Это мой кот

      Почти месяц понадобился Ши Ёну на то, чтобы решиться.       Сначала он внимательно изучил разные книги (успел немного позлиться на противоречивые советы), попробовал ещё несколько раз намекнуть Гаю (безуспешно — тот видел своего возлюбленного слишком невинным), прикупить необходимые вещи…       За этот месяц они даже успели заглянуть к Эре, и та весь вечер многозначительно смотрела на Ши Ёна. Только тому было нечем похвастаться, и он старательно отводил взгляд. Наседать на брата она, благо, не стала, решив не влезать в столь личное дело. За это Ши Ён был ей очень благодарен.       Моментом Икс стала их остановка в новой гостинице. Предложенная постояльцам комнатка была не слишком большой, зато кровати оказались шире обычного. Всё ещё не двухместные, но для планов Ши Ёна вполне подходили. Пока Муан был занят водными процедурами, он успел порыться в своих вещах и спрятать в кармане халата небольшой тюбик.       План был прост: освободить Гая от активных действий в подготовке, чтобы не спугнуть. Поставить перед фактом, оставив решение на его усмотрение (всё-таки принуждать его было бы неправильно). А дальше… действовать по обстоятельствам. Дать Муану понять — и понять самому — насколько это вообще приемлемо и приятно, и стоит ли повторять. Это решение уже стоило принять вдвоём.       Но сначала нужно было всё же хоть что-то сделать.       Спешно проскальзывая в ванную, Ши Ён увидел направленный на себя удивлённый взгляд Гая. Но ничего с собой поделать не мог: его гнало любопытство, смешанное с волнением. Он одновременно предвкушал и боялся — отказа, того, что всё пройдёт неправильно, что им не понравится, что Муан осудит его за распущенность… Вот только бояться Ши Ён мог сколь угодно долго, и ничего хорошего из этого выйти не могло по определению. Точно так же он мог упустить прекрасный момент перейти на новый уровень в их отношениях. И не хотел этого куда сильнее, чем боялся.       Да и… это же Гай. Теперь, после того разговора с Эрой, Ши Ён видел, как иногда на него смотрит возлюбленный. Шансы, что Муан категорически откажется, стремились к нулю. Может застесняться и повозражать — да. Но не отказаться совсем.       Именно эта мысль приободрила Ши Ёна достаточно, чтобы он, быстро ополоснувшись, всё же достал тюбик. Наскоро пробежавшись взглядом по инструкции (прочитанной уже раза три), он взялся за дело.       В большинстве книжек и статей, которые читал Ши Ён, говорилось о том, что даже подготовка может быть приятным процессом. С тем условием, что выполняет её партнёр, действующий аккуратно и со знанием дела. Неумелость и спешка самого Ши Ёна всё усложнили: не обошлось без боли и не самых приятных ощущений. Он ещё и чувствовал себя дураком, стоя в странной позе, чтобы дотянуться до собственного ануса. Ещё и капельки смазки иногда соскальзывали вниз по ногам, щекотно и холодно. Хотелось поскорее добраться до Муана, нырнуть в его тёплые объятия, поцеловать… В какой-то момент Ши Ён почти плюнул на все свои планы. Ну что ему, в самом деле, мало целоваться с Гаем? И обнимает он всегда очень крепко!       С большим трудом Ши Ёну удалось отказаться от этого трусливого саботажа. Он уже начал, было бы глупо бросать на полдела. К тому же, со временем оно пошло куда лучше, и даже боль уже отступила, когда пальцы приноровились двигаться осторожнее. Разве что не особо получалось нащупать простату, но и цель пока была другая.       Наконец, решив, что достаточно подготовлен, Ши Ён вымыл руки и привёл себя в порядок. Он и так проторчал в ванной гораздо дольше обычного, не стоит вызывать у Муана лишние вопросы.       Свет в комнате оказался выключен, а за окном окончательно стемнело. На мгновение Ши Ён заволновался, что Гай уже уснул, но быстро себя успокоил. Тот никогда не засыпал, не дождавшись, пока возлюбленный уляжется в постель. Таким образом он мягко намекал о необходимости постоянного режима сна — Ши Ёну совестно было сидеть до глубокой ночи, зарывшись в скопированные с очередного древнего камня руны, пока Муан мается. Приходилось откладывать дела на утро и ложиться вовремя.       По телу пробежалась лёгкая дрожь волнения и предвкушения, когда Ши Ён нашёл взглядом светлую макушку Гая. Тот приподнялся с подушки и мягко улыбнулся, хотя в глазах его и легко считывалось лёгкое беспокойство.       — Всё хорошо? — тихо спросил он, имея в виду долгую задержку Ши Ёна в ванной. Тот промолчал и подошёл ближе.       Хорошо, конечно. Будет.       Хотелось в это верить.       Не дав себе времени усомниться, Ши Ён уверенно опустился на кровать Муана, очень близко к нему. Тот потянулся, чтобы привычно чмокнуть возлюбленного на ночь. Но, вопреки обычному вечернему ритуалу, Ши Ён не спешил уходить на свою постель. Вместо этого он лишь удобнее устроился на краю, рискуя сверзиться на пол. Гай такого, конечно же, позволить не мог, а потому сдвинул его ближе к себе, а затем прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Но вся концентрация развеялась, когда на его щёку легла тёплая рука.       — Не вздумай превратиться в кота, — прозвучало так властно, что оба замерли от удивления. Но нужный эффект был достигнут, и Ши Ён, довольный собой, прильнул к груди опешившего Муана, который тут же инстинктивно обвил его спину рукой.       В общем-то, даже просто лежать в его объятиях было очень приятно. Зря он так долго тянул с исполнением своих планов.       Наконец, к Гаю вернулся дар речи:       — Ён, кровать же маленькая…       — Нам хватит, — заверил Ши Ён с демонстративной беспечностью и уткнулся лицом в Муанову грудь.       Ткань домашней футболки скрадывала ощущения, но даже так можно было оценить, насколько же он тёплый. Слишком уютное ощущение. Слишком волнительно оказалось лежать вот так. Особенно когда Гай всё-таки выдохнул, больше не пытаясь принять свою животную форму.       Дождавшись, пока Муан окончательно расслабится, Ши Ён перешёл к следующей стадии своего плана и ненавязчиво сдвинулся поближе. Прежде, чем его намерения успели раскрыть, он выдал их сам: неторопливо и ненавязчиво огладил Гая по боку, а потом так же ненавязчиво провёл пальцами по бедру, устроил руку на его паху и, наконец, недвусмысленно погладил его через ткань.       Дыхание Муана тут же сорвалось. Чувствуя его отклик, то, как реагировало его тело на прикосновения — плоть под осторожными пальцами стала быстро твердеть — Ши Ён ощущал удовлетворение. Страх и волнение пока ещё никуда не ушли, но вместе с тем уверенность и желание стали в разы сильнее, запросто перекрыв всё остальное.       — Ё-ён, что ты... — пробормотал Гай, попытавшись взять себя в руки и отстраниться. Но Ши Ён не дал ему такого шанса. Все внутренние барьеры стремительно рушились, и теперь остановить его смог бы только прямой отказ.       — Не понимаешь? — шепнул Ши Ён, приблизив лицо к чужому лицу и едва задевая губами его подбородок. — Разве я недостаточно ясно показываю, чего хочу?       Ответа ждать пришлось всего пару мгновений.       — Достаточно... — сорванное дыхание Муана ласкало слух.       — Если ты против, я прекращу, — предупредил Ши Ён вполне искренне, даже рукой двигать перестал. Он понимал, что проявил, возможно, чрезмерную настойчивость. Но он больше не мог тянуть в ожидании того, чего желали они оба. — Но если ты этого хочешь... Тогда я продолжу.       Эти слова окончательно переключили что-то в Гае. Дав, наконец, волю своим рукам, он крепко прижал Ши Ёна к себе и вжался губами в его губы. Протолкнул язык в приоткрывшийся рот, поцеловал с невиданной прежде разнузданностью. Плоть его окончательно отвердела, натягивая ткань белья и пижамных штанов, и Ши Ён смог в полной мере оценить размеры своего братца Гая. На мгновение кольнул страх, что он недостаточно подготовился. Но этот страх быстро растворился в других ощущениях, когда, одной рукой продолжая его обнимать, другой Муан принялся жадно шарить по его телу. Его широкая, тёплая ладонь двигалась чуть дёргано, словно не зная, где лучше остановиться. Но, наконец, замерла, задев в кармане задравшегося халата маленький тюбик смазки. Тогда он всё же заставил себя успокоиться и отстранился.       — Ён, ты...       — Я. Разрешаю тебе, — тот улыбнулся, хоть в полумраке этого и не было особенно видно. — Мы достаточно ждали. Мы не сделаем ничего предосудительного. Я люблю тебя, а ты любишь меня. Ведь любишь? — требовательно уточнил Ши Ён. Не из сомнений в ответе — просто чтобы Гай действительно понял его мысль. Но тот воспринял вопрос очень серьёзно.       — Люблю. Очень... Очень сильно.       Он говорил так искренне, что Ши Ён не удержался и прижался губами к его шее. Целовал аккуратно, не решившись оставить следов. И тихо простонал, когда Муан снова вернулся к ощупыванию его тела. А через мгновение и тот хрипло выдохнул, заметив, что кроме халата на возлюбленном больше ничего нет. Ни белья, ни пижамных штанов. Только мягкая кожа.       Более красноречивого дозволения не требовалось.       Окончательно отпустив себя, Гай тут же навалился на Ши Ёна. Не всем весом, чтобы не придавить, но достаточно, чтобы тела их соприкасались, насколько это возможно. Задел коленом пах, затем ещё раз — уже намеренно. Вставший член Ши Ёна тёрся о ткань пижамных штанов, но этого ему было мало. Он уверенно потянул футболку Муана вверх. Тот помог, быстро освобождаясь от мешающейся сейчас тряпки, и снова прижался грудью к груди, кожей к коже. Это уже было куда больше, чем всё, что они позволяли себе раньше. От этого мысли в беспорядке разбегались. Только хотелось больше. Ещё больше.       Ши Ён снова потянулся к губам Гая. Прижался к его рту своим, не столько даже целуя, сколько пытаясь выпить его дыхание. Дорвавшись, наконец, до любимого человека, он почти не мог себя контролировать. Да и не пытался. Все страхи и волнения окончательно растворились ещё в момент, когда он смог разглядеть в полумраке жаждущий взгляд напротив. Это был очень понятный ответ. Муан хотел его. Безумно. И смог, наконец, отбросить свои предрассудки и установки. Теперь осталось наслаждаться друг другом.       Вместе они с трудом (отрываться от беспорядочных поцелуев и прикосновений ужасно не хотелось) смогли избавить Гая от оставшейся одежды и снова прильнули друг к другу. Плоть столкнулась с плотью, ладони увлечённо, изучающе оглаживали бока, спины, бёдра. Уже нельзя было сказать, чьё желание сильнее, да и сравнивать было бесполезно. Важным было только то, что желание было полностью взаимным. И оба, ощущая это, чувствовали себя просто превосходно. И очень смело.       Муан первым обхватил член Ши Ёна. Огладил, потом ещё раз, и ещё. Тот, пленённый ощущениями, тихо и сбивчиво стонал прямо Гаю в губы. А потом в отместку тоже прикоснулся к чужой плоти, но сжимать не стал. Вместо этого дразняще, почти невесомо обвёл пальцами головку и уздечку, скользнул по стволу и, наконец, добрался до мошонки. Гай, оторвавшийся от чужих мягких губ мгновением раньше, чтобы вдохнуть порцию воздуха, вскрикнул и резко подался навстречу слишком лёгким прикосновениям.       — Тише, братец Гай, — пробормотал Ши Ён, сам особо не осознавая, что говорит и зачем.       Муан не ответил, только руку, которой до этого обнимал любимого за талию, опустил ниже. Погладил ягодицы и тут же, осмелев, стал сжимать их. Не слишком сильно, но так ощутимо, что отвлечься от этих прикосновений не получилось бы при всём желании. Да и не хотелось вовсе. Хотелось, чтобы эти красивые, длинные, сильные пальцы оказались внутри.       Но Гай, словно уловив это желание, намеренно тянул. Дышал тяжело сквозь плотно сжатые зубы, когда Ши Ён чуть усиливал прикосновения, но удерживался на грани. Кажется, до сих пор ещё держал в голове какие-то запреты. И это Ши Ёна не устраивало.       — Знаешь, что я так долго делал в ванной? — тихо спросил он.       Дальнейших намёков не потребовалось. Муан, вздрогнув, подался вперёд, обхватил губами подрагивающий кадык Ши Ёна, но быстро отстранился. Место губ быстро занял язык, жадно прошедшийся от ярёмной впадины до самого подбородка. Затем сместился правее и повторил движение. Сквозь оглушительное возбуждение в голову Ши Ёна прорвалась мысль, что подобные действия уж очень напоминают кошачьи повадки. Хихикая над этой догадкой, он даже не сразу понял, что Гай сменил их положение, укладывая обоих удобнее. Теперь он полностью нависал над возлюбленным, опираясь на локти, расставленные по сторонам от распалённого тела, чтобы не наваливаться всем весом.       Дозволения Муан спрашивать не стал, и за это Ши Ён был благодарен. В кои-то веки его намерение считали целиком. Поэтому, когда Гай всё-таки оторвал одну руку от простыни, чтобы мягко пройтись по животу, скользнуть по истекающему смазкой члену, а затем всё-таки протолкнуть пальцы внутрь, Ши Ён умудрился остаться расслабленным. Он доверял Муану и тому, что тот делает (на удивление, будто даже знал в точности, как действовать), и желал принять его, желал его.       Пару минут Гай всё же потратил на то, чтобы получше размять мышцы. Тогда же он понял, что смазки, которую использовал Ши Ён, уже не хватает — она частично вытекла, частично подсохла. Но это не было проблемой — нашарить тюбик в кармане сбившегося напрочь халата труда не составило. И пока Гай выливал смазку себе на пальцы, с некоторым неудовольствием оторвавшись от любимого тела, Ши Ён всё же стащил с себя бесполезную отныне одежду, которая только движения стала сковывать, да сменил положение ног, устроив их по бокам от коленей Гая.       Выждав немного, чтобы прохладная субстанция хоть немного отогрелась, Муан быстро, но всё же старательно смазал свой член. И на всякий случай разок прошёлся пальцами, на которых ещё остался лубрикант, по достаточно уже растянутому анусу Ши Ёна. После — подтянул любовника ближе к себе, мягко надавил на колени, намекая развести их шире. Прежде, чем всё-таки войти, дождался, пока Ши Ён полностью расслабится. Даже толкнулся Гай очень осторожно и медленно, хотя в каждом его жесте читалось ужасное нетерпение.       — Не больно? — обеспокоенно спросил, остановившись прежде, чем войти полностью.       — Совсем немного, — признался Ши Ён и тут же хмыкнул. — Не думал, что ты у меня такой крупный.       — Прости… — начал был Муан, но закончить свою мысль не успел: сорвался на стон, когда возлюбленный с силой притянул его к себе, вынуждая войти глубже.       Ши Ён упрямо поцеловал Гая в напряжённую шею, пережидая боль и привыкая к ощущению сильного растяжения. Это оказалось совсем не то же самое, что пальцы. Но это была горячая плоть его любимого человека. И она задела простату, когда Муан всё же попытался отодвинуться, так что из горла вырвался долгий стон.       — Больно? — тут же всполошился Гай. Ши Ён чуть неуклюже обхватил его ногами и руками, предугадывая попытку отстраниться и всё прекратить.       — Нет! Сделай так ещё раз! — пробормотал Ши Ён, когда Муан всё же оставил попытки выйти из него. — Приятно… больше, чем больно.       В этот раз, однако, Гай не послушался вовсе. Снова замер, давая привыкнуть, но в то же время сосредоточился на лице любовника. Осыпал его щёки и лоб быстрыми поцелуями, потом сместился к губам. Припал к ним своими жадно, поцеловал мокро, будто съесть вознамерился. Но Ши Ён не отставал. Отвечал яростно, как только мог сильно прижимал горячее тело к себе руками, вынуждая навалиться сильнее. Он, наконец, получил, что хотел. Увидел, прочувствовал, насколько любим, желанен. Это льстило до безумия. Но и пробуждало жажду большего. Ещё большего.       — Я привык, — Ши Ён разорвал поцелуй и осторожно качнул тазом, примериваясь. Боль окончательно отступила, распирающее ощущение уже не могло перекрыть накатившую волну возбуждения. А уж когда на его член легла горячая рука возлюбленного, все неудобства вовсе растворились в желании. — Двигайся.       Муан, наконец, подчинился. Чуть отстранился, снова накрыл рот Ши Ёна сладким поцелуем и медленно толкнулся, войдя полностью. Остановился, прислушался, следя за дыханием и каждым движением любимого, способным выдать болезненность ощущений. Эта его медлительность и умиляла, и немного раздражала. Хоть Ши Ён и понимал, что на его месте был бы точно так же осторожен, всё же хотел уже получить, наконец, то, ради чего так старался. Но самому задавать темп в его положении было затруднительно. Своим весом Гай удерживал его на месте, так что едва ли можно было пошевелиться.       — Ну и чего ты тянешь? — не удержавшись, буркнул Ши Ён. И тут же сдался, разглядев на лице напротив совершенно счастливое выражение.       — Смакую, — честно признался Муан, но всё же снова начал неспешно двигаться. Не забыл он и о том, чтобы и член любимого приласкать. — Прости мне эту слабость.       — Будешь активнее… прощу, — проворковал Ши Ён, сбиваясь, подмахивая бёдрами, насколько позволяла поза.       — А как же продлить удовольствие? — уже откровенно дразнясь, уточнил Гай. — И вообще, поставил меня в такое положение! Может, я наоборот хотел? Чтобы ты меня сейчас в кровать вжимал, — последнее Муан почти промурлыкал на ухо любовнику. — И брал. А я бы тоже тебя торопил и ругался за промедление.       — Я первый начал, мне и выбирать, — Ши Ён мстительно сжался на Гае. Тот глухо застонал, быстро проигрывая. — И я хочу, чтобы ты, наконец, прекратил баловаться. Вот когда сам начнёшь, тогда и будешь решать, как мы друг друга любить будем.       — Обещаешь?       Ши Ёну не нужно было вглядываться в синие глаза, чтобы знать, что в них плещется веселье и удовольствие. Темнота комнаты вообще слишком многое скрадывала, так что было немного досадно. Ни тело возлюбленного по достоинству оценить, ни выражение лица рассмотреть, если только намеренно не вглядываться. Для первого раза достаточно. Но только для первого.       — Всё, что пожелаешь, — шепнул Ши Ён.       И этого обещания Муану оказалось достаточно.       Он, наконец, нарастил темп, двигаясь быстро, но чуть резковато, сдавшись эмоциям. Жаловаться было бы глупо: Ши Ён окончательно окунулся в ощущения. Рука Гая ласкала его, внутри разливалось удовольствие, когда чужой член задевал простату. Вместе с тем жадные губы и язык Муана блуждали по шее и груди, но в этот раз в голове было так пусто и приятно, что уже не тянуло пошутить про кошачьи повадки. Было просто слишком хорошо. Хотелось растянуть этот момент возрастающего удовольствия на вечность, но ещё сильнее хотелось получить разрядку.       Подаваясь навстречу, сжимаясь, покрывая кожу любимого поцелуями, где только мог дотянуться, Ши Ён жмурился и сбито дышал, думая только о том, что это определённо стоило всех усилий и каждого мгновения смущения. Как он и думал, заниматься любовью с самым важным человеком было до невозможности приятно. Это была особая магия, для которой не требовалось ни заклинаний, ни волшебных палочек. Хватало лишь двух людей и их чувств.       — Гай… — прошептал Ши Ён, ощущая, как подступает оргазм.       Он не ждал, что возлюбленный услышит и поймёт, сам погружённый в ощущения и удовольствие. Но Муан услышал, сорвался на совсем уж быстрый темп, доводя до пика и себя тоже. Кончил первым, выйдя из Ши Ёна за пару мгновений до этого. Рукой довёл и его.       Изливаясь, теряясь в ощущениях, оба бездумно хватались друг за друга, словно всё вокруг исчезло, и не было больше никакой опоры во всём мире. Чувствовать кожей кожу, цепляться пальцами за вспотевшую спину — и никакие больше ощущения не волновали.       Слишком хорошо, слишком волнительно. Первая ночь, полная любви. Первая близость, в которой столько всего могло пойти не так, но всё прошло восхитительно.       Когда разум более-менее вернулся в свои права, Ши Ён обнаружил себя в крепких и вместе с тем нежнейших объятиях. Гай сжимал его в своих сильных руках, ровно на той границе, за которой могло бы стать больно. Но не было. Было надёжно. Уютно. В этих объятиях хотелось спать, зная, что сон ничто не потревожит.       — Люблю тебя… — бормотал Муан куда-то в растрёпанные волосы Ши Ёна.       — И я тебя люблю, — широко улыбаясь, отвечал тот, обнимая так же крепко, уткнувшись в горячую вздымающуюся грудь лицом.       Ши Ён почти задремал, когда ощутил, что тёплое тело отстранилось. Скрипнула кровать, и вот здесь уже он с искренним возмущением уставился на вставшего Гая. Правда, сказать ничего не успел — заметил, как тот поднял свою футболку, отброшенную в пылу страсти куда-то на тумбочку, и вернулся, чтобы обтереть кожу возлюбленного и свой живот, заляпанный их общим семенем.       Тут уже пришлось покраснеть — об этом Ши Ён как-то не подумал. Даже не сразу заметил, как кожу стало не слишком приятно стягивать. Это Муан, как всегда, пёкся об ощущениях, как своих собственных, так и любимого. Как всегда заботился. И это в момент, когда хотелось только нежиться в тёплой постели, наслаждаясь жаром тел друг друга!       Закончив, Гай словно бы в нерешительности замер, покосившись на свободную кровать. Ши Ён снова нахмурился, думая, что ни за что не простит, если Муан после этой ночи посмеет лечь отдельно. Но всё же не удержался от подначки, когда, решившись, возлюбленный устроился под его боком, укрыв обоих тонким одеялом:       — Кровать же маленькая.       Гай только притиснул Ши Ёна ближе к себе и вполне целомудренно поцеловал его в лоб. Ответил беззлобно, с ощутимым довольством:       — Нам хватит.       Одной просто фразой будто бы ответил на сокрытый в шпильке вопрос.       «Да, теперь мы будем спать вместе».       Очень довольный, разнеженный и согретый, Ши Ён, наконец, погрузился в сон.

* * *

      Утро неизбежно наступило, но, в отличие от множества предыдущих, это было просто превосходным.       Муан, как ранняя пташка, всегда просыпался раньше Ши Ёна. Обычно он занимался своими делами, не мешая своему любимому лежебоке. Но не мешать, лёжа в одной постели, оказалось непросто. А ещё труднее задачу не поднять пташку позднюю делали крепкие объятия, которыми оба друг друга удерживали.       Но самым сложным, поистине непреодолимым испытанием для Муана оказалось сдерживание прилива нежности. Он просто увидел Ши Ёна, уютно устроившегося в его объятиях, и не смог удержаться. От любви и тепла к этому человеку разрывалось сердце. Прямо-таки рвалось навстречу ему. Умиротворённая улыбка на мягких губах, прелестная родинка, которой Ши Ён стеснялся — всё это приманивало взгляд. Он весь был такой уютный, что хотелось обнять его ещё сильнее, и тереться лбом о его руки, плечи, грудь, лицо. Совсем как кот. Хотелось свернуться клубочком на его груди, мурчать громко-громко, и чтобы Ши Ён чесал за ушком и чмокал в пушистую морду. Но человеческое тело этого не позволяло. А принимать животную форму в первое же утро после того, как они были так немыслимо близки, Гаю казалось очень неправильным и некрасивым. Как бы Ши Ён ни любил его в форме кота, сейчас это было бы не к месту.       Сдерживать рвущуюся из души нежность получалось недолго. В конце концов, Муан сдался, прижался к возлюбленному сильнее и зарылся лицом в его растрёпанные волосы. Хотелось, конечно, тискать его, целовать — невинно, но часто-часто, куда только губы доберутся, только бы выплеснуть кипящие в груди чувства.       И желание это получилось исполнить даже быстрее ожидаемого.       Ши Ён завозился, сладко зевнул и, не открывая глаз, ткнулся носом в шею Гая. Выдохнул шумно, щекотно. Его рука, прежде перекинутая через чужую талию, скользнула выше по голой спине и остановилась между лопаток.       — Доброе утро, — шепнул Муан очень довольным голосом.       — Доброе, — Ши Ён не стал поднимать голову, поэтому слова его сопровождались лёгкой щекоткой — губы и вырывающийся из них воздух задевали ключицы Гая.       — Как спалось? — так же тихо, будто боясь разрушить покой утра, спросил тот.       — Волшебно, — с удовольствием выдохнул Ши Ён, не скрывая, а только подчёркивая, как хорошо и уютно ему в объятиях любимого.       — Есть хочешь?       Ответил Ши Ён не сразу, задумавшись. Есть-то ему определённо хотелось, вопрос заключался только в том, достаточно ли он был голоден, чтобы отрываться от Муана.       — Нет, не хочу, — в конце концов решил Ши Ён и сам стиснул Гая изо всех сил. — Не хочу вылезать из постели. Тут хорошо, тепло очень, ты рядом. Теперь только так спать буду, ясно тебе?       Муан тихо рассмеялся. Как будто это можно было считать угрозой. Скорее, наоборот — он словно получил награду за всё, что плохого было в его жизни. И в выигрыше остался. И сам, конечно же, теперь ни за что бы что-то менять не согласился.       — Братец Гай, — спустя ещё пару минут Ши Ён снова подал голос. Так и не стал подниматься, продолжал щекотать, так что Муану только смеяться хотелось. — А как ты собирался решать проблему, если хотел меня, но совесть не позволяла?       Его осведомлённость заставила тяжело вздохнуть. Но возражать или спорить было бы глупо — так ведь и было. Хотел. Очень сильно хотел — спать с ним в одной постели, предаваться любви и просыпаться, обнимая его и чувствуя его объятия. Только дурак бы не пожелал такого.       Подумав над ответом, Гай решил признаться честно:       — Я думал над тем, как сделать предложение.       Вот здесь Ши Ён всё-таки не выдержал и поднял голову. В глазах его заплескалось веселье, и оно было таким милым и заразительным, что Муан заулыбался. Он теперь что угодно был готов сказать, только бы его драгоценный смотрел так.       — Это же серьёзное дело. Не быстро ли ты решился? — хмыкнув, уточнил Ши Ён.       Взгляда он не отрывал, следил внимательно, и этим вниманием здорово смущал. Но и Гай не смел прервать зрительный контакт, добровольно тонул в любимых глазах. И хоть в душе его сейчас царили уют и нежность, ответил он со всей серьёзностью.       — Я вполне уверен в своём выборе. Я нашёл единственного человека, с которым готов связать свою жизнь. Не вижу смысла тянуть. Но, конечно, и принуждать его не стану.       — И что это за человек? — Ши Ён заинтересованно хмыкнул, вернув всё-таки разговору шуточный тон. Муан не стал наседать, прекрасно понимая, что это действительно слишком серьёзная тема, и не стоит рушить лёгкость утра. Поэтому поддержал шутку:       — Самый лучший. Я встретил его четыре года назад, он защитил меня перед занозой в заднице. И назвал своим. Котом, но своим. И он был очень даже прав. Я его. Но не только как кот. А ещё он очень милый, добрый и мягкий. И улыбается так, что сердце готово из груди выпрыгнуть. У меня не было шансов не пасть перед его обаянием.       — Повезло тебе найти такого очаровашку.       — Да. Мне очень повезло.       Не удержавшись, Ши Ён всё-таки потянулся к его губам. Муан, мысленно молящий об этом, тут же довольно сдался: позволил углубить поцелуй и немного изменил позицию, чтобы обнимать его было удобнее.       Вдоволь нацеловавшись, Ши Ён медленно отстранился. Гай не чувствовал в нём желания продолжать сейчас то, что они делали ночью, и потому улёгся на спину, позволяя возлюбленному примоститься рядом и устроить голову на его плече. Так тоже было замечательно. Даже хорошо, что кровать была не слишком широкой.       — А про совесть тебе Эра рассказала? — Муан не мог не спросить.       — Как ты понял? — Ши Ён принялся пальцами водить по чужой груди. Как будто чтобы скоротать время, но вообще-то совершенно очевидно было, что он жадно рассматривал и щупал то, что раньше было недоступно.       — Она мне книжку подарила, — смешок сорвался с губ. — Когда мы у неё последний раз были. И смотрела так многозначительно…       Ши Ён вновь тихо рассмеялся.       — Купим ей тортик? — предложил Гай.       — Обязательно.