на перемотке

В этот раз смерть ощущается как-то особенно болезненно; может, причина в том, что его именно что убивают? Первая петля была достаточно милосердна тем, что Содзе попросту сдох от потери крови, ну а самое начало… Взрыв — это мгновенная смерть, а он тогда в таком состоянии, что попросту не чувствовал особой боли. Да… Наверное, все дело в этом. Так размышляет Содзе. Некоторое время он стоит у зеркала, барабаня пальцами по раковине, потом оттягивает нижнее веко. Бесполезные действия, которые просто оттягивают неизбежное. Хорошо, допустим, теперь он понимает, что девочке нужно дать сбежать, чтобы она нашла Рокухиро, а у него появилась установка спасти ее, что не даст ему кооперировать с «Камунаби» в будущем. Логично. Скорее всего стоит послать Мадоку и остальную братию, чтобы они немного развлеки пацана и отняли у него часть сил, чтобы в их первую битву все закончилось максимально в пользу Содзе. Это, конечно, привлечет нахер никому не нужное внимание правительства, но ничего, он уже десять лет как возглавляет черные списки, так что ничего, справится как-нибудь. То есть, желательно ничего не исправлять до первого боя, потому что тогда все складывается крайне удачно… Рокухиро измотан, девчонку они забирают себе по итогу, потому что пацан слишком сильно зацикливается на мече… И того агента «Камунаби» рядом нет. Черт, а если опять не получится? В чем вообще состоит триггер перемотки назад? В смерти? А если в наступлении нужного дня? Хотя вроде бы в прошлый раз Содзе умирает немного раньше, и его все равно отматывает ровно до этого же самого момента… В чем вообще заключается принцип работы этого дерьма? Что, если попробовать посидеть тихо и не высовываться? Ну сбежит девчонка, хер с ней, все равно эксперимент проваливается. Надо будет запомнить, если попытка вновь окажется неудачной, но сейчас Содзе надо подумать о том, как именно обмануть судьбу и вновь стать выше нее. Как-то уж больно удачно все складывается… Хотя нет, вторая петля была довольно логичной: все дело в соплячке, Рокухиро же к ней тепло относится, вот ее отсутствие и стало решающим фактором, пробудившим в нем настоящего убийцу. Легко манипулировать теми, в ком еще остались зачатки морали; сложнее — если не на что давить. Значит, если Содзе хочет убить Рокухиро — нужна девчонка. Но без нее… То, как без лишних сомнений заносит он меч в конце… Невольно Содзе подносит руку к глотке, потом вновь упирается в раковину. Нет, нельзя об этом думать. Как бы охеренно не было это зрелище (а оно было), Содзе хочется пожить подольше, а это значит, что нужно замочить мальчишку. Договориться с ним точно не удастся… Наверное? Или, если попытаться столкнуться с ним чуточку раньше, чем он встретит девчонку? Попытаться избежать его осведомленности о девочке и наладить контакт?.. Но там его хранитель, агент. Этот мужик сразу почует, если что-то пойдет не так. Бля, как все это сложно… Ладно! Надо попытаться провернуть самый разумный сценарий: сначала повторить все более-менее близко к сценарию нулевой петли ровно до первой драки, затем уже начать думать об отклонениях. С этой мыслью Содзе устало вздыхает и пытается умыться, хотя от холодной воды только больше болит голова. Стоит двери позади него заскрипеть, как он оборачивается, думая, что там опять будет девочка… Как же ее имя… Йоко, кажется? Но нет. Там еблан с ирокезом. Господи, ну нет у людей культуры общения, вот совсем. — Кто ж тебя, долбоеба, воспитывал? А если бы я тут делом занят был? Близнец вообще не выглядит впечатленным и лишь хмыкает. — Каким делом? Ссаньем? Умоляю! Я бы предложил сигаретку. — Сука! Курить надо на балконе, слышишь?! Подлиза хуев. Еще потолки будет он мне тут портить. Впрочем, возвращение знакомых лиц немного успокаивает нервы, и Содзе и правда задумывается о том, не закурить ли ему. Никотин — отличное средство, чтобы успокоить себя. Итак, в этот раз Содзе поступает разумно. То есть, он повторяет самые успешные моменты сценария: допускает побег малявки, потом отправляет по ее душу Мадоку, этого долбоеба, который в первые же несколько часов раскалывается агенту «Камунаби» и сливает информацию. Ну ладно, это еще не так страшно. Потом отправляет еще двух своих подчиненных на охоту, и ни один, конечно же, не возвращается, кроме младшего брата мага травмы, который и докладывает Содзе информацию о том, где находится Рокухиро. Стоя с ним в переулке, выслушивая просьбу отомстить, Содзе хочет вновь его убить, потому что чужие требования ему нахер не сдалось выслушивать, но потом он задумывается… На самом деле у мальца довольно полезные способности. Да, он выскочка, раз так легко просит Содзе убить кого-то ради его брата, но если цели все равно совпадают, то почему не нарушить канву уже здесь? Во всяком случае, может так статься, что этот юнец Содзе еще пригодится. Помнится, в первый раз сопляк доносит о том, что на Рокухиро действует чародейство этой семейки… Да, это будет кстати. Так он решает и для себя, и, когда юнец смотрит Содзе в глаза, тот просто кивает. — Ясно. Глаза у того загораются блеском, он-то явно рад, что хоть кто-то отомстит за его брата, хотя Содзе глубоко поебать. Он спрашивает лишь одно, в ответ на что ему радостно сообщают информацию. Он просто бросает сопляка в переулке и направляется в нужное место, в кафе. Там же эта Хинао, да? Если убить ее на глазах у Рокухиро, насколько сильно тот взбесится? Тогда ведь ему придется сделать выбор не только между соплячкой и мечом, но и раненной подружкой у него прямо на глазах. Придаст ли это ему сил? Что случится? У Содзе есть время попробовать. К сожалению. Потому, когда он подходит ближе к двери, он замирает. Младший брат чародея травмы говорит, что все это время Хинао торчит у двери, видимо, занимаясь какой-то бытовой херней, не зря же висит табличка об инвентаризации. Содзе заносит руку с мечом… Чуть-чуть левее… Выше… Да, отлично. Пробить хлипкую дверь кафе вместе с торсом девчонки нет ничего сложного. Она булькает кровью и падает на пол, мгновенно заливая пол алым, а Рокухиро в ужасе смотрит сначала на это, а потом на Содзе, который с довольной ухмылкой проходит внутрь. Ну, теперь-то они посмотрят, насколько хорошо самообладание у сопляка. Он уже напуган, пусть и заметить это сложно. — Йо, Рокухиро! Их сражение длится не так долго в этот раз. Рокухиро растерян, а потому совершает ошибки. Это первый раз, когда у него на глазах ранят человека? Или все дело в том, что Содзе совершает это клинком Рокухиро Кунисигэ?.. Иногда Содзе забывает, что этот Рокухиро — не тот, что дрался с ним в лунную ночь у лаборатории, что уже принял убеждения самого Содзе, изменился — словно обработанный водой жемчуг, он стал идеальным сокровищем; этот же — пока не обработанный алмаз. В любом случае, в этот раз даже не нужно бить по нему заряженным «Громом», потому что Содзе достает мальчишку довольно быстро мечом и так: рассекает грудную клетку от бедра до плеча, зеркально отражая нанесенную когда-то ему самому рану. Он видит взгляд Рокухиро, словно тот не верит в то, что происходит, Содзе испытывает пьяный восторг… Но и тот не длится долго: сзади раздается громкий вопль, и буквально прямо перед лицом у Содзе появляется тот самый агент, который смотрит на него столь бешеным взглядом, будто сейчас разорвет. Ну, оно неудивительно, конечно… С громким хлопком, прежде чем Содзе успевает что-либо сделать, он исчезает вместе с Рокухиро, оставляя после себя едкий запах озона в воздухе, но потом возвращается, ровно через мгновение. Прямо за спиной! Приходится извернуться, чтобы заблокировать такой удар, но для Содзе это раз плюнуть — он и не таких противников на своем пути встречал. Атаки его предсказать сложно, но возможно. Впрочем, с этим человеком Содзе драться не интересно — он делает то, что хочет. Наносит травму Рокухиро, дает ему морального пинка для того, чтобы прийти по его голову. Этого будет достаточно. Эта травма — страшнее, чем от удара молнии… Следующий будет за Содзе, это уж точно. Но так просто удрать от агента «Камунаби», который явно хочет убить тебя поскорее за травму подопечного — та еще морока, потому Содзе свистом подзывает выжидающего на позиции чародея травмы. Тот выпрыгивает из укрытия, скрытый ранее использованным туманом, добирается до агента «Камунаби» и подносит к нему руку, отчего у того на считанные секунды меняются зрачки. Содзе в курсе, что надолго это его не задержит. Прекрасно понимает. Потому он использует способности клинка, чтобы сбежать, а чародея травмы оставляет на растерзание прибывающему отряду «Камунаби». В самом деле, его уже не заботит, что станет с этим сопляком, потому что единственный, кто на уме у Содзе сейчас — Рокухиро. Нормально ли быть одержимым каким-то мелким ублюдком? Но это сын Рокухиро Кунисигэ… Если сравнивать со старыми фото, между ними много общего. Не только во внешности, но и во взгляде. Только убийца способен изготовить столь великолепное и мощное оружие смерти. «Пронзающее Облако» лежит в руке идеально, оно охотно откликается на зов бойни, синхронизируется с Содзе и дает ему куда больше возможностей. При взгляде на старые фотографии легко заметить блеск в глазах легендарного кузнеца, тот же, что и у его сына. Это — страсть, это любовь к своему ремеслу, и Рокухиро перенимает от отца ту чуточку кровожадности, что нужна любому, чтобы клепать нечто, несущее лишь погибель. В самом деле, нет более идеального оружия смерти, чем Рокухиро, и он подобен легендарному клинку Сусаноо, словно и сам божество, несущий только смерть. Как же хочется вцепиться пальцами в эту тонкую шею и переломить ее! Но так тоже нельзя… Или плевать? Вот уже три раза Рокухиро убивает его. Три! Если судьба дает шанс лишить его жизни, надо воспользоваться им на полную. Но даже сейчас, когда Содзе пытается делать что-то иначе, все равно не удается убить мальчишку в первом же бою, постоянно кто-то вмешивается, постоянно что-то мешает… Это ли судьба? Знак свыше? Надо попробовать иначе? Или просто прихоть жизни, по которой чья-то жизнь оборвется лишь во втором сражении, ведь тогда они уже оба поймут клинки лучше, ведь тогда… Они и себя поймут лучше. Мог ли Рокухиро Кунисигэ сожалеть о сотворенном оружии? Да, выходит, он предал те немногие идеалы Содзе, но это возможно… Приходится принять тот факт, что не все идет так, как хочется. Молодой Рокухиро стойко борется за всратые идеалы, но откуда-то же он их получает… Неважно, что закладывал Кунисигэ изначально в сталь, результат все равно будет разным. Остановка войны, бойня, спасение, месть… Все, чего хочет мальчишка — отомстить за отца. Простая и понятная цель. … как вообще при таких убеждениях можно выбрать путь мести? Рокухиро — не человек, загадка! Расспросить бы его, да хер он ответит. С другой стороны, вес имеет лишь причина убивать. Рокухиро говорит, что убивает лишь плохих людей ради мести. Его цели благородны, пусть совесть и изгажена кровью. Содзе убивает потому, что это в его природе, поддается инстинктам и получает кайф от момента, когда в глазах человека перед ним тухнет блеск. Его цели видятся Рокухиро просто зверским поведением, но совесть у Содзе ровно так же изгажена кровью. За это можно быть Рокухиро благодарным. Несмотря на его тошнотворную убежденность о спасении несчастных, себя он к добру не причисляет. Истинный сын своего отца. Если бы у них была возможность поговорить, как бы прошла эта встреча? Как бы отреагировал сам Рокухиро на столкновение в далекой обстановке? Наверное, в нормальной вселенной — с раздражением, наверняка бы разозлился, но поспешил бы задавить вспышку гнева. Тут? О, тут он точно откажется! Ведь прямо на глазах у Рокухиро Содзе ранит Хинао драгоценным отцовским клинком, все это… Но легко вообразить, что тот скажет. Как нахмурит тонкие брови, как вздуется вена на виске. Несмотря на то, насколько равнодушно лицо Рокухиро обычно, его эмоции легко читать. Как бы хороша не была маска, она — все еще фальшивка. И Содзе интересно, насколько быстро можно ее расколоть. Нужно ли быть жестоким? Или с ним сработает искренность? Легко вообразить их, стоящих друг напротив друга. Если Содзе предложит поработать вместе, что Рокухиро скажет? — Ты мучал девочку. Да, он откажется. А если скрыть от него соплячку? — Ты — просто чудовище, которое использует отцовские клинки во зло. — Но разве и сам ты не такой? — улыбнется тогда Содзе, и Рокухиро, не меняясь в лице, ответит: — Да. Но эту дорогу я пройду один. Он такой забавный, этот юноша… Идеалист, готовый запачкать свои руки. Идеальная икона, на которую могли бы молиться сотни. Ведь людей привлекают не те, кто чисты совестью и деяниями, а те, кто способен совершить жестокость во благо. И именно поэтому культы богов войны столь обширны. Потому что кровь будет проливаться всегда, и в такие времена будут нужны люди, подобные Рокухиро… … как же его зовут? Надо… Им надо поговорить, точно… В будущем… Может, если не убивать его в этом бою… Но он ведь не захочет, он же тупой сраный моралист. Господи, как же сложно с этими маленькими защитниками справедливости. Надо что-то придумать, что-то… (но сначала попытаться убить его) Дело не в моральных принципах. Дело не в убеждениях. Дело в том, что Содзе просто пиздец зол. Каким бы ахуенным не был пацан, маленький говнюк все равно получит по жопе! Твою мать!.. Как же он злится, просто пиздец! — Босс! — слышит Содзе оклик и отвлекается. В дверях стоит один из близнецов, видок у него немного нервный. Тут и гадать нечего, зачем он сюда приходит, но Содзе все равно для приличия делает вид, что не понимает, и, когда слышит желанное — мальчишка прибыл, чтобы отомстить — страшно радуется. Потому что наконец-то случится их долгожданный бой, наконец-то!.. Наконец-то они поставят точку в этом кошмаре. В этот раз Рокухиро бьет наотмашь, но горизонтально. «Пронзающее Облако» все равно ломается, но теперь, вместо удара наискосок, клинок мальчишки вспарывает Содзе брюхо. Кровь взмывает в воздух, орошая землю вокруг алым, Содзе делает шаг назад, последний, и падает на землю, видя, как дико на него смотрит Рокухиро. Ах, он в ярости. Превосходное чувство, превосходное зрелище! Упиваться бы им бесконечно, ведь никогда еще на пути не встречался такой человек — нет, даже скорее зверь! Истинное безжалостное божество войны! Он зол так, потому что Содзе ранит дорогих ему людей! Вот так можно его взбесить! Вот она, настоящая страшилка «Камунаби», а не то, что рассказывает простому люду правительство. Вот кого они должны бояться! Кишки так и грозятся вывалиться на землю, с такой раной он проживет еще меньше, чем с той, что была нанесена в самом первом бою. Даже дышать тяжело, кажется, каждое движение будто бы просто добьет его быстрее. Рокухиро же стоит рядом, смотрит сверху вниз. Он тоже на грани обморока, вон, кровь из носа фонтаном хлещет… Когда он упирается мечом в землю, чтобы не упасть, Содзе тяжело выдыхает: — Да ладно… Можешь не выебываться. Я вижу… что силенок у тебя нет. Рокухиро только дышит громче, стискивает зубы, и Содзе чувствует, как невольно хмыкает. Кровь на языке чувствуется сильнее. — Боишься… что я на тебя наброшусь? Не в таком… состоянии. — Пожалуй, ты прав. С огромным трудом Рокухиро садится рядом с Содзе на землю, продолжая держаться левой рукой за обрубок правой. Ах да, ему больно. Он — просто мальчишка, который лезет куда не следует. Маленький волчонок… Они просто молчат некоторое время, пока сверху медленно плывут облака, то и дело перекрывая луну. Интересно, где сейчас хранитель мальчишки? Не может же он просто взять и исчезнуть… Какие-то детали в сценариях почему-то отличаются… Странно. В этом нет закономерности. — Твою… мать. У меня такое… странное чувство… что мне срочно нужно как-то всрато пошутить. Не знаешь… с чего бы? — Да ты вечно херню несешь, — хрипит Рокухиро в ответ — А вот это ты… зря. Я могу… и дельное что-то сказать. — Сомневаюсь. — Мы просто… так и не говорили… толком. Надо было… Да уже поздно кумекать. — Нам не о чем говорить. — Это ты так… думаешь. Но ты ведь тоже… изменился. Сломал клинок… хотя я знаю, что они тебе важны. Может… и со мной бы договорился. Ради своей… ебаной грандиозной цели. Но это… считай, мои предположения. Ты… довольно предсказуем. Рокухиро лишь хмыкает, и Содзе хочет рассмеяться, только вот не выходит, словно он просто булькает кровью в глотке. Плевать. Все равно эта попытка провальная. Надо будет попытаться еще раз… еще раз убить сопляка… еще раз!.. Но эту ненависть можно сберечь на следующий раз. Наверное. Сейчас он слишком устает. — Давай… поспорим. Если я слово в слово повторю то, что ты скажешь… бля, не знаю, будем считать… что хотя бы тут я победил. Рокухиро смотрит на него, когда Содзе вновь улыбается разбитыми губами. — Я проиграл… Это факт. И все дело в том, что меч… улыбнулся тебе. — Вовсе нет, — произносят они оба. — Он и тебе улыбнулся. Стоит последнему слову оказаться произнесенным, как Рокухиро вдруг стопорится и так странно смотрит на его, отчего Содзе в этот раз действительно пробивает на смех. Он и смеется, громким заливистым смехом, будто гиена, не обращая внимания на то, что лужа крови под ним становится лишь больше и больше. Ох, Рокухиро… Рокухиро… — Бля. Я скоро сдохну, — произносит Содзе так просто, будто его и правда это больше не беспокоит. Это, конечно же, ложь. — Не думал… что с выпотрошенным брюхом… умирать так больно. Знаешь, че, Рокухиро? Если ты вдруг будешь умирать… Я тебе рекомендую подобрать способ… поэлегантней. И не копируй… мою смерть. Это будет тупо. В ответ тот так странно смотрит в ответ, что и не сказать, о чем он думает на самом деле. Хотя Содзе замечает странный изгиб его губ, огонек во взгляде, и кажется, будто бы Тихиро веселит эта глупость, совсем немного, но это можно заметить. — Ты… улыбаешься. Тот не отвечает, лишь пожимая плечами. — О… ну все. Видишь?.. Это то… о чем я говорил. Про наш… разговор. — Все равно говорить не о чем. — Это только начало… было бы. Потом… нашлись бы темы. О-ох, сука, как же больно! В глазах начинает темнеть. Ах, вот она, скорая кончина. — Как же ты меня… бесишь. Пиздец просто. Но… я реально тобой… восхищен. Наверное, — стоит Содзе это произнести и перевести дух, как Рокухиро вновь смотрит на него, на этот раз куда пристальней. Ох, значит, решил выслушать перед тем, как Содзе окончательно сдохнет? Миленько. — Я всегда говорил… что надо идти выбранным… путем до конца. И это… привело меня сюда. Я… не считаю себя неправым… хотя это и свело меня… в могилу… уже который раз. — Который раз? Рокухиро вдруг хмурится. — Да… Но вот в чем вопрос: будешь ли ты… следовать своему пути до конца… или изменишь точку зрения?.. Какой путь ты выберешь? — Погоди! Но в ответ — молчание.