(Не)формальности

      Частые ссоры с матерью выбивали из себя, не давая балансировать. А переход в другую школу по мере переезда ударил по юноше, заставив вынудить родительницу буквально выставить сына с сумками и деньгами на оплату апартаментов. Конечно, все наглядно происходило не так жестоко, ведь обговорив свой ранний переезд Руслан самостоятельно принял решение собрать вещи, ведь еще год наблюдать противную физиономию отчима, в четырех стенах которого находиться не хотелось, он намерен не был. Лицо-то как лицо, только забыть события, связанные с ним несколько лет назад, делали его мерзотным и неприятным для глаз Тушенцова. Переезжать решился в конце августа, ближе к началу учебной недели. Радовало лишь одно: в новой школе его уже будут обнадеживать Илья и Коля с Максимом, первый из которых перевелся по причине собственного недовольства школьному коллективу сверстников. А присутствующий в съемной двухкомнатной квартире жилец не особо-то и помешает, учитывая то, что проживать в одних апартаментах с еще одним, по словам отчима, таким же учеником, остается всего лишь двенадцать месяцев. Потому воодушевленный красивой жизнью без родителей Руслан уже стоял у входа в спасительную дверь, и чуть дрожащей рукой с секунды три пытался попасть в замочную скважину. И, видимо перенервничал, потому что та самая дверь открылась с той стороны и без ключа. Тушенцов ощущает себя неловко, чувствует, что ужасно облажался перед... Девушкой? Да, перед девушкой! Девчонка его возраста, улыбчивая на вид, стояла на пороге, разглядывая своего нового сожителя и раскрывая рот, когда остановилась на сумках, чье количество поразило, пока что, больше всех. Оба будто воды в рот набрали, оба растерялись, не в силах сказать «привет».       — Ой, — только и смогла из себя выдавить незнакомка при виде такого же для себя неизвестного юноши с сумками на пороге. — прикольно. Уживемся. Уживемся ведь? — и подходит к тому, протягивая руку для рукопожатия. Тушенцов воспитан правильно, и робко пожимает чужую аккуратную кисть в знак взаимности. — Будем знакомы       — Будем знакомы, — уже более уверенно, нежели несколько минут назад говорит девушка, хлопая себя по бокам и окидывая квартиру взглядом, поджимая губы в тонкую полоску. — будем знакомы...       Ученик плетется за новой сожительницей, пока та, словно какое-то заклинание или песню повторяет эту фразу, по мере чего становится тише, а после и вовсе замолкает. Снова охватил дискомфорт, когда над потолком снова повисло неловкое молчание. Но, по всей видимости, девчонка решила взять инициативу в знакомстве на себя:       — Тебя Руслан звать? — громкий тон вырывает из напряжения и носитель имени расслабляет наконец плечи, бросая сумки на пол. — Прикольное имя, я Лиза, — не дают ему и слова сказать, тот только и может что рот открывать в готовности ответить на интересующий вопрос.       — А это однокомнатная квартира?       — Двух, — поправляет Руслана Лиза, показывая тому два пальца, видимо для уточнения информации. — Одна — моя спальня, вторая — комната грязи, которую мы переделаем под твою собственную. Ты ведь ненадолго?       — До следующего августа, — Тушенцов пожал плечами, улыбнувшись как-то грустно, от чего даже Неред состроила густые бровки домиком. — в одиннадцатый иду.       — Прикольно, я тоже в одиннадцатом. Это батина хата. Он хотел ее сдавать в аренду, а после того, как я изъявила пожелание о том, что хочу последний год пожить самостоятельно, выделил мне всё-ё-ё это, — девушка окинула глазами всю гостинную, ярко освещаемую светом вечернего солнца через широкое и высоченное панорамное окно. А Руслан слушает внимательно, будто бы отчим про ее отца в лице своего друга не рассказывал. — а потом критически понадобились деньги, и он стал сдавать вторую комнату. До тебя здесь была семейная пара, которая потом рассорилась и оба разъехались уже через четыре месяца после совместного проживания тут. Не знаю, может быть я на это как-нибудь повлияла, — саркастично усмехнулась Елизавета.       — Я съезжать не собираюсь, — и вправду, куда ему тогда ехать? Бедный Руслан останется без определенного места жительства, ведь гордость не позволит ему дать слабину перед родителями и с позорно опущенной головой и вещами снова переступить порог ненавистной квартиры отчима. — так что круглый год я с тобой.       — Вот и хорошо. Опять же, как говорится, уживемся!       По сути тотальную уборку в «комнате грязи» за Тушенцова сделала новая знакомая, потому что к какому бы предмету он не притронулся, на все ответ юной хозяйки квартиры звучал: «нет». Даже тот же матрац, стоящий у стены, Лиза таскать не разрешила, сказав, что справится сама, а Руслан обязан стоять и смотреть, ведь сегодня он — приезжий. Наконец щелкнув светом, в следствии чего комната озарилась яркой лампой, Неред победно выдохнула, показывая на сияющую до блеска комнату.       — Располагайся. Сумки твои я не трогала, если что. — сумки по правде стояли в самом углу у аккуратно заправленной кровати так, будто бы их за весь день не потаскали и не замучили как щенят, и парень ступил через порог своей берлоги на последующий год. А Елизавета покинула помещение, прикрыв дверь по немой просьбе Тушенцова. Он правда не просил, но девчонка, видимо, личные границы уважает, потому не поскупилась на то, чтобы создать для него комфортные условия в тишине.       Задернув шторы в силу уже зашедшего за горизонт солнца, уставший Руслан совершенно без сил свалился на одеяло даже не переодевшись, и закутался в него, прячась от яркого света на потолке. Загонявшая его своей бесконечной болтовней и расспросами соседка по квартире нехило вымотала, выжала все эмоциональные соки и оставила в своих имениях восстанавливаться и копить силы для прослушивания ее, фактически монологов, до завтрашнего дня. Но он, особо, и не против: дома с матерью и отчимом, с которыми что ни встреча — то ругань, по душам не поговоришь, и то, сколько он искренне был счастлив рядом с родителями, мог сосчитать по пальцам. А тут разговорчивая девчонка растормошила полумертвого Тушенцова, через силу, коротко, но заставляя того отвечать на интересующие ее вопросы.

***

      — Руслан, бля буду, еще раз ты проспишь, неважно куда: в школу, на погулять, еще куда-то — я приду вплоть к твоему дому, к твоему подъезду, зайду в твою квартиру, в твою комнату и сорву с тебя твое блядское одеяло, пока ты под ним либо спишь, либо дрочишь, стараясь положить свой утренний стояк. Я не знаю что ты делаешь по утрам, что вечно просыпаешь! — тараторил Илья, не давая другу и слова сказать. Да и тот сидел себе на кровати свесив ноги, пока выслушивал занимательную тираду об очередном своем проебе.       — Я переехал, Илюх, — хриплым голосом отвечает Руслан. — ты меня не найдешь.       — Да мне хуй положить! Вчера тебя не было на линейке, так будь добр, как, бля, новенький ученик, соизволь появиться в первый учебный день. Давай собирайся, я буду ждать тебя на перекрестке, потому что школу один ты не найдешь! — не успел Тушенцов ответить, как уже слушал короткие гудки, говорящие об обрыве связи.       Первая цифра «восемь» на экране блокировки вогнала в легкую панику. Да и отсутствие сожительницы дома тоже напрягло, по всей видимости и вправду проспал. Времени не было даже на то, чтобы погладить мятую рубашку, вещи в углу не были разобраны до конца, а утюг, кажется, лежал на самом дне одной из нескольких сумок. В ванной он даже чуть не спутал свою зубную щетку с чужой в силу того, что те были ужасно похожи. Наскоро натянув на себя рваные на коленках скинни-джинсы и застегнув рубашку после водных процедур, он надел убитые конверсы и пустился из квартиры прочь. Благо с тем, чтобы достать учебники и портфель с самого вечера, он уложился во время.       — Пиздец, Русь, — Коряков сжал чужую грудную клетку руками, отстраняясь и отходя ближе к обочине, едва заметив, как ранняя пробка на дороге начала потихоньку оживать. — ты безумный, ха-ха. Пятнадцати минут не прошло. Твое счастье, что меня отпустили, чтобы встретить тебя.       — При другом раскладе обстоятельств я бы не пошел, — говорит рискованно улыбается Руслан и получает легкий подзатыльник от друга. — ай!       — Никаких «не пошел бы»! Первую четверть прогуливать не разрешаю, потому что ты новенький и нужно набирать оценок.       Илья сегодня играет роль мамки, что Тушенцова и не устраивает. С трудом дойдя от места встречи до класса он, под сопровождением друга, присел за свободную парту. До того уже был опыт в новой школе в районе шестого-седьмого класса, и врываться в кабинет посреди урока, ловить на себе удивленные взгляды малолетних зевак, так еще и дрожащим от волнения голосом тараторить собственные фамилию и имя. Может быть Коряков и правильно сделал, что перевелся сюда, ведь вместо привычных прыщавых додиков с сальными волосами, которые так и рубятся в «кс го». Теперь видно, что в одном классе с ним учатся сверстники. И девчонки приятные, и парни выглядят недурно. Не то, чтобы Руслан испытывал романтическое влечение к своему полу, но просто всегда обнадеживался тем, что «тот парень выглядит привлекательно. Будь я телкой, то уже бы ссался под себя от перевозбуждения». Не испытывал, но взгляд зацепился за рыжего паренька, сидящего на парте и активно жестикулирующего при рассказе какой-то увлекательной истории своим одноклассникам, которую обеззвучивал школьный гул нескольких голосов во всем классе. От разглядывания новых одноклассников вырвал Илья, сидевший рядом. Видимо боковым зрением заметил взор друга, который через него глядел на того выразительного юношу.       — Что ты сегодня как сам не свой? — улыбнулся Коряков, поглядывая то на Тушенцова, то на предмет, на который был как мишенью нацелен взгляд карих глаз.       — Я сегодня не выспался, — парень наигранно потер глаза, чтобы вызвать у первого жалость его положения. — а у меня к тебе, кстати, такой же вопрос. Решил мамку с самого утра включить?       — А меня, думаешь, устраивает твоя покладка огромного хуя на учебу? Да и сегодня Максима с Коляном нет, — ехидно растянул губы Илья.       — Ага! Значит это ты на меня хуй кладешь, когда Коляна с Максом в школе нет?       — Ты че, придурок? Они — не единственная причина того, что я сегодня с утра поднял тебя в школу.       — Воу-воу-воу-воу, — рыжий на первом ряду у окна вскочил с парты, после чего та со скрипом выгнулась, принимая обратное положение. — че за перепалка? — Тушенцов замолчал, глядя на неизвестного. Теперь, кажется, Коряков нашел, кем закрывать другу рот при каждой стычке или недопонимании.       — Даня, это Руслан, — указал на юношу Илья. — Руслан, это Данила, здешний приколист.       Чему он удивился следующему, так это татуированной кисти, пожавшей его дрожащую. Что за гангстер и бунтарь такой, что в таком юном возрасте уже бьет себе тату? Хотя на вид будто бы девственник. Да, девственность не определяется по наколкам и татуировкам, но сам для себя школьник решил, что тату — значит показатель брутальности и сексуальности, а это сводится только к одному.       — А ты татуировку сам набивал? — лоханулся Тушенцов, и через секунду осознав, что сморозил, захотел ударить себя по голове, да посильнее, ведь такой проеб добавил еще большей неуверенности.       — В тату-салоне если что мне набивали, — поправил его Даня, усмехаясь. — В десятом еще, вроде бы... В мае, кажется. Илюх, не помнишь?       — В апреле, — кивнул одноклассник.       — Во, в апреле. Батя, конечно, был бы против, но мама махнула на это рукой сказав, что я об этом потом пожалею.       — Сводить будет больновато... — задумчиво протянул руслан, рассматривая набитый череп на кисти и буквы «DARK» на всех четырех пальцах.       Поскольку переехал, то позволить себе может, только обещанные соседкой по квартире частые визиты ее отца в лице хозяина апартаментов выйдут ему боком после того, как набьет расписную картинку вдоль руки от плеча до кончиков пальцев. Друг отчима тот еще балабол, а там уж без внимания не останется и мама. Телефон-то как в старые добрые никто не отберет, а мозги выебут по полной программе, потому-то он и не осмеливается на такое рискованное действие. Еще одна смена обстоятельств на данный момент заставила Данилу отпрянуть от парты и сесть за свою. По всей видимости классный руководитель со всей гордостью зашел в кабинет, закрывая за собой дверь.       — Уже линейка прошла, а вы все еще в парадном, — хлопнул себя по бокам Александр Сергеевич. — на вас не похоже.       — Просто у нас дресс-код первые месяц-второй, — выпустил свою шутку Коломиец с первой парты, обернувшись на притихший после нее класс, видимо не оценивший, а потом на филолога, стоящего за учительским столом.       Юмор и Руслан не оценил. Всё же в новом коллективе есть и те, что шутить особо не умеют. С мрачными мыслями от школы до дома пришлось идти одному. Паранойя или тот себя просто накрутил, но вечно улыбчивый на протяжении всего оставшегося дня Илья только нагонял паники. А после расставания с другом на перекрестке, где оба разминулись, Тушенцов будто бы вздохнуть спокойно мог. Видеть особо-то никого и не хочется, в момент даже пожалел, что согласился переехать в квартиру с соседкой, но все мысли выгоняет одна никотиновая палочка. Дети, проходящие мимо, смотрят на юношу странно, когда ощущают горький запах табака. В этом месте вообще курить было нежелательно, но со своим скоростным шагом он быстро проходит табличку «курить запрещено». Да, уже приехавшая с учёбы Лиза оправдала ожидания Руслана о том, что покоя сегодня ему не дадут. Откуда он знал, что сожительница окажется такой шумной в плане музыки? Музыка не больно бьющая по ушам, но уж точно будет мешать вздремнуть. Девушка даже не заметила хлопка двух дверей, увлеченная нарезкой салата. И думал, что отвязался от навязчивых вопросов и разговоров, но лишь успел лечь на кровать в своей комнате, как тут же вздрогнул от железного щелчка:       — Руся, — выглянула чужая голова из щели. — можно я так тебя буду называть? — риторический вопрос, на который носитель имени кивает быстро, поджав губы. — Я тебя не заметила, извини. Будешь хавать?       — Не, — отвернулся Тушенцов, упираясь в локти и глядя в окно. — потом выйду и поем.       — Как знаешь. Я тебе оставлю, — Неред машинально хлопнула дверью, оставив юношу снова наедине с самим собой.       Перевернувшись на спину Руслан выдохнул. Ещё никогда с таким животным рвением он не хотел узнавать людей ближе, раскрывать для себя их повадки и личные заскоки, но смахивал всё это на простое первое впечатление. Такая ярая страсть, как вспомнит, была и с Ильей при знакомстве шесть лет назад. Обнадежив себя такими успокаивающими мыслями он, кажется, на минуту прикрыл потяжелевшие за восемь учебных часов веки, но провалился в дрему незаметно для себя под уже еле слышную, приглушенную за стеной музыку на кухне, которую Лиза специально убавила. Видимо снова прогадала хотелку соседа.