Бледная, дрожащая луна, ползущая по своему остывающему диску, оставляла за собой бесконечную звездную ночь. Отовсюду доносились нечеткие звуки, похожие на стрекотание насекомых. Из небольших закусочных играла музыка, слышались громкие смешки и брань. Ветер дул с юга, в его порывах чувствовался неприятный запашок гниющей кожи, смешанный с ароматом каких-то цветов.
Призрачный город, возведенный «непревзойденным» демоном на земле, всё рос и рос; мириады искусно продуманных архитектурных форм, украшенные алыми фонарями, висели в небе, словно золотые бусы. Множества чертей и других тварей выходили на улицы: кто-то стоял за прилавками, а кто-то зазывал прохожих в бары и бордели.
Му Цин наблюдал за этим со стороны, сменив свои привычные одежды на простой черный ханьфу. Не стоило Богу привлекать внимание в таком месте. Никто не знает, на что может нарваться небожитель в обители призраков и нечистых сил. Победив тридцать три небожителя, Искатель Цветов под Кровавым Дождём навека высек свое имя на их судьбах — перейти ему дорогу означало навлечь на себя неприятности. Да и сам генерал в этот раз не имел при себе оружия. Слишком уж сильно его сабля бросалась в глаза.
Му Цин спрятал руки в широкие рукава и неспешно двинулся вдоль улицы. Он старался не присматриваться к товарам, которые предлагали демоны: среди них то и дело мелькали человеческие обрубки, кишки и даже глаза. У Му Цина неплохо получалось сохранять спокойствие, насколько это позволяла ситуация, что не скажешь о его сопровождающем.
Фэн Синь нервно озирался по сторонам, периодически выплевывая тихие ругательства. Запах мертвечины вряд ли приходился ему по нраву. Он плелся позади, умудряясь раз за разом столкнуться с кем-нибудь в словесной перепалке. Му Цин на такое поведение лишь закатывал глаза. Он и сам не горел желанием посещать Призрачный город.
Се Лянь, Ши Цинсюань и Лан Цянцю должны были справиться сами. Разве могут три небожителя потерпеть неудачу в таком простом деле? Ещё как могут! При выполнении задания была необходима незаметность: бесшумно найти человека, отправившего сигнал бедствия, и вернуться с ним в столицу. Делов-то. Но Лан Цяньцю, пренебрегая планом, выскочил с претензиями прямо в главном здании города. Да ещё перед кем! Помимо полчища демонов, Лан Цяньцю попал на глаза самому градоначальнику, и сейчас высел в игорном доме под потолком.
Ши Цинсюань тут же по духовной сети передал о возникших трудностях, и, на удивление, Му Цин с Фэн Синем были единственными, кто его услышал. Хотя Сюаньчжэнь не упускал мысли, что небожители просто побоялись связываться с Призрачным городом. Сложно было винить их в этом.
Пребывающий в тяжёлых размышления, Му Цин снова услышал нецензурную брань и обернулся. Фэн Синь, отставший на два чжана, сцепился с невысоким полноватым мужчиной. Вместо лица у того красовалась кабанья морда, на которой топорщились реденькие рыжие волосы.
— Если брать не собираешься, то иди отсюда, пока можешь, — Фэн Синь стоял впритык к очередному прилавку с человеческим мясом и недовольно морщился. От сказанного в свой адрес, он, казалось, готов был задохнуться возмущением. Демон же гневно рубанул топором человеческую ногу на столе в подтверждение своим словам.
— Мне что, уже и посмотреть нельзя? — Му Цин покосился на Фэн Синя в недоумении. Тот всю дорогу жаловался на ужасный нрав обитателей города, а теперь у него вдруг появилось желание изучить мерзкие товары.
— В блядушне посмотришь, а не здесь, — с этими словами продавец отвернулся, а на его неприятной морде заиграла ухмылка. Его следующую фразу можно было предугадать с легкостью, но для Наньяна она почему-то стала неожиданностью. — Или бабы не интересуют?
Фэн Синь вспыхнул, как по команде. Его лицо мгновенно потеряло всю краску, а после стало пунцовым. Даже кончики ушей горели, словно охваченные пламенем.
— А ты давно по роже не получал?! — он разъярился, готовясь перепрыгнуть через прилавок и впечатать кулак в лицо демона. Му Цин, наблюдающий за этой картиной со стороны только покачал головой. — Выродок поганый!
Наньян закатал рукава, торговец ухватился за свой топор. В воздухе запахло гневом и кровью, и на жуткую сцену слетелись посмотреть случайные зрители, уже обступившие парочку. От Фэн Синя шума было, как от Лан Цяньцю, Се Ляня и Ши Цинсюаня вместе взятых. Му Цин тяжело вздохнул и обогнул группу демонов, хихикающих над происходящим. Подойдя ближе к Фэн Синю, он положил ладонь на его предплечье. Тот обернулся с нечитаемым выражением лица.
— Не хватало нам ещё на улице подраться, — пальцы сжались на запястьи Наньяна, опустили занесенную для удара руку, и Му Цин как бы невзначай утянул генерала в сторону.
— Сбежать удумал? Так просто я тебя не отпущу! — как и ожидалось, кабан не собирался отпускать нахала и, оскалив желтые клыки, сделал шаг навстречу.
Му Цин выставил раскрытые ладони вперёд в примирительном жесте, бедром отталкивая Фэн Синя назад, и рассыпался в извинениях. Случись сейчас драка на виду у всего города, она неминуемо превратилась бы в грандиозное шоу. А Му Цин все ещё планировал остаться незамеченным!
— Просим прощения. Мы не хотели отрывать вас от дел. Позвольте нам удалиться.
Слова сработали как планировалось. В ответ торговец, брезгливо поморщившись, фыркнул, брызнув слюной, отвернулся и пошагал обратно к лотку. Зеваки, собравшиеся вокруг, раздосадованно заныли. Му Цин хотел было выдохнуть с облегчением, но Фэн Синь, уже успевший отойти на несколько шагов назад, вдруг остановился и прорычал:
— Не извиняйся перед ним! — лицо генерала перекосилось от гнева, брови сошлись на переносице, а глаза засверкали как раскаленные уголья. — Мы ни в чем не виноваты!
— Ты совсем идиот, что ли? Здесь мы не можем творить, что вздумается, — Му Цин прошипел еле слышно, расправляя полы одежд, и поволок Фэн Синя за собой. — У тебя была только одна задача, — вести себя тише — а ты и ее провалил!
— Да что я такого сделал? Ты сам слышал, что сказал этот урод!
— Если бы ты не нарывался, он бы ничего и не сказал.
Фэн Синь остановился и, схватив Му Цина за плечо, развернул его к себе лицом.
— Тебе лишь бы слово вставить! — взвился он, распаляясь все больше и больше. — Какого, интересно, черта ты мне все время указываешь?
— Я не указываю. Я говорю тебе, дураку, вести себя тише!
Фэн Синь сжал кулаки. Его злость, уже не сдерживаемая никакими обстоятельствами, вырывалась наружу. Она кипела у него в груди и, казалось, сжимала все его тело. Даже дыхание заметно участилось. С трудом сдерживая себя, он хотел сказать что-то резкое, но в висках у обоих застучало. Фэн Синь приложил к ним два пальца, Му Цин последовал его примеру и прислушался. По духовной сети к ним, тревожно запинаясь, неслись слова Ши Цинсюаня:
— Генерал Наньян, генерал Сюаньчжэнь, кажется, Собиратель Цветов знает, что вы в городе!
— Как это знает? — переспросил Фэн Синь и огляделся. — Откуда он мог узнать?
- Мы и сами не понимаем! Он лишь сказал Лан Цяньцю, что ему стоило предупредить о визите ещё двух небожителей, — Ши Цинсюань с трудом скрывал свое волнение. Было заметно, как он нервничает. Оно и понятно. Не каждый день сам князь демонов выходит по твою душу.
Му Цин поймал хмурый взгляд Фэн Синя и тогда задал вопрос:
— Почему вы думаете, что он имел в виду нас? Может, Собиратель Цветов знает, что это вы с его высочеством находитесь в его владениях?
— Если бы Собиратель Цветов говорил про меня и его высочество, мы бы уже давно были пойманы, а он встал и вышел на улицу!
Му Цин почувствовал, словно в его грудь вошли раскаленные клинки. В остальную часть диалога он уже не вникал. В голове путанно складывались все возможные варианты встречи с князем демонов и пути их предотвращения, но страх, пробежавший по нервам, не давал им выстроиться в складную мысль. Он поднял глаза на Фэн Синя, но тот молчал, сощурив веки, а на его лице явственно проступила тревога. От слов Цинсюаня Му Цин только сильнее захотел приложить своего напарника затылком об пол.
— Я же говорил тебе быть тише! — внутри у него все воспылало, а в висках запульсировала кровь. Фэн Синь никогда не удосуживался послушать хоть один его совет. Чтобы ещё раз он куда-нибудь с ним отправился!
Му Цин поднял руку и сделал было шаг, чтобы толкнуть генерала, но его кисть неожиданно сжали чужие пальцы и с силой стиснули. Фэн Синь отшатнулся и застыл на месте. Через несколько мгновений он пришел в себя и направил лук на возникшую, словно бы из ниоткуда, фигуру. Прохожие тоже остановились и безмолвно стали наблюдать за происходящим. Му Цин сглотнул подступивший к горлу комок.
К его руке прижался холодный металлический наруч. В стальной хватке он чувствовал себя как в тисках, и каждый следующий его вдох давался всё труднее. Му Цин прекрасно понимал, кто сейчас находится у него за спиной, даже не оборачиваясь. И не думал сопротивляться.
— Генерал Сюаньчжэнь, я так долго ждал нашей встречи, — над ухом раздался хрипловатый низкий голос.
Земля ушла у Му Цина из-под ног. Надежда на успех угасла, как гаснет на ветру огонь свечи. Хуа Чен, похоже, решил закончить начатое и сразить их с Фэн Синем прямо сейчас.
***
Сотканные из огня небеса, смыкающиеся у горизонта с пурпурными облаками, с пламенем заката в зените и с длинной полосой звезд, сияющих над темными и молчаливыми крышами далеких домов. Иногда эта граница между небом и землей исчезала, и тогда начинало казаться, что под одеялом из лунного света холодно и одиноко, а у кромки горизонта дремлет на бархатной подушке что-то огромное, темное и бесформенное. Му Цин, сидя в небольшой комнате для прислуги, глядел через окно на эту бескрайнюю темную равнину, затаив дыхание. Красота и безмятежность Сяньлэ будили в сердце неясное томление, похожее на легкую печаль.
Слабый ночной ветер, врывающийся в приоткрытую дверь, шевелил волосы, приятно холодил кожу и уносил прочь болезненные думы. Му Цин не упускал возможности, оставшись наедине с собой, полюбоваться видами кленов и лиственниц, расположенных за окном. Их темно-красные листья кружились в воздухе и были похожи на вуаль, застилавшую черный свод неба, скрывая чьи-то таинственные и страшные тени. Подперев щеку ладонью, юноша подолгу глядел вдаль.
Впереди ждал трудный день — церемониальное шествие поклонения Небесам, где Му Цин предстанет в образе демона. Огромная честь и одновременно с этим огромная ответственность, свалившаяся тяжелым валуном на бледные дрожащие плечи.
Сможет ли Му Цин достойно сыграть свою роль? Вопрос то и дело подступал к его смятенному уму, словно темный и коварный дух, живущий в груди. Он вот-вот готов был вылезти наружу и распахнуться, обнажив убогое и ничтожное «я», притаившееся под одеждой. Чем сильнее сгущались сумерки над Сяньлэ, тем сложнее было оставаться спокойным и собранным.
Сомневаться в окружающих для Му Цина было все равно, что видеть волны, набегающие на песок после отлива. Таким уж был его характер, ничего не поделаешь. Вот только, подобное недоверие к другим меркло на фоне недоверия Му Цина к самому себе. Его мнительность, переходя все границы, играла, порой, очень злую шутку: то Фэн Синь неправильно поймет какую-нибудь фразу, то кто-нибудь сочтет эту подозрительность высокомерием. Одним словом, характер Му Цина усложнял жизнь всем вокруг.
Он разрывался, уже не понимая, кому верить и что делать, балансируя на краю пропасти. Любой взгляд, устремленный в его сторону, лишь подливал масла в огонь, а корпус опасно наклонялся в сторону. Еще чуть-чуть и сорвется. Другие служащие смотрели на Му Цина с нескрываемой неприязнью, изредка кто-то из прохожих перебивался жалостью, остальные просто не замечали его присутствия. Казалось, весь город молча отворачивается от него.
Под таким напором Му Цин и сам начинал сомневаться, что в нем есть хоть что-то хорошее.
Прикрыв окно, он опустился на свою кровать и закутался в одеяло. Его снова начинало трясти от холода, вызванного скорее мрачными мыслями, чем погодой. Волнение не отпускало. Сон никак не приходил, а гнетущее чувство, будто приближалось нечто важное, сковывало изнутри.
«Неужели действительно произойдет что-то страшное?» — думал он, ворочаясь с боку на бок. Накрывшись одеялом с головой, Му Цин затих, уставясь в темноту. Он еще пару минут бросал блуждающий взгляд на уличные огни, но вскоре ему все-таки удалось забыться тяжелым сном.
***
Говоря о приближающейся неприятности, Му Цин и не думал, что окажется прав настолько. За воротами не утихали восторженные возгласы нетерпеливых зрителей, те ждали начала шествия с замиранием сердца. Время на подготовку подходило к концу, а его высочества наследного принца все не было. Му Цин точно знал, где Се Лянь находится сейчас и что он собирается делать, но тревожные мысли с каждой секундой его отсутствия все сильнее и сильнее скребли в груди.
Му Цин старался скрыть свое волнение за демонической маской. На всех вокруг он уже давно перестал обращать внимание, сосредоточившись на собственном спокойствии, и в момент, когда Советник заметил пропажу принца, лишь понуро передал слова Се Ляня.
- Его высочество отошел, — голос его был тихим и вкрадчивым. Плечи заметно насупились под пристальными взглядами. Советник тут же засуетился пуще прежнего, наваливаясь на Му Цина с десятком самых разных вопросов: куда, когда, почему. — Мне велели передать, чтобы вы не волновались, все делали, как запланировано, а он скоро будет.
По лицу Советника было ясно — никаких «как запланировано» в подобном случае быть не может. Му Цин не спешил с объяснениями, а процессия в этот момент уже должна была двинуться вперед по площади. Промедление грозило катастрофой: толпа, вытянувшаяся вдоль стен, стала приходить в движение, а со всех сторон долетали беспокойные крики.
Советник приказал платформе двигаться, и вскоре процессия показалась на улице. Краем глаза Му Цин успел заметить недовольный взгляд Фэн Синя и, не выдержав, отвернулся. Он почувствовал, как начинают подрагивать пальцы. Сейчас идея Се Ляня спрыгнуть со стены, подробно божеству, сошедшему с небес, показалась ему не такой уж и хорошей. Но было уже поздно. За личиной демона Му Цин напрягся, ожидая неприятностей, однако никаких неожиданностей не произошло.
Се Лянь, как и задумывал, спустился на платформу одним уверенным прыжком. Его безупречно отглаженные одежды переливались на солнце, а меч в руке со звоном опустился на саблю Му Цина. Представление началось. Толпа ликовала, восхищенно окликая наследного принца, а в голове Му Цина тем временем в тугой узел скрутилась тревога, не позволяя найти себе места. На всякий случай он оставался настороже. Мало ли, что могло случиться? Следовало быть готовым ко всему.
На втором круге сосредоточенность Му Цина достигла такой степени, что сабля в его руках по случайности нанесла короткий и резкий удар. Сражение между демоном и воином приняло неожиданный оборот, эта смена ритма пришлась Се Ляню по вкусу.
Наследный принц ответил противнику таким же сильным ударом. Искры летели во все стороны, раздавалось звяканье металла. Сила, с которой оба яростно махали мечами, несомненно, свидетельствовала о большом мастерство. Ловкость Се Ляня была невероятна, одним движением он отбивал выпады и сам наносил стремительные удары. Зрители зааплодировали, а сабля Му Цина со звоном вонзилась в каменную стену. Сражением восхищались все до одного.
Среди непрекращающегося гамма можно было уловить комплименты не только наследному принцу, но и демону! Но когда Му Цин, поспешив за своим оружием, спрыгнул с платформы, по толпе в унисон пронесся испуганный возглас. Сердце Му Цина пропустило удар. Со стены сорвался ребёнок и с высоты трех чжанов полетел вниз. Предчувствие не обмануло.
Му Цин ринулся вперёд и лишь благодаря чуду успел принять на ладони хрупкое тельце. Мальчик, похоже, был совсем крошкой. Почти все его лицо было скрыто за грязными бинтами, а в единственном видимом покрасневшем от страха глазе застыла безграничная надежда.
Чем дольше Му Цин глядел на ребёнка через маску демона, тем легче становилось на сердце. Беспокойное чувство растворялось в детском личике, словно умаляясь и бледнея. Тогда-то Му Цину в голову и забрела неожиданная мысль:
«Это и есть то великое несчастье, которое я ожидал весь день?»
Он крепко сжал губы и с ребёнком на руках вернулся на платформу. Так глупо он себя давно не чувствовал. Люди вновь принялись хлопать и переговариваться, завороженные спасением бедного мальчика. Му Цин был уверен, стоит шествию закончится, как все заговорят обратное. Но эти слова восторга и ликования всё не кончались.
— Все, кто приближены к его величеству невероятно талантливы! — раздалось над головами. — Ничто не может быть дороже человеческой жизни!
Говорящего тут же подхватили десятки других голосов:
— Какое мастерство! Это достойно вечного воспевания!
— Снимите маску, покажите же, кто этот храбрый юноша!
Му Цину казалось, что эти крики способны разбить его демоническое обличие. Он поправил маску и, пропуская мимо ушей подобные просьбы, покрепче сжал в руке саблю. В этом году шествие поклонения Небесам закончилось на третьем круге, а спасение мальчика стало судьбоносным событием.
