Индиана. Хоукинс. 1985 год. Ноябрь.
18:17.
- Прости, Уилл, ты знаешь, мне нужно к Джейн. Я обещал ей...– держась за руль своего велосипеда, обернулся и с сожалением посмотрел на друга Майк. - Всё в порядке, езжай, – подойдя чуть ближе, с понимающей улыбкой произнёс Уилл. - Нет, если хочешь, я, конечно, могу довезти тебя... - Не надо, Майк, – перебил Уилл взволнованного и, явно чувствующего себя виновато Уилера. - Нам не по пути, ты опоздаешь, и тогда Джейн точно расстроится. Да и к тому же, я бы хотел прогуляться. Совершенно спокойные и, кажется, ничуть не расстроенные глаза смотрели на Майка с такой непривычной уверенностью и настойчивостью, что тот не смог не улыбнуться другу в ответ. - Как скажешь, – Уилер перекинул одну ногу через велосипед, поставив на педаль, и уселся на сидение. – Тогда, до завтра! Не задерживайся, не пугай Джойс лишний раз, – беззлостно ухмыльнулся Майк. - Ага, до завтра! – уже в след удаляющемуся другу крикнул Байерс. И вот он остался один. Посреди укутанной мягким сумраком улицы. Позади мрачно растянулось по всей не маленькой, огороженной забором территории, двухэтажное здание Хоукинской Средней Школы. Ни в одном окне не горел свет, отчего та выглядела ещё более жуткой и неприветливой, чем днём. Хотя, Уилл подумал, что такая школа ему нравится куда больше. Ведь именно сейчас она пустая, не считая одинокого охранника, бродившего вдоль коридоров, выборочно, будто по считалке, заглядывая в кабинеты. Именно сейчас по ней не носятся ошалелые подростки, не звонко гогочут, не толкаются, зло улыбаясь кривыми, пожелтевшими от газировки и сладостей зубами, кидая в след обидные фразочки и оскорбления. Но с другой стороны, именно молчаливая пустота и пугала, уж больно сильно напоминая ужасную и смертоносную Изнанку... Скрип старой качели на детской площадке рядом со зданием школы, по все видимому, издавшей свой болезненный стон по вине ветра-хулигана, оторвал его от созерцания школы, и прервал размышления парня, напоминая, что вообще-то ему стоит отправится домой. Как удачно, именно вчера, возвращаясь из осточертелой школы, Уилла угораздило потерять управление и кубарем полететь вниз по склону вместе со своим велосипедом. Тогда Уиллу удалось отделаться продранной штаниной, запачканной курткой, исцарапанными ладонями и беспокойством друзей, а вот велосипеду так просто не далось это падение. Цепь порвалась, руль отлетел, а колёса и спицы погнулись. Поэтому сегодня его в школу подвезла Джойс, но вот забрать, к сожалению, не успевала, как и Джонатан. Конечно, Джонатан бы смог, если бы Уилл планировал уходить домой сразу после окончания шести уроков, а не оставался бы на дополнительные два с половиной часа в радиоклубе, работая с Дастином, Лукасом и Майком над проектом. Так что, давай Уилл, топай-ка ты на своих двоих! В целом, он и не возражал, прогулки на свежем воздухе, а особенно, когда буквально пару часов назад прошёлся дождь, были давольно приятны. Идя по улице, поддуваемый в спину несильным ветром, можно было подумать обо всём, чём не мог подумать за весь, такой загруженный и наполненный дружеским обществом день. А думать хотелось лишь об одном... Лишь об единственном человеке. Человеке, которого по праву можно назвать самым близким, пусть не кровным, но определённо родственником. О мальчике, совсем на чуть-чуть младше его самого, но при этом почти на целую голову выше. О его, щедро посыпанным солнцем веснушками лице, постоянно, когда тот смотрел на Уилла, сияющим неподдельной, искрящейся улыбкой, и точно такими же искренними, сверкающими глазами. С самых пяти лет, тогда ещё совсем маленький Байрес, в младшей школе, и сейчас, доучиваясь последний год в средней школе, он мечтал, чтобы эта улыбка вечно была обращена только в его сторону. И она была. Была до того момента, пока в жизни Майка, а потом и Уилла, не появилась нелюдимая девочка со сверхспособностями. Оди - так её называли все в их компании. Правда, сейчас, если кто-нибудь обратится к ней этим сокращением от ненавистного «Одиннадцать», тут же будет исправлен. С недавних пор, она - Джейн. Милое имя прекрасно подходило милой как внешне, так и характером девочке. Но, наверное, про милый характер Уилл, конечно, немного приврал. Она не была приторно милой. Она всегда была и остаётся невероятно храброй, стойкой и сильной. В любой момент, без сожалений, она готова броситься в коварные руки смерти и воевать с опасностью столько, насколько её только хватит, лишь бы защитить всех, кто дорог её всё-таки иногда очень ранимому сердцу. Этим она уж слишком сильно напоминала ему Майка. Если быть честным, Уилл всегда восхищался Джейн. Восхищался её отважием, смелостью и всеобъемлющей любовью к этому миру, и к людям, живущим в этом самом мире. Казалось, она и не думала о том, что когда-то эти люди причиняли ей боль. Может быть, отчасти, Уилл даже завидовал ей, но никак не хотел признаваться себе в этом. Он отлично понимал, что Майк нашёл в этой прекрасной девушке. Неожиданно раздавшийся откуда-то свист вывел Байерса из раздумий. Оторопело, и как-то напуганно он обернулся, глазами в темноте переулка пытаясь выудить источник звука. Не продолжительное время всматриваясь в темноту, он вдруг заметил два приближающихся к нему высоких силуэта. Наученный жестоким опытом, приобретённым во время прибывания На Другой Стороне, Уилл, не желая до конца узнавать кто сейчас представляет ему опасность, бросился бежать. Опасность. Именно это слово красными огнями мигало в его голове в те секунды, когда ступня предательски подвернулась, и, запнувшись об собственную ногу, он упал на асфальт, погрузившись лицом в мерзкую холодную лужу. Но захлебнуться в луже в тот вечер ему не дали чьи-то руки, резко поднявшие его с земли, и поволочившие его, брыкающегося, куда-то в темень переулка.23:52.
- Чёрт, Джейн, ты серьёзно?! – с нескрываемым возмущением воскликнул Майк, поднимаясь на ноги. - Как?! Девятый раз подряд! Признавайся, ты какому дьяволу душу продала, чтобы тебе так везло? – через пару секунд Майк тут же приземлился обратно на кровать. - Никому я ничего не продавала! – хохотала Джейн, загребая в руки все разбросанные по кровати карты. - Тогда как ты объяснишь то, что за всю игру у меня было всего две козырные карты, а? – не унимался Майк. ‐ Я просто очень везучая! – самодавольно ухмыльнувшись, девушка принялась по новой раздавать карты. - Ну уж в этот раз не надейся! В десятом раунде я ни за что тебе не продую! – произнесённый вслух номер раунда прозвучал слишком унизительно. Майк наигранно отвернулся, прикрыв глаза и сложив губы трубочкой. - Да-да, удачи! Ита-а-ак, козырь - пики! Ходи. Майка, только собирающегося атаковать Джейн двумя картами с семёрками червей и треф, резко прервала телефонная трель. Вздрогнув от неожиданности, они, по привычке, что было скорости, спрыгнули с кровати и подбежали к телефону в гостиной. - Алло? – с опаской спросила Джейн. - Алло, Джейн? Это я - мама Майка. - А, да. Я- Вы что-то хотели, Миссис Уилер? – девушка посмотрела на Майка, и тот сразу выхватил у неё из рук телефон. - Мама? - Да. Вы не спите ещё? - Эм, нет ещё, что-то случилось? – услышать маму, да ещё и так поздно, Майк с Джейн почти синхронно повернулись к электронным часам под телевизором, он уж точно не ожидал. Хотя, наверное, он был рад, что это всё-таки не Хоппер звонит предупредить, что его дежурство сегодня отменяется, поэтому он скоро будет дома, и просит Джейн разогреть приготовленный сегодня утром суп. - Да, эм, милый, Уилл не с вами? – после этого вопроса что-то внутри Майка пустило трещену. В одно мгновение воспоминания двухгодичной давности всплыли в его голове затонувшим ледоколом. - Н-нет. А что? Почему ты спрашиваешь? Джейн, слыша лишь отрывки фраз, произносимых мамой Майка, напряглась. - Джойс звонила. Уилл...до сих пор не дома... – вновь взглянув на часы, Майк с ужасом обнаружил - 23:58. Отчего-то, он почувствовал себя двенадцатилетним ребёнком, стоящим рядом с мамой, которая с недоумением и волнением отвечает напуганной и что-то истерично кричащей ей в трубку про Уилла Джойс. Уилл...Господи, Уилл. - Мама, я не знаю где он. Мы разошлись ещё часов в шесть-семь, наверное, я...я не знаю, – Джейн пристально смотрела на Майка, точно так же, как он когда-то смотрел на собственную мать. С непониманием и страхом. - Я передам Джойс... - Мы разошлись не далеко от школы! Он сказал, что...что дойдёт сам... – дойдёт сам... И правда, Майк, дошёл... Дошёл, и теперь, его, наверняка не находящая себе места мама, в истерике звонит всем знакомым, пока Джонатан, не менее напуганный, старается успокоить её. - Майк? Милый, успокойся, пожалуйста... – Карен, через телефонную трубку почувствовав, как ослабевают и подгинаются ноги, и охладевают и немеют руки её сына, попыталась хоть как-то сгладить ситуацию. Она, как его мама, знала, насколько тяжело было Майку два года назад... - Я уверена, Уилл в порядке... – больше сказать ей было нечего, она и сама не верила в свои слова, и закапывать себя во лжи, которая не помогла бы ни самой себе, не, тем более, Майку, она не стала. - Я- Мама, если Джойс позвонит снова, скажи, что мы с Джейн уже спешим к ним! – не дождавшись ответа, которым Карен точно попробует переубедить Майка выходить на улицу, он, что есть силы, впечатал трубку в телефон. Джейн подумалось, что телефон сейчас упадёт, но эта, чересчур глупая в данной ситуации мысль мигом улетучилась, когда Майк начал: - Уилл...пропал! Нам нужно срочно бежать к Байерсам! – схватив Джейн за плечи, словно так его слова дойдут до неё на пару миллисекунд быстрее, он слегка тряхнул её. - Уилл... – не успев договорить вероятный вопрос, девушка тут же нахмурила брови и кивнула. Влетев в комнату, они тут же натянули верхнюю одежду: джинсы поверх спальных шорт и кофты с куртками поверх домашних футболок. Уже натягивая обувь возле входной двери, Джейн вдруг воскликнула: - Стой, Майк, я ведь могу посмотреть где он! – в суматохе, и с бешеной скоростью бьющим по рёбрами сердцем, они забыли про удивительный приём, которым вообще-то обладает чудо-Джейн. - Точно! И вновь сорвавшись с места, они подбежали к телевизору. Пока Майк настраивал помехи, Джейн натягивала на глаза шарф. Теперь дело оставалось за малым... Всего-то успокоиться и сосредоточиться... Кровь тонкой струйкой стекла прямо в губы девушке. - Я вижу его! Он... Майк, до пульсирующей боли сжав губы и вонзив ногти в колени, если бы не плотная ткань джинс, то, он уверен, уже бы проткнул себе кожу, уставился на сосредоточенную Джейн. - Он... Он с Джойс... - Ч-что? - Она обнимает его... Не успев прийти в себя, и осознать что вообще только что произошло, они синхронно повернулись на звонкую, и вновь их испугавшую трель стационарного телефона. - Д-да?! – почти крикнул в трубку взволнованный Майк. ‐ Майк! Это- это Джонатан! – голос в трубке дрожал, и будто даже задыхался. - Я-я понял... - Карен, она звонила, да? Уилл- Уилл пришёл! Уилл дома! Всё в порядке, Майк. ...Уилл...дома... И теперь ноги Майка точно не выдержали, став слишком слабыми и дряхлыми, чтобы удержать на себе вес удивительно потяжелевшего за секунду тела. Он соскользил по стене, усаживаясь на пол, всё так же прижимая трубку мёртвой хваткой к уху. Джейн опустилась за ним, она не сразу поняла от облегчения это он, или нет. Но когда Майк наконец-то задышал, прикрыл глаза подрагивающими веками, и раскрыл рот в улыбке, она поняла - это от облегчения. - Уилл...был странным... – неожиданно начала Джейн. - Что ты имеешь в виду? – опасающийся голос Майка донёсся откуда-то снизу. Девушка повернула голову в его сторону, не отрываясь от подушки. - Ну...я не прям хорошо всё рассмотрела, – Майк привстал, оказавшись на одном уровне с горизонтально повёрнутым лицом Джейн. По какой-то причине, они так и не решились лечь вместе в одной кровати. Оба, конечно, подумали про себя, что это из-за того, что кровать слишком узкая для них обоих. Поэтому они перетещали подушки с дивана на пол, чтобы Майку не было так твёрдо спать. - Уилл был весь...грязным? Ну, земля, пыль, и всё такое... – Джейн на секунду замолчала, будто пытаясь вспомнить что-то, затем продолжила: - И глаза...они...были, знаешь, словно, вот, – не найдя сравнения лучше, Джейн выдала: - Как у мёртвого оленя... Дрогнув от явно не удачного сравнения девушки, Майк расширил глаза и уставился на неё: - Что, прости? - Ну, они были...словно не живые, вот и всё...будто из них выкачали всю жизнь и радость. Будто Уилл ну просто чертовски сильно устал, как никто никогда не уставал... - Ясно... Майк, конечно, был безумно рад, что Уилл сейчас дома, живой...и хотелось бы верить, что невредимый. Но, ведь не просто так он пропал на пять часов... Что-то ведь всё равно случилось... Но что? - А Джойс обнимала его... – почему-то от этих слов Джейн на душе стало гораздо легче. Джойс. Добрая и любящая Джойс Байерс. Как же Уиллу повезло иметь такую замечательную маму, как она. Нет, конечно, Майк любил свою маму Карен, но...это другое. В любом случае, перспектива размышлений на совершенно глупую тему: «Чья мама лучше?» совсем не радовала Майка. - Это всё, что ты успела увидеть? Они ничего не говорили? - Да, больше ничего. После звонка Джонатана, изрядно понервничавшие Майк и Джейн, так и не смогли вернуться к настольным играм и продолжить череду побед девушки. Они, каждый погружённый в свои собственные, никому не известные мысли, лишь немного посмотрели какой-то фильм, сюжет и даже название которого не запомнили. Что-то про, кажется...что-то связанное с морем? Или океаном? Или это вообще не имеет значения. Майк просто старался сместить центр своих мыслей на что-то другое, более лёгкое, не касающееся его лучшего друга. - Я волнуюсь, Майк, – повернувшись на бок, Джейн положила свою руку поверх руки парня, что лежала на краю её кровати. - Давай зав- то есть, уже сегодня сходим к Уиллу? - Не стоит волноваться, Джейн. Ты слышала, что сказала Джонатан? Уилл дома...и, наверное, всё действительно в порядке... – возможно, эти слова были сказаны не столько, чтобы успокоить Джейн, сколько, чтобы успокоить самого себя. В ответ на жест девушки, Майк переплёл их пальцы вместе и приподнялся, подвигаясь ближе к её лицу, искривлённому в грусти и беспокойстве. Сжатые в узкую полоску и закусанные зубами губы Джейн наконец разжала, и Майк легонько прислонился к ним своими. - Мы обязательно сходим к Уиллу. Доброй ночи, Джейн.23:02.
Кто-то, фырча, обнюхивал и касался холодным и влажным носом подрагивающие пальцы мальчика. С трудом открыв красные, будто залитые кровью глаза, он испуганно дёрнулся, избавив жирную и грязную крысу от заинтересовавшего её предмета - собственных пальцев. Крыса, испугавшись ничуть не меньше самого Уилла, шмыгнула под рядом стоящий мусорный контейнер. Рука болезненно заныла, когда резко была оторвана от промозглого асфальта, к которому уже так привыкла. Уилл с трудом и сильной болью в висках и шее повернул голову сначала налево, затем, выпрямив шею, повернул вверх. Там, прямо за его макушкой, стоял один единственный источник света - уличный фонарь, лишь чуть-чуть касающийся своим светом его волос. Вернув голову в привычное положение, он подтянул правую руку, которую наглая крыса и обнюхивала, ближе к туловищу. Уилл попытался оттолкнуться от земли и приподняться на руку, но кости ломило, и тот смог облокотиться лишь на локоть. - Как же больно... – стискивая зубы и жмуря веки до такой степени, что, казалось, они сейчас войдут друг в друга, прошипел парень, опираясь на локоть и отрывая спину от асфальта. Он осторожно, будто ощупывая и ища в каком положении ему находиться не так адски больно, сел, сильно сгорбив спину. Всё ещё жмурясь, он поднёс левую руку к виску, почти невесомо касаясь его, он зашипел. Одёрнув руку и опустив её перед собой, Уилл наконец разжал веки и плывущим взглядом посмотрел на пальцы. Они были в крови. Пропустив взгляд сквозь ладонь, из-за чего та стала размытой, Уилл обратил внимание на свои мёрзнущие ноги. На уровне его полусогнутых коленей собрались складками его тёмно-бежевые брюки, и металлическая пряжка его ремня свисала, упираясь в землю уголком и покручиваясь на месте от шевеления своего хозяина. Забыв о ноющих в агональном состоянии костях, он резко схватился за край штанов и притянул выше. Отодвигаясь ближе к кирпичной стене рядом стоявшего неизвестного здания, Уилл судорожно сжимал в руке пряжку ремня, другой трясущейся рукой стараясь вснуть в неё злосчастный, никак не поддающийся ремень. «Что произошло? Поч-чему я здесь?!» – крепко обосновалась внутри, как застрявшая в видеопроигрывателе кассета, эта мысль. Так и не сумев протолкнуть конец ремня в металлическую пластину из-за внезапно выросшей в его глазных яблоках расплывчатой паутины слёз, Уилл раздражённо и, так, словно это было единственное чего он сейчас искренне желал, но не смог сделать, дёрнул кусок металла вместе с тканью брюк. Поджав к груди колени, он закрыл руками лицо и опёрся головой о холодную стену. Он, судорожно метаясь по затемнённым уголкам своей памяти, старался вспомнить, отыскать причину всему этому и полностью восстановить цепочку событий после того, как его приложили огромным, то ли кирпичом, то ли булыжником в висок. Кстати, вот он лежит, в полуметре от Уилла, замазанный в его крови. Зачем-то парень машинально потянулся к нему, но замер, обратив внимание на свои наручные электронные часы. Уилл поднёс их к лицу. Маленький экран часов, выпущенных по мотивам аркадной игры «Q*bert» был разбит, и небольшая его часть даже откололась. Мальчик изо всех сил вдавливал кнопку включения, пытаясь заставить такие любимые обычно, и такие ненавистные сейчас часы показать ему время. - Работай! Чёрт! Ну включись же! Чего сложного?! – в подступающей истерике кричал Уилл на бесполезный в нынешней ситуации механизм. Не добившись от часов никакой реакции, парень ударился затылком о стену, отчего голова затрещала ещё сильнее, а кулаком приземлился в асфальт. - Чёрт! – сквозь зубы прошипел Уилл. Его плечи задрожали, с каждой секундой наращивая амплитуду. Его эмоции с бешеной скоростью менялись на его лице, а рваные истерические смешки то и дело вырывались из-за плотно сжатых зубов. Непойми откуда в голове, как моргнувшая в сарае лампочка, мелькнула мысль: «Было бы гораздо хуже, если бы я прямо сейчас вместо Хоукинса оказался в Изнанке...» Мозг облажался, подкинув именно эту фразу в качестве успокоительного. Уилл склонил голову к земле. Рвано дыша, он всё шире раскрывал рот в немом крике... С детства маленький Уилл привык плакать тихо, и всё по вине его отца - Лонни. Тот просто терпеть не мог, когда кто-то «распускал нюни». Поэтому с лет так двух с половиной - трёх, когда Уилл уже словами умел доносить свои мысли и потребности, ругал его и громко кричал чуть ли не в самое лицо мальчику, когда тот начинал плакать, если вдруг упал, поранился, ну или по любой другой причине. Уилл привык, что за его слезами последует наказание. Привык настолько, что, когда проходил в магазине или на детской площадке мимо детей его возраста, младше или даже старше, упивающихся собственными слезами и истериками, морщился и с жалостью смотрел на них, ожидая, что, вот-вот подойдёт кто-то из взрослых и всыплет им подзатыльник. Всякий раз, когда сдерживать слёзы было сравнимо с болью от отгрызанной зверем конечности, Уилл прятался в шкафу, под кроватью, а после того, как построил вместе с Джонатаном Замок Байерса - в замке, и беззвучно плакал. Лишь изредка тихо-претихо всхлипывая. Его горло разрывалось от желания кричать и биться в истерике, как те самые дети, которых он презирал будучи сам ребёнком. Но в глотке, когда крик вот-вот порывался выйти наружу, что-то съедало его, вгрызалось зубами и рвало на части, закидывая их обратно в горло, оставляя на выходе только приглушённые хрипы. Прямо сейчас, Уилл отдал бы всё, что у него есть, отдал бы все комиксы, все кассеты с любимыми фильмами и песнями, все карандаши, все альбомы, все игры, всю крутую одежду, все книги, энциклопедии, даже сломанные велосипед и часы. Всё, лишь бы закрыть глаза, и в следующую секунду очутиться не на твёрдом, жалящим холодом асфальте, а дома, в тёплых и любящих объятиях старшего брата и матери... Мама...брат...как они там? Уилл не имеет понятия сколько сейчас времени, но точно знает - он опоздал. Наверняка, мама волосы на себе рвёт, а Джонатан то и дело одёргивает её, не желая, чтобы их мама стала лысой. От этих мыслей хотелось одновременно плакать и улыбаться, но второе, Уилл, чисто физически не мог изобразить на своём лице. Переставляя ладони по стене, Уилл медленно поднялся. Ноги тряслись. Боль, о которой он уже успел забыть, пронзала остро заточенными копьями всё его тело. Кости ныли так сильно, будто он лежал неподвижно лет сорок, не меньше, а в это время его ещё и использовали вместо боксёрской груши. Внутри органов, казалось, поселилось семейство ежей, расселившееся по каждому органу в количестве двух и более штук. Голова кружилась и раскалывалась. Создавалось ощущение, будто через уши в неё засыпали гвоздей и трясли до тех пор, пока мозги не превратились во взбитую кашу, а гвозди не вонзились в череп, пробивая его. По всем этим причинам, каждый шаг для Уилла Байерса становился причиной для невероятной гордости.