Мамочка

Проснувшись рано утром, Женя отправилась в женскую консультацию. Необъяснимое чувство тревоги беспокоило её с самого пробуждения, и девушка решила, что это — страх перед креслом. Беременность подтвердили, отметили, что плод отлично закреплён и что не стоит пока беспокоиться о принятых противозачаточных таблетках после полового акта. Больница двигала политику повышения рождаемости, окончательно запугав девушку последствиями первого аборта. Медведева брела домой пешком, будучи подавленной. Отсутствие плеча, способного впитать её слезы, удручало ещё больше. Вик на эту роль не походил. Девушке было страшно, плохо и одиноко. Жизнь с Виком под печатью брака виделась ей медленным самоубийством своей психики. Теперь ещё и ребёнок... Медведева полностью зависела от Виктора, начиная финансами и заканчивая его авторитетом, хотя он и начал позволять ей некоторые попытки проявить характер. Но позволял так, что в итоге Женя чувствовала себя ещё более наивной и глупой. С Этери она себя чувствовала живой и... любимой. Этери. Сердце сжалось от воспоминаний о ней. "Этери... — ласково звала её девушка в своих мыслях. — Тери..." *** Этери проснулась через сутки с ужасной головной болью, тошнотой и абсолютно сухой слизистой рта. Привыкший, за годы, к снотворному организм отравился, но не прекращал жизнь. Женщина вызвала рвоту, очистив желудок. Поставила обезболивающий укол и вернулась под одеяло, обхватив голову руками. Мозг угрожал лопнуть, и она, скуля от боли, ждала, когда укол начнёт действовать. "Лучше бы сдохла..." — подумала и снова взвыла от боли. *** Через пару дней Женя получила смс. Отдельный звук зазвенел колокольчиком, оповещая, что это — Этери. — Кто там? — Вик вышел из душа, поигрывая мышцами пресса на покрытом волосами животе. — Этери, — пожала плечами Женя, стараясь сделать вид, что ей совсем не интересен телефон. — Я думал, ты не общаешься с ней. Что пишет? — Не знаю, ещё не читала. Бытовое что-то, как всегда. Я же говорила, что она одна. — Ага, помню. Но все равно... Ты уже большая девочка, и мамочка тебе ни к чему. — Вик... — Я серьёзно. Это не здоровое что-то. Пойдём, я тебя познакомлю лучше с папочкой, — он поиграл бровями, хлопая себя по члену, — это полезнее для тебя и малыша. Женя не стала спорить: — Окей. Я душ приму только... Вик ушёл, а девушка бросилась к телефону. *Жень, я скучаю. Волнуюсь о тебе. Грущу по тебе. Люблю тебя. Хочу тебя. Жень... Женю обдало жаром. Она ждала этих слов, мечтала о них. Но сейчас... Медведева не ответила. Выключила телефон и отправилась в душ. *** День. Второй. Третий. Неделя. Срок — два месяца. Этери молчала. Женя умирала каждую ночь в тоске по ней. Она написала несколько сообщений женщине. Ничего такого: обычное "как дела". Этери читала, но не отвечала. Вик, словно чувствовал, как плохо девушке, поэтому ежедневно трахал её, принося ещё больше отвращения. Роспись в ЗАГСе через неделю, а Женя ещё больше угасала, скучая по женщине. Не выдержав эмоций после секса с Виком, во время которого она почти бредила присутствием Тутберидзе, Медведева уединилась в ванной и открыла диалог с любимой. Долго смотрела на последние свои монологи, не зная, что написать. Этери засветилась он-лайн. Сердце Жени забилось, но женщина ничего не "печатала". Видимо, занята кем-то или чем-то другим. Женя написала стих, который однажды возник в её голове: *Привет, сколько ты будешь мучить меня собой в моих мыслях в течение дня? В голове различными изображениями, Моими неотправленными сообщениями. Словами ненужными, лишними, болью По всему сердцу, сколько? Может, довольно? Этери прочла мгновенно. Значит, она тоже находилась в их диалоге. Женя ждала ответа, но женщина молчала, хотя и находилась в сети. Затем и вовсе вышла. Женя сидела на крышке унитаза, разглядывая потолок. Сигарета дымила, а по щекам скатывались слезы. Этери её отпустила. *Выйди на улицу, я приехала. Поговорим... — пришло через час от Этери. Медведева выскочила из квартиры в одном теплом халате и тапочках. Авто Этери стояло там, где и раньше. Женщина вышла из машины, увидев то, как одета Медведева: — Глупая, ты же замерзнешь! Блондинка усадила ее на заднее сидение, включила печку и села рядом. Их бёдра соприкасались через слой пальто женщины и халат девушки. Они сидели, наслаждаясь моментом единения и молчали. — Я... — Медведева вздохнула, — замуж выхожу. — За него? — Этери смотрела в спинку водительского сиденья. — Да, — сглотнула Женя, — я беременная от него. Этери выдохнула и отвернулась: — Это... То изнасилование? — Да. — Из-за ребёнка выходишь? — Да. Но... Я не хочу его. — Он уже есть. — Этери повернулась к ней, и Женя услышала дрожь в её голосе: — Нельзя убивать. — Я не хочу его, — прошептала девушка. Этери прижала её к себе, кутая в объятиях: — Вернись ко мне, прошу тебя... Женя изо всех сил обняла её в ответ. Слезы полились в ворот пальто женщины: — Я не могу. Не могу, Тери... Я... — Женя не могла выдавить из себя то самое "хочу тебя", забыв, что Этери давно призналась в своих чувствах. Мозг подло стёр это воспоминание, заместив его положительным тестом и "Сонапаксом". Этери гладила её, как раньше. Она не знала, что можно сказать ещё. Все ведь уже сказано. — Не делай аборта, Жень... — прошептала она. — Я помогу вам растить ребёнка, если будет тяжело. Буду переводить тебе деньги на все, что потребуется... Девочка моя, — она поцеловала её в макушку. — Почему все так? — Женя подняла голову и ощутила её губы у себя на лбу. Холодные, мокрые и желанные. Этери целовала ее, как тогда, когда на щеке болел синяк. Губы женщины покрывали поцелуями скулы и щеки, нос, подбородок, уголки губ. Этери чувствовала вкус её слез и едва сдерживала свои. Видимо, действительно, пришло время отпустить. — Тери... — М? — Блондинка качала её в объятиях, как маленькую, прижавшись губами к макушке. — Роспись во вторник. Ты придёшь? — Вряд ли. Зачем... — Посмотреть на меня... — снова слезы, удушающие и горькие. — Я не смогу, жемчужинка. Прости... — Этери сжала собственные зубы от боли, которая разрывала сердце. — Послушай, моя хорошая... — Этери отстранилась. — Ребёнку нужен отец. Ты поступаешь правильно, выходя замуж. Но я прошу тебя ещё раз подумать. Не делай того, о чем будешь жалеть, малышка. Женя взяла её руки в свои, чувствуя холод пальцев, которые умеют нежно гладить, плести косички, вкусно готовить, и прижала их к губам: — Я думаю. Я все время думаю, Тери. Я хочу это все закончить... Я... — Молчи, — Этери забрала свои руки и, порывшись в кармане пальто, достала из него маленькую флешку, — держи. Там много текста, но ты прочти, когда будет время. Поймёшь меня тогда... — Что там? — То, что я не смогла рассказать тебе, ангелочек, — она коснулась ладонью её щеки. — Тери, мне некуда воткнуть её, — вздохнула Женя. Этери достала сумку, которая лежала на переднем пассажирском и выудила оттуда банковскую кредитную карту: — Пин-код на обороте. Купи ноутбук. — Это дорого... — И снимай столько, сколько тебе нужно. Я буду регулярно пополнять счёт, солнышко. А теперь беги домой, — Этери вложила карту ей в руку, — иначе поссоришься с будущим мужем. — Он спит, — скривилась Женя. — Я постараюсь не тратить лишнего. Понятие "беги домой" теряло всякий смысл рядом с Тутберидзе, потому что сейчас Жениным домом был автомобиль блондинки. — Наоборот, солнышко, трать. На себя и ребёнка. — Этери вновь притянула её к себе. — Пусть хоть так я буду нужной тебе. А теперь — беги. Медведева, отрываясь от женщины, оторвала часть своего тела. Выйдя из тёплого авто, девушка побрела к дому. За спиной послышалось, как захлопнулась дверь автомобиля и как Этери тронулась с места, в последний раз осветив девушку фарами. *** Выбор платья. Минимум гостей. Загитова в роли подружки невесты. Довольный Виктор. Липкий страх и тоска. *** — Вик, забери меня из "Линукса" через три часа, — Женя, после салона красоты и при полном брачном параде решилась таки прочесть то, что дала Этери. Женщина молчала всю неделю, как назло. Девушка решила не прикасаться к её деньгам, вспомнив, что есть для чтения место более подходящее. Вик согласился, сказав, что заедет сразу за свидетелями. Медведева зашла в интернет-кафе и, оплатив два часа, воткнула флешку в разъём. Система предложила открыть или форматировать "Дневник". У Жени вспотели ладони. Этери отдала ей свой дневник. Девушка открыла файл и принялась за чтение. Чем дольше она читала, тем сильнее расширялись её глаза. Пришло понимание всего, что было с Этери. Причины её одиночества, нелюдимости, забывчивости. Её страхи, её уникальность, её боль. Её любовь. Женя читала и перечитывала, вытирая слезы. *** Женя мёрзнет у нанятой бэхи в платье и белом полушубке. Перед глазами здание ЗАГСа. Виктор курит рядом со свидетелем: другом с работы. Загитова сокрушается, что её красное платье не достаточно шикарное и что у Жени — тоже: Медведева не захотела кольца в юбках, чтобы не проходить в дверь, манипулируя подолом. Её простенькое свадебное платье красиво облегало тело и струилось атласом и невесомой органзой по ногам. Фату Женя не захотела, оставив лишь белый обруч-диадему в своих волосах. Букет невесты — зажат под мышкой. Их очередь плавно подходила. Сегодня, как назло, решили расписаться ещё две пары, которых воткнули перед Медведевой и Виком, принеся извинения. Женя осматривала округу, надеясь увидеть машину Этери, но её не было. Женщина сказала, что не приедет и слово сдержала. — О, нам пора, — Вик схватил Женю за руку. Загитова Шагала рядом с ним: — Вот было бы здорово нам пожениться! Что ты нашёл в этой мышке? Медведева остановилась, не веря наглости Алины. — Пасть захлопни, — бросил Виктор и повернулся к Жене, — идём, не слушай эту дуру. К дверям ЗАГСа остались считанные ступени. — Да ладно, Вик, подо мной ты звал меня иначе, — голос Загитовой звучал, как пенопласт по стеклу. Медведева остановилась. Что-то происходит. Она собственными руками ломает свою жизнь. Взгляд ищет белое пятно среди припаркованных машин. — Завали пасть, я сказал! — Желваки Виктора заиграли, а Женя подумала, что Новый Год он пытался отметить у Алины. Что избил её из-за отказа Загитовой. Что Загитова с первого класса только портит ей жизнь. "Этери. Этери. Ты была права..." — взгляд упорно ищет белую машину, но — тщетно. Шаг. — Женек, не слушай, я люблю тебя и сына. — А если дочь? Ещё шаг к двери. Осталось два. — Да какая дочь! Только сын! Я воспитаю его мужчиной! Губы Жени кривятся в брезгливой улыбке. — Таким же мерзким манипулятором? Шаг. Вик открывает дверь: — Дома поговорим, — зло бросает он, — чего застыла? Женя оглядывается в последний раз. Белое авто с тонированными стёклами стоит параллельно ступеням к ЗАГСу. Этери, в чёрном пальто и с распущенными волосами, курит, опираясь о крыло машины. Курит и смотрит ничего не выражающим взглядом. Женя смотрит на неё, понимая, что не может переступить порог. Виктор проследил за её взглядом: — Мамочка приехала посмотреть? Этери открыла дверцу переднего пассажирского, не сводя глаз с Жени. Загитова наконец-то заткнулась. — Идём, нас ждут, — Виктор потянул Женю за руку, но та одернула её. — Загитова, иди на хуй, — сказала девушка, взглянув на вырядившуюся в красное Алину, и повернулась к Виктору, — и ты, Вик, иди на хуй. Этери не верила в то, что видела. Её Женя, её жемчужина, бежала по ступеням вниз, не боясь упасть. Букет невесты она выбросила в сторону урны, не попав в неё. Слетев со ступеней в объятия женщины, она спросила: — Украдешь невесту? — Да, — выбросила сигарету Этери, — садись. *** — Сигарет купим? — голос Жени ласкал слух Этери. — Да, конечно. Все, что пожелаешь... — Этери нервничала, опасаясь, что девушка передумает или, ещё хуже: Этери проснётся, и все это окажется сном. — Тери. Женщина ощутила её руку на своём бедре: — Жень. — Я люблю тебя. — Я знаю, — Этери остановилась у супермаркета, где они покупали торт. — Откуда? Женщина повернулась к ней: — Ты призналась в чувствах, когда болтала во сне. — Серьезно?.. — Женя удивлённо смотрела на блондинку. — И ты молчала? — Это ведь во сне. — Тери, я сейчас не сплю. Я люблю тебя. Не как мать. — Я знаю, — улыбнулась Этери, — идём. Непрерывно вибрировал телефон: Вик пытался достать. Женя бросила устройство на тротуар и сильно ударила каблуком по экрану. Тот треснул и потух. — Что же ты, роняешь так... — Этери поцеловала её в висок под удивлённые взгляды прохожих — сбежавшая невеста в натуральном виде. — Я закажу тебе новый... *** Медведева зашла в дом. Внутри было прохладно. Женины ноги сразу замёрзли. — Тери, здесь, как в замке Снежной королевы. Из чего собирать "вечность"? — Из слова "жопа", в которой остался твой благоверный, — усмехнулась женщина, — я сейчас добавлю температуру. — Я сварю кофе пока, — Медведева поплыла в своём красивом платье на кухню, — и найди мне что-то другое надеть. Девушка окидывает взглядом обеденный стол, на котором наставлено с десяток грязных чашек, некоторые — с недопитым кофе. Этери не хотела их мыть и, видимо, не завтракала вовсе. Этери вернулась из подвала, куда спускалась добавить тепла: — Мне нравится это платье, девочка. И я очень хочу его снять. — Мы ведь попьем кофе, — прошептала девушка. — Он ведь ещё не готов, — Этери накрыла её губы своими, уводя в долгий поцелуй. Возбуждение возрастало у обеих, при чем Женю даже потряхивало то ли от желания, то ли от холода. Женщина наслаждалась вкусом её губ, забыв обо всем на свете. Она ласкающе сняла полушубок с плеч Жени, касаясь губами шеи, чуть засасывая кожу. Вдыхала запах девушки, спускаясь губами ниже, к груди, спрятанной тканью вышитого стразами платья. Руки Этери нашли замок на спине, и вскоре девушка стояла перед ней в белоснежном белье и чулках. Свадебное платье лежало смятым на полу, и Женя наступила на него, шагая к блондинке: — Я хочу тебя, Тери. Кофе в турке готовился закипать, поэтому женщина выключила газ и обняла девушку: — Кофе отложим... — расстегнула бюстгальтер и сжала высвободившуюся девичью грудь. — Моя красавица. Женя закусила губу, терпя мучительное желание ощутить пальцы Этери внутри. Женщина, как назло, неспешно ласкала её, опускаясь все ниже и ниже. Вот один чулок медленно снимается её руками, и Женя дрожит от возбуждения. За ним снимается второй, и Этери на коленях перед девушкой, жмётся губами к её трусикам, поглаживая прохладные ягодицы любимой. Порция влаги горячей субстанцией выделяется на бельё, когда блондинка легонько кусает её за лобок сквозь ткань. — Тери... — шепчет девушка, зарываясь пальцами в её волосы и притягивая ближе, — Тери... Трусики летят прочь, разорванные жадными пальцами женщины, и Женя ощущает её дыхание на лобке, а затем и губы, нежно целующие и приближающиеся к клитору. Девушка стонет от касания языком к чувствительной точке, стараясь приблизиться максимально плотно. Этери втягивает её клитор и посасывает, заставляя тело девушки отзываться на каждое движение. Медведева едва стоит, поэтому женщина опирает её ягодицами о стол, продолжая мучительные ласки. — Я сейчас... — не договаривает Женя, потому что Этери укусила за лобок, оторвавшись от клитора, не дав кончить. — Черт, Тери! Язык скользит между половых губ, собирая соки возбуждения, но не делает ничего, чтобы снять его: играет, ласкает усиливая желание. — Тери, трахни меня уже, — стонет девушка, двигаясь тазом навстречу языку. Этери поднялась, улыбаясь: — Повтори это. — Трахни меня, — Женя не просит — требует. — Как ты хочешь... — потемневший взгляд жадно скользит по груди. — Как ты хочешь, — ответила Женя, не сводя глаз с её губ. — По-всякому хочу, — Этери поворачивает её спиной к себе и кусает за плечо, — сзади взять хочу... — толкает на стол и Женя припечатывается животом к поверхности. Чашки мешают, поэтому Этери просто смахивает их на пол, освобождая пространство для девушки. Женю трясёт от предвкушения и вот, пальцы Этери уже скользят между мокрых губок играя с клитором. Девушка подаётся назад, стараясь поймать лоном ее пальцы: — Не мучай меня, — почти плачет, и женщина резко входит в неё двумя пальцами. Там туго и мокро. Женщина чувствует, как подрагивающая желанием горячая плоть сжимает пальцы, и она начинает движение: сразу медленное, тянучее, как мед — вперёд, и Женя стонет так сексуально, как в самом дорогом порно никто не сумеет. На яву — ожившая фантазия, воплотившаяся в реальность. Тутберидзе ускоряется, входя глубже и резче, свободной рукой шлепнув её по бедру, от чего Женя сразу кончила. Блондинка не останавливается, продолжая входить пальцами, сменив тактику: глубоко и рвано движется, сжимая той же рукой, что била, кожу на талии: — Хочу слышать тебя, — шепчет возбуждённо, находясь на грани и скользит свободной рукой к себе между ног. Женя перестаёт сдерживаться и кончает со стоном и спазмом, а Этери — следом за ней, упав на колени. Открывшийся вид снизу манит, и женщина скользит языком по сочащемуся лону, проникает вовнутрь и ведет выше к анусу, от чего Женя вздрагивает и напрягается: — Не надо... Этери входит языком в плотное кольцо, проникая пальцем в ещё дрожащую плоть, и Женя почти воет от настигающего множественного оргазма. Девушку скручивают спазмы, а блондинка не останавливается, продолжая трахать её, чувствуя языком каждое движение пальца. *** — Купим другие вещи. За одно поможешь мне тоже с выбором одежды, — Этери смотрела, как Женя моет посуду после ужина в теплом халате женщины. — Мне нравится твой "бабушкин" кардиган, — улыбнулась Женя. — Тем более... Если он бабушкин... Кстати, я купила тебе несколько вещей: трусики, майки. В твоей комнате. — Да, это мудро, мне ходить не в чем, — Женя поставила последнюю тарелку стекать и, повернувшись к Этери, оперлась попой о раковину, — ты порвала мои единственные трусы. — Прости, я не могла сдержаться, — пошло улыбнулась Этери, — я очень долго ждала. — Я тоже... — призналась Женя, потупив взгляд. — И я хочу ещё... Снова та блицкриговская манипуляция: секунда, и Женя на коленях Этери, но уже в другой позе — оседлав бёдра женщины, она упирается грудью в её лицо. В доме стало теплее, поэтому блондинка снова раздевает её, стягивая халат и бросая его на пол. Соблазнительные соски девушки манят твёрдостью, и женщина, не сдержавшись, кусает её грудь так жадно, что Женя хватает ртом воздух. Лоно бесстыдно сочится, от чего на джинсах женщины образовалось мокрое пятнышко. Этери терзает её соски, проникая рукой вниз, под девушку. Женя насаживается на её пальцы и откидывает голову назад, отдаваясь ощущениям. — Смотри на меня, — Этери говорит сквозь зубы, чтобы не стонать, как школьница, — смотри... Женя смотрит ей в глаза, ускоряясь на столько, на сколько это возможно: — Да, мамочка. Этери понимает, что это — всë: её охватывает разрядка, и она едва доводит Женю до пика наслаждения. Со стоном подростка, который впервые помастурбировал, женщина жмётся к девушке, задыхаясь от чувств и эмоций. — Кто бы мог подумать, что это так заводит... — шепчет блондинка, пряча лицо на искусанной в страсти груди Медведевой. *** Душ. Тёплый, освежающий, смывает усталость с Жениного тела. Руки Этери бережно касаются губкой чувствительной после секса кожи, намыливая нежно-нежно. Тонкие пальцы скользят по телу, слегка царапая. Задерживаются внизу живота, поглаживают. — Ты родишь его для меня, — хрипло шепчет Этери, опускаясь ниже, чтобы намылить между ног тоже. Припухшие половые губки приятно касаются ладони, и Женя тихо стонет: — Зачем тебе это... — Для тебя и для себя... — Этери целует её мыльную, пахнущую жасмином, спину. — Мы будем его любить... "Мы" вошло в сердце девушки и разрослось чем-то огромным и мощным, подарив уверенность в будущем. *** Женя мнётся у двери Этериной спальни. Очень хочется войти к ней за новой порцией обнимашек и ласк, но женщина сказала, что будет работать над новым проектом. Девушке хочется взаимно удовлетворить ее. Хочется так сильно, что, кажется, даже язык чешется. Она тихо приоткрыла дверь в спальню блондинки и увидела ту сидящей на постели в тонком халате. Этери втирала лавандовый крем для рук. — Тери. Этери поняла все по её глазам и торчащим соскам под майкой. — Иди к мамочке, — говорит женщина, оголяя грудь и раздвигая длинные ноги. В её голосе, во взгляде столько похоти и неприкрытого желания, что Женя не помнит, как оказалась на коленях между её ног. Не помнит, как обхватила губами желанный сосок, который снился ей ночами. Мир перестал существовать в моменте соприкосновения языка с грудью любимой женщины. Этери удивляется тому, до какой степени это, оказывается, может возбудить. Женя посасывает её грудь, каждую по очереди, лаская и сжимая, массируя, выводя языком узоры вокруг сосков. Блондинка гладит её волосы, чувствуя, как между ног снова разгорается голодное пламя: — Вылижи меня, девочка, — хрипло шепчет и, насильно отрывая от груди, опускает её к раздвинутым бёдрам. Женя тут же впивается в её клитор, высасывая душу вместе с несдержанным, полным страсти стоном. Этери жмёт её к себе ближе, плотнее, вздрагивая от каждого касания. Взяв её за волосы, женщина вспомнила фантазию во время того, как сушила волосы девушки: — Иди сюда... Женя отрывается от лона и залезает на постель. Этери развернула ее задом, нагнув в догги-стайл: — Я заметила, это тебя заводит... — с силой потянула её за волосы к себе, одновременно входя в неё двумя пальцами. Женя стонала от желания кончить. Этери трахала её с такой скоростью, что оргазм не покидал горизонта ни на секунду. Но как только он близился, женщина останавливалась, резко вынимая пальцы, от чего Женю трясло и она текла ещё сильнее. Разрядиться хотелось, но ещё хотелось, чтобы сладкая пытка никогда не заканчивалась. Этери в очередной раз доводит её почти до пика и шепчет: — Кончай, моя сладкая. *** Женя входит пальцами в заждавшееся лоно Этери, одновременно лаская языком основание клитора. Женщина стонет, желая более грубой силы, потому Медведева принимает позу поудобнее, чтобы ничто не отвлекало от нужной женщине скорости. Этери сжимает бёдра, но девичья рука продолжает двигаться. Женщина стонет, стон переходит в крик, и девушка видит, как кончает любимая, сжимая простынь под собой, извиваясь. *** — Я хочу есть... — шепчет Женя, ласкаясь около лежащей женщины. — Есть бекон, есть яйца, — Этери целует её в висок, — или овсянка. Это то, что быстро. — Яичница подойдёт. Или омлет, — девушка целует её в шею, — я приготовлю. Ты будешь? — Тебя буду... Жарить... После омлета, — Этери прикусывает мочку её уха, — никак не могу успокоиться с тобой.