мать, конечно, не поддерживала нашу работу, но кто виноват, что мы родились в семье Капо? И все же… не мог отказать в помощи семье избавиться от ублюдков.