***
Роди потребовалось немного времени, чтобы прояснить ситуацию с владельцами пекарни. Сначала они беспокоились, что это их поступок заставил его уволиться, но, объяснив, что дело не в них, а в том, что он нашел другую работу, поспешили поздравить его. На прощание они даже подарили ему бесплатный торт. Боже, как же он будет скучать по работе здесь. Выйдя из заведения, он с удивлением почувствовал, как кто-то схватил его за плечо, и повернул голову в сторону источника. Перед глазами возникло лицо коллеги, который устроил ему свидание неделю назад, и он успокоился. Несмотря на то, что выражение лица этого человека, улыбающегося во весь рот, было на грани нервозности, это было гораздо лучше, чем незнакомец. — Слышал, ты уходишь! Что случилось? — Непокорные рыжие волосы обрамляли лицо мужчины, слегка падая на глаза, когда он наклонял голову в сторону в ожидании ответа. — А? В этом не было ничего необычного: Роди согласился на предложение о свидании только потому, что на него по сути давили сверстники в присутствии пары коллег по работе. Это была грязная тактика, но никаких доказательств злых намерений не было, даже если свидание закончилось на плохой ноте. Кашлянув в кулак, более низкий из двоих мог только смотреть в сторону, надеясь, что не видя пристальных взглядов, которые буравили его, он успокоит свои нервы. — Да, мне предложили должность, и я подумал, что было бы неплохо сменить работу. В ответ ничего не было сказано, и он почти вздохнул с облегчением. Наверное, потерял интерес. Он попытался найти выход, не желая продолжать разговор дольше, чем он уже начался, но тот не выдержал и обхватил своего спутника за плечи, поведя их по ближайшему переулку. Он находился между пекарней и соседним зданием, но даже несмотря на то, что это было знакомое место, в воздухе витало тревожное чувство. Взяв его за руку, коллега отпустил её и прислонился к стене. — Новая должность? Какая сфера? — Не дождавшись ответа, он махнул рукой в воздухе, продолжая. — Нет, не говори! — Он притворился, что задумался на мгновение, и сорвался с места, как только догадался. — Строительство? Нет ответа. Было видно, что рыжий разочарован тем, что не смог ответить с первой попытки, но он скрыл это принудительной ухмылкой. — Ладно, не то... — Он задумался ещё на несколько секунд. — Официант? Разве ты не был им раньше?" «Да, для каннибала, с которым я теперь живу по личным причинам...». Роди всё больше уставал от этого одностороннего разговора и наконец набрался смелости заговорить. — Это... секретарь. Подняв брови, его коллега удивился ответу и выпрямился, встав, а не прислонившись к стене. — А? Разве это не женская работа? Он пожал плечами. — Не совсем. Есть парни, которые этим занимаются. — Ага, эти ханжи. — Возразил коллега, и было видно, что его беспокоит эта информация. Хрупкое мужское эго в лучшем виде. Он продолжал, глядя с выражением, которое колебалось между издёвкой и снисхождением. — Что говорят хозяева? — Насмешка. — Наверно, они сказали тебе то же самое, не так ли? В груди Ламори зародилось раздражённое чувство, от которого по телу разлилось тепло, а кулак сжался. «Я не рассказывал им подробностей, болван...». Это замечание можно было бы произнести вслух, если бы не прикушенный до крови язык. — Эй, я тебя не осуждаю. — Усмехнувшись, он добавил к предыдущему предложению и прикрыл рот рукой в лёгкой попытке скрыть ухмылку на лице. — Хотя я должен был догадаться, что после того свидания ты переметнулся в другую сторону. На лице Роди появилось растерянное выражение, и он нахмурил брови. — Чего? Усмехнувшись такой реакции, рыжий ухмыльнулся. Ему это нравилось, это было очевидно. От этого по позвоночнику другого мужчины пробежал холодок. — Та девушка, с которой я тебя свел? Это была моя сестра. Оу. Оу, дерьмо. Присмотревшись повнимательнее, мужчина заметил некоторое сходство между женщиной с того вечера и мужчиной перед ним. Не говоря уже о том, что они оба были одинаково язвительны и самодовольны, но это было бы слишком. В наше время такие люди были повсюду. «Многодетная семья?» — Всё это было проверкой, действительно ли ты мужчина, — Объяснил его коллега, делая шаг за шагом к собеседнику, пока они не оказались лицом к лицу. Его глаза смотрели вниз, как у совы, а тон понизился до того, что его могли слышать только они двое. — И знаешь что? На самом деле ему не хотелось этого знать. Он уже знал ответ, и ему было больно, когда это говорил не он сам, ведь это означало, что всё это не только ему кажется, что в этом есть доля правды. Но безмолвное желание осталось неуслышанным, и рыжий продолжил, повысив голос до такой громкости, что некоторые прохожие повернули головы в сторону аллеи. — Результаты говорят, что это не так! Шокирующе! Несмотря на то что его коллега продолжал рассказывать все подробности, которыми поделилась его предполагаемая сестра, Роди едва слышал его из-за шума крови в ушах. Он думал, что свидание было назначено из заботы; что, может быть, есть шанс, что он сможет снова полюбить кого-то. Почему все должно сводиться к выдаче желаемого за действительное? Его коллега усмехнулся, обдумывая то, что ему рассказали о свидании, и покачал головой в знак неодобрения, несмотря на то что его там и не было. — Дешёвка... Не заказал ничего и даже проболтался о том, что работу за работой меняет. Как тебе не стыдно, Ламори? «Отгороди себя от ситуации» – рассуждал Роди и начал отходить, пока не пришлось выслушивать новые оскорбления. Что бы ни происходило в данный момент, это не требовало от него никакой реакции – по крайней мере, такой, которая могла бы вызвать удовольствие у другого мужчины. «Это того не стоит. Он того не стоит». — Спорим, ты не смог бы защитить девушку, даже если бы захотел. Несмотря на предыдущий комментарий о том, что это не стоит усилий, он не мог остановить свой взгляд, когда его голова медленно повернулась назад, а глаза расширились в попытке осмыслить услышанное. Сумка в его руке упала на землю, надеюсь, не повредив содержимое, и он быстро взмахнул закрытым кулаком в сторону смеха. Кулак с жутким треском врезался в нос его коллеги, и тот впечатался в стену. Не успел он осмыслить произошедшее, как его прижали к стене за воротник, а руки поднялись, чтобы успокоить пульсирующую боль в центре лица. — Не вздумай выплевывать эту дрянь, — Приказал коротышка, сжимая руку, и рот его исказился в рычании. Это было поразительно похоже на то, как с ним обращался его бывший босс. Только на этот раз реакция была полностью оправданной. — В чем, мать твою, проблема? Зажав лицо руками, рыжий мог только рассмеяться над вопросом. — Еще и бьёт как девчонка. — Он посмотрел на окровавленные пальцы, и пунцовые следы просочились в его рот, окрасив зубы в отвратительный красный цвет. — Только не говори мне, что ты уже не справился с этим, Ламори. — Глаза сузились, бросая вызов. — Кого ты подвёл, Ламори? Не уж то не получилось вернуть её? Да, так и было. Прежде чем кулак Роди во второй раз столкнулся с лицом другого человека, его удержал крепкий захват. Ощущение мозолистой руки на запястье заставило его повернуть голову, чтобы посмотреть, кто его останавливает, и гневные глаза смягчились, когда он увидел исхудавшее лицо другого своего коллеги. Глядя между двумя мужчинами, старик заметил напряжение, витавшее в воздухе, но не придал этому значения, а спокойно (почти с насмешливой радостью) обратился к ситуации. — Что вы устроили, мальчишки? Ни один из них не сделал ни малейшего движения, чтобы отступить друг от друга; вместо этого они продолжали смотреть друг другу в глаза кинжалами в ожидании того, что кто-то из них сделает шаг или откроет рот, чтобы опозорить себя, сказав какую-нибудь глупость. Было бы ложью сказать, что он не надеялся, что прозвучит еще один ненавистный комментарий, что он настолько глуп, чтобы продолжать изрыгать оскорбления в чужом присутствии. По крайней мере, тогда у него было бы оправдание, чтобы сломать ему не только нос. К сожалению, этого не произошло, и они продолжали слушать старика, сопровождая это учащённым биением двух сердец. Старику потребовалось оттащить их друг от друга, чтобы они наконец разошлись. Убедившись, что они успокоились, он обратился к рыжему. — Фредрик, — Одна из его рук взялась за плечо Роди, заставив его растерянно посмотреть вверх. В ответ он мягко улыбнулся, но потом его внимание вернулось к третьему человеку. — Что привело тебя сюда? Я не знал, что ты работаешь сегодня. — Я просто уходил, — Оправдывался мужчина, прежде чем ему пришлось объяснять, что только что произошло, и быстро убегая, поджав хвост. Он бросил напоследок самодовольный взгляд через плечо. — Кстати, попрощайтесь с Ламори. Он выписывается отсюда и бежит работать секретарём. После ухода второго мужчины пара осталась в тишине. Сегодня дул приятный ветерок, и это помогало справиться с жаром, поднимавшимся в теле Роди, охлаждая и его самого, и сжигавший его внутри стыд. Он чувствовал себя как маленький ребенок, которого поймал учитель. Это было неловко: взрослый мужчина ведёт себя как ребенок. — Ламори. Услышав своё имя, он быстро открыл рот. — Я ничего не начинал, — пролепетал он. Даже ему было стыдно за свое поведение, но он не мог остановить словесную рвоту. — Он говорил всякую чушь о том, чего не знает, и не мог замолчать! Пожалуйста, поверьте мне. — Верю, — Успокоил его коллега, используя утешительные слова. Потирая затылок, он испустил глубокий вздох, вероятно, уставший от работы за весь день, и откинулся на то место, которое когда-то занимал Ламори. — Честно говоря, мне никогда не нравился этот парень. Ему всегда надо было что-то сказать, несмотря на то что ему нечем было подкрепить свои слова. Услышав, что он не одинок в своей неприязни к другому мужчине, Роди слегка улыбнулся. — Всё лает, да не кусает? Из груди его собеседника вырвался смех. — Именно! — Рука игриво шлёпнула его по спине, и старик покачал головой. Это было по-человечески, по-отцовски, и наблюдать за этим было приятно. — Уловил! Дождавшись, пока воздух успокоится, Роди опустил взгляд на землю и почти шепотом произнес. — Простите, что бросаю вас, ребята. — Его охватило чувство вины. Уходить так быстро было подло, но он знал, что не может просто не выполнить приказ. Кто знал, что может случиться; его кошмары могли стать реальностью. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоить себя, прежде чем продолжить. — Я знаю, что в последнее время работа была тяжелой, и... — Малыш, тебе не нужно извиняться, — прервал его коллега. Он улыбнулся, и на его постаревшем лице появилось выражение понимания, а на щеках появились морщинки. — Я просто рад, что ты чем-то занят в своей жизни. — Он замешкался, пытаясь произнести следующие слова, рот на мгновение открылся и закрылся, прежде чем выплюнуть их. — Я боялся, что ты будешь продолжать загонять себя в рамки. Ты заслуживаешь хорошей жизни. Несмотря на все, что было сказано совсем недавно, эти слова смогли вызвать на лице молодого человека довольное выражение. Приятно было осознавать, что хоть кто-то надеется, что мир прибережет для него удачу, особенно незнакомый человек. — Работа секретаря у терапевта? — Угу. — Роди кивнул, подбирая сумку, которую уронил на землю. — Приступаю к работе в ближайшие несколько дней после окончания обучения. В ответ последовал аналогичный кивок. — Тогда желаю тебе всего наилучшего. — Притворившись скрытным, старик наклонился так, чтобы оказаться лицом к лицу с собеседником, приложил руку ко рту и понизил голос до шёпота. — К тому же, если хочешь узнать секрет, я тоже когда-то работал им. Это признание вызвало удивлённое выражение на лице Ламори, и он не смог сдержать ухмылку, дёрнувшую его за губы. Услышав от старшего, того, на кого он равнялся в последние несколько месяцев, что он тоже таким занимался, он смог развеять все свои опасения. Выпуская пузыри смеха, он хлопнул рукой по спине коротышки, чуть не подбросив беднягу в воздух от силы удара. — Позволь мне сказать вам, что это гораздо приятнее, чем ломать спину под суровым солнцем! Кстати, о солнце: пребывание на нём было не слишком полезно для подарка, который он сейчас держал в руках. Вполне возможно, что от жары глазурь растает, а он не хотел, чтобы она испортилась ещё до того, как он успеет откусить кусочек. Роди расценил это как знак того, что ему пора возвращаться, и, вздохнув, перевёл взгляд на другого мужчину. Он извиняюще улыбнулся, прощаясь. — Мне пора идти. — Он протянул руку для пожатия, помня о том, что его учили уважительному отношению к старшим, и был рад, когда мозолистая ладонь сжалась в ответ. — Было приятно работать с вами, спасибо за поддержку. Его коллега кивнул и крепко пожал плечами. — Держи связь, хорошо? — Между их ладонями раздался слабый звук чего-то хрустящего, и только когда они отпустили друг друга, зелёные глаза увидели вложенный в его руку листок бумаги. — Я знаю, что твоему отцу будет неприятно это слышать, но ты для меня как сын, Ламори. Я бы не хотел не оказаться рядом, когда тебе что-то понадобится. Когда в его небольшой список контактов добавился ещё один номер, мужчина должен был радоваться тому, что у него больше нет несуществующего круга друзей. Так почему же он не улыбался? И почему его ладонь казалась тяжёлой? — ...Спасибо, — Сглотнув комок в горле, Роди сунул бумажку в карман брюк на хранение и благодарно кивнул, заставив себя улыбнуться. — Я буду иметь это в виду. — И ещё, будь осторожен. В последнее время погода стала нестабильной. — Задумчивый взгляд скользнул по старческой коже, непокорные брови нахмурились, когда его коллега посмотрел на небо. Он словно предчувствовал грядущие перемены, просто наблюдая за ним. — В один день оно горит, а в другой пытается затопить улицы... — Он покачал головой, опустив взгляд вниз. — Это тревожно. Теперь, когда старший мужчина упомянул об этом, погода была странной. Не так давно эти двое потели до седьмого пота, а буквально вчера было как в морозилке. Немного, совсем немного, кто-то мог подумать, что мир пытается уравновесить что-то, происходящее между его жителями. Но Роди это не касалось, не так ли? — Обязательно. — Они в последний раз взглянули друг на друга, оценивая внешность, прежде чем разойтись. Роди не сразу смог прервать зрительный контакт, подавив в себе лёгкую боль, которую он не мог унять. — Увидимся позже. — Повернувшись, чтобы выйти из переулка, он бросил через плечо дразнилку и усмехнулся. — Не дай этому месту сгореть, пока меня не будет! Позади него старик захихикал над шуткой. — Сгореть! Хорошая шутка! — Он не стал следовать за молодым человеком за пределы переулка, а крикнул ему вслед. — Увидимся, Ламори! Помахав напоследок на прощание рукой, он стал пробираться к своему новому дому. Только когда он был на полпути, случайный каламбур обрушился на него, как удар грузовика, и ему пришлось напомнить себе, что у него ещё есть незаконченные дела. «На верном пути в ад...»***
Входная дверь распахнулась, и Роди вальсирующим шагом вошел внутрь, сняв ботинки у двери (об этом ему приходилось напоминать себе в усталом состоянии) и закрутив за собой замок. — Я вернулся! Тишина. Была вероятность, что он вернулся в пустую квартиру, но что-то в этом было... не так. К тому же он был почти на сто процентов уверен, что сосед расскажет ему, есть ли у них какие-то планы на день. — Ла-а-а-адно — Решив, что лучше просто проигнорировать витающее чувство тревоги, он направился на кухню, чтобы поставить торт. Он увидел, что плита включена и что-то готовится, но хозяина нигде не было видно. На его лице отразилось удивление, когда он уставился на это. — Жутковато... — С возвращением. Из горла официанта вырвался девичий крик, и он резко повернул голову, подняв руки для защиты. Он расслабился, обнаружив, что за спиной стоит его сосед, которая, как обычно, выскочил без единого звука. — Прекрати так делать...! — Положив руку на грудь, он попытался успокоить учащённое биение сердца и сделал несколько вдохов, прежде чем продолжить, всё ещё крича. — Мне надеть на тебя колокольчик или что?! Вместо того чтобы отругать за крики в его доме, Винсент просто наклонил голову в сторону, сузив глаза, наблюдая, как раскраснелась загорелая кожа. Только после того, как он прожёг это зрелище в своём сознании, он, наконец, ответил, и взгляд его смягчился, вернувшись к своему обычному виду. — Если бы ты обращал внимание на окружающую обстановку, мне бы не понадобился колокольчик. «Я не не обращаю внимания», – подумал Роди, закатив глаза и положив подарок на журнальный столик – «Ты просто безумно тихий». На лице Шарбонно мелькнул интерес, когда он заглянул в бумажный пакет. — Что это? — Подойдя к стойке, он потянулся к коробке и достал её, осторожно открыв крышку. Наблюдая за своим товарищем, официант слегка улыбнулся, заметив, как губы, покрытые шрамами, слегка нахмурились при виде сладкого угощения. — Мама учила меня, что невежливо оставаться у кого-то в гостях, не поблагодарив, поэтому я принес тебе кое-что. — Конечно, изначально он взял это не для него, но это было лучше, чем говорить, что он будет запихивать в рот торт, пока не наступит сахарный диабет. Закрыв пакет, полуслепые глаза посмотрели на невысокого мужчину взглядом, который трудно было расшифровать. — Сколько это стоило? «Видимо, кое-кто не понимает, что невежливо спрашивать о цене...» Взяв торт из рук, Роди со вздохом отправился ставить его в холодильник на потом. — Разве это имеет значение? — Он почувствовал облегчение, когда в лицо ударил холодный воздух, и постарался насладиться этим ощущением, пока мог. — Имеет, если я планирую отплатить тебе. Не удержавшись, он закатил глаза и закрыл дверцу холодильника. — Это подарок, — Возразил он, начиная раздражаться из-за настойчивости собеседника. — Ты не должен возвращать мне деньги. — Я не люблю подачки. — Это не подачка. Это называется быть хорошим. — Под вздохом официант добавил лукавый комментарий. — Может, тебе стоит попрактиковаться... К сожалению, Винсент не смог уловить, и он насмешливо произнес. — Я хороший. — Как бы в подтверждение своих слов, он жестом указал на еду, готовящуюся на плите. — Я готовлю ужин. Мужчина попытался подсмотреть, что готовится, но безуспешно, поскольку хозяин перешёл к работе над едой. — Что в меню? — Он старался не подавать виду, что ему это интересно, но желудок предал его громким рычанием. Проклятье. К счастью, шум не заставил себя ждать, и шеф-повар за мягкой улыбкой спрятал веселье, взяв деревянную ложку, чтобы помешать блюдо. — Это сюрприз. Невзирая на желание напомнить ему, что случилось в последний раз, когда он пытался кое-кого удивить, Роди прикусил язык и занял место за стойкой. Наблюдать за передвижениями шефа по кухне было приятно. Выбирал специи, нарезал ингредиенты; какие бы действия ни совершал, все они были плавными и выполнялись с особой тщательностью. Между походами к холодильнику и очисткой разделочной доски Шарбонно достал бутылку вина и налил немного в кастрюлю, а затем достал два бокала, чтобы наполнить их. — Вина? — Он предложил алкоголь, протянув его так, чтобы собеседник мог видеть. В ответ он покачал головой в знак "нет". — Мы пили в тот вечер и выпили целую бутылку. Я вообще не очень люблю вино. По правде говоря, он ненавидел всё горькое, не только вино. Вероятно, ужин ему тоже не понравился бы, учитывая, что всё, что создавал мужчина, обладало этим качеством, но он знал, что лучше не упоминать об этом. Пожав плечами, он налил только один бокал, а второй отправился ставить обратно на полку. На ум пришел вопрос, и он открыл рот, прежде чем подумал о том, как грубо это может прозвучать. — Откуда у тебя деньги, чтобы позволить себе всё это? Я думал, что ничего не сохранилось... — Он замешкался, чтобы закончить фразу, слегка сжавшись в кресле от его кислой мины. — В ог...не... Волна напряжения прокатилась по комнате, а затем была прервана усталым вздохом. — Ну, мышление никогда не было твоей сильной стороной, так что на этот раз я опущу оплошность. — Подняв бокал к губам, Винсент попытался успокоить головную боль своего гостя. — Просто думай, когда говоришь, пожалуйста. Кивнув, он согласился с просьбой, но затем продолжил, повторив то, что только что сказал. — Мой вопрос остаётся в силе: откуда берутся деньги? Налив на сковороду немного масла и бросив туда кусочки, похоже, розмарина, шеф постарался не огрызнуться, несмотря на то что ему не нравилось, что его расспрашивают о том, что касается только его. — Мое финансовое положение тебя не касается. — Я бы сказал, что касается, учитывая, что я теперь живу здесь. — В голосе зазвучали дразнящие нотки, и он опёрся на локти, положив подбородок на сложенные руки. Шеф-повару потребовалось все силы, чтобы не стереть с его лица этот самодовольный взгляд. — Значит, ты можешь позволить себе алкоголь, но не бокалы? Крышка практически небрежно упала на сковороду, и нападавший повернулся лицом к сидящему за ним человеку, потянувшись руками к своему напитку. — Роди, если ты ещё раз спросишь о моей личной жизни, я насильно скормлю тебе стейк и прослежу, чтобы ты проглотил каждый кусочек. — Потягивая вино, Винсент бросил предупреждающий взгляд на противоположный конец стойки. — Понял? Задыхаясь, мужчина быстро кивнул, пытаясь скрыть страх, возникший при мысленном представлении. — Ага, понял, больше никаких глупых вопросов. Звук шипящей сковороды и нервное постукивание по мрамору были единственными звуками, которые отражались от стен после этого. Впрочем, дискомфорта это не вызывало: никто из двоих не чувствовал необходимости заполнять его чем-либо, и вместо этого они впервые за год наслаждались ощущением присутствия друг друга. Прервав молчание, Роди вытянул руки над головой, чтобы пошевелить суставами. — Когда тебе нужны деньги за аренду? — Это было вполне обоснованное беспокойство, и он не видел никаких проблем в том, чтобы спросить об этом, поскольку ему было необходимо знать, если он продолжит оставаться здесь. — Через две недели будет в самый раз. — Прямо ответил Шарбонно и выключил плиту, чтобы дать блюду немного остыть. Позади него раздалось ещё одно рычание, и на этот раз он не смог скрыть своего веселья, покачав головой. — Тебе повезло, что я не добавляю к этому налог на еду... Это заставило второго мужчину насмешливо улыбнуться, скрестив руки на груди. — Как бы мне ни было неприятно это признавать, но ты неплохо готовишь. — Шеф. Помахав рукой в воздухе, Ламори признал поправку с намёком на раздражение, но не сделал и шага, чтобы опровергнуть её. — Да-да, шеф. — Он с голодным взглядом наблюдал за тем, как две тарелки были приготовлены, и продолжил. — Только не хватает... Ну, ты понимаешь. — Последнее слово было очевидным, но всё же его трудно было произнести вслух. — Сердца. Проигнорировав грубый комментарий, Винсент поставил готовое блюдо перед гостем, а сам отнёс свою порцию на противоположный край стола. Это было вегетарианское блюдо. Слишком причудливое, чтобы бывший официант мог знать его название, но в нём явно не было мяса и было много заботы о том, чтобы оно оставалось вкусным. Даже запах его был пьянящим, и он почувствовал, что рот его наполнился слюной ещё до того, как он откусил кусочек. Поднеся вилку ко рту, он заметил, что хозяин собирается налить ещё один бокал вина, и предложил ему ещё раз. Он быстро отказался от него, покачав головой. — О, нет, спасибо. Не желая, чтобы еда остыла (как будто она не была только что приготовлена), он засунул вилку в рот и чуть не заплакал от того, насколько она была вкусной. Религиозная еда действительно меняет человека. Увидев, что бутылка всё ещё протягивается, он снова покачал головой, на этот раз с большей силой. — Правда, мне нормально. Если Шарбонно и был разочарован, то не подал виду. Нахмурив брови, он попытался вспомнить, что произошло в последний раз, когда они вместе пили, но ничего не вышло. — Кстати, что случилось в ту ночь, когда ты привёл меня сюда? — Чем больше он пытался вспомнить, тем сильнее начинала болеть голова, и ему пришлось прекратить попытки, чтобы не заработать головную боль. — Я пытаюсь вспомнить, но всё как-то нечетко... — Ничего. — Винсент ответил быстро, почти слишком быстро, но он начал объяснять, чтобы скрыть свою срочность. — Ты проболтался о кухонном секрете, который был у тебя и других сотрудников, но кроме этого, ничего важного. «К тому же ты почувствовал себя слишком комфортно». Потерявшись в своих мыслях, шеф-повар бездумно жевал свою еду, вспоминая, как другой мужчина прислонился к нему во время пьяных разглагольствований. «Но ему ведь не обязательно это знать, правда?» Голос ответил на вопрос, который даже не был задан. «Я бы сказала, что обязательно». Тон этот стал недобрым. «Кто захочет сближаться со своим врагом?» К счастью, тухлого объяснения оказалось достаточно, чтобы успокоить Роди. Улыбка растянулась на его лице, и он вернулся к еде. — Отлично! Я боялся, что наделал глупостей... — Между укусами он издал нервный смешок, чтобы скрыть своё беспокойство. — Рад, что все это было в моей голове. Оторвавшись от тарелки, он окинул взглядом лицо собеседника, в первую очередь шрамы, покрывавшие его лицо. Они покрывали в основном левую сторону лица и представляли собой сердитое месиво бледно-розового цвета, резко контрастируя с остальной бледной кожей. Если прищуриться, то на шее можно было разглядеть более глубокий шрам, едва скрытый под воротником рубашки. При воспоминании о том, как она образовалась, его охватило тошнотворное чувство. Все эти годы он пытался убедить себя, что не видел чужих глаз, когда наливал масло и зажигал спичку, что не слышал криков, стоя у огня. Теперь он не был уверен, что может поверить в эти мысли. Звук, с которым кое-кто покашлял, вывел официанта из задумчивости, и он поднял глаза, чтобы встретиться с острым взглядом. — Прости, — Попытался он скрыть смущение, запихивая в себя всё, что осталось на тарелке, и чуть не подавился куском кабачка. Винсент не сразу ответил, бездумно потягивая вино — Всё... хорошо. — Он не слишком возражал против взглядов: он уже привык к тому, что дети поворачиваются к нему лицом и спрашивают у матерей, что с ним случилось, или к тому, что на него странно смотрят другие мужчины. Это немного обесчеловечивало, но он решил, что лучше не думать о таких мелочах. «Хм. Возможно, он думал о том, как сделать их ху––» — Я слышал, что волосы не растут там, где есть шрамы. — Голос прервался нервным всплеском. Ламори покрутил вилкой над пустой тарелкой, и в его груди зародилась гордость за то, что всё позади. — Это правда...? — Нет, но, к счастью, следы ожогов не достигли такой степени. — Правда, ожоги достигли такой высоты, что избавились от одной из бровей шеф-повара. Однако он не собирался рассказывать, как ему приходится рисовать её каждое утро. Найдя разговор несколько успокаивающим, он задал свой собственный вопрос, надеясь, что он не испортит настроения. — Ты слышишь что-нибудь с той стороны? — Одна из его рук жестом указала на место, где отсутствовало ухо. Пожав плечами, Роди доел всё, что осталось на его тарелке, и встал со своего места, чтобы пойти помыть её в кухонной раковине. — Не совсем. — Подняв свою тарелку, он тайно удивил своего спутника, положив его тарелку на свою, и пошел мыть их обе, одновременно объясняя свою ситуацию. — Сначала я думал, что могу, но оказалось, что это было похоже на ту ерунду с фантомными конечностями, и моё воображение просто разыгралось. Это было понимаемо. Шарбонно никому не сказал бы об этом, но у него был похожий опыт, когда он впервые потерял чувство вкуса. Он вспоминает, как сказал матери, что "чувствует текстуру, но не вкус", и помнит, как странно на него посмотрели за это описание. Под шум льющейся из раковины воды официант заговорил, повысив голос, чтобы его услышали. — Винс? — Хм? — Ты иногда останавливаешься посреди дела. — В его словах прозвучала нерешительность, и он выключил кран, как только посуда была вымыта, и поставил её сушиться на стойку рядом. — Есть причина или...? Винсент быстро прервал разговор, махнув рукой в знак отказа. — Ничего. «Ничего себе, ложь... Как будто тебе нужны ещё причины, чтобы попасть в ад». На покрытом шрамами лице появилось раздражённое выражение, и его обладателю пришлось резко закусить губу, чтобы скрыть признаки беспокойства. — Заткнись. Его голос опустился до низкого ворчания, и он надеялся, что это будет достаточно тихо, чтобы его не услышали. Однако это оказалось ложным желанием, и его собеседник быстро повернул голову с растерянным видом. — А? — Я ничего не говорил. «Нет, говорил». — Правда? Я думал, что услышал... — А вот и нет. — Было всё, что прозвучало в ответ. Не обращая внимания на то, что зелёные глаза уставились в его шею, Винсент встал, чтобы принести ещё вина. Он налил щедрую порцию и быстро сделал глоток, наслаждаясь тем, как оно успокаивает нервы и делает мысли нечёткими. — Ну что, ты собираешься ложиться спать? Сбоку от него Ламори почесал затылок, бросив взгляд на бокал с вином, который держал его собеседник. — Вообще-то... Я, пожалуй, соглашусь на это вино. — Передумал? — Любопытство не помешало ему взять другой бокал и наполнить его с той же тщательностью, что и свой. Он не останавливался, пока не заполнил почти полностью, и поставил бутылку на стойку, протягивая напиток. — Или просто хочешь хоть раз насладиться прекрасными вещами в жизни? Взяв бокал в руку, зелёные глаза уставились на насыщенный красный цвет, слегка покрутив его. Его собственное усталое лицо смотрело на него через отражение. — Да, что-то в этом роде. ... Они вернулись к тому же настроению, что и две ночи назад, и пьяные разглагольствования наполнили комнату. — И этот парень рассказывает о свидании, которое назначил ОН сам! — Допив всё, что осталось в бокале, Роди удивился, когда тот оказался пустым, как будто не он был виновником этого. Он пожал плечами и поставил бокал на журнальный столик, а затем продолжил вспоминать сегодняшние события, нахмурившись. — Честно говоря, нервы... И это оказалась его сестра. Шарбонно внимательно слушал мужчину, спокойно потягивая свой напиток и смакуя его, а не быстро от него избавляясь. Его брови приподнялись, когда он услышал поворот сюжета, и он не смог удержаться от тихого хихиканья. — И что же ты сделал? Загорелые щёки покраснели, а лицо официанта избегало смотреть в сторону своего босса, пока он признавался в своем преступлении, едва переходя на шепот. — Вроде как... сломал-ему-нос... — Это был едва ли не шёпот, но достаточно громкий, чтобы стыд проступил на его лице. Хозяин приподнял бровь, делая вид, что не услышал признания. — Ты что? — Я сломал ему нос... — Повторив сказанное на нормальной громкости, Роди застонал, вытирая лицо руками, и провёл ими вниз в надежде, что это избавит его от накапливающегося чувства вины. Алкоголь не помогал, и его тон граничил с нытьём. — А-агх, как же мне сейчас жаль... Вздохнув, он не стал пытаться утешить собеседника, но решил высказать своё мнение в тоне, свободном от осуждения. — Я не думал, что ты из тех, кто прибегает к насилию, но все мы делаем что-то, чтобы защитить свой имидж. — На лице Ламори появилось странное выражение, и он сделал долгий глоток вина, избегая смотреть в глаза. Такая реакция только подстегнула высокого мужчину повторить сказанное, но на этот раз в форме вопроса, и он поднял со своего места ожидающий взгляд. — Это был твой образ, верно? Кивнув, Роди чуть не поперхнулся вином, когда ответил. — Да... Конечно — Он слегка кашлянул и вытер вино с подбородка. — Мой. Единственным звуком, который раздавался в гостиной, было тиканье накладных часов и звук фальшивого камина. Ламори прервал разговор вопросом, который он задал, даже не подумав заранее. — Появилась девушка? Настала очередь шефа поперхнуться напитком, и ему потребовалась минута кашля, чтобы обрести способность говорить. — Нет? — На его лице появилось растерянность, брови нахмурились, и он попытался выпрямиться, чтобы выглядеть более контролирующим себя, чем чувствовал в данный момент. — Почему у тебя сложилось такое впечатление? Борясь с желанием поддразнить, его собеседник просто пожал плечами. — В моем шкафу было несколько платьев, и я подумал, что, возможно, ты хранишь их для партнёра. — Он уже делал это для своих прошлых возлюбленных, так что предположить, что кто-то другой не поступит так же, было несложно. Покачав головой, Шарбонно опроверг эту теорию. — Меня не интересует романтика. — Ты уже говорил это раньше, — Вспомнил официант, припоминая, что ему говорили год назад, когда он задавал вопросы боссу. Это была невинная фраза, просто что-то, что позволило бы ему лучше узнать своего работодателя, но почему-то зацепило его. — То же оправдание, что и год назад? — Это не оправдание, — Возразил Винсент, но не показал никаких признаков того, что его это беспокоит. Он сделал глоток и вздохнул, откинув голову на спинку кресла. — Но да. У меня нет ни времени, ни терпения на отношения. Это был надёжный ответ на вопрос о романтике, но всё же не избавляющий от первого заданного вопроса. — Тогда чьи это платья?" — Ничьи. — Прежде чем задать ещё один неловкий вопрос, шеф-повар ответил на него своим и не стал сдерживаться, чтобы не сказать резче. — Почему ты такой отчаянный в отношениях? — Я не отчаянный! — Роди бросил на него взгляд, и он вдруг почувствовал себя маленьким в присутствии другого человека с горящими глазами. Он сделал глубокий вдох, прежде чем объяснить, чувствуя себя обязанным своему собеседнику после того, как задал столько странных вопросов. — Я просто... чувствую себя потерянным без того, кого можно было бы сберечь в своём сердце. Ответа не последовало, и он воспринял это как знак того, что может продолжать говорить. — Я всё ещё люблю Манон... так сильно. — Его голос надломился при произнесении имени женщины, и он поспешил скрыть это, прочистив горло и сделав глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Но я знаю, что она не хотела бы, чтобы я разрушал себя из-за того, что её больше нет. Ему всё ещё было больно от того, что причиной их разрыва стало то, что этот человек погубил себя ради неё. Ему было неприятно признавать это, но за год он научился принимать тот факт, что он уничтожит себя, если это будет означать, что он заставит кого-то, кого он любит, улыбаться. Возникал внутренний вопрос, почему всё это сваливается на его собеседника, убийцу его бывшей, из всех людей. Если нужно, можно было бы обвинить в этом алкоголь, но слёзы уже начали наворачиваться на глаза, а он не собирался прекращать свою тираду. Фыркнув, Роди решил, что на сегодня он достаточно разоткровенничался, и вытер глаза, чтобы избавиться от набежавших слёз. — Наверное, я просто хочу доказать, что способен исправиться, — закончил он, криво улыбнувшись и пожав плечами. — Понимаешь? Когда ответа не последовало, Роди повернул голову и открыл рот, чтобы спросить, слушали ли его слова. Но тут же закрыл его, увидев спящее лицо своего босса, бокал с вином в руке, грозящий упасть на пол. Ах. Смущение быстро улеглось, когда пришло осознание того, что он, по сути, разговаривал сам с собой. Он не мог не наблюдать за тем, как медленно поднимается и опускается грудь другого человека. Он выглядел почти умиротворенным. Но тут его осенило, что этот покой будет разрушен, если он позволит своему собеседнику спать на диване, и он едва не застонал, когда понял, что должен сделать. «Это глупо...» Поставив второй пустой бокал рядом с другим, официант не слишком удивился, обнаружив, что шеф-повар не очень тяжёлый, и ему не потребовалось много сил, чтобы поднять его в свадебном стиле. Когда его держали, он сделал небольшое движение, достаточное для того, чтобы его носильщик испугался, но вскоре расслабился, и его можно было отнести в комнату и уложить на кровать. Положив босса на кровать, Роди стал рассматривать комнату, вбирая в себя всё, что делало её такой, какой она была. Как и в прежней квартире, в ней не было того самого "домашнего" уюта, вместо этого она выглядела просто оформленной в угоду эстетике. Красные цвета вперемешку с чёрными и другими однотонными оттенками составляли основную цветовую гамму всего интерьера, начиная от занавесок на окнах и заканчивая небольшими предметами мебели, расставленными в случайных местах. Эмоциональная составляющая была невелика, что разочаровало его, но не слишком сильно. Подойдя к двери, мужчина бросил последний взгляд на своего босса, наблюдая, как тот лежит без движения. Почему от этого зрелища у него перехватило дыхание? Сглотнув, он прошептал на прощание, и голос его дрогнул. — Спокойной ночи. После этого раздался лишь хлопок, и только когда за дверью послышались шаги, Винсент открыл глаза, лицо его исказилось в недоумении. Его удивило, что он так хорошо притворялся спящим, что другой вообще почувствовал это, но ещё больше – то, что он услышал в гостиной. «Я чувствую себя потерянным без того, кого можно было бы сберечь в своём сердце». Боже, как будто ему нужен был ещё один повод для чувства вины.