Сердцебиение

***       Случается иногда, что жизнь разводит двоих людей только для того, чтобы показать обоим, как они важны друг для друга.                                     Пауло Коэльо *** — Блять, я щас сварюсь…       Это был жаркий майский денёк. Конец учебного года. Примерно три часа дня.       Весенние занятия в школе пролетали по ощущениям словно за секунды, несмотря на большие суматохи старшаков перед экзаменами вначале июня. На улице было +22° — пекло, из-за чего все ребята ходили в одних футболках и в лёгких штанишках, хотя хотелось сильно в шортах, а вместо учебников и тетрадок, лежала только вода и физкультура.       Лёва — парнишка из девятого класса возвращался к себе домой после семи невыносимых уроков. Кто-кто, а у него они длились наоборот медленно, потому что последним была страшная пара по геометрии, целых два часа сущего ада, из-за которых башка в данный момент не соображала от слова совсем. Не торопясь, он перебирал своими уставшими конечностями по потрескавшимся, горячим асфальтовым дорогам. Внутри было такое чувство, что все пальцы натер в своих любимых кроссовках, так как хромал на одну ногу.       Школа в принципе находилась недалеко от Лёвиной многоэтажки, плюс-минус полчаса расслабленной ходьбы, но почему-то ему было проще дойти сначала до дачного района, где проживал его друг, а только потом, через часик доковылять к себе с горем пополам в квартиру.       От мысли, что они с Глебом поиграют на инструментах, потом поделают вместе домашку, а после вкусно поедят… вызывало только радость на душе, так как Лёва Бортник сейчас был очень голоден. И нет-нет, он вовсе не прожорливый и не занудливый ботан, просто когда тебя старше на два года, надо такой возможностью, разумеется, пользоваться в благих целях. Никто же понятнее не объяснит школьный материал, как твой дружбан. Ну, а насчёт еды… Лёвчик не каждый раз объедал его… так… проверка чем питается товарищ… санэпидемстанцией назовём это…       И вот наконец-таки парнишка пробегает зебру и направляется вниз по земной тропинке между берёзами, чтобы сократить путь, скрываясь от остальных одноклассников и стараясь не навернуть себе шею крутым спуском. Пройдя сквозь небольшие заросли, Бортник почувствовал его любимейшее место, где он обожал проводить всё свободное время, особенно летом, и готов был продать свою квартирку в центре города, ради того, чтобы жить здесь с ребятами. В этом райончике, чаще всего молодёжь его называла «городской деревней», располагалось шесть линий, в каждой из которых напротив были выстроены дачи. Всего таких домиков насчитывалось примерно сто двадцать, вместе с заброшенными. Линии назывались под своими естественными номерами, застройщики особо не заморачивались, да и удобнее так для всех.       *Танец злобного гения — король и шут*       Лёвчика завораживал каждый кустик, каждая улочка, каждый камушек… Всё это ему поднимало какое-то необыкновенное настроение, будто бы ностальгия по детству, хотя тут никогда и не жил. Большинство домишек были из СССР, от них веяло каким-то уютом и умиротворением. Одно наблюдением за бабульками, которые болтают и сажают деревья на своём участке, Бортнику доставляло огромное удовольствие. В общем, как вы поняли, ему не нужны были новые сверхмощные компьютеры, новые ботинки, хотя желательно, не новый рюкзак… просто вывезите ребёнка на природу и он будет самым счастливым человеком на земле.       Чтобы добраться до дома Самойловых, где проживал Глебчик, Бортнику надо было пройти на шестую линию, самую крайнюю, но самую красивую. В каждой такой улочке, напротив находилось десять домов, что вымучивало Лёву. Мало того, что это конец района, так ещё и дом в жопе мира. Зато есть и плюсы, мало стычек на дороге, и недалеко, буквально в пару шагов находился пруд, где пацаны любили купаться, а иногда даже рыбачить по настроению.       И вот пританцовывая, парнишка подходил к привычному месту обитания. Это была небольшая советская дача, ремонта там особо и не делали, так как приезжали только летом. Весь фасад из светлого дерева, огорожен из такого же материала заборчиком зелёного цвета, который, если очень захотеть, можно и перепрыгнуть. Перед препятствием располагались любимые мамины розовые петуньи, за ними она довольно хорошо ухаживала, поэтому так чудесно и цвели. На самом участке наш школьник искал товарища, положив свой портфель на траву, наклонив немного корпус на забор, перекладывая тяжесть вперёд и вытягивая голову. Поиски не прошли так долго, вскоре из-за террасы показались сначала грабли, макушка, а после и сам старшеклассник. Он тоже слушал музыку по радио, двигаясь в такт, при этом умудряясь ещё воображать гитару вместо граблей и одновременно убирать территорию.       Парень был среднего телосложения, на голове красовались тёмные и короткие кудри, которые небрежно лежали из-за утомительной работы. Одет в белую футболку, поверх была расстёгнутая лёгкая рубашка в сине-зелёную клеточку и чёрные шорты по колено, сам босиком. Он был старше Бортника на два года, для какого-то это мелочь, но для ребят существенная разница. Глеб оканчивал одиннадцатый класс на четвёрки и почти без троек, мама за это обещала свозить в лагерь, но… видимо её планы кардинально поменялись. И вместо лагерного отпуска у моря парня отправили на огородный труд.       Немного посмеявшись, наш парнишка постучал по калитке, пытаясь обратить на себя внимание, но эти попытки оказались безуспешными. Пришлось напрягать голосовые связки, чтобы перекричать любимую песню из радиостанции. — Глеб! — позвал он друга, однако тот даже не шевельнулся, — ГЛЕБ!.. — уже настырнее, после не сдержался, — САМОЙЛОВ ЁПТ-       На это старшеклассник тут же отозвался, слегка испугавшись и быстрее делая прибор потише. — Ау?.. — ответил робко, подходя к забору, Глеб. — Ты совсем уже оглох что ли? Я так голос себе сорву! — Зато пищать под ухом не будешь, — произнёс добро Самойлов, потрепав русые волнистые волосы за забором. — Совсем обозрел? Ты меня так писклёй назвал?! — Ну, а кого ещё? — заулыбался он, — Ладно-ладно, не сердись. Ты зачем пришёл-то? Жарища такая на улице, дома б у себя охлодился. — Ой ну… родители там с сестрой, они в последнее время какие-то все нервные! К нам просто в ближайшее время должны гости приехать, вот и хандрят целый день, поэтому к тебе решил. Да и по делу я вообще-то. — Какой деловой, посмотрите-ка! Что ж там такое сверхважное? — Как ты смотришь на то, чтобы завтра шашлычок организовать? Как раз суббота — выходной. Будем свободны, если, конечно, у тебя планов нет. — Оу… да я-       Не успел договорить Глеб, как из-под его ног выскочил дружбан Шурик Уман. В своих любимых смешных чёрных солнцезащитных очках, тот их носил по приколу. Они больше походили на инопрешеленские, тем самым напугав до усрачки Лёву. — БУ! — низким голосом сказал Шура, резко протянув свои руки. — А-А-А!.. У-уман?.. С ума сошёл?! — чуть не грохнувшись, ругался парень.       Однако длинноволосый худенький блондин только ржал, давая пять Самойлову, параллельно жуя жвачку. Саша был в майке наподобие алкоголички, поэтому выглядел совсем как дрыщ, а на бёдрах располагались потёртые на низкой посадке синие джинсы клёш. Пацан ещё давно закончил школу и сейчас учился на втором курсе в колледже, поэтому не редко выпендривался, что старше своих друзей, не умственно, разумеется, но хотя бы по статусу «студент». — А можно с вами на сходку? — спросил Сашка, но Лёвчик только бухтел, как старый дед. — Н-нет! Эта встреча только для нас с Глебом, наедине! — разозлившись, высказал школьник, на что получил вопросительное лицо от самого Глеба.       Но Уману было как-то всё равно, он только слегка закатил глаза в сторону и цокнул, после чего отошёл на пару метров назад и с разбежки перепрыгнул ограждение, приземляясь на обе ноги. — Ну как хотите, раз у вас всё так конфиденциально. — Шур, а через калитку выйти не судьба? — поинтересовался Глебка, грозно взглянув на другана.       Тот только подмигнул ему, подсознательно извиняясь за неудобства. — Уже уходишь?.. — промолвил почему-то тихо Лёвчик, видя, как Самойлов отдаёт тому скейт. — Да, мне ещё на станцию нужно ехать, поэтому… не смогу с вами потусить, извини, мелкий.       Бортник как-то задумался, смотря себе под ноги, пока Уман опустил свой транспорт на асфальт. После того как встал на него, Лёвчик остановил приятеля. — П-погоди! — неловко добавил он.       Парень сразу развернулся и волнующе посмотрел на Лёву.       Тот застенчиво поправил свою школьную форму, которая казалась ему такой идиотской и насмешливой при друзьях. Потом прокашлился, выпрямился и пафосно для Шуры, как бы представляя себя взрослым, предъявил: — Ну место в целом есть, можешь и прийти.       Уман только повёл бровями мол: «Не знаю». Оттолкнулся и… вдруг его теперь остановил Самойлов. — Шур! — Да господи!!! Дайте мне спокойно уехать, что ж вы меня зовёте! Я спешу! — Я как раз об этом! — положив крест-накрест руки на забор, спросил Глебка, — А зачем на станцию так торопишься? К тебе кто-то приехал? — Ты не в курсе что ли? — удивился он, сделав такое лицо, как будто его товарищ совсем отсталый. — В смысле?.. Нет, не в курсе… — Ну ты даёшь! — Уман, колись уже! — вмешался Бортник, ущипнув того под рёбрами. — Эй! — Да говори уже!       Шурик понял, что сделал интригу, видя обоих в ожидании, но всё же серьёзно уставился на Самойлова. — Реально не знаешь?       Тот помотал только головой. — Вадик приезжает… — негромко промолвил Сашка. — Кто? — спросил Лёвчик, впервые слыша это имя. — Да ты его не помнишь, совсем мелюзгой тогда был! — касаясь того за плечо, ответил он, — Брат в общем… сводный… Глеба…       Тут все были в полном замешательстве, по крайней мере мыслили они вообще по-разному. Бортник был в шоке, что у его лучшего друга оказывается всё это время имелся брат, Самойлов был в шоке от того, что спустя вечность приезжает Самойлов-старший, а Уман был в шоке от того, как до его друзей вся информация доходит максимально долго. ***       Наконец-таки Шурик уехал, красиво и плавно из стороны в сторону передвигаясь на своём скейтборде. Иногда Лёве казалось, что тот с рождения умел так ездить, потому что он сколько бы раз не пытался пристраститься к этому делу тоже, как падал на спину, а это не очень приятное ощущение мягко говоря.       Самойлов же пригласил домой. И всё-таки накормил учебного страдальца гуманитария мамиными пирожками, которые она успела сделать, перед тем как отправиться на работу. Глеба всё не покидала эта мысль о том, что его брат объявился, поскольку последняя их встреча была не из самых лучших… Пока довольный до ушей Лёвчик обедал за столом вкусной выпечкой и пил чай из кружки друга, тот сидел напротив, подставив под голову кисть и глубоко задумавшись, рассматривал стены. На них были его, брата и родителей старые фотографии, на которые он перестал обращать внимание с годами, а сейчас почему-то захотелось.       Если вкратце, то Вадимины родители развелись ещё давным-давно, когда ему не исполнилось и четырёх лет. После судебных разбирательств сына оставили на попечительство с отцом Рудольфом, заставив мать платить алименты. По итогу она ни разу не перевела денег, умчавшись в Нижний Новгород, однако отец как-то справлялся с обеспечением ребёнка, погашая одни хвосты за другими. Вскоре и Наталья, новая жена папы, привыкла к Вадику, и они смогли наладить дружественные отношения.       Спустя два года на свет появился и сам Глеб. Братья особо не ругались, так как были почти одним целом в детстве. Смотрели, читали, слушали одно и тоже, поэтому и вкусы схожи. Но несмотря на это, оставался какой-то холодок в семье. Все переживали за Вадика. Что он хочет найти родительницу, что ему тяжело среди них, что чувствует себя чужим и вовсе не вписавшимся в родственном кругу. Сами понимаете. Бабушки и дедушки говорили только гадости про маму внука, во всём обвиняли её, что, конечно, шестилетнему дитё не нравилось.       Когда же Вадим закончил школу, то произошёл страшный скандал между ним и папой, оставив большую трещину по всем. Глеб уже толком и не помнил ничего, так как это на памяти оставило много мрачных, крикливых и невыносимых вспышек. Что, разумеется, не хотелось затрагивать.       В момент этой ссоры, мальчик сидел под своей кроватью. Затыкая уши пальцами, стараясь не слышать шум разбитой посуды и сломанных рамок от фотографий. Самойлов-младший не знал в чём была загвоздка этого конфликта, он особо ничего не замечал. Обычная семья… любящая… трудолюбивая… ответственная… Вчера добрый папка подвозил со школы, а сегодня уже орёт на своего ребёнка, как резанный. Парень боялся, что и с ним эта история повторится…       Просидев так в комнате полтора часа, наплакавшись и успокоивши свою детскую психику, к нему постучались. Мальчик испугался почти до инфаркта, потому что в мыслях было всё самое плохое. Однако, услышав знакомый, уставший и севший от разногласий голос, парнишка впустил брата. Тот на него только печально посмотрел, видя, что маленький перепугался больше всех, подошёл как можно ближе и крепко обнял, оставляя свою голову на хрупком и низком плече. Глебу это никак не помогло, он ещё сильнее запаниковал, почувствовав горячую кожу на своём лице. Видимо без пощёчин не обошлось. Младший дрожа прижался к Вадику в ответ, на что тот произнёс: — Прощай, маленький.       От этого наш парнишка неожиданно для себя вздрогнул, моментально покрываясь неприятными мурашками по всему телу. Складывалось ощущение, что и волосы встали дыбом на руках.       Его мучили вопросы: — Зачем он решил вернуться? Почему поссорился с семьёй? Где он был все эти годы? Почему не писал и не звонил? Может быть Шурик ошибся и вовсе не про того Вадика имел в виду?..       Бортник уже помыл за собой посуду и встал за спину друга. Прикоснувшись руками до него, он промолвил: — Глеб, ты чего такой грустный?       На что тот мгновенно шарахнулся, испугавшись прикосновения сзади. — О чём-то задумался?.. — тихонько добавил школьник. — Можно сказать и так… — А вот… этот Вадик? Как давно он уехал? Я так долго общаюсь с тобой, а про него впервые слышу. — спрашивал Лёвчик, аккуратно массируя утомлённые мышцы возле шеи, чему друг был очень благодарен.       Глебка слегка расслабился от такого бесплатного массажиста, но всё равно внутри был также напряжён. — Да… старше он тебя на восемь лет. Может и не помнишь его, или вообще не знаком, тебе тогда всего десять наверно было, совсем малыш. — Может быть, — пожав своими плечами, согласился Лёва. — А уехал Вадим… по неизвестной мне причине… Шесть лет почти прошло, а тут вон… объявился. — Ничего себе… — обалдел Бортник, — Тогда точно не вспомню. — Да и не надо… Может Уман пошутил над нами, и никто вовсе не приезжает, по крайней мере мать молчит.       Это называется накаркал, потому что Глебка заметил вибрацию в кармане шорт. Достав оттуда телефон, на экране всплыло сообщение:

Мама

— Встреть Вадика на вокзале, пожалуйста. Его поезд прибудет в пять.       Тут оба сконфузились максимально. — Походу… Шура не соврал… — подытожил Лёвка, потрепав чужие кудри, — Ну встретитесь, вспомните детство, это ведь хорошо! Расскажите, что произошло за это время отсутствия, брат объяснится насчёт пропажи.       Самойлов был на иголках, эта позитивная речь никак не помогала, вроде бы и рад, но одновременно и расстроен. Он не понимал, как ему вести с ним, всё-таки родственники, а про друг друга забыли. Наверно, если и увидит его, то не узнает совсем. — Давай Глеб, не ссы! Хочешь, я с тобой схожу?.. А блин… мне ж переодеться по хорошему надо. И тебе советую тоже дачный прикид, оставить только для дачи. Штаны хоть натяни для приличия. — Мда уж… не помешало бы… А что я Вадиму скажу? П-привет… я как бы т-твой брат? Н-не забыл? — пародировал неуверенного себя же парень, на что Бортник лишь улыбнулся. — Ой, да хватит притворяться, он от твоего каменного взгляда сам остолбенеет быстрее, не бойся. Приди туда как ни в чём не бывало, может Шурика там застанешь, вместе не страшно будет. — Лёва взялся руками за Самойлова и со звуком, как мамочка поцеловал того в макушку, таким образом показывая поддержку, — Ну если всё совсем плохо, мне звони, разберёмся.       Глеб ухмыльнулся, ему было очень приятно волнующее поведение лучшего друга, поэтому он опрокинул назад голову, взглянул снизу вверх на Бортника и тыкнул тому своим пальцем в кончик носа, на что тот немного зажмурился. — А ты не засиживайся долго, а то искать начнут с полицией. — Пф, да кому я сдался, скажи мне, пожалуйста? Если на пару часиков задержусь, никто и не заметит. — Например мне сдался, очень.       Оба заулыбались и даже слегка покраснели. Всё-таки как никакая дружественная любовь существует, и между парнями тоже, не только же девочкам такая радость. Лёвчик неловко приобнял Глеба, а после отстранился, собираясь к себе в квартиру.