«Смерть — это лучшее наказание за растрату жизни впустую.»
Рик Рубин
Чувство негодования бурлило внутри меня, словно кипящий котёл, готовый переполниться яростью и обидой. В то же время воспоминания о прошлом медленно всплывали на поверхность моего сознания, будто призраки, готовые напомнить о боли и разочаровании, которые несли с собой. Пока я сидела дома у Хэнка, сознание моё было затуманено этими двумя противоборствующими чувствами. Несмотря на «северный характер», о котором меня предупреждал капитан отделения, мужчина был весьма любезен. Он принёс чай и уселся напротив меня, а его взгляд был полон ожидания, пока я не начну свой рассказ. Он не знал о моих внутренних метаниях, о негодовании, которое всё ещё бушевало внутри, и о волнующих воспоминаниях, что словно цеплялись за меня безжалостно, как паутина, заковывающая душу. Было даже удивительно, насколько Хэнк мог быть проницателен. Такое чувство, что он всегда пытался спасти кого-то, при этом никогда не бывая — и не желая быть — спасённым. Коннор сидел рядом на диване, наблюдая за мной. Даже несмотря на какую-то личную неприязнь, в тот момент, когда я пыталась спасти ребёнка, он был взволнован. И на удивление, на мне оказалась его куртка, которая, в общем-то, до сих пор висела на моих плечах. Лежащий на столе мобильник завибрировал, и на экране высветился абонент «Мама». Я отклонила звонок и с лёгкой нервозностью бросила телефон обратно. Прежде, чем начать рассказ, я осознала, что важно найти в себе силы преодолеть свои эмоции, чтобы не допустить прошлому поглотить меня снова, как это бывало обычно. Собравшись с духом, я взглянула на Хэнка и взяла чашку чая в руки. — Такое уже случалось. Мне было тогда двадцать три, и с таким преступлением я столкнулась первый раз. Если не считать убийство детей из приюта, которое мы расследовали с Киллианом. Как и сегодня, мне приходили конверты с различными загадками, из которых я должна была собрать единый пазл и найти место. Мне помогал старший лейтенант Джеймс Харчи. В общей сумме за месяц пропало около пятнадцати детей. Мы смогли спасти только семерых. — Я опустила голову, нахмурившись и сосредоточенно изучая свою руку, на запястье которой красовался шрам. — Каждый раз этот человек даёт определённое время. Он исповедует шактизм, но идёт по более жестокому пути и нарушает даже его правила. — Оккультист-психопат приехал в Детройт. Да уж, этот город не перестает удивлять, — Хэнк откинулся на спинку кресла. — Но почему ты так уверена, что это один и тот же человек? — Я точно знаю, что это он. — Сказала я твёрдо и схватила телефон, когда раздался звук уведомления. Как и было обещано, Джеймс скинул все копии по делу, в том числе фотографии и видеозаписи. Я встала и взяла сигарету, выйдя на крыльцо и внимательно изучая информацию, пытаясь найти хоть какую-то новую деталь. — Она слишком сильно увлечена этим делом. Есть ещё какая-то причина её одержимости. — Хэнк взял кружку и отпил немного чая, обращаясь к андроиду. — Я вообще не понимаю, почему вы так о ней печётесь. — Потому что она такой же человек, как и я, Коннор. Юная девушка, которая не смогла двинуться дальше из-за каких-то жизненных причин и теперь вынуждена бежать от всего и начинать заново. Я могу её понять. В своё время мне тоже была нужна такая помощь, и мне помог ты. Почему бы не постараться помочь тому, кто оказался в сложной ситуации? Диод Коннора несколько секунд мигал жёлтым, пока тот внимательно обдумывал каждое слово старого товарища. Отрывисто кивнув, андроид вышел из дома, садясь рядом со мной на крыльцо. Я оторвала взгляд от экрана телефона и повернулась к нему. Казалось, будто выражение его лица приобрело более мягкие черты. Без лишних слов, я протянула ему телефон, давая возможность ознакомиться с материалами дела. — Не так много, как хотелось бы. Но тоже достаточно, чтобы понимать, с кем мы имеем дело. — Я затянулась сигаретой, задерживая дым в лёгких. — В тот раз мне так и не удалось поймать его. Он словно исчез, когда я спасла последнего мальчика. Будто игра закончилась на пятнадцатом ребёнке. — Информации и правда мало. В основном только местоположение трупов или конверты. Ни отпечатков пальцев, ни одного схожего почерка или хотя бы свидетеля. Этот человек очень умён, — он вернул телефон и теперь смотрел куда-то вдаль. — Если быть точным, то в следующий раз у нас будет три часа. — Почему три? — Я смогла понять его схему. Если ребёнка удавалось спасти, то он прибавлял час. Если нет, то два. Это безумие, знаю. — Я встала, выкинув окурок, и сняла с плеч пиджак, протянув ему. — Спасибо большое. Думаю, мне пора ехать домой. Время позднее. — До завтра, детектив, — он махнул мне рукой и зашёл обратно в дом.***
Неделя пролетела, как вихрь, в плену загадок и тайн, окружающих нас со всех сторон. Рецидив поглотил наш город, как хищник, затаившийся в тени, таинственный и неуловимый. Уже четвёртый ребёнок пропал без вести. Тёмные тучи нависли над городом, проливая ливень, который, словно слёзы небес, смешивался с кровавыми историями, утраченными надеждами и беспощадным страхом. Улицы были пустынными, лишь отголоски прошлых жизней остались в виде заброшенных домов и запертых дверей. Конверты, которые мы находили после каждого исчезновения, казались загадочными посланиями из мира мёртвых, наполненные тайнами и угрозами. Бумага была пожелтевшей, слова на ней были выгравированы, как клеймо судьбы, предвещая нечто зловещее и необъяснимое. Мы с Коннором стояли на улице, промокая до нитки под ледяным дождём, который словно отражал наше внутреннее состояние — холодное, безжалостное и лишённое надежды. Мы оба чувствовали, что время работает против нас, что каждая минута бездействия приближает нас к новой трагедии. Моя душа полыхала яростью и отчаянием, каждая клетка моего тела требовала ответов, которых не было. В моей груди сердце билось так сильно, словно это был тюремный заключенный, пытающийся выбраться из клетки без окон и дверей. Я знала, что должна найти правду, даже если это стоило бы мне жизни. — Крис, если ты так долго будешь стоять под открытым дождём, то вскоре заболеешь. — Я не понимаю, Коннор. Что мы делаем не так? Мы находим место, время ещё есть, но ребёнок… он уже мёртв. У меня не получается понять схему времени. Он играет с нами, как с крысами. — Я наблюдала, как фельдшеры уносят маленькое тело в черном пакете. — Я не знаю, что тебе сказать. Даже я не могу быть прав на сто процентов. — Он положил руку на мою спину, подталкивая к машине. — Поехали в департамент. Я раздражённо вздохнула и села за руль. Прошло три дня, как Хэнк вышел на пенсию. Мне думалось, без него наш союз с Коннором быстро распадётся, но, на удивление, мы пришли к компромиссу, и теперь он не казался такой занозой в заднице. Я же успела получить выговор за то, что без оповещения выезжаю на дело и не жду оперативную группу. Недельный кошмар поглотил весь город в траур. Даже в полицейском участке, казалось, атмосфера стала мрачная и удушливая. Дождь лился не прекращая, словно сама природа держала траур по погибшим детям. Я уселась на своё новое место, взяв в руки недавний конверт и пытаясь понять свою ошибку. Голова ужасно болела, а перед глазами появлялись чёрные точки. Недосып брал своё. Коннор сел напротив, наблюдая за моим состоянием, и его диод постоянно менял цвет. Я прикрыла глаза, стараясь полностью собраться с мыслями, но то и дело мой разум проваливался в сон. — Криста Калверт? — Мягкий мужской голос вырвал меня из царства сна, и я открыла глаза. Передо мной стоял тот самый мужчина, на которого я пролила кофе в первый день. Он стоял ровно, явно стараясь держать осанку и что-то мне протягивал. Снова конверт, только теперь он был зелёного цвета, а на сургучной печати вновь красовалась роза. Выражение моего лица изменилось в ту же секунду, и Коннор, заметив это, тут же встал и обошёл стол, становясь рядом. — Откуда? Где ты взял этот конверт?! — Я встала, смотря прямо на него, совершенно забывая о какой-либо субординации. — Кто тебе его передал?! — Я встретил мужчину у участка. Он попросил передать его вам. Ещё час назад. — Мой собеседник был совершенно спокоен, пожалуй, даже слишком учтив и постоянно смотрел в глаза. — Ты видел, как он выглядит? — В ответ на это он мотнул головой, ссылаясь на то, что человек был в капюшоне и прятался от дождя. Искра возможной зацепки вспыхнула в моих глазах лишь для того, чтобы тут же погаснуть в бездне тайны. Я дрожащими пальцами взяла конверт и медленно опустилась на стул, окруженная мрачными таинственными тенями, что словно плелись вокруг меня, плетя клубок загадок и неожиданных поворотов. Странно, но на этот раз он пах сыростью, словно неделю пролежал в давно покинутом подвале или запустевшем техническом помещении. RK800 слегка наклонился, быстро считывая всю информацию. Я же внимательно вчитывалась в каждое слово, в каждую букву, пытаясь найти хоть какую-нибудь новую информацию. Что-то очень заманчиво лежало на поверхности, но я никак не могла понять что именно.«Весьма тёмен, Когда очень светло, Весьма холоден, Когда очень тепло».
Я стала смотреть на маленькую фотографию, на который были изображены трубы. Запах плесени въелся мне в нос и шестерёнки в моей голове стали работать более активнее. Я взяла прошлые конверты и стала нюхать их, чем сильно удивила Коннора. И моя догадка подтвердилась. — Он оставляет бумагу, чтобы она пропиталась запахом места… Первый конверт пах сосновой корой. Только на том озере росли сосны. Второй — кирпичной пылью и деревом. Мы нашли труп на стройке деревянного здания. Этот пахнет сыростью и… Не могу разобрать… Газом. А на фотографии показаны трубы. Подвал или какое-то другое помещение. Чёрт побери, Коннор, — Я вскочила, смотря на часы, — он сказал час назад. Чёрт… Какую же я допустила ошибку, с самого начала не обратив внимания на запах. — Пахнет сыростью и газом? — Коннор повторил мои слова и я видела, как его глаза начинают рябить, проверяя информацию. — Я нашёл два заброшенных завода газового оборудования. — Два завода… У нас нет времени проверять по очереди. Разделимся. — Судя по его лицу, идея ему совсем не понравилась, но он всё равно послушно кивнул. Мужчина, всё это время стоявший рядом, внимательно слушал нас и его серые глаза сверкали истинным интересом. Я в последний раз взглянула на него, после чего не вышла, а вылетела из участка и направилась на завод, находящийся в южном районе Детройта.***
Заброшенный завод словно могила индустриальных грёз, погребённых под слоем пыли и забвения. При входе в это оставленное Богом место атмосфера налита мрачностью, как болезненная тень, поглощающая не только свет, но и разум. Стены завода, покрытые ржавчиной, будто вопят от утраты былой славы, таинственные надписи и чертежи, послания ушедших времён, таинственно взирают на каждого, кто осмелится нарушить этот проклятый покой. Свет от солнца проникает сквозь треснувшие окна, создавая узоры на пыльных потёмках, словно призраки утраченных трудов. В тишине завода слышны лишь шорохи ветра. Я иду осторожно, смотря под ноги и рассматривая брошенные баллоны и детали для оборудования. Ничего примечательного. Но моя главная цель находится не наверху, а внизу. Подвальные помещения — именно там должна крыться разгадка. Я крепко держу пистолет, подходя к двери технического помещения и сразу замечаю выцветшую надпись «Осторожно, газ!». Сняв единственный противогаз с крючка и надев его, я спускаюсь по лестнице, пытаясь услышать что-нибудь ещё, кроме дуновения ветра.***
Коннор стоял напротив серого здания, рассматривая ветхий забор. Некоторые куски проволоки в нём были разрезаны совсем недавно, а значит, тут точно кто-то был. Ловко преодолев препятствие, андроид вошёл внутрь. Навороченная техника и сломанные машины лежали на конвейерах и были разбросаны по полу. Не было в них ничего удивительного, просто жертвы времени, вандалов или других каких обстоятельств. Не обратив внимания на предупреждающую табличку, Коннор спустился вниз. Все коридоры были в легкой дымке и можно было буквально увидеть аэрозольные частицы газа. Если бы человек вошёл сюда без специальной защиты, удушье было бы обеспечено. Но, на удивление, среди всех комнат была только одна, оснащённая рабочей вентиляционной системой. Подвальные помещения всегда были плохо продуманы, да и нужды из-за того, что их никогда толком не использовали, в этом не было. Как только он вошёл внутрь, встроенная в андроида электронная система тут же вобрала в себя весь газ, оставляя воздух относительно чистым. Комната была пустой: лишь единственный стол стоял посреди помещения. Он осторожно подошёл к нему, бегло осматривая поверхности на наличие растяжек или датчиков движения. Ничего такого не было. На гладкой белой столешнице лежали фотографии и одна единственная записка, на которой в самом углу был изображён знак в виде полумесяца с точкой посередине. — Криста? — он поднял одну из фотографий, на которой была изображена девушка, державшая на руках ребенка лет семи. И все последующие фотографии содержали те же лица. Осмотрев их все, Коннор принялся за записку.«Да благословит тебя великий Рудра, детектив. Ты полна горести и печали утраты, но знай, что твой мальчик был самым бойким из всех. Такая сильная душа и столько злости. Прекрасная яджна для великого Агни. Во имя света и добра и мира человеческого, души этих детей всегда будут увековечены на Киле, лезвием которого они были убиты. Да прости меня Кали за гордыню, но век мои поступки будут помнить».
На обратной стороне листа, словно другим человеком было написано ещё одно послание.«Уныние твоё даровано богом, детектив. Ни одного ребёнка спасти не успеешь в этот раз. Каждый из них умрёт мучительной смертью. Богу Агни нужно двадцать детей, и он получит их даже спустя столько лет. Ты не смогла решить загадку и выбрала неправильный завод, так теперь беги со всех ног, но всё равно не успеешь и газ, словно змея, затянется на его глотке. А после её коснётся Кила, дабы завершить Яджну».
Собрав всё это в охапку, Коннор кинулся на выход и сел в машину, давя на газ и стараясь успеть приехать раньше, чем всё это случится.***
На моё удивление, свет горит только в одной комнате, что уже не предвещает ничего хорошего. Но делать нечего: комната закрыта прозрачной дверью. По пути я осматривала каждое встречающееся мне помещение, но ничего примечательного, равно как и полезного, в них не было. Сквозь стекло виден маленький ребёнок, его плач пронзает сердце, жалобный стон невинного существа. Его глаза наполнены страхом и отчаянием, в них стояли слёзы бессилия. Я примыкаю к двери, пытаясь открыть её, но ручки скованы цепями с другой стороны. Я слышу лёгкий скрежет вентиляционной шахты. Из неё клубами начинает идти дым и я вижу, как ребёнок, девочка, начинает кашлять. Угарный газ пустили по трубам, а значит время вышло. Я стучу по двери и пытаюсь выбить её, но всё безуспешно. Тогда, взяв в руки баллон, я с разбега ударяю по двери несколько раз. Громкий лязг, стекло рушится, давая мне пройти внутрь. Без лишних раздумий я снимаю с себя противогаз и надеваю на малышку. Она жалобно просит о помощи, и, взяв её на руки, я бегу по этим длинным коридорам. Чуть не врезавшись в столб, Коннор выскочил из машины и побежал внутрь. Он слышал лёгкий топот маленьких ножек и, подбежав к двери, встретил маленькую девочку в противогазе, одну. Она кричала и указывала туда, откуда пришла, пальцем. Слышался вой полицейских машин, и, оставив её одну, андроид кинулся вниз. Моё уже наполовину обмякшее тело билось в конвульсиях. Газ проникал в лёгкие, не позволяя больше вдохнуть чистого воздуха. Удушье сводило с ума, и я чувствовала спазм в глотке. На глазах уже давно осела пелена. Я даже не почувствовала, как меня подняли на руки и вынесли оттуда. На моё лицо опустилась кислородная маска, наконец-то ослабляя агонию в лёгких. Коннор сидел рядом, придерживая её, чтобы та не упала. Когда пляшущие в глазах огоньки стали меньше и реже, я заметила на кушетке девочку, прижавшуюся к блюстителю закона в ожидании своих родителей. Я подняла на руке большой палец, показывая Коннору, что всё хорошо. В ответ тот лишь кивнул. Уже вечером мы были в департаменте и бурно обсуждали то, что Коннор смог найти на том заводе. Все эти фотографии, записки и прочее вывели меня на эмоции. Даже несмотря на всю мою обыкновенную сдержанность, теперь я не могла сидеть спокойно. Злость разрывала меня на части, а андроид почти безучастно наблюдал за всем этим. — У тебя был ребёнок? — Он встретился с моим взглядом, полным негодования. — Извини, если тебя это задело, просто… — Это был мой младший брат. — Я выдохнула, прикрыв глаза. — Этот ублюдок похитил моего младшего брата. Я бросила все силы на его поиски, но… так и не смогла найти его. Не было даже никакой подсказки или конверта. Он просто забрал его у меня, а теперь ещё и осмелился писать такие вещи. Посадить его будет мало, всё равно жизнь дарована. — Мне очень жаль, Крис. Я не думал, что всё так тесно связано. Теперь я понял, почему ты так одержима этим делом. — Дело ещё не окончено. Мы его так и не поймали. Но я найду его. Второй раз не позволю скрыться. — Я сказала это решительно, но в который раз кашель подрывал голос. — Чёрт… — Всё хорошо? Может быть, стоило остаться в больнице? — Ни за что, Коннор. Не люблю больницы. — Я закачала головой, как вдруг зацепилась взглядом за то, что некоторые сотрудники галдят и выбегают на улицу. Общая смута заставила и нас выйти и посмотреть, что же происходит. Будто какой-то подарок, на земле возле лестницы в участок стояла коробка. На ней виднелись следы крови и розовый бантик. Вместе с этим, к ней прилагалась записка. Пока все стояли в стороне, Коннор вышел вперёд и сел на корточки, внимательно изучая текст. Я видела, как его глаза округлились.«Он был слишком гордым и испорченным. Никому не положено забирать жизнь, особенно у таких чистых созданий. Детоубийцы должны быть сурово наказаны и Дьявол покарает его, отправив на девятый круг ада. Гордыня».
Андроид открыл коробку и отшатнулся: внутри лежала отвратительного вида отрубленная голова человека. Я подошла ближе, рассматривая её и замечая вокруг множество фотографий, в том числе и тех, которые были в конверте. Догадка сразу пробралась в мою голову, но вместе с ней и множество вопросов. На лбу трупа лезвием ножа была вырезана подпись и казалось, будто я уже её где-то видела.