В кои-то веки Дрим проснулся раньше Фила.
Или, по крайней мере, ему так показалось. На тумбочке не стояла тарелка с едой, и всё остальное было нетронуто. Камин был тих – Фил недавно начал его разжигать, и треск иногда заставлял Мечту просыпаться посреди ночи, тихо плача. Обычно он разжигал камин по утрам и оставлял тлеющие угли на ночь. Сейчас всё потушено, так что Фил ещё не успел его проведать.
Кажется, что где-то вдалеке послышались шаги, кто-то возился на кухне. Дверь была приоткрыта, сквозь неё проникал слабый ветерок. Было холодно. Рядом лежали ещё несколько одеял, но он не мог поднять руку и дотянуться до них. Фил намеренно поместил их на расстоянии вытянутой руки, но это не помогало, если он не мог даже пошевелить рукой. И, как и Энд, он попросит у Фила чего-то большего, чем тот уже сделал для него.
Дрим лежал на боку, неудобно подложив под себя крыло. Вероятно, он лежал и на спине, как хотел ворон, но где-то посреди ночи, вероятно, перевернулся. Блондин
не думал, что ему снились какие-либо кошмары сегодня, да и в горле не першило, как это бывало после криков, но тогда почему он ворочался во сне?
Взгляд снова скользнул к тумбочке, где всё ещё насмешливо стояло зелье, оставленное ранее. От его вкуса в глубине сознания к горлу подкатила желчь, а желудок скрутила тошнота. Фил посоветовал выпить его, но оставил после того, как тот лёг спать. Значит ли это, что он не должен пить, пока Фил не придёт? Накажет ли его старший за то, что он выпил, или за то, что не выпил?
Фил не поднял бы на него руку [он бы сделал это]. Техно обещал [он солгал]. Почему он не мог
избавиться от этих мыслей?
Ворон, казалось, заботился о нём и не причинил ему вреда; он вылечил его, накормил и не сделал ничего такого, что сделал бы Квакити. Это всего лишь Дрим и его глупая голова, всё ещё погруженная в свои правила и всё остальное, что вбил в него Квакити. А Техно этого не сделал. Пиглин помог ему, как и Фил, так
почему же ему было легче принять Техно, чем ворона?
Между ними не было никаких взаимоотношений. Это Техно был в долгу перед ним. Фил же – нет. Ворон мог вышвырнуть его в снег при первом же неверном шаге. У него не было ничего, что могло бы помешать Филу [и он не стал бы этого делать, потому что был лучше, а Квакити научил его кое-чему большему]. Ему ничего не оставалось, как молиться, чтобы добрая воля Фила не иссякла, если он будет слишком часто отступать.
Раньше так было с Квакити.
Оставаться неподвижным, подумал он, было самым безопасным решением. Если он ничего не делал, то не мог сделать ничего плохого, верно? Именно так Дрим и поступил в камере, когда ему сказали не обращать внимания на картошку, которая редко падала, и оставлять её в своем сундуке. Он ошеломленно уставился в стену, пытаясь не обращать внимания на пронзительный голод, сосредоточиваясь на крови, которая медленно стекала по руке, собираясь капельками на кончиках пальцев.
Иногда он не мог сделать то, что ему говорили. На следующий день Мечта всегда оставался один, не в силах пошевелиться, и проклинал свою минутную слабость, когда картошка вызывала только рвоту.
Фил не
сказал прямо, что Дрим должен выпить зелье, когда его не было в комнате, верно? Так что, может быть, всё будет в порядке? Техно заверил, что так и будет, и Мечте хотелось в это верить. Но зелья всегда означали боль, так или иначе. Он был нужен им живым из-за книги, чтобы они могли причинять больше боли. Но зачем Филу понадобилась книга? Он бессмертен и не нуждался в дополнительной силе – он и так был Ангелом Смерти. Никто, насколько ему было известно, не умер.
Но все хотели власти, вот почему его бросили в тюрьму. Именно этого и хотел Квакити. Он не
думал, что Фил стремился к чему-то большему, но Мечта и так слишком долго сидел в тюрьме. Все,
каждый мог легко измениться, а он бы никогда об этом и не узнал. Это могло быть другой тактикой, другим способом вытянуть из него книгу. Было бы... логично. Но он не думал, что Техно согласился бы…
О чём он вообще думал? Пиглин знал о нём всё. Техно знал, что сделал Квакити, знал, какая тактика работала, успокаивал его после ночных кошмаров и подлатывал после каждого сеанса. Он мог рассказать Филу, и тогда старик мог использовать это, чтобы навредить. Конечно, Техно не согласился бы причинить ему боль, по крайней мере, не из-за книги, но Фил мог думать иначе. Старший хотел, чтобы он выпил зелье, а это означало только одно: он собирался причинить боль, даже если Техно сказал ему обратное. Бэкон не стал бы лгать ему, верно? Но Фил мог. Он не знал достаточно, чтобы предполагать, и это было опасно. Дрим должен был просто исходить из предположения, что Фил причинит ему боль, как Квакити, как Сэм, если он не будет следовать правилам.
Запястья болели. Он потёр ладони, надеясь, что пульсация утихнет. Дрим знал, что больше не сможет двигаться.
— Приятель? — раздался стук в дверь, Мечта сильно вздрогнул, резко повернув голову к дверному проёму. Он упёрся руками в кровать, чтобы заставить себя выпрямиться, только чтобы понять, что его крыло всё ещё зажато под ним. Он зашипел от дискомфорта и медленно высвободил перья.
К его удивлению, Фил никак не прокомментировал внезапное движение, как делал это раньше. — О, не ожидал, что ты уже проснулся Извини, если напугал тебя. Я принёс поесть.
Он не ожидал, что Фил появится так скоро. Конечно, Дрим не был настолько задумчив, чтобы не услышать скрип шагов! Он не мог этого сделать, не мог позволить себе не прислушаться к тому, кто приближается. Что, если ему не повезёт и это окажется не Фил? Любой другой, не задумываясь, отправил бы его обратно в тюрьму. По крайней мере, младшего могли предупредить, прежде чем схватить или ударить. В этой комнате было не так много мест, где можно спрятаться, и это было плохо. Временами это забавляло Квакити, но если он был в плохом настроении, это только ещё больше выводило того из себя. Невозможно было предугадать, как отреагирует Фил. Вероятно, сильно.
— У тебя всё в порядке? — сказал Фил и снова вздрогнул. — Ты немного бледный. Всё ещё жар?
Дрим мог только молча покачать головой. Он не думал, что у него жар. Хотя всё ещё чувствовал себя плоховато, но ничего особенного не ощущалось. Однако от еды, которую принёс Фил, желудок скрутило в узел, когда запах ударил в нос. На этот раз ворон приготовил яйца. Ему ещё не давали твёрдой пищи. Суп или что-то вроде тушеного мяса. По крайней мере, завтрак показался ему более сытным, чем тот, что был раньше. Может быть, на этот раз ему удастся покончить со всем этим, заслужить благосклонность Фила и показать, что он не тратит свои усилия впустую на такого никчемного монстра, как он.
— Ну, тебе всё равно может понадобиться зелье. Я бы посоветовал сначала немного поесть, на голодный желудок оно может быть немного горьковатым. — Фил указал на тумбочку, где всё ещё стояло зелье. — Я понимаю, что ты, возможно, проспал всю ночь, так что следует принять зелье прямо сейчас. Прошло почти двенадцать часов, без них быстро ты не поправишься, и, должен признать, с гораздо меньшей болью с твоей стороны.
Дрим сглотнул. Это прозвучало как угроза – так оно и было. Фил сказал, что следует выпить зелье, чтобы избежать боли, но ему в любом случае будет больно, это точно. По крайней мере, так, всё ещё раненый, он казался немного более жалким, и Фил вряд ли причинил бы серьёзную боль. Сэр всегда говорил, что он боролся за внимание, ведя себя так жалко, прежде чем влить ему в глотку очередное зелье и поднять топор.
— Интересно, что я отрежу на этот раз, а? Лучше не кричать, а то лишу тебя одного из твоих прелестных крылышек.
Тарелка с яйцами стукнулась о тумбочку рядом с зельем, и Фил взял склянку. — Вообще, наверное, стоит выпить сейчас. Оно немного разбавлено водой, не хотел перегружать твой организм полноценным зельем, пока ты немного не восстановишь вес.
От страха у него напряглись плечи, а во рту пересохло. Он не хотел пить, потому что Фил сразу же причинил бы боль. Было ли это наказанием? Что он сделал, чтобы разозлить старшего? Дрим знал, что он много чего натворил, но Фил, казалось, прощал ему его проступки. Если только он не решил свести их всё в одно большое наказание. Сэр иногда так поступал.
Что он мог сделать? Как мог молить о прощении, когда челюсть словно приклеилась, а язык отяжелел? Какую бы ошибку он ни совершил, нужно было исправить её, чтобы такого больше не повторилось. Это из-за того, что он не выпил зелье ранее? Неужели Филу наконец надоело, что Мечта его не слушает и спит на боку?
Фил протянул зелье, и его сердце болезненно сжалось в груди, паника подступила. Он должен был принять склянку, иначе его заставили бы. Но тело отказывалось протянуть руку и принять зелье, смириться с тем, что произойдет. Возможно, в хранилище у него и получилось бы, но теперь, когда у него было всего несколько дней отсрочки, он утерял всё, что вбил в него Сэр. Его учили причинять себе боль, быть послушным, почему,
почему он не делает этого здесь?
— Приятель? — сказал Фил, слегка наклонив голову, и этого было достаточно. Дрим отшатнулся, ударившись головой о деревянный столб в углу у стены. Он поднял руки, чтобы защититься, и крепко зажмурил глаза, прижимая крылья к груди в слабой надежде, что они не пострадают. О, Сэр был бы так зол. Мечта двигался и пятился, а ему не разрешали этого делать. Ему не позволяли прятаться и защищаться. Сэр был бы вне себя от гнева.
Может быть, он мог бы как-то успокоить его? Сэру нравилось, когда Дрим лежал на полу, где ему было самое место. В некотором смысле, там Мечта мог защитить себя. Он не мог защитить свои крылья, но жизненно важные органы мог, и... и Сэру нравилось иметь доступ к чужим крыльям, щебеча, напевая и водя ножом по коже. Но это означало бы ослабить бдительность, показать своё жалкое лицо с глазами полными слез, и за это он тоже был бы наказан. Дрим подставлял себя под удар, и тогда начиналась боль, и он не желал понимать, что было бы лучше, если бы он вообще не двигался.
— Я-я.. — он выдохнул, всхлипывая. — Я не знаю, что сделал, пожалуйста…
Послышался скрип матраса, на него навалилась тяжесть, и он сжался, напрягшись всем телом, дрожа в ожидании удара. Старые травмы снова начали давать о себе знать, швы на спине и плечах туго натянулись. Рёбра свело судорогой от боли, вызванной тем, как сильно он был скрючен. Призрачное воспоминание о потере пальцев обожгло его, Дрим потянулся руками к волосам, начиная дёргать за укороченные пряди, как будто это могло избавить от боли. Младший блондин крепко зажмурился, хватая ртом воздух, словно его душили. Он ожидал, что так и будет.
Чья-то рука коснулась его ноги, и он резко дернулся, издав жалкий, сдавленный крик. Крылья ударились о стену. Бежать было некуда. Почему его до сих пор не связали? Если он не был прикован, это означало только одно–
Чья-то рука вцепилась ему в волосы, запрокидывая голову назад. — Будь по-твоему. Ты ведь понимаешь, что это значит, не так ли?
— Прости, я, п-пожалуйста… — слова оборвались хрипом, из лёгких вышел последний воздух. Дрим снова судорожно вздохнул. — Пожалуйста... пожалуйста, не используй его, я... я буду хорошим, я...
Рука, слегка прижатая к ноге, не двигалась. Ему показалось, что он слышит чей-то голос, но сердце колотилось так сильно, что просто не слышал его. Сэр был бы очень зол, если бы Дрим когда-нибудь заставил его повторять правила.
— Прости.. — снова всхлипнул он, потому что это было единственное, что Дрим мог сделать. Ему нужно было успокоиться и сделать то, что сказали, прежде чем руки начнут болеть. Было уже слишком поздно, но,
может быть, Сэр не наказал бы его так сильно, как Мечта того заслуживал, если бы он справился с паникой. Это была его собственная вина. Так было всегда. Он заслужил то, что получил.
Всё тело дрожало, казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди. Он тщетно вцепился руками в волосы и почувствовал, как под едва отросшими ногтями на виске рвётся кровоподтек. Под собственной рукой начала проступать кровь.
Потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что руки больше не лежат на коленях, к тому времени они обвились вокруг его запястий, отрывая руки от того места, где они прикрывали голову.
— Нет! — Дрим закричал и начал биться, вырываясь из рук. — Нет, пожалуйста...
— Маленький извивающийся ублюдок. Это научит тебя сидеть смирно.
— Только не котел! Прости, прости, пожалуйста–
Дрим перестал бороться, горло разрывалось от боли, пока он умолял о прощении с такой настойчивостью, какой не было ни у кого другого. Он не мог этого сделать, не мог справиться с котлом или любым другим наказанием, назначенным Сэром, и это было
плохо. Мечта вёл себя плохо, плохо себя вёл, но всё равно молил о пощаде, которой не дождётся.
Почему он всё ещё сопротивлялся? Тело предавало его каждой мыслью, каждым движением, прежде чем он успевал прислушаться к инструкциям, заглушая стук в собственной голове. Слёзы забили нос, горло, стекая по грязному лицу, глаза были плотно закрыты, а голова наклонена так, что, как он надеялся, лица было не видно. Жидкость стекала по волосам и попадала на воротник.
Дрим не хотел видеть свою разрушенную реальность, хотел оставаться в плавании, где ничто не могло причинить боль, и он мог мечтать о том, что кому-то не всё равно. Но теперь руки были убраны, больше не защищая его, и всё ещё дрожали там, где их держали.
Мечта сделал глубокий вдох и задержал воздух, ожидая приговора, когда лезвие окажется у горла. Мольбы смолкли. Они не помогли ему. Никогда не помогали.
— Я не причиню вреда.
Первый, казалось бы, реальный голос прорвался сквозь его собственные жалкие стоны. Это не было похоже на Сэра. Это была ложь, так и должно было быть. Наверняка это было что-то в его голове, что-то еще, на чем он мог сосредоточиться. Он что, сорвался? Сэр терпеть не мог, когда это происходило. В следующий раз ему придётся несладко, если младший не сможет взять себя в руки до конца сеанса.
— Дыши, Дрим, ты не дышишь.
Да, он должен дышать. Это было то, чему его научил Техно, чтобы он мог успокоиться перед сеансом. Мечта вздохнул, захлебываясь слезами.
Большие пальцы прижались к его ладоням, успокаивающая тяжесть, не предвещающая боли. — Всё в порядке, ты
в порядке. Я не причиню тебе никого вреда.
Мечта снова втянул в себя воздух. — Я..
Голос заставил его замолчать. — С тобой всё хорошо, Дрим. Ты в безопасности. Мы же в Арктике, помнишь?
Это было правильно? Звучало правильно. Холод уже пробирал до костей. Когда это произошло?
Что он делал? Находился в чужой комнате, не так ли? Материал под ним казался мягким. Он всё ещё лежал на кровати? И…
И Фил был с ним.
— Вот так, легко и непринужденно. Открой глаза, приятель, обещаю, что это всего лишь я.
Медленно, боясь того, что он может увидеть, Дрим открыл глаза, сонно щурясь сквозь всё ещё застилающую влагу глаза. Перед ним сидела светловолосая фигура с чёрными крыльями за спиной. Одно из них было обернуто вокруг него, как одеяло, не касаясь тела, но всё равно согревая. Когда Фил успел подобраться так близко? Как он мог этого не заметить?
— Теперь полегче, продолжай дышать. Всё в порядке.
Он не заметил, что перестал дышать. Дрим снова вдохнул.
Крыло Фила медленно опустилось на его кожу. Ворон ощущал себя родителем, успокаивающим маленького ребёнка. — Очень хорошо. Нет никаких проблем, ты не сделал ничего плохого.
Дрим шмыгнул носом. Ещё несколько слезинок скатились по щекам, когда он икнул. Младший взглянул на Фила, чувствуя себя таким невероятно маленьким.
— Продолжай дышать, всё в порядке.
И внезапно Дрим не выдержал.
Точно так же, как он поступил с Техно в камере, он бросился на Фила, вцепившись в его мантию, как будто это была самая настоящая вещь в мире. С таким же успехом могло быть и так. В промежутках между морганиями он всё ещё видел фиолетовый обсидиан, чувствовал, как под ним скапливается кровь. Если он отпустит его, то может оказаться в своей камере, рядом с
Сэром.
Не было слов, чтобы описать ту бурю эмоций, которая выплеснулась из него, пока он рыдал на груди у Фила. Новой боли не было. Ворон не причинил вреда, не выгнал, каким бы бесполезным он ни был, даже не впустил Сэра, чтобы тот наказал его, хотя Мечта и облажался. И теперь он позволял Дриму обнимать его, прикасаться к нему и утешать, как это сделал бы Техно. А потом младшего окутали чёрные перья, и он полностью обмяк, охваченный всем телом. Фил поддерживал его в вертикальном положении, заключая в крепкие объятия, которые не беспокоили бы раны на спине. Так он расплакался ещё сильнее из-за простого ухода за ним. Ворону не нужно было ничего для него делать, но он делал, в то время как Дрим был шумным, раздражающим и нуждающимся. Это было почти как в первый день, когда Техно появился в камере.
— Всё будет хорошо. — медленно произнёс Фил, поглаживая его по лопаткам. — Всё хорошо.
Они оставались в таком положении, пока слёзы Дрима не высохли, всё ещё цепляясь за рубашку ворона оставшимися пальцами, и даже тогда Фил не отстранился, пока младший не сделал этого первым, шмыгая носом и вытирая глаза манжетой рукава. Старший протянул ему стакан воды, и он некоторое время тупо смотрел на протянутый стакан, прежде чем взять его. Руки немного дрожали. Вода в чашке разболталась.
— Можешь пить. — раздалось разрешение. Дрим не понял, что ожидал его, но был рад, что получил. Фил похлопал себя по колену, когда пил, но рука замерла, когда он опустил стакан, всё ещё слабо икая. Он не договорил до конца.
Фил глубоко вздохнул и на мгновение закрыл глаза. У Дрима не осталось сил, чтобы переживать из-за того, что должно произойти. Вместо этого он слегка ссутулил плечи и смирился со своей судьбой.
— Не мог бы ты рассказать мне, что тебя напугало? Не хочу повторять это снова.
Дрим растерянно моргнул и опустил взгляд. Он чувствовал, что в данный момент не может произнести ни слова. Но Филу нужны были ответы, и после такого жалкого зрелища, которое он только что устроил, Мечта должен был их дать. Но когда он открыл рот, у него перехватило голосовые связки. Младший попробовал ещё раз, пошевелил губами, но ничего не вышло.
— Всё в порядке. — успокаивающе сказал Фил. — Я пойму, если ты не сможешь сказать прямо сейчас. Может, подождём немного?
И Дрим покачал головой, потому что, если бы он этого не сделал, Фил снова дал бы зелье, и в одно мгновение ворон превратился бы в Сэра, а он вернулся бы в Пандору. Вместо этого он указал на зелье, лежащее в беспорядке среди одеял. Фил, должно быть, уронил его, когда стал паниковать.
— Зелье? — спросил Фил, и Дрим кивнул. — Тебе не нравится?
Он покачал головой.
— Хорошо. — согласился Фил, и казалось, что он понял всё даже без слов. — Мне жаль.
Дрим вздрогнул, руки по-прежнему удобно лежали на коленях. Почему Фил извинялся перед ним?
— Я не знал, но могу вместо этого приготовить брызговые зелья. — Фил достал одно из своих запасов, затем остановился и отошёл, оставив Дрима всё ещё свернувшимся калачиком в углу. — Тебя устраит это?
На мгновение Мечта заколебался с ответом. Он мог только сказать "да", по правда. Если Фил и собирался причинить ему боль, то, по крайней мере, было бы не так больно. И на тот случай, если то, что говорил ворон, было правдой, он не хотел расстраивать Фила из-за того, что Дрим не принимал зелья. Это было бы плохо, потому что Мечта был жив только потому, что был полезен. Но он всё равно кивнул, молясь, чтобы старший был снисходителен.
— Начинаем, хорошо? — ворон швырнул бутылек с зельем, и он разбился. Ощущение прохлады от регенерации окутало тело, успокаивая пульсацию в спине и ноге, унимая дрожь в руках. Всё ещё было больно, но с этим было уже легче справляться. Осталась только боль, к которой он привык, к чему-то, к чему должен был привыкнуть, особенно когда в камере был кто-то, кто с каждым днём причинял ему всё больше и больше боли.
— Видишь? Легко и приятно. — Фил достал ещё одно зелье и поставил на тумбочку, убедившись, что всё пригодные для питья зелья он убрал в свой инвентарь. — Тебе не обязательно их пить, верно? Я никогда не буду принуждать. — он оставил салфетку. — Это чтобы я мог промыть рану у тебя на голове, когда ты будешь готов. — сказал он. И еда всё ещё оставалась, с обещанием, что у него не будет проблем с едой, когда он проголодается.
Всё ещё слегка дрожа, Дрим разжал руки, убирая их от своего взъерошенного свитера, и положил туда, где только что были руки Фила. Он расправил крылья, как будто это могло помочь ему успокоиться. — Хорошо. — он не мог в это поверить.
Но Мечта чувствовал, что, может быть, ему стоит просто позволить своему сердцу сохранить эту единственную надежду.
[~]
В течение следующих нескольких дней Дрим большую часть времени спал. Всё было похоже на уход за двумя впавшими в спячку животными, хотя одному из них требовалось заметно больше заботы. Энергия, необходимая для исцеления тела, истощала его, и редко можно было зайти в комнату и увидеть того бодрым.
Однако одним из приятных эффектов исцеления было то, что Дрим мог немного больше двигаться самостоятельно. Его сны часто был беспокойным, хотя Фил не мог сказать точно, были ли это кошмары или что-то ещё, ему действительно показалось, что раз или два он слышал какое-то бормотание. Дрим спал, свернувшись калачиком, на боку – к счастью, хотя бы на левом, не задевая сломанную ключицу, правда для восстановдивающихся рёбер подобный сон был вреден. Фил говорил ему оставаться на спине, но предполагалось, что Мечта ничего не сможет сделать, если он не проснётся.
— Если бы Техно не впал в спячку, всё было бы проще. — подумал Фил. Они могли бы работать посменно, присматривать за младшим, пока тот спит, и следить за тем, чтобы он не перевернулся и не поранился. Как бы то ни было, у ворона были дела по дому, и он не мог следить за Мечтой в любое время дня и ночи. Это не оставляло ему большого выбора.
Когда он вошёл в комнату к Дриму, собираясь проверить шины, которые наложил на ноги, он не удивился, увидев, что тот лежит на боку, свернувшись калачиком так плотно, как только мог, а одно из его крыльев накинуто на тело, как маленькое одеяло. Повязки сместились, но шины остались на месте в верхней части каждого крыла, так что он вздохнул с облегчением. Как бы ни болело его сердце, это не могло продолжаться долго, если Дрим хотел, чтобы всё зажило как надо. И Фил не мог перевернуть Мечту, не разбудив его.
— Дрим. — позвал он, держась на расстоянии. — Можешь проснуться, пожалуйста? Это займёт всего минутку.
Как обычно, Дрим проснулся резко. Тело младшего дернулось, и он выпрямился, оглядываясь через плечо на Фила. Его напряжение не совсем спало, но через несколько мгновений он повернулся, откинувшись на гору подушек, и посмотрел Филу в лицо, хотя и избегал его взгляда.
— Извини за это. — сказал ворон, и так оно и было. — Я просто хотел проверить твою подвижность. Если ты готов, то нам стоит начать заниматься физиотерапией. Это поможет тебе двигаться полегче, пока травмы полностью заживают.
На мгновение воцарилась тишина, прежде чем Дрим кивнул и опустил взгляд на одеяло.
— Тебе помочь, приятель? Или сможешь встать сам?
Мечта кивнул, прежде чем на лице промелькнула паника, и он ответил. — Я... я думаю, мне нужна помощь.
Что-то в душе Фила испытало облегчение. Он предположил, что момент, когда они встретились, был единичным. Дрим был очень взволнован, обычно Техно был рядом, чтобы утешить его, и в тот момент он, должно быть, нуждался в утешительной версии Техно. Фил охотно обнял бы его, позволил бы выплакаться на плече, если бы это понадобилось, но Дрим, похоже, пока не доверял ему полностью.
Это было нормально. Детские шажки.
— Хорошо, приятель. Я собираюсь обнять тебя, ладно?
Он помог Дриму добраться до края кровати, так, чтобы его ноги касались пола, и отстранился вскоре после того, как убедился, что парень устойчив. — Сначала мы попробуем пройтись, а потом расправим твои крылья. Ты не против?
Дрим кивнул. В этом не было никаких сомнений, и Фил молился, чтобы это было то, что он на самом деле чувствовал, а не то, что, как ему казалось, ворон хотел услышать. Ситуация уже улучшалась. Возможно, он зря волновался. Может быть, пиглин слишком остро реагировал, совсем немного.
Фил жестом указал на него, как на малыша, который учится ходить. — Теперь помедленнее, я поймаю тебя, если упадёшь. Твои ноги только должны зажить, но если понадобится остановиться, просто сделай это, хорошо?
На мгновение показалось, что в Дриме что-то дрогнуло. Почти уверенное выражение исчезло, сменившись чем-то кротким и робким, что у Фила ассоциировалось с новым Мечтой. Затем оно исчезло, и Дрим перенёс вес тела на руки, чтобы подтянуться вверх.
Это было не так-то просто.
Дрим почти сразу же рухнул, крылья распахнулись, чтобы компенсировать это, но, казалось, только ещё больше вывели из равновесия. К счастью, Фил поймал его прежде, чем он успел упасть на пол.
— Я поддержу тебя, приятель. — сказал Фил, держа Дрима за плечи. — Обопрись на меня, когда будешь стоять, и я отойду, как только ты дашь мне знать, ладно?
— Хорошо.
Без особого сопротивления Фил поднял младшего на ноги. Ворон заметил, что чужие ноги дрожали, как у новорожденного олененка, и он раскинул руки, как будто это могло помочь. Казалось, он ещё не был на грани обморока, но Фил не отпускал его, пока Дрим не сказал ему об этом. Он отпустил руки младшего, но не отступил, а, наоборот, продолжал держать их вытянутыми. Мечте, кажется, понравился этот жест, поскольку он не отпрянул. Дрим стоял неподвижно, слегка покачиваясь, немного приподняв зафиксированные крылья, чтобы сохранить равновесие.
— А теперь попробуй сделать шаг. — предложил Фил, наблюдая за тем, как тот опирается на поврежденную ногу, не перенося на неё весь свой вес. — Я поймаю тебя, приятель, не волнуйся.
Дрим, пошатываясь, сделал свой первый шаг. Ворон отступил, ожидая, что Мечте понадобится его помощь. Он казался достаточно устойчивым, поэтому подождал, пока Дрим сделает несколько следующих шагов, прежде чем подхватить его под мышки и усадить обратно на кровать. — Очень хорошо, Дрим! Не переусердствуй, ты всё ещё выздоравливаешь. — младший выглядел почти разочарованным, поэтому он сказал. — На выздоровление требуется время, Дрим, так что не беспокойся об этом. Мы продолжим в том же духе.
Он был рад, что всё прошло нормально, но беспокоился, что, возможно, были какие-то искаженные психические связи, связанные с переездом или с чем-то ещё, о чём Фил просил его. Ворон не знал всего, о чём свидетельствовал инцидент с зельями. Ему приходилось быть очень осторожным.
Прежде чем перейти к крыльям Мечты, он предложил ему маленькую чашечку воды. — Держи, приятель, не напрягайся. Я собираюсь снять шины с крыльев, чтобы мы могли их немного размять.
Дрим взял воду, но пить пока не стал, уставившись на бурлящую жидкость. Когда Фил повернулся, он отпрянул, но не двинулся с места. Старший обнял его крылом за плечи, чтобы утешить. — Можно мне потрогать твои крылья, или хочешь подождать?
В ответ Дрим протянул крыло к Филу, который сам подтягивал спину.
Ворон терпеливо снял шины и размотал бинты, слегка надавливая на суставы, чтобы оценить степень их заживления. Он был особенно осторожен с ними, пока Дрим был без сознания, и обработал кожу зельями, чтобы стимулировать рост перьев и залатать рваные ожоги и порезы. Кости, казалось, срослись хорошо, хотя и имитировали его тело, то есть были хрупкими и легко ломались. Он убрал руки, прежде чем снова обратиться к Дриму, заметив, что чашка не поднята с того места, где она стояла на коленях у младшего.
— Можешь попить, приятель. — догадался он и почувствовал одновременно облегчение и тревогу от того, что угадал правильно, когда Дрим поднёс чашку к своим потрескавшимся и сухим губам. Они ещё не добрались до того момента, но он верил, что Дрим поймёт, что ему не требуется разрешение, чтобы что-то сделать.
Он подождал, пока Мечта поставит чашку, возьмёт её у него из рук. — Я расправлю тебе крылья, хорошо? Дай мне знать, если будет больно.
И с этими словами он помог Дриму расправить и сжать крылья, проинструктировав парня пошевелить ими и выяснить, не потерял ли он какой-либо подвижности. К счастью, пострадало только основание крыла, где на мышцах всё ещё были зашитые раны, которые пока не зажили и грозили вот-вот открыться. Младший оставался неподвижным, меняя положение только по команде. Он ничего не сказал Филу о том, что у него болят крылья, но внимательно следил за языком своего тела и изменил свои действия, как только Дрим поморщился.
— Хорошо. — сказал Фил из-за спины младшего. — Думаю, с тобой всё будет в порядке. На всякий случай ещё немного подержим шины, но скоро можно будет снять их окончательно. Я только поправлю кое-что, и на сегодня закончим, хорошо?
Ответа не последовало, но ворон его и не ожидал. Он перевязал крылья Мечты и убедился, что несколько серьёзных травм заживают хорошо. Затем Фил остановился, прижав руку к сломанной ключице Дрима. Это не было неуместным, но на ум пришло кое-что ещё.
— Смотри. — тихо сказал он, и Мечта напрягся под его рукой. Хорошего способа залечить такую травму не было, но сон на боку только помешал бы, а также многочисленные трещины
и переломы рёбер. Это было то, чего он не должен был говорить, особенно Дриму, но это угроза, которую он должен озвучить, чтобы убедиться, что младший воспринял его всерьёз. После того, как кости срастутся или, по крайней мере, дойдут до степени, что не нужно будет беспокоиться о неправильном срастании, Фил извинится.
— Если ты продолжишь спать на боку, как сейчас, у меня не будет другого выбора, кроме как удерживать тебя, пока ты спишь, чтобы избежать этого.
Дрим едва заметно вздохнул. Плечи того задрожали. Фил поспешил мягко объяснить, как будто это могло облегчить его чувство вины. — У тебя сломаны ключица и несколько рёбер. Если они сдвинутся с места, то могут срастись неправильно, и нам придётся их вправлять, или твои ребра, вовсе, могут проткнуть какой-нибудь орган и убить тебя. Это... это для твоего же блага, хорошо? — он поморщился и убрал руку. Формулировка была ужасной, но всё уже было сказано. — Извини, но если ты будешь спать на спине, то проблем не возникнет. Нам даже не нужно беспокоиться об этом. Если всё заживёт нормально, нам не нужно будет ничего делать.
Дрим быстро кивнул, устремив взгляд куда-то под глаза Филу. Это обескураживало, но ворон знал, что то, что он сказал, было не лучшим решением. Мечте потребуется больше времени, чтобы поверить ему, но Фил надеялся, что это спасёт его от чего-то худшего.
Ворон встал, чтобы собрать вещи и помочь Дриму лечь обратно в постель. — Просто... не глупи, ладно? Я... я просто пытаюсь помочь тебе.
— Хорошо.
[~]
Несмотря на заверения Фила, Дрим не почувствовал себя лучше.
Он лёг на спину, как приказал ему старший, но это не избавило от беспокойства. Сэру нравилось сдерживать его, не давать подойти к Техно, заставлять сидеть неподвижно, когда он слишком сильно извивался. Это всегда было угрозой, всегда было возможностью, и теперь это также было здесь. Фил посадил бы его на цепь, наказал бы, и всё потому, что он не мог следовать простым правилам.
По крайней мере, Фил сказал, что скоро снимет шины с крыльев. Они были немного потрепаны, но уже не болели так, как раньше. Если это что-то и значило, то в камере ему редко лгали. Это было то, чего заслуживал монстр, но Фил, по крайней мере, сдержал своё слово. Но если старший собирался наказать его, то, по крайней мере, он был предупрежден заранее. Это стало бы последней каплей для Фила, последней каплей терпения, которое у него оставалось по отношению к такому глупцу, как Дрим. Мечте нужно действовать осторожнее, быть хорошим, тихим и выполнять приказы, и, возможно, его бы пощадили.
Но Фил сказал, что приковал бы его к кровати, не так ли? Что, если бы Дрим не спал там?
Если это был Квакити, он был бы в ярости, что Мечта нашёл лазейку. Но ничто не давало ему покоя, он был сосредоточен на том единственном мгновении передышки, которое мог получить от Фила. Он никогда не говорил, что нельзя Дриму.
Медленно он поднялся с матраса, стащив с себя самое тонкое одеяло, чтобы устроить маленькое гнездышко в ногах кровати. Он не осмелился взять что-нибудь ещё, в надежде, что это смягчит наказание, когда Фил вернётся проведать его. Вероятно, он должен был остаться, как и положено хорошему псу.
Дрим всё ещё был виден из-за двери, он не прятался, как в своей камере, за сундуком. Вместо этого младший свернулся калачиком между полкой и кроватью, прижимая одеяло ладонями, чтобы крылья согревали его. Дискомфорт был нормальным и привычным, и если он не спал на кровати, Фил не мог его удержать.
Потребовались часы, чтобы заснуть, наполненные беспокойством, из-за которого Дрим каждые несколько секунд поглядывал на дверь. Он лёг на живот, несмотря на сильную боль в груди, и повернул голову набок, чтобы было легче дышать.
— Всё то же дерьмо, но день другой, да, Дрим?
Неужели время уже прошло? Разве всё не закончилось несколько мгновений назад? Или он снова отключился?
Мечта слишком надолго погрузился в свои мысли, ощущая сильный удар в спину. Дрим вскрикнул, ударившись об обсидиановый пол.
— Ты не поздоровался со мной. — голос Сэра звучал сердито, и блондин вздрогнул. У него не было разрешения говорить. Сэр знал это. Но в такие дни, как этот, лучше было успокоить его, невзирая на последствия.
Он приподнялся на руках, переходя из положения лежа в положение поклона, пресмыкаясь у ног Сэра. — Простите... — захныкал он, прижимаясь к полу так плотно, как только мог. — Мне жаль..
— Конечно. — огрызнулся Сэр и пнул его ещё раз. Но он не ударил ни топором, ни мечом, так что, возможно, его мольбы подействовали, по крайней мере, на какое-то время. Однако ему не разрешили говорить, так что он больше не мог извиняться, не рискуя навлечь на себя гнев Сэра.
Все затаили дыхание. — Ну, я подумал, что мы могли бы попробовать что-нибудь другое. Ты не даёшь мне эту чёртову книгу, не хочешь ничего записывать, и я подумал: "Зачем вообще Дриму нужны руки?" У тебя есть ответ на это, Дримми?
Дыхание младшего участилось, но он смог только молча покачать головой. Нет. У него не было ответа.
— Но, конечно, если я лишу тебя рук, то никогда не получу книгу, не так ли? Тебе повезло! Так повезло, разве ты не понимаешь этого, Дрим? Ответь мне.
— Да, Сэр. — дрожащим голосом ответила Мечта, но этого было недостаточно. Нога Сэра ударилась о его голову.
— Ты этого не делаешь, потому что ты маленький неблагодарный ублюдок. — выплюнул он. — Даже не отдашь эту чёртову книгу. Посмотри, сколько усилий я на тебя трачу! Мне не обязательно заканчивать, понимаешь? Я не обязан тратить своё время на такого, как ты. — он снова пнул Дрим. — Но ты такой эгоист, заставляешь меня приходить и делать это. Это всё твоя вина, ты понял? Мне приходится каждый день тащить сюда свою задницу, чтобы увидеть тебя, а ты этого даже не ценишь!
— Да.. — попытался Дрим, у него кружилась голова, и он едва мог видеть, пытаясь подняться, но ботинок Сэра ударил по спине и придавил его обратно.
— Ты этого не делаешь! — прошипел ему на ухо Сэр. — Ты счастливый, неблагодарный ублюдок. Я мог бы быть намного хуже, знаешь ли? Намного хуже.
— Простите... — снова захныкал Дрим, потому что больше нечего было сказать. — Простите, я знаю...
Чья-то рука схватила его за запястье и удерживала на месте. Сэр опустился коленом ему на спину, кончик ножа коснулся тыльной стороны ладони. Дрим испустил вздох, который в конце превратился почти во стон. — Ты не сожалеешь и никогда не пожалеешь. Знаешь почему? Потому что ты никчёмный монстр, Дрим.
Нож дразняще впивался в пальцы, каждый порез приближался к костяшкам пальцев, едва задевая кости, прежде чем Квакити ударил его прямо по ладони.
Дрим резко проснулся, крича, размахивая руками и корчась от боли. Крылья, хоть и были связаны, раскрылись так широко, как только могли, чтобы прикрыть его тело как щитом. Сэр ненавидел это, это только добавило бы ему ещё больше неприятностей, но он ничего не мог с собой поделать. Дыхание было коротким и хриплым, руки болели, плечи дрожали, и, несмотря на всё это, ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, где он находится – на полу, в своём жалком подобии гнезда. В доме Фила и Техно. Где он не должен был находится.
Мечта запнулся, тяжело выдохнув. Сэра здесь не было. Возможно, был кто-то другой, чтобы наказать его, но, по крайней мере, это был не Сэр.
Несколько мгновений спустя он услышал быстрые шаги, приближающиеся к нему. Дрим закрыл глаза и прижал руку к груди, ожидая, что будет дальше. Всё было так же, как и раньше. Он мог с этим справиться. Хуже уже точно быть не могло.
Дверь ударилась о стену, и он вздрогнул. На мгновение воцарилась тишина.
— Дрим? — спросил он.
Фил. Это был Фил. Это мог быть кто угодно, но, по крайней мере, это был просто Фил. Он ещё не причинил вреда, но всё равно дрожал, ожидая неизбежного удара топором в плечо или пощечины от Надзирателя, когда он говорил слишком громко. Шаги приблизились, и Фил опустился рядом с ним. Чья-то рука коснулась края его крыльев, ему пришлось подавить рвущийся наружу стон. Крылья дёрнулись, и Дрим приготовился к предстоящему удару. Ему не разрешалось двигаться без разрешения.
Послышалось движение, и, по-видимому, Фил отстранился, вероятно, чтобы схватить оружие. — Всё в порядке, приятель, я не причиню вреда. Ты покинул тюрьму, ясно?
Дрим
знал, что он не мог быть в камере, но это не объясняло, почему Фил до сих пор не причинил ему вреда. Разве он не разбудил его? Разве он не лежал на полу, а не спал так, как хотелось бы Филу?
— Всё в порядке. — успокаивал его Фил, чужое крыло накрыло его собственное. — Могу остаться здесь или уйти, если ты предпочитаешь. Я не прикоснусь к тебе, если ты этого не хочешь. Обещаю, всё будет хорошо. — он тихо защебетал, и Дриму пришлось бороться с новой волной паники. Дрожь усилилась, дыхание участилось, а руки сами потянулись к ушам.
— Всё в порядке. — он услышал приглушенный голос Фила. — Я не прикоснусь к тебе. Прости, не хотел тебя пугать. Всё в порядке, Дрим, с тобой всё хорошо.
—
Я в порядке. — прошептал Мечта, прячась за своими перьями и смаргивая навернувшиеся на глаза слёзы.
Я в порядке. Он отчаянно хотел в это поверить, с трудом отгоняя горькие воспоминания и смех, эхом отдававшийся в его кошмаре.
Ты в порядке.
Казалось, прошли часы, но на самом деле это могли быть всего лишь минуты, когда он заметил, что оба крыла Фила окутали его, словно защитный шар. Дыхание замедлилось, едва заметно, слёзы не захлестнули его. С ним всё было в порядке.
Фил мягко отстранился, когда почувствовал, что Дрим потерял бдительность и медленно сел. — Я услышал крик и подумал, что нас обнаружили. Ты меня здорово напугал, приятель.
— Прости.. — неуверенно попытался он. Его руки всё ещё дрожали, когда он посмотрел на них. Он вытер лицо тыльной стороной ладони.
— Всё в порядке, приятель, никаких проблем. — Фил на мгновение замолчал, переводя взгляд с кровати на маленькое гнездышко Дрима на полу, в глазах отражались его мысли. Мечта слишком устал, чтобы продолжать паниковать. Ворон, должно быть, понял, что он пытался сделать. Он молился, чтобы старший был снисходителен.
— Я должен был догадаться, что кровать тебе не подойдёт. Могу устроить здесь гнездышко, но потребуется несколько дней, чтобы принести всё необходимое.
Что?
Чувствуя себя неуютно, Дрим слегка вжался спиной в стену. — Мне... мне здесь хорошо. — это было похоже на Хранилище, как на дом. Ему нужен был только пол.
— Нет. — не согласился Фил и покачал головой. — Это гнездышко совсем не выглядит удобным. И я не собираюсь укладывать тебя на кушетку, пока твои раны ещё не зажили.
— Я... — Мечта съежился и попытался снова. — Я могу остаться на кровати?
Конечно, ворон не унимался. — Нет, приятель, это нормально. Я устрою здесь уютное гнездышко и оставлю несколько одеял и подушек, чтобы ты мог расположиться, как тебе понравится. А пока можешь пожить в моей комнате.
Все протесты замерли на губах, когда он встретился взглядом с Филом. Не было никакой возможности не согласиться.
Как всегда, казалось, что у него не было выбора в этом вопросе.
