Братья Блэк — братья навсегда

      Чистые, словно агнец Божий, росинки покрывали сочную ровную траву. Солнечные лучи удивляли и ласкали своим теплом, пробиваясь сквозь листья внушительных старых деревьев. Они призывали поскорее пройтись по этой свежей траве, лечь на землю и утонуть в бесконечной нежности этих тонких, сотканных из чистого счастья, еле ощутимых лучей. Обворожительная картина была обманчива: шотландское летнее утро, при всём своём блеске, оставалось таким же холодным, как и прежде.       Сириус невольно поёжился, продолжая медленно идти по дорожкам в саду. Тишина едва нарушалась хрустом маленьких камушков. Сбоку, чуть укрываемая пышными кустами, виднелась большая теплица, внутри полная зелени: тётя Друэлла тратила немалые средства на поддержание красоты своих угодий круглый год. Лучики игриво перепрыгивали по прозрачным стёклышкам постройки, блики расплывались перед глазами, неспособные обрести контур.       Мальчик остановился и с глубоким вздохом заставил себя унять слезы. Мать ненавидела слёзы — он ненавидел чувствовать себя слабым перед ней. Даже в те моменты, когда она не видит.       — Не будь нюней, — злобно буркнул себе под нос.       Разговоры вслух дарили спокойствие, ощущение чьего-то близкого присутствия. Сириус посмотрел по сторонам. Теплица, кусты, сад. Чуть дальше, за высаженными полукругом кипарисами можно найти изящную мраморную статую и лавочки вокруг неё: здесь любила читать Нарцисса, а Регулус — сидеть с ней рядом. По другую сторону от дома, чуть ниже по склону, текла быстрая река, бесконечно выполняла свою работу громоздкая мельница: там, опустив ноги в стремительные потоки холодной воды, в моменты печали думала о своём Андромеда. Тут же в глаза бросились засечки, шрамами оставшиеся на коре ближайшего дерева. Сириус лично, ещё будучи маленьким, наблюдал за Беллатрисой, тренировавшей так заклинания.       Каждое место, дерево, каждый цветок и даже камень под ногами были знакомы и до одури одинаковы. Нельзя больше видеть их, нельзя вынести. А за высоким каменным забором и коваными воротами скрывается целый мир. Поля, луга, леса, города, моря, океаны, континенты, люди. Люди, свободные от всего того, что так тяготит его сейчас, но занятые собственными проблемами и скорбями. Этот мир огромен, яростен, но так свободен, и способен даровать волю и Сириусу, стоит лишь попросить и сделать шаг навстречу. Только выйти за забор, оставить эту никчёмную, несчастную жизнь...       "Мама будет в ярости" — тут же пронеслось в голове. Блэк ухмыльнулся этой мысли. В сравнении с утренним скандалом, маленький побег будет куда меньшим преступлением. Даст возможность сбежать. Убежать, убежать, убежать. От всех, от всего, как можно дальше.       Шаг по тропинке. Ещё один. Несколько спешных шагов. Бег. Прохладный ветер гулял в непослушных волосах, чувствовалось напряжение в ногах, сердце билось сильнее и сильнее — свобода уже раскрыла руки, готовая заключить в свои объятия, вернуть блудного сына домой. Осталось только отпереть ворота. Всего несколько секунд.       — Сириус! — за спиной раздался взволнованный оклик брата.       Глаза мальчика расширились. Он был так близко... Развернулся, посмотрел в сторону младшего. Тот выглядел напуганным, заламывал тонкие руки, бережно скрытые свободными рукавами рубашки. Регулус. Брат. Семья? Он безусловно любил его, своего маленького, наивного, родного братца. Но предпочтёт ли Сириус его тому, что ждёт за оградой? Замешательство длилось всего мгновение.       Ворота скрипнули, их правая часть распахнулась, приглушённый шорох камней стал отдаляться.       — Сириус!       Не думая, Регулус бросился вдогонку за братом. Перед глазами пронеслись сад, кусты, цветы, деревья, тропинки, забор ворота. Заканчивалась широкая дорога, все ближе становились вольные поля и леса, беззаботные и смеющиеся. От долгого и резкого бега заболело в боку, но Регулус старательно игнорировал нарастающее чувство. Отец воспитывал из него будущего лучшего слизеринского игрока в квиддич и достойного наследника фамилии Блэк, а не слабака — эта установка никогда не покидала его головы.       По лицу едва не ударила ветка, но Сириус резко пригнулся. В густом и однообразном шотландском лесу потеряться было проще простого, но желание быть где угодно, лишь бы не дома, пересилило любую логику и чувство самосохранения. Только вперёд. Ни шагу назад!       — Остановись! — призвал Регулус.       — Ни за что! — завопил в ответ Сириус, повернув голову к брату.       Отвлечься всего на секунду было достаточно. Под ногами вырос покрытый мхом корявый корень дерева, Сириус на полном ходу споткнулся и упал ничком.       — Что ты делаешь?! — закричал Регулус, подбежавший к брату спустя несколько мгновений.       — Отойди! Не трогай меня! — заорал Сириус, спешно поднимаясь обратно на ноги.       Регулус успел схватить брата за руку и что есть силы потянул сопротивлявшегося на себя, пока Сириус отчаянно вырывался. Со стороны они были похожи на двух несмышлёных котят, которые сцепились друг с другом в один пушистый клубок, полный воинственности и злобы. Оба периодически выкрикивали что-то, но эти возгласы тонули в тяжёлых тучных кронах древних деревьев, неспособные потревожить таинственное молчаливое царство. Неожиданно борьба сменилась оврагом, по которому, не ожидая такой злой шутки природы, мальчики покатились кубарем, едва не задевая друг друга руками и ногами. После приземления в лесу установилась прежняя вечная тишина, дополненная только лишь несмелым щебетанием птиц.       — Ох... — жалобно протянул Сириус, лёжа на спине с закрытыми глазами, — голова...       Он медленно и несколько боязливо открыл глаза, обнаружил себя лежащим среди танцующих на ветру фиолетовых полевых цветов. Эти заросли со всех сторон были окружены причудливыми кривыми деревьями, сквозь которые всё настойчивее сочился золотистый свет, распадавшийся на маленькие кристаллы солнца. Момент, застывший перед глазами, был до того красив, что внутри не нашлось слов описать его. Или наоборот, их было слишком много? Сириус снова прикрыл глаза, наслаждаясь наступившим внутри умиротворением. Наверное, это именно то, что он искал. Здесь, на этой тайной и скрытой от прочих ненужных глаз поляне, он мог позволить себе ничего не бояться. Быть собой. Дышать полной грудью, чувствуя, как солнце и ветер двигаются с ним в унисон, танцуют с ним в резвом танце. Это и есть Рай, каким его описывают? Хотелось бы, чтобы этот далёкий и неизвестный Рай был точно также усеян цветами...       — Сириус! — резко раздался голос брата, подскочившего на ноги. — Что ты устроил?! Мы чуть себе все кости не переломали!       Кудри на голове Регулуса превратились в катастрофу, а одна особенно непослушная прядка упала прямо на нос. В перепачканной одежде, с выражениям чистой ярости на лице и этой кудряшкой, младший брат выглядел уморительно. Настолько, что Сириус не смог удержаться и расхохотался. Он долго, звонко и очень чисто заливался смехом, придерживая себя за живот. Регулус посмотрел на него, как на сумасшедшего, но почти сразу искренность этой глупой ситуации взяла верх, и он невольно засмеялся сам. И до чего нелепо!       — Дурак! — похихикивая, младший брат присел рядом с Сириусом, легонько стукнув его по плечу.       — А ты-то зачем за мной побежал?       — Испугался за тебя! Что ты наделаешь глупостей!       — И был прав! Новая волна смеха.       Колени и локти у обоих были разбиты в кровь, белые рубашки — перемазаны землёй и травой, в волосах ютились веточки и кое-где кусочки мха. От мамы попадёт. Неважно.       — Я хотел оказаться подальше от дома. Мне там невыносимо, словно я в клетке, из которой все никак не вырваться, как ни старайся. Хотелось хотя бы на несколько мгновений почувствовать, что такое настоящая свобода. — Сириус вздохнул и лёг на спину, разглядывая узоры, складывавшиеся из листьев над головой.       Регулус промолчал и лёг рядом. Он не знал, какие слова можно подобрать сейчас. А нужно ли? Нет, не нужно. Им было достаточно лишь молчаливого присутствия друг друга, чтобы почувствовать себя лучше. Такие разные: разочарование и любимый сын, источник проблем и утешение для души, безнадёжный и подающий надежды... Разные, но находящие друг в друге дом. Настоящий, такой, какой есть. Неидеальный, со своими проблемами и особенностями. Родной. Любимый.       — Не понимаю твою реакцию. Я не в первый раз ругаюсь с родителями. Отчего ты перепугался? Я думал, ты уже перерос подобное.       — Не в родителях дело, — Регулус поморщился, отгоняя от лица насекомое.       — А в чем же?       Регулус замолчал. Тихо вздохнул, отводя глаза.       — В твоих друзьях. Ты сказал, что они тебе больше семья, чем мы.       Сириус пристально посмотрел на брата, пытаясь понять, не шутит ли тот, и снова расхохотался. Наивность и детская непосредственность всегда умиляли.       — Это не смешно! — Регулус вмиг подскочил на ноги. — Пусть не мама, не папа, не тётя и не дядя, не Беллатриса, не Нарцисса, но я! Я — твоя семья, а не Джеймс, Ремус и Питер!       В больших серых глазах заплескалась гнетущая тоска. Он, как и всегда, когда волновался, стал заламывать руки до побеления костяшек, уставившись в землю. Губы предательски скривились. Сириус удивлённо моргал, не переставая смотреть на брата.       — Я боюсь, что ты оставишь меня.       — О чём ты, Рег? Напридумывал! Пусть ты та ещё заноза, но ты мой брат! Какой друг может быть мне роднее?! Я сам для мамы и папы не семья, но ты — совсем другое! С тобой и мир другой! С тобой мне не тесно...       — Пообещай, что ты никогда не оставишь меня, — неожиданно серьезно сказал Регулус.       — Обещаю! — гордо произнёс Сириус, поднимаясь с земли и отряхивая безнадёжно грязные штаны.       Он сделал шаг к брату и осмотрелся. Все вокруг пестрило фиолетовым, словно неосторожный художник разлил на холст яркую краску и получил величайшее своё творение. Под ногами колыхался, танцевал в своём ритме большой цветущий росток — Сириус сорвал его.       — Клясться мне нечем — этот цветок послужит обещанием, — Блэк, держа растение, взял брата за руки.       — Цветок?... — Регулус посмотрел Сириусу в глаза.       — Я всегда буду с тобой. Чтобы ни случилось. Братья Блэк — братья навсегда!       — Обещаешь?       — Обещаю!       Они пожали руки, крепко и бережно держа в них цветок. На бледном, испачканном грязью личике брата даже выступил румянец, он просиял и улыбнулся. Страхи развеялись, исчезли, словно их стёрли с бумаги, стряхнули, как пыль. Настолько они были невесомы. Теперь казалось даже немного глупым то, насколько Регулус серьёзно воспринял колкие слова брата.       — А где мы, кстати? — Сириус оглянулся в поисках оврага, с которого они недавно скатились.       — Не знаю, но думаю, что мама вздёрнет нас на рее, когда мы вернёмся домой.       Регулус был абсолютно прав: мать была в бешенстве, увидев внешний вид своих сыновей. Ругали из долго, тщательно, с чувством и расстановкой. Сириуса особенно. Но это была лишь мелочь.       Как могут волновать ругань и наказания, когда Сириус с ним? Сириус всегда будет с ним, чтобы не случилось. Он обещал.       Братья Блэк — братья навсегда.