Сангвиворифобия

Мари пыталась успокоиться, сфокусироваться, упорствовать, всё что работало раньше, теперь определёно не срабатывало. Санни смотрел прямо на неё. Это был первый раз, когда он видел её с тех пор, как убил Мари. Он произнёс всего одно слово, предостерегая её, но она не расслышала его. Она была полностью сосредоточена на приоткрытом рту Санни; два его неестественно острых зуба были окрашены в красный. Мари не могла вспомнить, о чём она думала в тот момент. Она что-то крикнула ему с верхней площадки лестницы и смотрела, как он, съежившись, бросился в кладовку. Она не знала, кто был этот мальчик, но это не мог быть Санни. Она пришла в себя, только когда услышала, как захлопнулась дверь. Она спугнула чудовище. Она бросилась в свою комнату и заперла дверь, прежде чем это чудовище успело сообразить, как легко оно могло убить ее. В ту ночь она не могла уснуть; у нее было достаточно времени, чтобы придумать, что делать, когда взойдет солнце. Когда Мари услышала звук родительской двери, она, наконец, смогла расслабиться. Санни не покидал кладовку и её семья всё ещё была жива. Как только она восстановила дыхание, она отперла дверь и открыла её, готовая объяснить родителям, что произошло прошлой ночью. Она рассказала им, как Санни слабым голосом сказала, что голоден. Она рассказала им, как он ночью вышел из своей комнаты. Она рассказала им, как он уставился на неё, обнажив свои алые клыки, и отступил, только когда, она закричала, чтобы он убирался. К концу своего рассказа, она умоляла свою семью уехать из Фаравея; туда, где Санни не смог бы их убить. Отец Мари согласился, что им стоит переехать ради их собственной безопасности. Мать Мари надеялась на спасение Санни, но в итоге уступила просьбе остальных членов семьи. У семья Мари уже был собственный дом, и, поскольку оба родителя работали, они могли позволить себе и квартиру. Мари знала, что Санни терпеть не может одиночество, но после того, что она увидела, она больше не могла считать монстра, который завладел ее братом, Санни. Когда она уезжала из Фаравея, как она надеялась, в последний раз, ей пришлось напомнить себе, что это делается для того, чтобы сохранить семью в безопасности. Почти сразу после переезда Хиро спросил Мари по телефону, что случилось. Мари быстро придумала целую серию лжи, чтобы отвести подозрения о том, что случилось с Санни. Санни был мёртв. Болезнь, о которой она рассказала Хиро во время своего первого дня в школе, убила его. Это не было полной ложью, но она предпочла бы, чтобы никто не знал о вампире, скрывающемся в кладовке ее старого дома. Она сказала ему, что ей нужно больше времени, чтобы осознать случившееся, и что ее семья решила, что пребывание в доме, в котором он умер, разрушает их. Хиро не очень хорошо воспринял эту новость. Никто из группы не воспринял. Когда Хиро спросил, почему не было похорон, Мари объяснила, что это было семейное мероприятие. Мари не прерывала контактов со своими друзьями, несмотря на смерть Санни и ее переезд. Она по-прежнему ходила в ту же школу, что и до переезда; просто её нужно было отвезти туда, а не ехать на автобусе с Хиро, как это было раньше. Первые несколько недель после возвращения в школу она почти не разговаривала с Хиро. Когда они все-таки разговаривали, она слышала о том, как плохо на все отреагировали остальные ее друзья. Им не удалось попрощаться с Санни. Он только что исчез из их жизни без предупреждения из-за тяжелой болезни и ужасной лжи. Кел, Бэзил и Обри почти полностью отдалились друг от друга, оплакивая смерть Санни. Только благодаря усилиям Обри, направленным на то, чтобы достучаться до Бэзила, трое детей смогли остаться вместе. Несмотря на трагедию, постигшую группу, все они смогли в какой-то степени пережить смерть Санни. Все они, за исключением Мари. Санни не знал, когда его семья оставила его. Он мог только сказать, что они это сделали, когда его инстинкты начали требовать больше крови. Нигде в доме он не чувствовал запаха крови своих родителей или Мари. Вскоре после их переезда он перестал прятаться в кладовке и стал прятаться в своей спальне. Он был рад, что они уехали. Он не мог причинить им вреда, если их не было поблизости. Санни старался спать как можно больше времени. Ему снились сны о мире, где он был бы человеком, где он мог бы видеться со своими друзьями, где он мог бы обнимать Мари, когда расстраивался. ем дальше он был от еды, тем чаще сон превращался в кошмар о его состоянии. Мари почти всегда становилась жертвой этих кошмаров; но все его друзья в какой-то момент были обескровлены, прежде чем Санни проснулся от боли, требовавшей еще еды. Единственное, что мешало Санни погрузиться в свои сны, - это тот самый голод, который заставлял его хотеть этого. Всякий раз, когда боли становились невыносимыми, ему приходилось покидать свою спальню и отправляться на охоту. Он ненавидел охоту, но лучшей альтернативы не было. Раз в неделю он выходил на задний двор и пил из тех животных, которые попадались ему на пути. Он так и не смог привыкнуть к ужасному вкусу. Охоты примерно каждые 6 дней было достаточно, чтобы он мог контролировать себя. Он никогда не убивал никого из тех, кого ловил, а выпивал только столько, сколько ему было нужно. Ему требовалась целая ночь, чтобы прокрасться через весь Фаравей, чтобы добыть достаточно крови у грызунов и вредителей, укрывшихся в лесах, чтобы хватило на неделю. Через некоторое время на большинстве пойманных им существ уже были отметины от предыдущей поимки. Санни предположила, что единственная причина, по которой Фаравей еще не знал о вампире в заброшенном доме, заключалась в том, что его жертвы всегда прятались от людей, а их шерсть скрывала оставленный им шрам. Сказать, что жизнь Санни была несчастной, было бы большим преуменьшением. Санни знал, что лучше не пытаться воссоединиться со своими друзьями, учитывая, как на него повлияло его состояние. Он мог найти утешение в своем существовании только в своих снах.