Сангвиворифобия

Голос Санни был напряжённым, сухим и слабым. Мари бы не смогла расслышать, что он сказал, если бы не была так внимательна, прижав ухо к двери. Образ теперь уже похороненного трупа Мяво снова всплыл в её памяти. Она смогла удержаться от панического бегства благодаря своим мощным дыхательным упражнениям, но ей всё ещё было страшно находиться рядом с Санни, теперь когда он наконец заговорил. Она забралась на кровать, когда в её голове пронеслась мысль о том, что её брат теперь никто иной, как кровососущий монстр. В ту ночь она заснула, напуганная остатками своего брата, больше чем когда-либо прежде. Той ночью ей приснился ещё один ужасный кошмар о её брате. Теперь она думала только о нём. Она боялась, того что он мог сделать с ней. Она боялась, того что он сделал с Мяво. Но больше всего она боялась того, что ему придётся сделать, чтобы остаться в живых. Мари никогда не любила кровь. Даже от одной мысли оней её подташнивало. Она проснулась посреди ночи, после своего ужасного сна о том, как Санни преследовал её в лесу за их домом. Всё кончилось, когда её, наконец поймали и укусили. Вскочив с кровати, она быстро провела рукой по шее... Ни боли, ни следов укуса... Санни не причинил ей вреда. Она медленно спустилась вниз и направилась на кухню за водой. Ей нужно было что-то, чтобы проветрить голову, после того, что она могла легко посчитать худшим кошмаром в её жизни. Спускаясь по лестнице, она заметила, что дверь кладовки широко открыта. Санни вышел из кладовки. Санни был где-то в доме. Или, что ещё хуже, Санни вышел на улицу. баля поздняя ночь; примерно в 2:00 ночи вампиры должны выходить на улицу. Разум Мари снова был в смятении. Всю неделю ей снились кошмары, и после каждого из них она спускалась вниз, чтобы налить себе стакан воды. Уходил ли Санни каждую ночь? Были ли в порядке её родители? Она не хотела думать о Санни худшее, но она не могла полностью доверять ему после того, что он сделал с Мяво. Её нарастающая паника прекратилась, когда она услышала звук открывающейся двери. Она быстро поднялась обратно на половину лестничного пролёта, по которому спустилась, и спряталась за перилами второго этажа вопреки здравому смыслу. Здравый смысл подсказал ей запереться в своей комнате и никогда не выходить из неё, как это делал Санни на прошлой неделе. Ей оставалось только надеяться, что Санни не заметит её, если вернётся в кладовку. Её здравый смысл не был бы "лучше", если бы он планировал подняться по лестнице прямо в её комнате, чтобы покалечить её. Она со страхом ожидало худшего, когда услышала, как Санни осторожно крадётся по гостиной. Он сделал всего один шаг в коридор, когда поднял на неё глаза. Брат и сестра ошеломлёно смотрели друг на друга, боясь одного и того же: что Санни может сделать с Мари. Во второй раз Санни за этот вечер заговорил со своей сестрой: — М-Мари? Всю прошлую неделю Санни почти не просыпался. Однако его растущий голод достиг такого уровня, что он не мог его игнорировать. Он также боялся последствий того, что пытался избежать этого чувства голода. Глубокой ночью он заставил себя выбрать из своей тюрьмы, чтобы утолить своё ужасное желание. Когда он, наконец, оказался за пределами своего дома, он позволил своим инстинктам вести его. Он узнал обо всех существах, который были вокруг него. Слабый голос в его голове подсказал ему, что ближайший источник находится в его доме, однако он смог отогнать эти навязчивые мысли. Он был голоден, но не умирал с голоду по-настоящему. Он углубился в лес, руководствуясь скорее инстинктами, чем мыслями. Вскоре он набросился на белку, прежде чем та успела забраться на дерево. Ему вспомнилось, что произошло через несколько минут после того, как он обернулся, но на этот раз у него было больше самообладания. Он приподнял извивающегося грызуна и вонзил зубы ему в спину. На этот раз Санни полностью отдавал себе отчёт в том, что делает. Он осторожно вытащил клыки, чувствуя, что белка сопротивляется всё меньше и меньше. Он не хотел убивать ещё одно существо. Когда он положил его обратно, оно всё ещё было живым и невредимым. Одной белки было мало, но он уже знал, как найти ещё. Только после того, как он выпил кровь шести белок, он почувствовал, что его голод утих. Кровь была горькой на вкус, будто он чувствовал вкус различных продуктов, которыми питались белки. Он осторожно открыл дверь и на цыпочках прошёл по полу, надеясь, что не разбудит никого из своей семьи. Они бы наверняка пришли в ужас, узнав, что он только что сделал. Он испытывал такое же отвращение к самому себе за то, что поддался своим побуждениям, когда даже знал, что если не поддастся им, то они будут поглощать его ещё больше. Только войдя в коридор, ведущий его жилищу отшельника, он заметил, что его сестра, по-видимому шпионит за ним. Он остановился как вкопанный, глядя в её испуганные глаза. Он знал, что не может игнорировать её теперь, когда она знала, что он её видел, но он не хотел делать ничего, что могло бы напугать её ещё больше. Он медленно открыл рот, чтобы произнести второе слово, которое произнёс за всю неделю.