Дежавю.

Pov Tzuyu.     В конце концов, всё заканчивается. Неважно, хорошее или плохое. Однажды любимые вещи перестанут дарить удовольствие, просмотр сериалов перестанет так интересовать, любимая книга не будет вызывать улыбку.    Так однажды я словила себя на мысли о том, что всё, что между нами происходило, всё, что происходило со мной — всё к лучшему. Однажды ночью я перестала плакать.    Мама говорила, что у меня осеняя хандра, поэтому и под глазами синяки. Папа считал, что я слишком много учусь, хотя раньше говорил, что учеба — залог счастливого будущего. Келькён знала, почему я запираюсь и никого не впускаю, Сана знала, почему на уроках я выгляжу полу-мертвой, Мина знала, почему я вдруг перестала играть в игры.    Все они видели частицы моих проблем, но никто не мог увидеть полную картину. Сана считала, что я слишком драматизирую, а мама все еще думает, что это были лишь жалкие попытки прогулять уроки. Но мне было плохо.    Мне действительно было хуево. Это странно, когда однажды твоя жизнь рушится на мелкие кусочки, тебя сносит лавиной, а из под снега невозможно выбраться. Я не могла встать на свои ноги, дрожала, как осиный лис на осеннем ветру. Я закрывала глаза и видела лето, которое уже словно не принадлежала мне.    Хотелось, чтобы кто-то срезал из моей жизни эту часть. Это лето. Хотелось всё забыть. Словно вот, весна, раз и осень. Никаких трех месяцев между, никакого глупого СонногоПринца, который разбил мне сердце. Так было бы гораздо легче.    Однажды я сбежала из дома. Мама меня раздражала своими постоянными нотациями и меня можно понять. Я и без того висела на краю, любая мелочь могла вывести меня из себя. Келькён тоже сжирала мозги со своим фирменным «Просто перестань. Разве любовь в интернете существует? Ты его даже не знала». Дом, в котором я отдыхала и была в безопасности, перестал быть моим домом, чем-то напоминая ад.    На улице было холодно, но я накинула на себя подаренное отцом пальто. От холода избавится не получилось, но было терпимо. Взяла сумку с вещами, натянула на лицо маску, воткнула в уши беспроводные наушники и включила первую песню.    Эта песня напоминала мне о причине моего разбитого сердца. После него ещё одна песня, ещё и ещё. Остановившись у парка я поняла, что каждая песня ассоциировалась у меня с ним.    Тогда я впервые за эту неделю заплакала. Села на скамейку, прикрыла глаза, и тогда слезинка скатилась по щекам. С губ сорвался тихий вздох, пока в сердце груди билось, словно сумасшедшее. Умные часы показали, что сердцебиение превысило норму в 103 ударов в минуту. Я пыталась отдышаться и успокоится, но хотелось кричать. Хотелось рвать и метать, чтобы он услышал мой голос в этом маленьком мегаполисе.    Ну же... Я кричу, хоть меня и не слышно, но ты обязан всё узнать.    — Почему плачешь? — я не замечаю, как рядом на скамейку опускается незнакомый парень.    Черные и слегка кудрявые волосы, смугловатая кожа и грубые, но красивые черты лица. Сложно было угадать его возраст, но ему точно было примерно столько же, сколько и мне. На парне черная футболка и сверху черная джинсовая куртка. Он улыбнулся, оголяя свои зубы.   В ответ я молчу. Не потому что мы незнакомы или потому что считаю принципом незнакомым парням не отвечать, а потому что я не знала ответа на этот вопрос. Да и к тому же, мне казалось, что буду выглядеть смешно и глупо, если скажу что-то. Мой голос словно сорвался.    — Не хочешь отвечать? — я смотрю на него краем глаз. Он начинается рыться в своих карманах, что сначала меня пугает, но парень вытаскивает оттуда конфету. Обычная карамелька с фруктовым вкусом. Я не задумываясь беру лакомство и прячу его в своих ладонях. — Как тебя зовут?    — Чжоу Цзыюй, — недолго подумав отвечаю я. — А тебя?     — Меня зовут Ким Мингю, — парень отвечает спокойно. — На улице ведь холодно. Ты выбрала плохое место и неподходящее время для слез.     — Почему он не может полюбить меня? — срывается с губ, хотя меньше всего мне сейчас хотелось рассказывать о своих проблемах незнакомому парню.    — Так причина твоих слез в парне? — я не слышу в его голоса осуждения, что меня удивляет. — Парни такие козлы, верно?    Он усмехается, взглянув на меня краем глаз. Я молча киваю.    — Ты не должна плакать из-за парня, который не может оценить твою любовь и внимание. В мире столько вещей, которые больше заслуживают твоих слез, — я удивленно смотрю на него, потому что эта фраза была довольно неординарной. — Поплачь над «Хатико». Это того стоит.    Мингю поднимается с места и встает напротив. Его рука мягко касается моей головы. Парень осторожно гладит меня по голове:    — Цзыюй, если бы на меня обратила внимание девушка, похожая на тебя, я бы сделал всё, чтобы удержать это внимание на себе. Если тот парень не смог просто ответить тебе взаимностью, то разве он этого стоит? Оглянись. Ты можешь получить всё, что захочешь. Не плачь, а то на улице холодно, ты можешь простудиться, — улыбнувшись, он склоняет в бок голову. — Поскорее возвращайся к себе домой и будь осторожна.    Даже не попрощавшись, Ким отворачивается от меня и уходит в сторону, скрыв руки у себя в карманах. Я в удивлении не могу оторвать взгляда с его спины.     В этот день, двадцать четвертое сентября жизнь свела меня с Ким Мингю. С парнем, который позже не появлялся в моей жизни. До тех пор, пока жизнь не решила жестоко надо мной подшутить. ***   Четыре месяца спустя.   Февраль начался с метели. Холод пробирался под кожу, поэтому шагая по пути в школу, я лишь не понимала, почему судьба так жестока к девушкам.    В нашей школе к школьной форме относились крайне строго. Наверное, дело бы в том, что в основном ученики рубили огромное количество денег на учебу тут, поэтому должна была стоять дисциплина. Девочки были обязаны носить школьную юбку чуть выше колен даже если живешь за три девять земель и по пути обязательно себе что-то отморозишь.   Администрация школы считала, что раз у родителей детей есть деньги, чтобы оплатить учебу, то у них обязательно должны быть деньги, чтобы купить своему ребенку машину, или каждый день вызывать ему такси, которые дороже, чем моя почка. Идея с личным водителем тоже звучит неплохо.    Я часто добираюсь до школы пешком, потому что живу недалеко от оттуда. А вот Сану, мою лучшую подругу, было жаль, потому что она не только жила в другом конце города, так ещё и училась на бюджете, поэтому, собственно, могла позволить себе лишь переполненный вонючий автобус.    Меня иногда довозил отец. Они с мамой развелись, когда мне еще было двенадцать, но это никак не мешало нашим с ним отношениям. Отец всегда любил меня и Келькён. Он внимателен ко мне с тех пор, как я родилась, до этого момента. Никогда не жаловалась на него. Папа и купит вкусняшку, и отвезет заграницу, и поцелует в щечку, и отличный подарок на день рождения сделает.    Никаких Daddy Issues у меня не было. За отцом всегда было как за каменной стеной. Иногда мне казалось, что он ради меня с Кён готов отдать свою жизнь.    Мама, пусть и сама с отцом оборвала все связи, никогда не стояла между нами. Я знаю, что после развода она чувствовала себя виноватой, потому что теперь нам с сестрой пришлось бы жить и расти в неполной семье, но это лучше, чем жить и ненавидеть друг-друга. Я была маленькой в те времена, но иногда Келькён рассказывает мне о том, как они старались сохранить брак, что приводило к новым ссорам.    Зато мы страдали. С мамой у меня такие же отличные отношения. Для меня мама - пример для подражания. Она красивая и сильная женщина и если честно, то Келькён на нее очень похожа.    Мой короткий монолог, который я строила у себя в голове, чтобы отвлечься от холода, закончился, когда я оказалась перед дверью своей школы. Школа было большой, потому что тут учились чуть ли не все иностранцы города. В основном это были этнические жители, среди них были те, кто переехали жить в Сеул ненадолго (пару лет) и те, кто недавно переехал, но, наверное, навсегда. Учились и коренные корейцы, живущие тут всю жизнь. Чаще всего причина была в хорошем обучении и отличной подготовке к итоговым экзаменам.    Школа состояла из четырех этажей. Учитывая, что школа является исключительно старшей, это довольно много. На заднем дворе есть огромная площадка для спорта: футбольное, валейбольное и баскетбольное поле, а так же беговая дорожка.    Зайдя в школу, я пошла к гардеробу. Сняла с себя теплый пуховик, не желая с ним прощаться, повесила на вешалку. Взяв свой номерок, чтобы после уроков забрать куртку, я пошагала в сторону кабинета.       В школе кипела жизнь. На часах еще семь утра, но школа уже почти заполнена. Иногда мне в таком количестве людей становилось не по себе.    Уже когда я была близка к кабинету, где должен был проходить первый урок, меня остановила чья-то рука и несложно было догадаться, кому она принадлежала.    — Сана! — улыбаюсь я, увидев подругу спустя двухдневных выходных.    — Клянусь, я убью директора за это глупое правило с юбкой, — я сжимаю губы в узкую полоску, жалостливо взглянуть на японку. — Да и похер, я все равно чайлдфри.    — Чего вы застыли у дверей. Заходите уже. — я перевожу взгляд на одноклассника, который остановился рядом с нами, запихнув руки в карман своих школьных брюк.     — Тебя ждем, солнце, — усмехается Минатозаки, пока лицо Тэна в отвращении застывает. — Ладно, Цзы, я пошла на уроки, увидимся позже.    Я коротко обнимаю подругу и провожаю ее уходящую спину, а затем усмехаюсь, взглянув на тайца.    — Ну и чего ты застыл теперь?    — Сана меня пугает. — коротко отвечает Читаппон, заходя в класс и я следую за ним.    — Неужели? Я думала, она тебе нравится.    — Ни в коем случае.    Мой класс был небольшим, но мы все довольно дружны. В нашем классе больше корейских учеников, чем иностранных, поэтому на нас больше обязанности, что не может не раздражать.    В классе я особо ни с кем не близка. Со всеми у меня хорошие отношения, но подруги — Сана, которая учится в параллельном классе; Мина, окончившая школу еще в прошлом году; и Келькён, являющаяся моей старшей сестрой, — не учились со мной в одном классе.    Но всё же, я могла выделить одну девушку в классе. Бэ Джухен. Безумно красивая кореянка; староста класса; немногословная и холодная, но с ней безумно комфортно. Наверное, если бы у меня была возможность с кем-то близко подружится в классе, то я безусловно выбрала бы Джухен. Однако ее заинтересованности к своей личности не особо замечала.    Я сажусь за свою парту и вытаскиваю учебники из рюкзака. До начала уроков ещё есть пятнадцать минут, поэтому учительница ещё не пришла, как и пол класса. Все занимались своими делами, а я боролась с агрессивным желанием заснуть. Чтобы хоть как-то отвлечься, я заткнула уши наушниками и включила какую-то рандомную песню, переведя взгляд на коридор через открытую дверь. Внимательным взглядом провожала всех бегущих в разные стороны учеников, не задерживая взгляда на ком-то одном.    Пока мой взгляд не зацепился за довольно знакомое высокое и худощавое тело. Школьная форма на нем смотрелась иначе, чем на остальных парнях. И пусть носил он все по правилам и ничего не пытался выделить, школьницы, проходя мимо, не могли зацепиться за него глазами. Черные кудрявые волосы пробуждали на кончике языка знакомый вкус фруктовой карамельки, а по спине пробежался холодок то ли от открытого окна, то ли от воспоминаний об одном сентябрьском дне.    Черт его подери, Ким Мингю.    С тех пор, как Мингю перешел в нашу школу, прошло чуть больше недели. Каждый день я оглядывалась по сторонам, чтобы случайно с ним не встретиться, ходила с опущенной головой и распущенными волосами, и молилась всем Богам, чтобы мы просто не пересекались до конца учебного года. Мне бы хватало того, чтобы он меня забыл. Чтобы я напрочь вылетела из его воспоминаний.   Но ещё было бы лучше, если бы он обратно ушел из нашей школы и чтобы мы большое никогда не встречались.    Потому что мне было стыдно за тот день. Стыдно за свои слова о том, что Принц меня не может полюбить, за слезы и ещё за отсутствие макияжа на своем лице в тот день. Наверное, для него это не было чем-то особенным, но в моем сердце это оставило огромный след. Думаю, это понятно по тому, как я запомнила его имя.    Быть честной, восемнадцатилетие напоминает мне ад. ***   Pov Jaehyun.   — Напомните мне ваши имена? — спрашивает завуч, медленным взглядом проводя по нам.   — Ли Тэен. — уверенно произносит парень, стоящий рядом.   — Чон Джэхен. — словно приняв эстафету, отвечаю я.   — Ли Джено. — отвечает друг, слегка кивнув головой.   — Странно, что в этот раз отправили сразу трёх парней, — задумчиво произносит мужчина, поправив свои очки, а затем продолжает свое рассуждение. — Так ещё и таких смазливых. Вы сами на старшеклассников похожи. Это будет отвлекать наших учеников.    — Но вы ведь не можете отправить нас обратно? — спрашивает Тэен, взяв на себя инициативу этого неловкого разговора, как самый старший.    — Не могу, — отвечает мужчина. — Определенно не могу. Но ситуация тяжелая. Ну что я могу поделать? — он садится за свой столик и начинает что-то печатать на компьютере. — По каким предметам преподаете?    — Корейский язык. — отвечаю я.    — Математика. — продолжает Тэен.    — Информатика. — заканчивает младший.   Завуч еще несколько секунд молча смотрит на нас, о чем-то рассуждаю, а затем кивает на дверь.    — Ну хорошо, идёмте в коридор. Я познакомлю вас с наставниками, а дальше вы с ними всё обсудите.    Мы следуем за ним и выходим в коридор. Уроки уже начались, поэтому по коридорам почти никого не было, лишь иногда бежали ученики, совсем не обращая на нас внимание. Будем отвлекать, говорили они.    — Подождите тут, я скоро приду. — кивнув нам, мужчина уходит куда-то, а мы, оставшись одни, переглядываемся.    — Странный он, однако. — комментирует Джено.    Я не могу сдержать усмешку, но мысленно соглашаюсь, потому что завуч действительно был очень напряженным. Он не казался сильно нас старше, может ему было чуть больше тридцати.    Я чувствовал сильную взолнованность. Тэен, который учился в третьем курсе, не впервые был на практике, к тому же, он лучший студент на потоке, а Джено сам по себе парнишка непринужденный, который редко о чем-то волнуется.    — Ты выглядишь неважно. Всё в порядке? — взолнованно спрашивает Тэен и я легко улыбаюсь ему в ответ, хотя получается немного нервозно.    — Всё в порядке, я просто волнуюсь. — киваю я.    Положив руки мне на плечо, Тэен улыбается, слегка подбадривая.    — Так это твоя первая практика? — спрашивает друг и я слегка киваю головой. — Не волнуйся. Это выглядит страшно, но все пройдет хорошо, если ты уверен в себе.    Вскоре к нам возвращается завуч. Он распределяет нас по кабинетам, из-за чего приходится попрощаться друг с другом. К счастью, кабинет моего наставника оказался рядом с кабинетом Джено.    Мы подбадривающе друг-другу улыбаемся, и я открываю дверь, увидев сидящую женщину средних лет. Она поднимает на меня взгляд и добро улыбается.    — Чон Джэхен, верно? — я не успеваю ответить, как она кивает головой. — Приходи.    Молча прохожу, закрыв за собой дверь и мимолетно провожу взглядом по довольно большому кабинету. На стене, возле доски, висели банальные стенды с правописанием. Так же стены были развешаны картинами корейских писателей. Типичный кабинет корейского языка.    Сев напротив учительницы, я неловко улыбаюсь. Она пару секунд меня осматривает и продолжает:    — Меня зовут Ким Сонхи, я учительница корейского языка выпускникам. Буду твоей наставницей, поэтому с вопросами обращайся ко мне, — она снимает свои очки. — Мне сказали, что это твоя первая практика, поэтому сначала не буду сильно нагружать. Будешь пару раз в неделю заменять меня на уроках, а в остальное время лишь наблюдать за уроком. Через время начнешь уже начнешь заменять два урока в день. Мои ученики не такие плохие, я уверен, что они будут слушать тебя и уважать. Только даже не пытайся строить глазки школьницам, а то они все красивенькие.    — Я понял вас, госпожа Ким. — сдержав улыбку, я кланяюсь женщине.    — Не называй ты госпожа! — сразу протестует она, скрестив руки на груди. — Просто наставница Ким. А теперь напомни, как долго должна длиться ваша практика?    — Нам говорили, что два месяца, однако могут продлить на еще один месяц.    — Довольно долгой период. Надеюсь, мы сможем за это время подружится.    Остается лишь надеяться, что все действительно пройдет хорошо, как говорил Тэен. Ведь с уверенностью в себе у меня нет проблем.