* * *
Они неторопливо поднялись на свой этаж. Себастьян пропустил Ив внутрь, запирая квартиру изнутри на три поворота ключа, и обернулся к девушке, остановившейся посреди комнаты. Не сводя с нее взгляда, он достал из кармана сверток с письмами и положил его на стол. Сверху упало пальто. Он смотрел на Ив не отрываясь. На то, как она стягивает с рук перчатки, откидывает шляпку, тянет гребень из волос, которые тут же рассыпаются мягкими локонами по ее плечам. Она коснулась ворота, но он покачал головой. Платье расстегивать долго, но к магии ему прибегать не хотелось: напротив, приятнее было сделать все самому. Почему-то в тот момент ему хотелось по одной разбираться с этими крошечными пуговками. Ив не отставала: ему нравилось чувствовать, как тонкие пальцы скользят по лацканам его рубашки, прежде чем ослабить ворот, и как касается прохладный воздух его кожи с каждой расстегнутой пуговицей… Себастьян хрипло выдохнул, когда ее ноготки прочертили незатейливый рисунок на его груди. Тогда он позволил Ив вовлечь его в поцелуй, стянуть с себя рубашку и отправить ее к уже лежащему где-то на полу жилету, а после опустился на колени, чтобы продолжить с пуговицами на юбке, оставляя поцелуй на каждой петельке. Ив завороженно глядела на него сверху вниз, нежно касаясь пальцами его каштановых волос, и, когда с пуговицами было покончено, повела плечами, позволяя платью соскользнуть вниз. — Как много еще работы, — сказал Себастьян, коротко прижавшись губами чуть пониже корсета. Ив вздрогнула, вцепившись в его плечи. * * * Она никогда и подумать не могла, что Себастьян Сэллоу, ее нетерпеливый и скорый на действия друг, может быть таким сдержанным. Но он методично разбирался с многочисленными предметами ее туалета с аккуратностью, достойной самого умелого любовника. Сама она не делала ничего, чтобы избавить себя хотя бы от этого опостылевшего сейчас корсета, только смотрела в его глаза, когда он один за одним расстегивал крючки, сейчас особенно мешающие ей дышать. Закончив с корсетом, он привлек ее к себе и, наконец, поцеловал. Без спешки, без жадности, совсем не так, как до этого. Не как человек в пустыне, изнывающий от жажды и нашедший оазис, а как ценитель, откупоривший бутылку дорогого напитка. Ив едва держали ноги, и она в который раз за день вцепилась в широкие плечи Себастьяна, явственно ощущая себя так, словно на нее наложили проклятие ватных ног. Его мышцы были почти расслаблены, и эти неторопливые ласки отчего-то сводили с ума не хуже той необузданной страсти, что застала их в кэбе, и сейчас, когда между ними оставался лишь тонкий шелк, она поняла, что вся дрожит от нетерпения. Она углубила поцелуй, прижимаясь к его телу сильнее, с диким восторгом чувствуя все отчетливее его желание, недвусмысленно упирающееся ей в живот. Она привстала на носочки, тут же почувствовав, как его ладони сжались на талии, и закинула ногу ему на бедро. Себастьян вдруг замер, отрываясь от ее губ. — Видит Мерлин, я старался быть терпеливым, — сказал он ледяным тоном, прежде чем грубо подхватить Ив на руки. Шерстяное покрывало на кровати обожгло ставшую вдруг такой чувствительной кожу. Ив торопливо потянула через голову кружевную нижнюю сорочку, обнажая грудь и живот, тут же покрывшиеся мурашками, и одновременно с этим почувствовала, как Себастьян методично избавляет ее от остального белья за исключением шелковых чулок, которые он почему-то оставил, приспустив до щиколоток. Закончив, он выпрямился, разглядывая раскинувшуюся перед ним девушку. Она чувствовала, как горят ее щеки, как пылает бледная кожа, как ужасно тянет низ живота, до боли и темных кругов перед глазами, и кажется, терпеть нет никаких сил, и еще немного, и Ив просто захнычет, так сильно она хочет его здесь и сейчас, без промедления. Он торопливо расстегнул пуговицы на брюках, и Ив неосознанно облизала губы, не в силах оторвать взгляда от вырисовывающейся каждой напряженной веной иллюстрации столь искреннего мужского желания. Себастьян поймал ее взгляд, на мгновение замер и прикрыл глаза, словно уговаривая себя о чем-то. Внутри Ив все сжалось: ей казалось, что если он промучает ее еще немного, она просто взорвется от напряжения. — Себастьян, пожалуйста, — прошептала она, и хоть это и звучало как просьба, Ив знала — в этом слове была вся ее власть над ним. Она помогла ему снять одежду, чуть отодвинулась и откинулась на спину, тут же почувствовав, как под его весом промялся матрас. Себастьян настойчиво провел пальцами от чулок к коленям и чуть надавил, заставляя Ив разомкнуть плотно сжатые ноги. Она выгнулась от нетерпения, когда его руки накрыли неровно вздымающуюся грудь, и, схватив его за запястья, потянула на себя. Они снова целовались, оттягивая на короткие мгновения долгожданный момент, но вот Ив нетерпеливо подалась вперед, широко раскрываясь перед ним, и Себастьян с готовностью подался навстречу. Мир замер, окутанный неясной дымкой. Ив широко открытыми глазами смотрела в беленый потолок, почти наверняка до крови вонзив ногти в спину Себастьяна, и пыталась заставить себя поверить, что это происходит. Наконец, она вздохнула, и Себастьян, словно того и ждавший, сделал еще одно медленное, размеренное движение. А потом еще. И еще, и еще, с каждым толчком словно теряя голову. Совсем скоро от его сдержанности не осталось и следа, и будь Ив не так увлечена происходящим, она бы, возможно, подумала, что они допустили ошибку, не наложив заклинание тишины. Но только сейчас ни громкие стоны, вырывающиеся из самых глубин ее существа, ни скрип на счастье крепкой кровати, ничуть ее не тревожили. Себастьян просто не давал ей возможности подумать о таких мелочах, как недовольные соседи, в какой-то необузданной дикости вбиваясь в ее напряженное тело. Ив вскрикнула от неожиданности, когда он продел руку под ее талией и перекатился так, что она оказалась сверху, но вместо того, чтобы отпустить ее, прижал еще сильнее, не прекращая двигаться. Ив уперлась лбом в его плечо, задыхаясь от ощущений. Горячее дыхание Себастьяна жгло ей шею, напряжение становилось невыносимым. В какой-то момент она нащупала изголовье кровати, и, уперевшись в него пальцами, начала двигаться навстречу, эгоистично улавливая знакомые ощущения в той чувствительной точке, что отдавалась удовольствием всякий раз, как Себастьян входил в нее до основания. Восхитительные в своей непристойности звуки, издаваемые их телами, пальцы, с силой впивающиеся в ее бедра, потемневшие до непередаваемого оттенка глаза напротив, напряженная до выступивших вен шея, которую хотелось покрывать поцелуями, отсчитывая каждую крошечную веснушку… все словно звучало в ее голове какой-то яростной симфонией, пока, наконец, не отгремел последний аккорд, и Ив не упала обессиленно на его грудь, думая лишь о том, как же блаженно пусто в голове, когда там не осталось места ни для чего, кроме них двоих… * * * — Я не пойду за письмами, даже не проси. — Ну давай же. Не моя вина, что ты оставил палочку в пальто. — Нет, я не могу, — Себастьян скривился и отвернулся, перекатившись на бок, и Ив тут же попыталась столкнуть его с кровати, уперевшись ногами в спину. — Себастьян Сэллоу, если ты сейчас же не встанешь, — зашипела она, — я шлепну тебя по твоей отменной заднице! — Я бы посмотрел на это… Ай! Ив, дромагог тебя дери! — А ты думал, я шучу? — злорадно сказала она, потирая отбитую ладонь. — Мерлин, я не туда потратил свое желание… — еще один шлепок прервал его ворчливую тираду. — Да ты доиграешься! — И что ты мне сделаешь? — спросила Ив и тут же пожалела об этом, потому что, проявив чудеса ловкости, Себастьян опрокинул ее на себя. — Ты же говорил, что у тебя нет сил, чтобы встать, — она приподняла брови, упираясь руками в смятую подушку. — Для этого мне не нужно вставать. — Ну, чему-то встать придется, — лукаво сказала она, чуть пройдясь языком по его губам и тут же отстранившись. — Мы это уже проходили. Оставь силы на потом. — Себастьян поджал губы и издал какой-то странный, скулящий звук. — Мерлинова борода, это невозможно! — шутливо вспылила Ив, поднимаясь. — Ну и валяйся тут, и пусть соседи видят твой голый зад… С этими словами она дернула на себя простыню и, накинув ее на плечи, торопливо подхватила аккуратно сложенную сорочку и поспешила к выходу. — О, соседям уже было на что посмотреть, — крикнул ей вслед Себастьян и искренне расхохотался. Ив вышла из спальни, на цыпочках добежала до ванной и, благодаря маглов за это изобретение, модернизированное не без помощи магии, быстро приняла душ, смывая с себя следы недавних любовных утех. Пару раз Ив ловила себя на том, что мысли путаются, а тело, разморенное сладкой истомой, стремиться вернуться в горизонтальное положение. Счастливая улыбка то и дело возвращалась на ее лицо, и когда дверь в ванную комнату приоткрылась, она даже не попыталась ее скрыть. — Я подумал, что тебя нюхлеры утащили… — раздался голос Себастьяна. Она повернула голову: отчего-то заходить он не стал, только профиль тенью вырисовывался на широком косяке. Ив выключила воду и огляделась в поисках полотенца. — Намекаешь на то, что я самое настоящее сокровище? Он только хмыкнул. Наскоро вытеревшись и накинув сорочку, Ив вышла. Себастьян, закутанный в — она это знала слишком хорошо — ужасно колючий плед, проскочил мимо нее, и спустя полминуты в ванной снова зашумела вода. Ив вдруг поняла, что ужасно голодна. К счастью, в серванте обнаружился кусок яблочного пирога и, надеясь, что успеет с ним разделаться до того, как Себастьян застанет его на месте преступления, в несколько укусов проглотила все до последней крошки. Наскоро переодевшись в один из нарядов, которые она носила, когда ей нужно было отправиться в какой-то магический район, она взяла письма и, усевшись на софе, вскрыла пакет. Внутри она обнаружила несколько записок — все как одна на великолепной бумаге самого лучшего качества, аккуратно сложенные уголок к уголку. Сверху лежал еще один листок, такой же, как тот, на котором они получили послание накануне. — Ну что там? — спросил Себастьян. Она не заметила, как он вышел из ванной комнаты. — Кажется, еще одно послание от Харта.Поверить не могу, что вы повелись.
Какие доверчивые! О, я, должно быть, здорово повеселился за ваш счет!
— Я убью его… — прошептала Ив ошарашено.Ох, ладно, хотел бы я видеть ваши лица!
Особенно теперь, когда вы, должно быть, грозитесь прикончить меня.
Но не стоит, я всего лишь пошутил. И теперь мне стало еще любопытнее…
— Точно убью… — добавила она.Ну-ну, оставьте свою кровожадность для других. Я искренне надеюсь, что вы сможете использовать письма правильно и, что самое главное, найдете способ прижать того неприятного типа, что не дает покоя вашему покорному слуге.
Удачи, друзья мои!
От всего сердца,
У.Х.
P.S.: Приятного прочтения, хотя, каюсь, письма получились весьма безвкусными.
— Я почти восхищаюсь им, — буркнул Себастьян, усаживаясь рядом. — Не могу не поддержать… Ив передала Себастьяну записку Харта и взяла первое из писем Пенелопы, которые только чудом не разлетелись с ее коленей.Наше знакомство, столь недавно начавшееся, приносит мне искреннее удовольствие. Надеюсь, видеть вас, милый Уильям, куда чаще…
Ваш подарок ужасно неуместен! Но… так и быть, я его оставлю. Оно напоминает мне о вас, Уильям, и я не нахожу в себе сил вам отказать.
То, что случилось, не дает мне покоя. Прошу, давай увидимся снова.
О, что сделал ты со своей бедной Пенелопой? Как мне уснуть, когда стоит мне закрыть глаза, и я вижу тебя…
Лишь слово, милый, одно твое слово, и я стану твоей.
Уильям!
Милый!
Любовь моя!
Ив внимательно прочитала каждое письмо. Сначала про себя, после — вслух. На четвертый раз, устав закатывать глаза, она отложила письма и сказала: — Мерлин, эпистолярный жанр явно не его конек. Понятия не имею, в каких дешевых романах он такое вычитал… — Вряд ли его задачей было поразить всех литературной ценностью. Тексты и правда вульгарные, но, реши он продать все тому же «Ежедневному пророку»… — Себастьян пожал плечами. — Сама понимаешь, что именно такое люди с удовольствием съедят и попросят добавки. — Но что же в них такого необычного? — пробормотала Ив и, переложив письма на стол, склонилась над ними, внимательно разглядывая. Она достала палочку и взмахнула ей. Ничего не произошло. — Глупо было надеяться, но вдруг… — Уверен, Харт проверил их почти всеми доступными способами, — пробормотал Себастьян. Он привычно взъерошил волосы и, засунув руки в карманы, принялся нарезать круги по комнате. — Итак, что мы имеем? Аферист соблазняет, вернее, делает вид, что соблазняет наследницу вроде как древней фамилии, обманом заставляя ее написать письма, за которые он планирует получить неплохой выкуп. В то же время глава аврората, ее гипотетический свекр, а также отец самой девушки, тоже занимающий важную должность в магическом правительстве, устраивают гонку в попытке эти письма выкупить. Цели у них явно отличны. Еще одно действующее лицо — странный человек, ведущий какие-то явно не самые законные дела с отцом нашей героини. Вся ситуация становится интереснее от статуса отца и возможной национальной принадлежности его неприятного приятеля. Обе стороны нанимают для поиска неких… как ты говорила? Частных детективов, чтобы они тайком вышли на след этих писем. Вот только письма оказываются не столь обычными, и аферист предпочитает от них избавиться… — В целом все как будто бы верно, но мы упускаем какие-то мелочи. Мы были сосредоточены на Харте, но что если он случайно оказался в это замешан? В мой последний визит к Смиту он был очень взбудоражен. И письмо его совсем не обрадовало, напротив… — Мы определенно что-то упускаем… — согласился Себастьян. — Немец хотел знать, что я видела в кабинете… я думала, Смит что-то забыл спрятать, но никак не могу вспомнить ничего необычного… он просто… просто сжег письмо. Себастьян посмотрел на Ив, и та резко встала. — О нет, даже не пытайся! — Ив, сама подумай! — он торопливо собрал письма, и, кинув их на металлический поднос, в котором обычно стоял чайник, направил на него палочку. — Себастьян, ты… Она хотела сказать, что он совершает ошибку, но что-то подсказывало, что он может быть прав. И — да откуда в ней это благородство?! — это абсолютно точно спасет Пенелопу. Ив поморщилась и коротко кивнула. — Инсендио! С кончика палочки сорвалась струйка пламени, бумага вспыхнула и почти сразу осыпалась пеплом. Ив и Себастьян одновременно наклонились ближе и тупо уставились на белые хлопья, медленно кружащие в воздухе. — Если хочешь, можешь меня ударить, — тихо произнес Себастьян, но Ив только упала на софу и согнулась пополам, не понимая, ей хочется плакать или смеяться. Денег она не получит, но, если подумать — не беда, хотя все же следует наведаться к Смиту разобраться с ним: глава департамента международного магического сотрудничества явно завел плохие знакомства… Зато для Пенелопы она сделала все, что могла: письма уничтожены. — Письма… Это не все письма! — она вскочила, едва не заехав стоящему над ней Себастьяну в челюсть затылком. — Есть же еще одна записка! Она рванулась к шкафу, в который были убраны ее вещи, распахнула дверцу и приподняла сложенную в аккуратные стопки одежду, под которой была спрятана записка. Ив посмотрела на нее внимательно, и ей показалось, что цветом она слегка отличается от тех писем, что они сожгли несколько минут назад. Себастьян так и стоял на том же месте, когда Ив положила записку поверх осыпавшейся пеплом бумаги, и спросила: — У тебя есть спички? Хотя, откуда… Она замолчала, когда он протянул ей коробок «Люцифера». Ив не без удивления посмотрела на Себастьяна, достала спичку и, чиркнув, поднесла к уголку письма. Бумага неохотно занялась, совсем не так, как от заклинания, но вдруг пламя приобрело странный зеленоватый оттенок, все быстрее пожирая записку. Ив завороженно глядела на огонь, наблюдая, как чернеет и скукоживается бумага, как выворачивает ее наизнанку, как теряются очертания букв, и — она приблизилась, затаив дыхание, — появляются новые. Когда спустя минуту пламя погасло, перед ними лежал нетронутый пламенем листок, испещренный мелким почерком. Ив прищурилась, пытаясь разобрать буквы, но точки над гласными и большое обилие заглавных букв с первого взгляда давало понять, что послание было не на английском. Себастьян потянулся за листом и, пробежавшись по нему глазами, заключил: — Немецкий. — Почему я не удивлена, — нервно выдохнула Ив и посмотрела на Себастьяна. Его лицо выглядело напряженным, даже злым. — Кажется, — прошипел он, — нам пора наведаться к Аугустусу Уиллоби.