Бойся чужих желаний

Чонгук взрослел, как и все парни, стремительно превращаясь в секс-символ с фигурой античного бога. Он вытянулся в росте, раздался в плечах, сохраняя при этом талию, которой обзавидуется любая девчонка. Проведенные в тренажерке часы тоже не прошли даром, создав отчетливые кубики пресса и внушительные бицепсы. Накачанные бедра вызывали писк у фанатов. Уроки актерского мастерства были полностью усвоены, и горячий сценический образ создавался за мгновение, нещадно эксплуатируясь компанией. Макнэ стал проявлять интерес к созданию музыки, частенько напрашиваясь к Юнги в его студию, заглядывая в его ноутбук и задавая тонну вопросов за ее пределами. Нелюдимый хен охотно проводил время с младшеньким, впуская его в святая святых и делясь умениями. И ни один из них не замечал колких взглядов, которые бросал на них Тэхен, провожая глазами каждый их совместный поход. Никаких романтических чувств между парнями не было, а, стало быть, не было и причин скрывать свое совместное времяпровождение. При общем просмотре записи очередного выступления и разборе допущенных ошибок парни смеялись, подкалывая друг друга. Когда очередь дошла до обсуждения выступления макнэ, все заулюкали, выражая восторг сексуальному образу младшего. — Вырастили настоящего Нагибатора! — выдал Юнги под громкий хохот остальных и, обняв, притянул Чонгука к себе, растрепав тому волосы. Внимательно следившие за рэпером глаза полыхнули недобрым… Слишком близко милый макнэ подобрался к ЕГО хену… Слишком много ЕГО хен позволяет мелкому. Слишком много тактильности стало между этими двумя! Срочно нужно принимать меры… Тактику нежного создания Тэхен отмел сразу. Ему не нужна больше удушливая забота, ее с лихвой хватает от Хосока. Рвать с ним отношения немедленно парень не планировал, помня о том, как танцор сильно нравился хену. С Чонгуком нужно было закрутить тайный роман, чтоб ограничить его общение с Юнги, ведь неизвестно, насколько далеко у них зашло. То, что он легко сможет соблазнить младшего, Тэ ни на минуту не сомневался, тут ему здорово помог фансервис, который они отыгрывали уже достаточное время. Он видел, какими глазами смотрел на него Гук, как заигрывался, частенько выслушивая после замечания от стаффа. А что если нагнуть Нагибатора? Идея приятно забурлила в крови. Тэхен уже давно хотел сменить позицию в сексе, устав от однообразия. Ему хотелось больше красок, страсти, а, возможно, и драмы в отношениях. Ну и сделать все назло хену, что сыграло не последнюю роль… Тэ с предвкушением продумывал новую игру, довольно потирая руки. Это будет интересно! На ближайшем выступлении он активно включился в фансервис. Повис на младшем коалой, приобнимал за талию, бросал долгие томные взгляды… Чонгук сначала немного обалдел, ведь его хен обычно шипел на него за проделки такого рода. Но быстро пришел в себя и с полной отдачей подыгрывал, подхватывая на лету любую авантюру. Он уже давно был тайно влюблен в хена, считая его самым красивым человеком в мире. За фасадом брутального мачо до сих пор прятался стеснительный и неуверенный в себе ребенок, который и надеяться на ответные чувства не смел. Но все повторилось, и снова. И снова. На выступлениях Тэхен демонстрировал неприкрытый интерес к младшему, в обычной жизни же не делал ни одного шага к сближению. Но его поведение в общежитии тоже незаметно поменялось: он больше не зависал под боком у Хоби, капризно озвучивая тому свои желания. Все чаще он присоединялся к Чимину и Джину, резавшимся в компьютерные игры, или устраивал заварушки, втягивая макнэ-лайн, как в преддебютные времена. После очередного жаркого фансервиса Чонгук, специально задержавшийся в гримерке и оставшийся наедине с хеном, которому место в автобусе по-прежнему занимал Хосок, прижал старшего к стенке с намерением потребовать объяснений. — Что это было, хен? — требовательно спросил макнэ, крепко удерживая старшего у стены. — О чем ты? — состроил невинные глазки Тэ, выдавая одну из соблазнительных улыбок из своего арсенала. — Не прикидывайся… — Допустим, я просто люблю красивых людей. Тебя что-то не устраивает? — лукаво продолжил старший. — Если ты опасаешься выговора от стаффа — то вали все на меня… — Да плевать на выговоры! Зачем ты это делаешь, если ничего ко мне не чувствуешь? — Чонгук решительно хотел выяснить все до конца и перестать жить в собственных иллюзиях, которые с изменением поведения старшего робко, но все же подняли головы. — Кто сказал, что ничего не чувствую? — Но… Вы же с Хосоки-хеном… — Гуки, то, что я с Хосоки-хеном, не значит, что мне не может нравиться кто-то другой… — и Тэхен притерся вплотную к удерживающему его парню, вжимаясь пахом в пах. Младший ясно ощутил сквозь одежду выпирающий полувозбужденный орган. Кровь прилила к лицу и к низу живота… А хен лишь усмехнулся и прошептал в горящее ухо: — Но я предпочитаю быть сверху… Если тебя это не смущает — дай мне знать, — и, широко облизнув мочку, грациозно вынырнул из захвата, пока Чонгук от шока ослабил хватку, и покинул гримерку. Пару недель ничего не происходило. Макнэ прокручивал в голове их диалог и пытался прислушаться к себе. Это же неправильно, его хен уже в отношениях! Но потом Гук вспоминал чужое возбуждение, упирающееся в его пах — и бежал в душ, дрочить. Заодно, проштудировав интернет, попробовал растягивать себя, чтобы понять, какими примерно будут ощущения. Простату не нашел, особого кайфа не получил, но и отвращения не испытал. А красивого хена с каждым днем хотелось все сильнее и сильнее, до зуда под кожей… Итак, решение было принято. Тут очень вовремя подвернулась очередная поездка, а значит, они будут жить каждый в отдельной комнате. Подсев к хену, развалившемуся на диванчике в VIP-зале аэропорта в ожидании посадки, Чонгук, сгорая от смущения, выпалил шепотом: — Я согласен, хен. Ну помнишь… Мы говорили… Я хочу попробовать… — Рад это слышать, Гуки, — Тэхен и не сомневался в ответе, правда думал, что макнэ созреет чуть позже. Он как раз запланировал пару убойных штучек на предстоящий фансервис, чтобы уж окончательно подтолкнуть младшего, но и так отлично вышло. Гостиница, отдельные комнаты, адреналин после выступления… — Жду тебя вечером после шоу у себя. Будь готов, ты же знаешь, что нужно делать, малыш? — Знаю. И я уже давно не малыш, — пробурчал младший. В оговоренный день Тэ, вернувшись после общего ужина к себе, не торопясь принял ванну, вылив в воду различных ароматизаторов и масел, которые батареей стояли на полочке у зеркала. Сбросив скопившуюся усталость в горячей воде, он, обернув бедра полотенцем, расположился на широкой кровати, поставив на тумбочку рядом бутылку вина, прихваченную незаметно от мембером в баре, и широкий бокал на длинной ножке. Наполнив на треть, сделал первый глоток, смакуя вкус и предвкушая отличный вечер. Хорошо бы Чонгук не задерживался долго, все же день был длинный, а завтра ранний подъем… Пощелкав пультом в поисках канала с музыкальными клипами, Тэхен только-только остановился на одном, как в дверь тихонько поскреблись. — Открыто! — пробасил хозяин комнаты. Вставать не хотелось, да и прийти должен был только один конкретный человек. И Тэ не ошибся. В дверном проеме через пару секунд появился макнэ. — Проходи. Я ждал тебя… У Чонгука уже от входа перехватило дыхание от увиденной картины. Его хен, едва прикрытый полотенцем, лежал среди подушек, такой красивый, идеальный, как самая прекрасная статуя, но в то же время такой живой, теплый и соблазнительный. Капли воды с влажных волос иногда срывались вниз и, прокатившись по длинной шее, задерживались в надключичной ямке. Проследив взглядом за одной из них, младший судорожно сглотнул. — Ну что ты застыл? Проходи же! Вино будешь? — голос Тэхена вывел макнэ из транса. — Захвати себе бокал в баре. Чонгук практически не пил, лишь недавно перешагнув возраст совершеннолетия, но сегодня ему не повредит. Надо хоть чуть-чуть успокоить нервы, а то его так трясло, пока он готовился у себя в номере, что он раз десять уже решил не идти к старшему и столько же раз передумал. Поэтому Гук, обойдя кровать, взял себе такой же бокал, как у хена, наполнил почти до краев и залпом выпил. Тэхен на это лишь усмехнулся. Пусть. Небольшое опьянение младшего будет ему только на руку. Похлопав по покрывалу рядом с собой, он ободряюще улыбнулся. Что там нужно говорить, чтобы расслабить партнера в первый раз? — Чонгук, мы остановимся в любой момент, если ты захочешь… — и взгляд с поволокой из-под влажной челки. Конечно же, Чонгук не захотел. Быстро стянув с себя футболку и скинув свободные трикотажные штаны, он поставил бокал на тумбочку и на четвереньках пополз к своему хену в одних боксерах. Достигнув цели, он получил в награду глубокий томный поцелуй. Притянув младшего к себе за шею, Тэ принялся оглаживать руками идеальное тело над собой. Добрался до живота, очертив каждый кубик пресса подушечками пальцев, и обхватив внезапно за талию, резко поменял их местами. Теперь он сам нависал над макнэ, наблюдая потемневшим от желания взглядом за судорожно вздымающейся грудью с рельефными мышцами. Полюбовавшись, опустился к шее, проведя по ней широким мазком языка, огладил пальцами подбородок, провел по шее, ключицам, обвел сосок, чуть пощипывая, и услышал первый судорожный стон. Макнэ оказался очень чувствительным. Устроившись между разведенных ног младшего Тэ ощутил, что член у того уже полностью стоит. Полотенце со своих бедер он потерял еще в самом начале, так что их разделяла сейчас лишь тонкая ткань боксеров младшего, уже слегка влажная от выступившей естественной смазки. — Ты же готовился, правда? — проворковал в предвкушении старший. Ему не слишком хотелось тратить время на растяжку, но и причинять сильную боль Гуку не хотелось. Нужно, чтобы ему понравилось. — Да, хен, — жаркий шепот в ответ. Тэ провел языком по чувствительному соску макнэ, и следом легонько подул, с удовлетворением отмечая, как младший вздрогнул, а по всему его телу побежали мурашки. Проделав тоже самое с другим соском, Тэхен стал спускаться поцелуями ниже, остановившись у кромки белья. — Давай-ка снимем это… — и потянул боксеры вниз по ногам, привстав с младшего, щеки которого покрыл яркий румянец. Нисколько не смущаясь, Тэ обхватил пальцами член Гука у основания, провел языком по всей напряженной длине и погрузил в рот сразу больше чем на половину. Макнэ заметался на постели. — Хен, — проскулил он. — Не надо… Я так сейчас кончу… Оторвавшись от своего занятия, Тэ с удивлением посмотрел на этого ребенка. Чонгук прятал раскрасневшееся лицо в сгибе локтя. Такой горячий, такой смущенный и такой доверчивый… И только для него. — Не страшно, Гуки, — бархатно заговорил старший. — Кончай. Уверен, что заставлю тебя сделать это снова… И вновь насадился, беря по основание. Не зря же он столько тренировался на Хосоке и гордился успехами. Втягивая щеки и обводя языком внутри, Тэ продолжил движения, разместив одну руку на напряженном, накачанном бедре, а второй пробираясь ко входу младшего, чтобы проверить его растяжку. И очень удивился, достигнув цели. Вместо сморщенной кожицы, пальцы наткнулись на что-то гладкое и круглое… Тэхен даже прервал свое увлекательное занятие от удивления. Пробка? Серьезно? А младшенький-то не промах, основательно подготовился. Потянув за выступающий кончик, Тэ вытащил пробку на половину и вновь толкнул внутрь. Не слишком длинная, но толстенькая, не уступающая в диаметре его собственному члену. Чудесно! Прежде чем вернуться к прерванному занятию, парень потянулся к подушке, где оставил все нужное, пока ждал макнэ. Так, лубрикант им скорее всего не понадобится, а вот презерватив он решил заранее раскатать по своему члену, который уже так же был в полной боевой готовности и изнывал без внимания. Вернувшись к прерванному минету, Тэхен стал заглатывать глубоко и быстро, одной рукой сжимая мошонку младшего, и совсем скоро ему в горло брызнула тугая горячая струя семени. Чонгук вскрикнул и обмяк, тяжело дыша. Не дав младшему отойти от оргазма, Тэ быстро перевернул его на живот, вздернул вверх за бедра, ставя в коленно-локтевую позу, потянул пробку, полностью вытаскивая и отбрасывая на кровать, и плавно заменил ее собой, не встречая сопротивления мышц. Отлично! Замер, привыкая к чужой узости и давая привыкнуть к себе. Чонгук совсем потерялся в ощущениях. Казавшийся недосягаемым хен только что довел его до крышесносного оргазма и тут же заполнил его, вызывая легкую боль и распирающее чувство наполненности. Все это приправлял легкий шум в голове от выпитого вина. Он судорожно сжался вокруг заполнившего его органа, но тут же опомнился и глубоко задышал, стараясь как можно больше расслабить мышцы. Почувствовав, что анус младшего стал меньше сдавливать член, Тэ сделал первый неглубокий и плавный толчок. Его крыло от ощущений не меньше партнера. Так горячо! И так узко! Из горла вырвался низкий стон. Вцепившись руками в тазовые косточки макнэ, Тэхен стал наращивать темп и амплитуду. Идеально! Жаркая волна затапливала его изнутри, стремясь заполнить каждую клеточку и вырваться наружу. Но еще рано… Чонгук должен во что бы то ни стало кончить еще раз… Он должен получить сегодня максимум удовольствия, чтобы возвращаться к своему хену снова и снова, вопреки всему. Вспомнив собственные ощущения от попадания по простате, Тэ понял, что в этой позе его член не задевает эту точку у макнэ. Схватившись одной рукой за волосы младшего на затылке и крепко сжав их в кулаке, он потянул Гука на себя, заставляя оторвать торс от постели. — Обопрись о спинку, — жарко прошептал старший в самое ухо. Макнэ тут же повиновался. Продолжая сжимать одной рукой локоны, натянув их до легкой боли, другой рукой Тэ обхватил тонкую талию. Глубокий толчок — и вот оно! Оленьи глаза широко распахнулись, рот открылся в немом крике. — Что это сейчас было? — заполошно прошептал Чонгук. — Понравилось? Великий нагибатор гнется подо мной, как стройная березка… — самодовольно усмехнулся Тэ, вспомнив слова Юнги, адресованные младшенькому. Продолжив вбиваться и стараясь каждый раз проезжаться по простате, Тэ твердо решил, что когда-нибудь заставит Гука кончить без рук. Но предаваться мечтам о будущем было некогда, приближающийся оргазм был уже на кончиках пальцев, пробегаясь током по всем нервам. Поэтому, выпустив прическу младшего, Тэхен обхватил вновь налитый член партнера в плотное кольцо и принялся с силой водить по нему в такт своим бешенным точкам. Почувствовав, как руку залила теплая сперма, он сделал несколько особенно глубоких финальных движений и захлебнулся от накрывшей его горячей волны удовольствия, кончая глубоко внутри младшего и в изнеможении наваливаясь на его широкую спину. Отдышавшись и придя в себя, парни устроились на смятой постели, не спеша идти в душ. Макнэ льнул к боку хена, а тот лениво перебирал пряди волос на крашенной макушке. — Хен, а мы теперь как… Мы вместе? — Ты о Хо? Придется потерпеть, Гуки… Я обязательно с ним поговорю, но не хочу делать это резко. Ты понимаешь? — Конечно, хен… — Умница. А сейчас иди к себе, не нужно, чтобы нас спалили вместе. С этого дня они использовали любую возможность, чтобы побыть вдвоем. Задерживались в гримерке, разгоряченные после выступлений, запирались в ванной поздно ночью, один раз Тэхен даже взял младшего в танцзале, прямо у зеркала, наблюдая сам и заставив смотреть на них макнэ. На все предложения пойти с ним в студию, чтобы поработать над музыкой, или посидеть над новой программой по микшированию, Юнги получал в ответ виноватый взгляд. — Прости, хен, мы уже договорились с Тэхени-хеном позаниматься вместе… Сначала Юнги удивлялся, потом злился, а после просто перестал звать макнэ к себе. Тэхен злорадно потирал ладошки, ведь все шло именно так, как он планировал. Неизвестно сколько еще это бы длилось, но все решил банальный случай. Чонгук повредил ногу во время репетиций и вынужден был несколько дней провести в общаге. Поскольку ходить ему было нельзя, Тэ вызвался остаться с младшим, сказав, что ему тоже не повредит денек отдыха. Хосок, конечно, тут же его поддержал, он всегда старался, чтобы желания «его малыша» исполнялись немедленно. Все остальные поехали в компанию, как и предписывало расписание, забитое для каждого с утра и до позднего вечера. В перерыве дэнс-практики танцор отправил сообщение в личный чат с Тэ. «Малыш, как дела? Обязательно покушайте, мы оставили еду в холодильнике». Младший был не в сети, так что Хосок лишь вздохнул и вернулся к работе. Когда через полтора часа он вновь проверил телефон, сообщение так и не было прочитано. Взволнованное «У вас там все в порядке?» полетело в чат. Дальше Хо проверял телефон каждые пятнадцать минут… Спустя еще час и три новых тревожных сообщения, так же оставшихся не прочитанными, старший понял, что не сможет дальше продуктивно работать, потому что уже не на шутку волновался. Он отпросился, сославшись на плохое самочувствие, и рванул в общагу. Вихрем влетев домой, Хосок услышал странные всхлипы, доносившиеся из комнаты макнэ. Вот не зря он волновался! Даже не снимая обуви и куртки, он метнулся к нужной двери, рванул на себя… И замер. Картина, как его малыш с едкой улыбкой натягивает на свой член младшенького, крепко держа того за волосы, навсегда останется в памяти танцора, как самый мрачный кошмар. Сумка с вещами выпала из рук. Парни на кровати вздрогнули и обернулись к двери с испуганным видом. — Хосоки… — Хосоки-хен… — прозвучало дуэтом. Но старший не готов был сейчас ни видеть, ни слышать этих двоих. Все его смутные подозрения получили слишком наглядное подтверждение… А ведь он все делал для своего малыша… Чего ему не хватало? Где он ошибся? Или все было враньем с самого начала? Слишком много вопросов, обиды, гнева и шока закружилось в голове. Хосок попятился, развернулся в коридоре и метнулся в свою комнату, закрывая дверь на замок. Ему нужно побыть одному… Вернувшись в общагу, усталые мемберы застали пылающего ушами от смущения макнэ, заламывающего руки у закрытой двери Хосока и Тэ, которые к тому времени жили в одной комнате, и топчущегося рядом с виноватым видом Тэхена. Чимин делил комнату с Джином, а Чонгук с лидером. Юнги жил один, выиграв себе отдельную комнату при жеребьевке. Под нажимом старших Хосок все же открыл дверь. От солнечной улыбки не осталось и следа, пустой взгляд смотрел мимо… На экстренном общем сборе в гостиной макнэ, заикаясь и сгорая от стыда, признался, что они с Тэ уже некоторое время встречаются, а вернувшийся раньше хен застал их… в общем, как в том анекдоте про мужа и командировку. Оба младших признавали вину, но если макнэ искренне переживал, что расстроил хена, то Тэ лишь давил на жалость, объясняя с полными слез глазами, что он ничего не мог с собой поделать, что против чувств не попрешь, и он готов вечно просить прощения, но только за то, что не объяснился с танцором раньше, чем прыгнул в постель с Гуком. Сам Хосок не сказал ни слова, сидя неподвижно и смотря в стену перед собой. Повисла гнетущая тишина. Все переваривали свалившиеся новости, но предложить что-либо дельное не могли. — Так, сейчас всем спать, — прервал затянувшееся молчание лидер. — Чимин, поменяйся на сегодня местами с Тэхеном, а завтра подумаем, что делать дальше. На том и разошлись.