Для прочтения сжечь

      Ив осторожно пробиралась сквозь толпу, непонятно откуда взявшуюся в Атриуме, хотя  рабочий день в Министерстве Магии и закончился уже давно. Себастьян шел позади нее, а впереди уверенно шагал секретарь мистера Уиллоби, и его тонкая, но решительная фигура умело прокладывала им путь между снующими туда-сюда людьми.        Гвалт стоял такой, что расслышать, о чем толкуют все эти волшебницы и волшебники, было просто невозможно, но только когда двери лифта отрезали их от Атриума, Ив поняла, как шумно было там на самом деле – такая блаженная тишина царила в кабине.       И так, скорее всего, и оставалось бы, если бы в лифт вместе с ними не заскочила знакомая ей по работе в Министерстве дама по фамилии Вулфридж, которая, кажется, занималась ни то постановкой на учет метл, ни то чем-то связанным с их утилизацией.        Миссис Вулфридж встала рядом с секретарем, но стоило лифту тронуться, как она с интересом обернулась на смутно знакомую девушку и молодого человека рядом с ней. Заметив это, Ив шепотом спросила, что такого приключилось, что все так встревожены.       – Да вам стоит быть повнимательнее, милочка! – теперь Ив точно была уверена, что миссис Вулфридж ее узнала, но, судя по реакции, женщина не вполне помнила не только ее имя и где та работала, но и вообще когда видела эту девушку в последний раз. – Все уровни с самого обеда гудят, как пчелиный рой! Корвина Смита нашли мертвым в его доме!       – Что?! – выпалила Ив, и Себастьян спешно сжал ее пальцы, закашлявшись.       – Представьте себе! – почти победно сказала миссис Вулфридж. – Вроде бы несчастный случай: упал из окна, сломал шею. “Пророк” пока удается сдерживать, но это ненадолго. Кто-то поговаривает даже, что это убийство, и замешан его домовой эльф!        – А его дочь? – спросил вдруг Себастьян.        Женщина смерила его любопытным взглядом.       – О, с ней, насколько я знаю, ничего плохого не приключилось, но… Ох, мой уровень! – она явно была расстроена тем, что ей не удалось блеснуть всей информацией, но Ив уже узнала самое главное и слегка успокоилась.       – Миссис Вулфридж, вам бы научиться думать прежде, чем говорить! – сказал ледяным тоном все это время молчавший секретарь мистера Уиллоби, прежде чем двери лифта захлопнулись, не дав Ив насладиться всей гаммой эмоций, по очереди проступивших на лице обернувшейся женщины.       На второй уровень они доехали не проронив ни слова и, проследовав за секретарем, очень скоро попали в нужный кабинет, где их уже ждали.       Аугустус Уиллоби, благородного вида мужчина лет пятидесяти с гривой темных волос, тронутых на висках сединой, и внимательным, почти колючим взглядом, сидел в глубоком кресле, устало опершись о столешницу большого стола, который, скорее всего, обычно был аккуратно прибран: об этом говорили стройно расставленные писчие принадлежности, рамки с семейными фотографиями и какие-то неизвестные Ив артефакты. Сейчас же стол со всем его содержимым был завален бумагами, неравными стопками сложенными перед хозяином кабинета, и выглядело все это как  рабочее место преподавателя в конце семестра.       Ив зябко повела плечами.       – Вы сейчас же объясните все, – Себастьян в нетерпении швырнул записку на стол, и та упала на одну из скопившихся перед аврором стопок.       – Добрый вечер, – Уиллоби удивленно взглянул сначала на Себастьяна, после посмотрел на выглядывающую из-за его плеча Ив и, приподняв брови, кивнул.       – Мисс Моран, если память мне не изменяет?       – Верно, – кивнула Ив.       – Мистер Сэллоу, я так понимаю, вы здесь по делу.       – Да, по нашему общему делу, – чеканя каждое слово, сказал Себастьян. – Записка, мистер Уиллоби. Одно из писем, ради которых вы привлекли меня к этому очень личному и щепетильному, как вы сказали, предмету.        Аврор взял чуть помятый листок в руки и пробежался по нему глазами.        – Мерлин его дери… – пробормотал он, морщась. – Что ж, спасибо, мистер Сэллоу, об оплате не беспокойтесь, но все куда серьезней, чем я полагал, поэтому я вынужден просить вас…       – Даже не думайте, что сможете просто использовать нас и вышвырнуть вон без объяснений, – вспылил Себастьян, едва понял, к чему Уиллоби клонит. – Ив чуть не погибла из-за этих писем!       – Что? – Уиллоби непонимающе уставился на Ив. – Постойте, при чем здесь вообще мисс Моран… Ах да, Корвин Смит нанял вас, чтобы разыскать письма дочери?       Ив кивнула почти без удивления: конечно же он знал об этом. И вспомнил не сразу, должно быть, от банальной усталости – по глазам видно, что он давно нормально не спал.       – На меня напал человек, которого я видела в доме Смита несколько недель назад. Весьма приметный, говорит с легким акцентом, вроде бы немецким – к несчастью, таланта к языкам у меня нет.        – И да, с тех пор мы с Ив вместе пытались разыскать эти письма, – добавил Себастьян, подчеркивая, что хоть Уиллоби и обратился за помощью к нему, с его спутницей считаться тоже придется. – Мы нашли их, все до единого.       – Но где же они? – спросил Уиллоби нетерпеливо.       – Уничтожены, – он сделал паузу, явно наслаждаясь тем, как вытягивается лицо аврора. – В них не было ничего интересного. То, ради чего все это затевалось, вы держите в руках.       – Что ж, – Уиллоби прочистил горло, – в таком случае… Да, определенно, вы увязли в этом куда сильнее, чем я думал, и имеете право знать. Присаживайтесь, – сказал мужчина, а сам спешно поднялся на ноги и отвернулся от них к высокому стеллажу. Его пальцы забегали по корешкам папок, которыми были уставлены многочисленные полки. – С чего начать… Если перейти сразу к сути, то у нас были основания полагать, что Корвин Смит ведет секретную переписку с оппозицией Австро-Венгерского правительства в обход деятельности Министерства.        – А мне сказали, что это просто любовная переписка! И это хваленая гриффиндорская честность? – губы Себастьяна скривились, словно он хотел сказать что-то особенно нелицеприятное, но сдержался.       – Но разве аврорат занимается политикой? – спросила Ив.        – Все куда сложнее, особенно когда попахивает государственной изменой, в которой подозревают главу отдела международного магического сотрудничества.        Ив и Себастьян переглянулись, а Уиллоби, наконец нашедший то, что искал, повернулся, протягивая девушке папку.       Она провела пальцами по обложке и удивленно подняла взгляд на Уиллоби – драконья кожа, которая просто не позволила бы ей увидеть содержимое, если бы хозяин сам не передал бы материалы ей в руки.       Уиллоби не смотрел на нее, снова перечитывая записку, но Ив видела, как уголки его губ дернулись вверх.        Она откинула обложку. Внутри обнаружилось досье, составленное мелким узким почерком с прикрепленной в уголке самой настоящей магловской фотографией уже знакомого ей человека с бледными глазами.       – Рихтер фон дер Гольц, – пытаясь разобрать буквы, прочитала вслух Ив.        Ниже была приложена еще одна фотография: выступающий перед плохо одетой толпой мужчина в костюме-тройке, то ли окруженный, то ли охраняемый какими-то не самого приятного вида амбалами в костюмах, и в стороне следящий за происходящим из-за колонны Гольц.       – Вы, должно быть, уже слышали о том, что Корвин Смит мертв? Я так и думал. Мы пытаемся сохранить все в тайне, пока не выясним правды, но как здесь что-то утаить, когда каждый в Министерстве уже знает что-то и придумал с полдюжины версий? – Уиллоби поморщился и потер покрасневшие глаза. – Смит давно метил на место министра. Признаться честно, я тоже считаю, что Спэвину пора на покой – не дело это, тридцать четыре года на посту, тем более для кого-то, кто помнит, как безумный король еще был в своем уме. Сейчас это особенно ощущается… Но Смит был чудовищной альтернативой. И все же были те, кто мог бы его поддержать. Немного, поэтому за ним не особо приглядывали, но с год назад мой сын, Маркус, поделился со мной некоторыми подозрениями. Он уже тогда ухаживал за мисс Пенелопой и мог видеть ее отца не только в рабочей обстановке, но и при более, скажем так, личных обстоятельствах. И ряд действий Смита заставил сына засомневаться, что глава его департамента чист на руку.        Он задумчиво почесал подбородок и продолжил:       – Видите ли, монархия Европы стареет так же, как и наш министр. Пусть даже на Германский трон не так давно взошел молодой правитель, но наша королева стара, и стар император Австро-Венгрии. Не сейчас, так через пять, десять лет, кто-то из них умрет, и для тех, кому выгодно, это будет отличный момент, чтобы поменять расстановку фигур на доске. Но мы – магическое сообщество, и мы обязаны поддерживать нейтралитет, иначе любой конфликт превратиться в массовую бойню. Здесь под угрозой будет слишком многое, а этот идиот Смит вздумал заручиться поддержкой маглов другого государства!        – Но как вы связали Пенелопу и Харта с их перепиской с делами, которые вел ее отец? Уверена, вы знаете, что на самом деле Пенелопа была верна вашему сыну, несмотря на то, что ее опаивали амортенцией, и уже когда привлекли к делу Себастьяна, понимали, что именно Гольц ищет.        Себастьян фыркнул.       – Не буду лукавить, что это не так. Маркус очень дорожит Пенелопой. Она хорошая девушка, кем бы ни был ее отец, и я хотел сохранить этот эпизод в тайне, пока сын не вернется. Планировал разобраться во всем сам, а когда узнал, что первым посетителем Корвина после того, как он узнал о Уильяме Харте, был именно герр Гольц, заподозрил, что дело совсем нечисто. В тот день соседи даже слышали крики из дома Смитов. Думаю, Гольц не был доволен тем, что часть тайной переписки просто пропала у Смита из-под носа.       – Но кто этот Гольц? Простите, но почерк просто ужасный, я ни слова не могу разобрать.       Уиллоби добродушно хмыкнул.       – Рихтер фон дер Гольц – посредник, агент, если хотите. Насколько мы знаем, на территории страны он действует в одиночку. Мы давно за ним наблюдаем, с тех пор, как Маркус заподозрил Смита в нечестной игре, но до последнего времени Гольц не нарушал законов магического мира напрямую. Даже в случае со смертью Корвина мы скорее подозреваем, что он причастен, чем знаем это наверняка, потому что следов борьбы в кабинете, откуда он упал, нет.       – Ничего удивительного. Гольц не гнушается использовать непростительные заклятия, – холодно сказал Себастьян.       Ив с удивлением посмотрела не него.       Когда они только познакомились, Себастьян рассуждал о темной, по-настоящему темной магии с благоговением, научил ее нескольким опасным заклинаниям и даже парочке непростительных, но сейчас в лице его отчетливо проступила боль.       Она вдруг поняла, что как бы ни изменился Себастьян с ее первого года обучения в Хогвартсе, произошедшее в катакомбах Фелдкрофта он себе так и не простил.       Ив коснулась его колена своим: не стоит давать Уиллоби повода задуматься над этим.        – Гольц был в районе Итальянских садов около трех часов дня. Мы видели его собственными глазами, когда встречались там с Хартом, который и отдал нам письма, – сказала она, переводя тему.       – Вот как? Дайте угадаю, не без помощи двух тысяч галлеонов, которые вчера сняли с моего счета?       – К вашим услугам, – Себастьян развел руками. – По крайней мере теперь я понимаю, почему Харт сказал, что сумма скромная.       – Занятный малый этот Уильям Харт… Неуловимый, жаль, что мы не смогли выйти на него напрямую… Было бы неплохо привлечь его на сторону Министерства… – задумчиво пробормотал Уиллоби.       Ив даже рот приоткрыла от удивления – такие мысли были под стать выпускнику Слизерина, но, как она уже поняла, Уиллоби закончил Гриффиндор… Впрочем, не согласиться с его логикой она не могла.       – Итак, по всему выходит, что Гольц заметает следы, – Себастьян откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по подлокотнику. – Что вы планируете делать с этим?       – Что ж, теперь у нас есть свидетель, – он посмотрел на Ив, – и мы можем на законных основаниях объявить его в розыск. Вот только… – он поморщился и потер переносицу. – Это почти наверняка повлечет за собой международный скандал. Да, думаю, нужно что-то другое. Скорее всего, мы проведем тайную операцию… Но сперва, мисс Моран, чтобы я лучше увидел всю картину, вы не могли бы в подробностях рассказать о том, как оказались втянуты в эту историю? – спросил Уиллоби.       – Да, но только если после я смогу увидеться с Пенелопой. Есть один кусочек в этой головоломке, который еще не встал на свое место.