За полгода до основных событий…
Луна — Кровавый Колодец
— Да что такое?! — тихо шипела сквозь зубы Панна, с остервенением пытаясь зажечь отсыревшие спички одну за одной. — Вот же дьявольщина! Миловидная темноволосая девушка сидела в кругу из не зажженных свечей в вязкой, кромешной тьме комнаты, где единственным источником света выступало всевидящее лунное око, пристально наблюдающее за юной неумелой ведьмой сквозь окно и едва заметно колыхающиеся кружевные занавески. У Громовой не было дара от рождения, и теперь Панна изо всех сил старалась приобрести хоть крупицу силы, чтобы стать полезной ему. Все из-за него. Молодой староста, первый парень на деревне, не особо обращающий внимание на женские ухаживания и флирт, коих в отношении него в Реброво, стоит признать, было немало. Завидный жених в маленькой деревне пользовался популярностью, вот только больно был занят своими делами — делами своих односельчан, если говорить честно. — Давай же, ну давай, — злилась Панна, забывая о том, как важно оставаться беспристрастной в магии. Чирк, чирк, чирк. Бесполезно. Поздний август выдался жарким, и даже поздним вечером Громова чувствовала, как по вискам стекают капельки пота. Или то испарина от перенапряжения нервов? Она всегда была достаточно суеверной девушкой, и возможность прикоснуться к необъяснимым силам и явлениям пугала. Но то была… необходимость. Нельзя сказать, что юная Панна была одержима Александром, но она, очевидно, была влюблена. Первая влюбленность в жизни всегда сносит крышу, кажется липкой паутиной, оплетшей все мысли, разум и сердце. Интересно, он не обращает на нее внимание из-за разницы в возрасте? Или просто не видит ничего в ней ничего особенного? Ничего, Панна найдет нужные точки соприкосновения, она попросится к нему в ученицы и тогда… Безумная девчонка. Безумно влюбленная. После нескольких тщетных попыток добыть заветный огонек, Громова обессилено опускает плечи и шумно выдыхает. Но тут что-то меняется. Атмосфера в комнате накаляется, воздух становится становится густым, в ноздри забивается вонь, напоминающая протухшие яйца. Девушка закашлялась и поморщилась — кажется, ее сейчас стошнит. И стошнило бы, если бы не ещё одна странность — очертания узоров ковра на стене вдруг стали отчетливее, а иконы в красной углу заблестели в свете пляшущих огоньков. Огоньков? Свечи зажжены. Все до единой. И тут Панна, несмотря на стоящую духоту, ощутила, как по коже пробежали мурашки, а волосы встали дыбом. В углах послышался отдаленный неразборчивый шепот легиона голосов, но отчетливее всего выделялся один — он прозвучал над самым ухом Громовой, заставив ее дернуться и обомлеть от холодящего ужаса. Но рядом никого не было. Никого. — Ты совсем с ума сошла?! Верхний свет включился так резко, что Панна вскрикнула, подпрыгнув на месте. Свечи разом потухли, как если бы налетел штормовой ветер, и теперь от фитилей вверх поднимался пляшущий дым, наполняя воздух запахом воска. — Совсем уже со своим Сашей ебанулась, — пробурчала Марфа, проходя к своей кровати, располагающейся прямо под ковром. — Не вопи, родителей разбудишь. Младшая сестра, должно быть, уже вернулась от подруги. Неужели Панна так долго провозилась? — Ты ничего не слышала, когда пришла? — онемевшими губами спросила она у Марфы, озираясь по сторонам так, словно за ее плечами точно кто-то был. Сердце стучало так сильно, что становилось больно. Казалось, его пульсация отдавалась в каждый орган, каждую клеточку тела. — Кроме твоего вопля? — хмыкнула сестра, переодеваясь в сорочку. — Ложись спать и прекрати страдать херней, хорошо? — Хорошо… — отчего-то отрешенно зашептала Панна, что, казалось, до сих пор пребывала в трансе. Так действовал шок. Но теперь она знала, что все это правда. Что ее могут услышать. И услышали.