***
Динь-динь-динь! Знакомый гротескный декор встретил Роди, когда он вошёл в офис, запыхавшись от бега через весь город менее чем за тридцать минут. К счастью, на этот раз его не преследовали крысы, прятавшиеся в тени переулка, и он добрался до места в целости и сохранности; ну, насколько это было возможно, но кому нужны подробности? Вместо того чтобы быть единственным человеком в помещении, на этот раз за столом сидела женщина с длинными рыжими волосами, завязанными в две косы. Она подпиливала ногти, положив ноги на столешницу, едва обратив внимание на вошедшего и лишь на секунду подняв взгляд, чтобы вернуться к своему занятию. — Добро пожаловать на терапию Вандервуд, — поприветствовала она почти роботизированно, словно всё это было отрепетировано и вызубрено наизусть, чтобы быть сказанным в тот момент, когда кто-то войдёт в дверь. В её тоне чувствовалось раздражение, и мужчина чувствовал себя скорее нежеланным гостем, чем желанным клиентом. — Пожалуйста, подойдите к столу, чтобы мы могли проверить вашу запись и оформить вас, чтобы вы могли получить лечение... или что-то ещё. Ух ты, она, должно быть, очень любит эту работу. Или, скорее, зарплату, но все они здесь были жертвами капитализма, и не стоило судить о причинах отсутствия энтузиазма к работе. Кивнув, Роди позволил двери закрыться за собой и начал короткий путь к столу, прежде чем заметил знакомое лицо, уставившееся на него сбоку, и едва не выпрыгнул из собственной кожи, испустив девичий крик. Сев на один из стульев за дверью, Винсент даже не дал собеседнику возможности отреагировать, безучастно наблюдая за тем, как тот пытается взять себя в руки. Сегодня на нем была чёрная водолазка, по краям которой виднелись шрамы, а руки он скрестил на груди, поверх которых был наброшен пиджак. Удивительно, что он смог это надеть, учитывая, что была середина июля, но он всегда был загадкой в глазах логистов. Как только удивление от столкновения улетучилось, он наклонил голову, почти по-кошачьи глядя на собеседника. — Мне казалось, ты сказал, что не собираешься возвращаться, — прокомментировал он. В его словах прозвучала ядовитая нотка, а взгляд был похож на раздражённый, как у поваров, когда они перепутали заказ. — Ты забыл вчерашний день или просто не захотел выполнять своё обещание? На лице Роди появилось паническое выражение, и он чуть не подскочил со своего места, пытаясь объясниться, пока не случилось что-то ещё хуже, чем то, что уже произошло. — Я собирался! Клянусь! Я просто... — Заплёлся язык, и он пытался найти нужные слова, пока на него выжидающе смотрел другой. Скорее нетерпеливо? — ...забыл вчера спросить номер кабинета? Это была не ложь, но и не дешевая отговорка для невезучих. — Значит, ты вернулся, несмотря на моё предупреждение? — Шарбонно насмешливо хмыкнул, но ничего не предпринял, а просто скрестил ноги так, чтобы одна лежала на другой. — Ты ещё более болван, чем я помню. Открыв рот, чтобы возразить на этот колкий комментарий, мужчина прервался, когда секретарша напомнила ему, что у неё не весь день в распоряжении, и он был вынужден проглотить бурлящее внутри разочарование. Подойдя к стойке и стараясь не обращать внимания на дыры, прожжённые в затылке, Роди встал перед женщиной. У неё был бейджик с именем "Вэл", выгравированным на стали, и он понял, что это та самая женщина, которая, по словам Мэри, заболела. Похоже, ей уже лучше, так как она лениво подняла голову без единого намёка на то, что недавно болела. — Имя? — Роди. Роди Ламори? — Честно говоря, он не видел смысла называть своё имя, поскольку сюда пришли только двое, и один уже зарегистрировался, но это было лучше, чем грубить. — Кстати, сколько это стоит? Я не заплатил вчера и только сейчас это понял, так что если бы вы могли сказать мне цены, я был бы рад. — Не нужды, — Без предупреждения оборвала его Вэл. — Мисс Вандервуд не верит в то, что можно назначить цену на помощь нуждающимся, поэтому она не берет денег с тех, кто её навещает. — Фыркнув, она добавила лукавый комментарий под дых, но не настолько тихо, чтобы остаться незамеченной. — Хотя ей следовало бы, учитывая, как от некоторых из вас воняет дохлой рыбой. Ой. Он не удержался и скрестил руки на груди, засунув ладони под мышки в надежде, что это уменьшит запах. Найдя нужную папку, её ручка перечеркнула несколько пунктов и, не поднимая глаз, указала на стулья в комнате ожидания. — Присаживайтесь, она скоро подойдёт. Мы рекомендуем выбирать кресла поближе к офису, чтобы не терять время, которое вы могли бы потратить на... — Её глаза прищурились, глядя на что-то под столом, и Ламори понял, что она читает по сценарию. — ... Ценное время на терапию и совершенствование вашего... прекрасного... я. Не обращая внимания на отвращённые взгляды в его сторону, Роди решил занять самое дальнее место от единственного мужчины в комнате, радуясь возможности отдохнуть после долгого дня. Однако вскоре он вздрогнул, почувствовав, как что-то ткнулось ему в спину, и, едва не вскрикнув от боли, повернул голову, чтобы обнаружить ржавый гвоздь, торчащий из подушки. — Ах да, предупреждаю, из некоторых стульев могут торчать гвозди или другие предметы. — Серые глаза выглянули из-за стола. — Извините. Вздохнув, мужчина прошёлся от стула к стулу, осматривая каждое кресло, и обнаружил, что единственное свободное, без торчащих гвоздей, – это кресло рядом с человеком, которого он избегал в первую очередь. Заглянув в полуприкрытые глаза, Винсент бросил любопытный взгляд, ожидая, какой выбор он сделает, и с удивлением обнаружил, что на стуле сидят. Отказываться было не за чем, и кресло было занято. Единственным звуком в комнате ожидания было тиканье часов за столом и то, что Вэл подпиливала ногти, изредка ударяя по ним, чтобы убрать пыль. Если бы эти двое уже не прошли через ад и обратно, это могло бы стать одним из самых невыносимых моментов в их жизни. — От тебя воняет. — Подметил Винсент, нарушая напряжение. Воротник его водолазки превратился в импровизированную маску. — Я почувствовал твой запах ещё до того, как ты вошёл. Чуть было не подумал, что это мусорщик, пришедший вынести мусор с улицы. — На его лице появился намёк на хмурый вид: кожа, покрытая шрамами, натянулась, а брови сошлись вместе. — Неужели я ничему не научил тебя в бистро? — Извиняюсь, — пробормотал Ламори, не очень-то желая объясняться. Тем не менее он понял замечание и не мог не почувствовать себя немного неловко. Даже для него самого это было отвратительно, а уж думать о том, каково было бы кому-то в его радиусе, и вовсе унизительно. — У меня не было времени помыться. Он приподнял бровь. — Перед тем как прийти сюда? — Вчера вечером. — Ох. Между ними снова повисло неловкое молчание. Официант начал покачиваться, сидя на стуле, а другой продолжал искать способы отгородиться от чужого запаха. Прошло еще несколько минут, прежде чем один из них нарушил молчание. Роди потянулся, зевнул, вытянул руки в воздух и испустил вздох облегчения. Словно взорвали бомбу с вонью, которая заполнила комнату ожидания. Даже Вэл, находясь в другом конце комнаты, зашипела и замахала рукой, пытаясь отразить атаку. С его стороны последовал резкий взмах, и шеф-повар едва не упал на пол от силы удара по обонянию. — Опусти руки, пока не убил кого-нибудь! — Он выглядел искренне обеспокоенным, но не делал никаких попыток сделать что-то, как вчера, вероятно, потому, что знал, что не сможет сделать ничего из того, что хотел бы сделать в присутствии Вэл. Ему оставалось только посылать взгляды и недовольные слова. В голову пришла идея, и вскоре тот, кто был ниже ростом, стал нарочито наклоняться ближе, притворно зевать и вытягивать руки, заставляя собеседника вдыхать зловоние. По задумке, он должен был доставить другому дискомфорт своим запахом и, возможно, даже заставить его уйти. Это было по-детски, но как еще можно убить время? Прошло совсем немного времени, и Винсент упёрся в бок своего кресла, одной рукой пытаясь оттолкнуть бывшего сотрудника, а другой цепляясь за его воротник в надежде, что тот убережёт его от позорной смерти. «Ну и правильно» – хмыкнул Ламори, довольный тем, что ему удалось отомстить за всё. «Что ты теперь собираешься делать, босс? Теперь ты не сможешь достать свой нож, не так ли...» Оу. Роди быстро вспомнил, что этот человек не безоружен: кончик ножа, спрятанного в куртке, ткнулся ему в бок, заставив расширить глаза. Он быстро прекратил свои действия и сел обратно в кресло, прижав руки к бокам. Больше не вжимаясь в кресло, шеф-повар вернулся к правильной позе, по-прежнему держа маску, но за ней проглядывал намёк на гордость, потому что на лице другого можно было заметить опасение. — Рад видеть, что у тебя остался здравый смысл. — Заткнись. Оставшаяся часть ожидания, к счастью, была недолгой, но в последние пять минут чувствовалось удушье; на этот раз скорее для официанта, чем для тех, кто был вынужден вдыхать испорченный воздух.***
По интерьеру офиса распылялся освежитель с цветочным ароматом, который едва справлялся со своей задачей – скрывать неприятные запахи. Мэри занималась этим несколько минут, прежде чем сдалась и поставила его на одну из полок, расположенных вдоль стен, и прошла на свое место. «Может быть, мне стоит поскорее устранить это недоразумение?» – подумал мужчина, чувство вины овладело его телом, и он откинулся на подушки дивана в надежде, что они перенесут его куда-нибудь далеко-далеко. Мельком увидев, как другая задыхается, прикрывая лицо рукой, он только усугубил стыд. «О-боже-господи, мне так жаль, пожалуйста, простите меня...» — Итак, — леди скрестила ноги, положив планшет на колени. Она была достаточно любезна, чтобы не поднимать вопрос о зловонии, и вместо этого улыбнулась как ни в чем не бывало. — В свой последний визит вы сказали, что вся эта история с вами началась из-за девушки. — Она щёлкнула ручкой и провела ею по свежему листу бумаги, готовясь к записям. — Расскажите мне о ней, может быть, и о том, почему вы и ваш босс ссорились из-за нее. В чем причина? Мужчина не мог не вздохнуть, прекрасно помня свою бывшую девушку. — Её звали Манон, — выдохнул он с глупой ухмылкой, натянутой на уголки лица. Мысленно он представлял себе её улыбающееся лицо в мельчайших подробностях, начиная с длинных каштановых волос и заканчивая ямочками при улыбке. — Она была ангелом. Никто не был таким добрым и понимающим, как она. Не было ничего, что бы я не сделал для нее; она была моим всем. Она с любопытством наклонила голову. — Была? Почему в прошедшем времени? Улыбка быстро исчезла с его лица, когда он вспомнил, почему он здесь и по какой причине у него вообще возникли проблемы с психикой. — Её больше нет. Она... — «Умерла». Он кашлянул в ладонь, подавляя комок, образовавшийся в горле. — ...ушла. Переехала в место получше. Это была неубедительная ложь, но её хватило, чтобы получить кивок и одобрение продолжать разговор. Звук пера, пишущего по бумаге, отвлёк Роди, пока он вспоминал прошлое. — Мой босс сделал кое-что, связанное с ней, и это стало причиной ее ухода, — продолжал он, слегка напрягая голос, в котором через каждые несколько слов появлялись трески. Больше всего сил ушло на то, чтобы сохранить спокойный тон, как будто он не кипел внутри только потому, что заново переживал случившееся в своем сознании. — Он сказал, что сделал это по уважительной причине, но я ему не поверил. Он знал, что я люблю её, и использовал это в качестве аргумента. Чтобы добавить любовь в свои блюда, Винсент убил его бывшую девушку и приготовил из нее "идеальное" блюдо. Он знал, как сильно тот любил её и активно пытался вернуть, но всё равно верил, что, используя человека, в котором было столько любви, он решит свою главную проблему с готовкой. Но в итоге даже это не смогло устранить то пустое ощущение, которое возникало у него после приготовления всех остальных блюд, а вместо этого он потратил жизнь впустую во имя проверки глупой теории. Мэри хмыкнула, кивнув головой в знак понимания. — Вы, должно быть, почувствовали себя преданным, узнав, что ваш работодатель использовал вашу личную жизнь против вас. — Она немного замешкалась, прежде чем заговорить. — Если вы не возражаете, я спрошу, знаете ли вы, почему он это сделал? Это было ради вас? Он мог только пожать плечами. — Я не знаю. — Точнее, он знал, но пока не собирался объяснять полученный жёсткий ответ. Возможно, позже, когда он убедит себя, что доверяет ей настолько, он откроется. — Он был неоднозначным, и я не всегда мог понять его до конца. — Наступила небольшая пауза, прежде чем он добавил, и его голос стал менее уверенным в том, что он говорит. — Хотя он мог быть хорошим... наверное. Смешанные эмоции охватили его, когда он вспомнил, как пришел на работу промокшим, как ему на голову набросили полотенце и вытерли грубыми руками. Даже когда он проявлял гнев, например, когда его ударили по лицу за то, что он разбросал повсюду мусор, другой мужчина проявил немного доброты, обработав его рану от пореза осколком бутылки, засунутой в мусорный пакет. — Но бывало и так, что он был груб с остальным персоналом. — Добавил он, не желая сбрасывать со счетов то плохое, что Винсент тоже делал. — В каком смысле? — Один повар испортил блюдо, и в наказание мой босс держал его лицо над одной из печей. — При воспоминании об этом инциденте по позвоночнику Роди пробежала дрожь. Он не мог не задаться вопросом, как сейчас поживает тот несчастный повар, и подумал, не остался ли у них шрам от такого поступка. Скорее всего, если быть честным. — Это должно было внушить страх перед следующими ошибками, но ведь есть и другие способы отсечь плохие поступки! Никто не идеален! Терапевт кивнул в знак согласия, и это подтвердило его эмоции, заставив тяжелый стук сердца немного утихнуть. — Похоже, ваш босс имел дело с собственными тараканами. Тараканы или нет, это не оправдывало внушения страха всем, кто принял глупое решение войти в эту кухню. Никакие личные проблемы не сделают случившееся рациональным. Да и вообще в случившемся не было ничего рационального. — Роди, если позволите спросить, что вы чувствовали по отношению к своему боссу? До несчастного случая. — Мэри заслужила растерянный взгляд и начала объяснять свой вопрос мягким тоном, словно применяя мягкое воспитание к ребенку. — Не всё бывает черно-белым, поэтому, конечно, у вас были смешанные чувства. Расскажите мне обо всем, и мы постараемся их расшифровать. Она мило улыбнулась и терпеливо ждала ответа, но в итоге просто наблюдала за тем, как брови её клиента нахмурились в глубокой задумчивости. Зеленые глаза смотрели в потолок, а сам он чувствовал, как в его мозгу крутятся шестерёнки, пытаясь придумать подходящий ответ. Что он чувствовал? Он не мог вспомнить, что чувствовал раньше. Возможно, этот человек показался ему интересным: Конечно, несколько богатый и чопорный, но не такой плохой, как некоторые другие представители высшего класса, с которыми он сталкивался в течение многих лет. Приятно, что после работы он всегда возвращался домой с едой, даже если не ел её и она оставалась несвежей там, где он её оставил. «Он был привлекательным. Почти милым, если прищуриться». Да, это была правда... Что? Внутренний голос ни с того ни с сего выдал это признание, от которого Роди покраснел и с громким звуком закрыл рот рукой. Он даже не произнес этого вслух, но ему казалось, что вся Франция услышала его мысль. Что это, мать его, было? Привлекательным? Да, он мог признать, что другой мог бы считаться привлекательным для дам, но почему он думал об этом? Парни не должны волноваться о других парнях, по крайней мере, не так! К его неудовольствию, голос продолжил комментарии и даже рискнул высказаться о том, как он выглядит сейчас, отчего его лицо становилось всё краснее и краснее, пока в конце концов он не почувствовал, что его замкнуло, и он просто лежал, не шевелясь ни на дюйм. — Роди? — Обеспокоенный голос, раздавшийся совсем близко от его лица, отвлёк мужчину от его мыслей. Повернув голову, он увидел, что его терапевт встала со своего кресла и теперь стоит на коленях рядом с ним с обеспокоенным выражением лица. — Вы в порядке? Ваше лицо очень красное... — Словно в подтверждение своих слов, она приложила тыльную сторону ладони к его лбу. — Вы весь горите! Не дождавшись ответа на вопрос, дама с удивлением увидела, как её клиент выпрямился, встал и поспешил мимо неё в сторону выхода. — Мне очень жаль, — оправдывался мужчина, едва не споткнувшись о мебель, прежде чем наконец добрался до двери и быстро открыл её. Он даже не оставил собеседнице времени на то, чтобы расспросить его или спросить, в чем дело. — Кажется, я что-то подхватил и не хочу, чтобы вы заразились. Вы можете позвонить мне по поводу будущих встреч. До встречи! — Месье Ламори, у нас нет вашего...! В комнате раздался громкий хлопок, а затем здание затряслось от силы удара. Мэри подняла руку, словно собираясь потянуться к нему, но в итоге застряла во времени, уставившись на то место, где когда-то стоял её клиент. — ...Номера.***
Наблюдая, как его бывший официант практически выбежал из заведения, и как его вызвали в кабинет терапевта менее чем за пять минут, можно было с уверенностью сказать, что Винсент был в полном замешательстве. Но он не стал этого показывать и позволил женщине, к которой привык за последние несколько месяцев, вести себя за руку. Мэри снова и снова извинялась, распыляя флакончик освежителя воздуха с цветочным ароматом везде, где только могла, и в воздухе вокруг них появились заметные капли. — Простите за запах... — Она устало вздохнула, отложив флакон в сторону. — Никакое количество этого средства не сможет его скрыть. — Всё хорошо. — Но лучше соврать, чем позволить собеседнику расстраиваться из-за того, что его нос, созданный биооружием, уничтожил то, что осталось от его пяти чувств. — Спасибо, что так поздно согласились принять меня. Женщина рассмеялась и пожала руку в знак отказа, усаживаясь в кресло. — Пожалуйста, это я виновата, что заставила вас прийти вчера! Мне очень жаль. Я знаю, что путь от вашего дома досюда долгий. После пожара Винсенту повезло, что он догадался хранить деньги на экстренный случай на секретном счёте. Без них он вряд ли смог бы оплатить все медицинские счета и начать жизнь заново, подбирая обрывки того, что уцелело в пламени. Дом, который он называл своим, сгорел дотла, и ему пришлось переехать в однокомнатную квартиру на другом конце города. Он подумывал о том, чтобы совсем уехать из города, но в то же время ему казалось, что в этом случае он будет выглядеть трусом, бегущим от случившегося, и будь он проклят, если его образ был бы именно таким. Перейдя сразу к делу, психотерапевт, как обычно, щёлкнула ручкой и приготовилась записывать. — Как ваши кошмары? — Её взгляд смягчился. — Всё ещё проблемы со сном? «Они когда-нибудь проходили?» Вопрос не выходил у него из головы, вместо этого он улыбнулся, стараясь поддерживать приятный разговор. — Да, в последнее время я стал больше отдыхать благодаря вам. — Благодаря себе, — поправила Мэри. Ей не нравилось, когда клиенты полностью приписывали ей все улучшения. — Это вы сами приложили усилия, чтобы измениться. Я просто дала вам опору для этого! Не подрывайте свой труд! Если что и мешало мужчине признаться в том, что на самом деле он не чувствует себя лучше, а пытается убедить себя в этом, так это сияющая улыбка, которую ему посылали. Он мог только твердить себе, что приходы сюда в конце концов исправят его. Похоронив эту мысль, Винсент решил сменить тему, желая поскорее перейти к обсуждению причины визита. — Недавно я столкнулся с напоминанием о том инциденте. Да, напоминание; взрослый мужчина, из-за которого ему пришлось несколько месяцев пролежать на больничной койке, восстанавливаясь, который случайно столкнулся с ним, а он преследовал его два квартала, после чего затащил в переулок, не задумываясь о том, что ему делать, и в конце концов просто пригрозил никогда не возвращаться. Это напоминание. Услышав, что что-то произошло, женщина напротив него вздохнула, прикрыв рот рукой от шока. — Напоминание? Что случилось? Всё в порядке? Взмах покрытой шрамами руки отбросил беспокойство. — К счастью, всё было не слишком серьезно, и я смог справиться с этим сам. — С помощью ножа, приставленного к горлу больного мужчины, но кто на него донесет. Крысы? Он откинулся на спинку кресла, вспоминая события, и выдал отфильтрованную версию. — Я просто увидел нечто, что напомнило мне о случившемся. Ничто не могло причинить мне физического вреда, но во рту остался неприятный привкус. Мэри усмехнулась за своим планшетом, заставив клиента недоумевать, что же тут смешного. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки, прежде чем она указала, что именно в его словах было таким смешным. — Вкус? Он сделал паузу, осознав всю иронию этого предложения, и ему пришлось остановить раздраженное выражение, грозившее появиться на его лице. — Осталось неприятное ощущение. Если бы ему не нужно было быть здесь так сильно, он мог бы уйти, не сказав ни слова, но он остался и решил вместо этого мысленно похлопать себя по лбу. Мужчина не мог не отметить, насколько непрофессиональной была его реакция. «Я бы уволил её, как только она показала бы хоть намёк на смех над подобными вещами». Хорошо, что она тогда не работала на него! Сдерживая себя, девушка смогла прекратить смех только через несколько минут, прочистив горло и выпрямив осанку. — Мне жаль это слышать. — И она сочувственно посмотрела на мужчину, несмотря на то, что он заметил юмор в его признании. — Я рада слышать, что вы справились с этим в тот момент. Это значительное улучшение по сравнению с нашей первой встречей! Если бы несколько месяцев назад она заговорила с ним так, как сейчас, у пары не было бы сомнений, что весь этот разговор быстро сошел бы на нет. Честно говоря, это было просто чудо, что улучшение произошло так быстро. Слава богу, что есть современная психология и лекарства. В ответ на комплимент Винсент лишь кивнул. — Но, как я уже сказал, это оставило неприятное ощущение, и вчера у меня были проблемы, когда мне нужно было отвлечься. — Настолько, что на него бросали обеспокоенные взгляды соседи и несколько раз, к его неудовольствию, останавливали, чтобы спросить, всё ли в порядке. Его лицо нахмурилось. Он ненавидел, когда его спрашивали об этом. Ничто в нём не должно было вызывать сочувствия или жалости у совершенно незнакомых людей. Он прекрасно справлялся с собой, ведь он был взрослым мужчиной двадцати с лишним лет, чёрт возьми! Взрослый мужчина с историей знаменитого шеф-повара и вундеркинда в одной из самых конкурентных областей, даже несмотря на недостаток в виде неумения смаковать блюда. — Месье Шарбонно, это напоминание было человеком? Нет ответа. — Понятно... — Она хмыкнула, задумавшись. Указательным и большим пальцами она взялась за подбородок, глядя в пространство и оценивая проблему. — Встречный вопрос: это был тот человек, который вызвал у вас...? Мужчина быстро прервал ее. — Я хочу сменить тему и закончить эту дискуссию. Мэри не стала спорить и уважала просьбу, прочистив горло и стерев с лица сосредоточенное выражение. Если он не желает говорить об этом, она не станет думать об этом в его присутствии. — Поняла. Прошу прощения за любой дискомфорт, который я могла причинить. Тогда, если это более уместный вопрос, как вы справились с этим чувством? Никакое самообладание не смогло сдержать вырвавшийся у него стон, плечи опустились, и он поднял руку, чтобы потереть виски. — Я пил, как обычно. Около пяти бокалов вина, если вам нужны конкретные данные. — Он вздохнул и опустил руку, откинув голову назад и уставившись в потолок. — Сегодня утром я столкнулся с последствиями, проснувшись с сильной мигренью. Хотя почувствовать алкоголь было невозможно, это не повлияло на его талант превращать мозг в кашу и лишать его способности думать о том, во что превратилась его жизнь. Чёрт, он проснулся на полу в гостиной, всё ещё в своей вчерашней одежде, а рядом с ним лежала пустая бутылка. Если это не было признаком того, что алкоголь выполнил свою работу, то он не знал, что было. Винсент стал алкоголиком, чего он всегда старался избегать. В поисках утешения он прибегал к выпивке и бездумным ночам. По иронии судьбы это могло бы напоминать мыльную оперу, снятую для развлечения мрачной публики. Трагическая история о неудачливом поваре, который разрушил себя ради того, чтобы включить любовь в свою жизнь, пусть даже через блюда, которые он создавал для удовольствия других. Ему самому было бы смешно, если бы это не было его реальностью. При виде того, как её клиент теряется, на лице терапевта мелькнула боль. У неё не было ни одного оправдания, чтобы не заметить, что злоупотребление психоактивными веществами могло стать проблемой, но не было и простого способа затронуть эту тему, не переходя границу между пациентом и специалистом. В следующем вопросе прозвучал намёк на нерешительность. — Вы много пили в последнее время? Винсент кивнул, испытывая боль от признания, но не желая лгать больше, чем уже сделал за этот вечер. — Да, — Его голос немного надломился, но он быстро скрыл это, прочистив горло. — Много. — И как часто? Несколько раз в неделю? — Почти каждый день, — признание прозвучало мягко. Было слышно, как морщится покрытая шрамами кожа на его лице, а по бокам рта расплывается усталая улыбка, и он сухо усмехается. — Я стараюсь не голодать, чтобы потом не заболеть. От одной мысли о том, что ему может стать плохо, по позвоночнику пробежал холодок, и улыбка стерлась с его лица: ему было противно представлять, как он сгорбился над унитазом в ванной. — Я предпочитаю хранить еду внутри себя, а не в мусорном ведре. «Даже если я не могу почувствовать, как она поглощается или наоборот» – кисло добавил мужчина. Чего бы он только не отдал, чтобы почувствовать вкус желудочной желчи в эти моменты... На мгновение в комнате воцарилась тишина. В ней не было ничего неприятного, скорее оба были погружены в свои мысли, каждый обдумывал, какой шаг предпринять сейчас, и, к сожалению, ничего путного в голову не приходило. Мэри понимала, что ей нужно найти подходящий механизм, который она могла бы использовать до тех пор, пока не увидит его снова. Был шанс, что если она этого не сделает, то следующего раза не будет; шанс, что он найдет более суровые способы облегчить боль внутри и, очевидно, приведет себя к гибели. Краем глаза она заметила таймер, стрелки которого все ближе и ближе подходили к концу сеанса. Но, даже несмотря на угрозу звонка, все мысли оставались пустыми. Напротив, Винсент мысленно обращался к бывшему официанту. Именно из-за него он начал пить, и он почти винил этого человека в терзающей его сердце боли. Однако он не мог этого сделать. Как бы ему ни было неприятно признавать это, он всё ещё как-то странно заботился о другом, и это было главной причиной, по которой он отпустил его вчера, лишь предупредив. Возможно, когда-нибудь он сможет смириться с тем, что сделал всё, что мог, ради этого человека, но до тех пор он будет убеждать себя, что это было сделано ради его карьеры, а не ради того тёплого чувства в груди. Как по часам, звук таймера возвестил об окончании встречи и о том, что у них закончилось время на этот вечер. Прочистив горло, терапевт встала со своего места, а её клиент последовал за ней. — У нас закончилось время, извините. Вэл назначит вам другой визит в удобное для вас время. То же самое она говорила ему на каждом приеме, и он запомнил это наизусть. В груди шеф-повара зародилось чувство разочарования. Он надеялся, что другая сможет найти решение его проблемы, но, видимо, выдавал желаемое за действительное. Он уже стоял у двери офиса и собирался выйти, когда рука схватила его за рукав пиджака. — Винсент. Рука на дверной ручке замерла, повернув её лишь наполовину. — Хм? — Повернув голову, он увидел, что за его спиной стоит Мэри с листком бумаги в руках. На нём были нацарапаны какие-то цифры, и он поднял бровь. — Что это? — Это мой личный номер, — пояснила она, позволяя собеседнику взять его между пальцами. — Я знаю, что терапевту не подобает общаться с клиентом за пределами кабинета, но если что-то случится или вы почувствуете, что возвращаетесь к старым привычкам... Пожалуйста, позвоните мне. — Её тон немного смягчился. — Мне бы не хотелось, чтобы вы оступились после стольких трудов, которые вы в себя вложили. В течение нескольких минут не было ни одного ответа, ни одного "Спасибо" или "Я в порядке". Женщина почти запаниковала и открыла рот, чтобы попытаться взять свои слова обратно, но закрыла его, увидев, что собеседник положил бумагу в карман и мило послал ей улыбку. Если бы только она могла понять, насколько фальшивой она была по сравнению с чувством жжения в его груди или его самокритичные мысли, проносящиеся в его голове в данный момент. — Спасибо, мисс Вандервуд. Я буду иметь это в виду.