ГЛАВА 4 || ЧАСТЬ 1,
в которой предлагается дружба
Лямка лифчика, которую Алиса забыла поправить, впопыхах одёргивая платье и сломя голову выбегая из кабинета Шемелина, так и осталась свисать с плеча — немое и постыдное свидетельство произошедшего. Карин наипростейший вопрос пригвоздил её к месту, лишив способности соображать, и та, чуть наклонившись к Алисе, осторожно принюхалась, а затем понимающе кивнула. — Ясно, — сделала она совсем, очевидно, неутешительные выводы. Алиса, безмолвно раскрыв рот, вдруг по мелькнувшей в её глазах усмешке осознала, как Кара объяснила для себя увиденное, и тут же, ошпаренная волной горячего стыда, поднявшегося изнутри, очнулась ото сна: — Это совсем не то, что ты подумала, — быстро возразила она наперекор Кариному предположению, которая та даже не потрудилась озвучить. — Ну-ну, — с лёгкой улыбкой протянула Кара. — Ты не подумай, я не осуждаю, мне вообще всё равно. Главное — добиться поставленной цели, а уж как это сделать… — Да никак я это не сделала, — шикнула на неё Алиса, обозлившись — но больше на саму себя, потому что и до неё, наконец, дошёл весь смысл случившегося пару минут назад. — Да… я, кажется, помешала вам закончить… — задумчиво согласилась Кара. — Могла в приёмной подождать, — выплюнула Алиса, не справляясь с противоречивыми чувствами, кипевшими в груди. — То есть… Какой ещё, к чёрту, корпоратив, зачем ты вообще… Нет, это чушь… — Злишься? — осклабилась Кара. — Ну перестань, зайдёшь к нему потом… — Да угомонись! — громко гаркнула Алиса, и её сорвавшийся на высокие ноты голос гулко разнёсся по коридору. Она добавила почти шёпотом: — Всё совсем не так. Это не я, это он, и вообще… Она приложила ко лбу ладонь, остановив поток льющейся изо рта бессмыслицы. Дверь выделенного для них с Ваней чуланчика метрах в десяти от места, где застыли Алиса с Карой, осторожно отворилась. Показалось Ванино обеспокоенное лицо: — Вы чего? — спросил он тихо, обведя их настороженным взглядом. — Уезжать-то можно? Он свалил? У Алисы сжалось сердце. Шемелин заявил, что собирается завтра его уволить, а Алиса, кажется, не смогла этого предотвратить. Но спустя сотую долю секунды эту мысль затмило пронзительное чувство стыда. Она только что целовалась с другим мужчиной... — Ещё сидим, — ответила Кара и повернулась к Ване: — Только что отчитал Алису. Я попробовала зайти, но он не в духе. Сам нас не отпустит, так что придётся ждать, пока уедет. Мы побудем у меня в кабинете, а ты работай пока. — Как прошло? — не послушав Карин приказ, Ваня сделал шаг в сторону Алисы. — Ругался, — пожала она плечом, придав лицу лёгкий оттенок безразличия. — Но сказал, что с таможней всё утряс. Духу не хватило сказать даже про увольнение, а уж заикнуться о поцелуе и подавно было выше её сил. А стоило ли об этом рассказывать?.. — Иди-иди, Ванюша, — взмахнула Кара ладонью в пренебрежительном жесте. Ей, видимо, не терпелось избавиться от лишнего свидетеля беседы. — Не дай бог, Шемелин сейчас выйдет, а мы тут стоим лясы точим. Ваня, секунду посомневавшись, всё-таки скрылся за дверью. Алиса обескураженно прижала к лицу ладони, пряча в них зардевшиеся щёки. Минуту назад её целовал совершенно другой мужчина, и всё, на что Алиса после такой вопиющей наглости была способна — нагло врать, глядя Ване в лицо. А как иначе ей следовало поступить? Броситься ему на шею, со слезами на глазах жалуясь на выходку Шемелина, граничащую с настоящим изнасилованием? Ваня бы ей поверил; конечно, он поверил бы… Разве можно не поверить в правду? Но было ли это правдой? Не она ли сама, Алиса Коваль, ловила себя на сиюминутном желании послать к чёрту всё, что находилось за стенами кабинета Шемелина, ровно в тот момент, когда его губы настойчиво касались тонкой и чувствительной кожи её шеи? Разве не по её венам сейчас пробегал заряд электрического тока, стоило ей только вспомнить о том, каким трепетом отзывались внутри эти прикосновения? И этот запах — запах виски и древесных нот тяжёлого парфюма — до сих пор щекотал ноздри; ей показалось, что одежда и волосы насквозь пропитались мужским ароматом. — Господи… — выдохнула она себе в ладони, не отнимая их от лица. — Ну-ка пошли, — потащила её Кара в свой кабинет, а когда за ними плотно закрылась дверь, не стала терять ни секунды: — Он согласился? — Не знаю, — запрокинула Алиса голову, прикрыв веки: после залитого мягким приглушённым светом кабинета Шемелина яркое освещение резало глаза. — Он хотел… — Ну, чего он хотел, я видела, — нагло вмешалась Кара, не дав закончить. Алиса сверкнула в её сторону предупреждающим взглядом. — Нет, — твёрдо произнесла она. — Ничего ты не видела. Ясно? — Ого-о, — сквозь широкую улыбку проронила та. — Узнаю интонации Игоря Евгеньича. Может, никакая ты не приёмная? Алиса только отвернулась, резко и с раздражением выпустив из лёгких воздух, будто хотела вместе с ним выплюнуть все бурлящие внутри чувства. — Не говори ему, — представив перед собой Ванино озабоченное лицо, попросила она мягко. — Ване. Ладно? Этого не повторится, а если он узнает… — Алиса осеклась на секунду, задумавшись: что будет, если Ваня узнает? Какую такую причину придумать, чтобы убедить Кару ей подыграть? — Он обязательно захочет разобраться с Шемелиным. И сделает себе только хуже. Наломает дров. Она с мольбой заглянула в Карины голубые глаза, обрамлённые густыми чёрными ресницами. — Так уж и не повторится? — поразглядывав Алису с пару коротких мгновений, Кара деловито прошлась по кабинету со сложенными на груди руками, а затем упала в своё офисное кресло. — Единственное условие, при котором это больше не повторится, состоит в том, что тебе больше не придётся здесь появляться. Алиса разочарованно промолчала, сев за стол и уронив голову на ладони. Её отчаянный поход к Шемелину так ничем и не увенчался — ни успехом, ни поражением. Она не добилась снисхождения для Вани, не смогла выторговать у Шемелина выгодных условий для себя. Только зря потратила время, ещё и поставив себя в затруднительное положение. Как ей теперь смотреть ему в глаза? После того, как пришлось узнать, какими были на вкус его губы?.. После того, как ей понравилось ощущать их на себе?.. — Потому что если ты будешь здесь появляться, дорогуша, то я готова спорить на квартальную премию, что это точно повторится, — как будто точно зная, что за мысли роились у Алисы в голове, продолжила Кара. — Павел Константинович, знаешь ли, любит доводить дело до конца. — Нет, не повторится, — упрямо стояла на своём Алиса. Чушь. Абсурд. Глупое наваждение. Алкоголь. Да, алкоголь. Именно он был всему виной: из-за него Алиса теряла над собой всяческий контроль. — Значит, вы всё-таки договорились? — вернула к себе её внимание Кара. — И решили отметить удачное завершение переговоров? — Всё не так, — выдохнула Алиса. — Совсем не так. Теперь стало только хуже. Я сама не понимаю, что это было. Он просто… Я не знаю, зачем он это сделал. Мы поругались. Ещё сильнее. Он сказал, что уволит Ваню. Она глотнула ртом воздух, захлебнувшись сбивчивой речью. Алисе нужна была передышка. Нужна была хотя бы минута — а лучше несколько десятков минут — тишины и спокойствия, чтобы уложить в голове произошедшее. Расставить всё по местам. Понять, как всё пришло к тому, к чему пришло. Иначе она снова наговорит лишнего. — Ты хотя бы сказала ему, зачем пришла? — Да, — пискнула Алиса в прижатую ко рту ладонь. — И? — не сбавляла напора Кара. — И он разозлился, — её плечи резко опустились от громкого выдоха. — Заявил, что расскажет всё Ковалю. Что Коваль сам меня вышвырнет, если узнает… — Глупости, — прервала Кара. — Ему нечего рассказывать. Да и не станет он с такой ерундой лезть к Игорю Евгеньичу. Алиса беспомощно воззрилась на неё. — Ну чего ты панику разводишь? — с досадой протянула Кара. — Что он ему скажет? Что ты, растяпа, забыла про какие-то там документы? Переживёшь. Или пожалуется Ковалю, что его дочка совращает начальство? Брось. За это если кому и влетит, так самому Шемелину. — Я никого не совращала, — запоздало оскорбилась Алиса. — Это он. Она вцепилась пальцами в бретели платья на своих плечах. Кара, проследив за этим жестом, криво ухмыльнулась собственным мыслям. — О-о, — округлила она губы. — Тогда это точно повторится, Они помолчали минуту, не отводя друг от друга глаз: Кара проницательно смотрела на Алису с издёвкой, насмехаясь над её нескрываемым смущением, а та пыталась собрать воедино разбегающиеся в разные стороны мысли. — Он попросил ответную услугу, — наконец, прервала тишину Алиса слабым голосом. — И ты была не против её оказать? — Кара заинтересованно сложила ладони под подбородком и плотоядно улыбнулась. — Прекрати, — одёрнула её Алиса. — Это не то, на что ты намекаешь! Я тоже сначала так подумала… — добавила она, робко потупив глаза. — Но нет. Кажется. Пришла ты, и он не договорил. Я не знаю, чего он от меня хочет. — Так иди и спроси, — бесхитростно предложила Кара. — Он наверняка будет рад тебя видеть. — Я туда не вернусь, — китайским болванчиком затрясла Алиса головой. — Ни в коем случае. Кара пожала плечами и с деланной невозмутимостью притянула к себе папку с отчётами, будто хотела продемонстрировать потерю интереса к разговору, но её намерение вернуться к работе прервало пищание сигнала внутренней связи. Она подняла трубку к уху, а затем, заслонив динамик, ехидно прошептала: — К себе тебя вызывает. Говорю же, он будет только рад… Алиса вскочила со своего места, оглядываясь, словно почувствовав за собой погоню, замотала головой: — Скажи, что меня нет, — молитвенно сложила она руки. Кара, немного повременив, вернулась к телефонному разговору: — Я её уже отпустила, — уверенно солгала она. — Виолетточка, душа моя, он смотрел на часы? Рабочий день давно окончен. Что мне прикажешь делать? Я не того полёта птица, чтобы заставлять дочку Коваля впахивать по ночам, — пропела она как ни в чём не бывало. — Пусть сам ей звонит и возвращает. Может, его она послушает. Нет, не знаю. Ну откуда мне? Злой? Тоже мне новости. Он всегда злой. Родился таким, наверно… Ну, может, она слишком выпендривалась, как обычно, — Кара лукаво подмигнула Алисе, понявшей, что речь шла о ней. — Слушай, у меня работа горит. Ага. Ты сегодня до упора? Звякни, как он уберётся из офиса, будь другом… Спасибо. Кара положила трубку на базу и раздражённо бросила в пустоту: — Не заткнёшь её. Спрашивает, что там у вас случилось. А мне-то откуда знать. Правда? — бесстыдно разулыбалась Кара. — И что теперь? Какой у тебя план действий? Будешь здесь прятаться до старости? — Нет, я… — Алиса, переминаясь с ноги на ногу, оглянулась вокруг, соображая, что ей делать дальше. — Я пойду… Пойду домой. Ты ведь сказала, что я ушла? Вот. Я и уйду. — Ну, хорошо придумала… — сцепила Кара руки на груди. — Ты — домой, а нам с Ванюшей велишь тут за троих отдуваться? Алиса жалостливо подняла брови. — У меня и так сейчас голова не соображает, — отчаянно взмолилась она. — Мне нужно проветриться. Кара хмыкнула, показательно помахав перед носом ладонью. — Да уж, это точно не помешает, — издевательски согласилась она. — Ну, предположим, сегодня ты уйдёшь. А потом что? — Потом и придумаю. — Отличный план, — фыркнула Кара. — Всё правильно. Вдруг завтра наступит конец света? Тогда и придумывать ничего не нужно. — Изначально ничего не нужно было придумывать, — вставила Алиса. — Изначально не нужно было бухать и пускать к чертям собачьим дельный план, — отрезала Кара. — Я не бухала, — ощетинилась Алиса. — С чего ты вообще взяла, что Шемелин на это согласится? Он… он только злее теперь стал. А я тебя послушала… Бред какой-то. — Потому что нахрен ты здесь не сдалась ни ему, ни… — Кара вдруг замолчала, прикрыв глаза в стремлении вернуть себе на секунду покинувшее её самообладание. — Я на сто процентов уверена, что сделай ты всё, как надо, уже счастливо паковала бы свои манатки. — Что ж, теперь мы этого не узнаем. Из этой затеи ничего не вышло. И не выйдет. Баста. Я не собираюсь пробовать снова. С меня хватит. Завтра я… завтра я пойду и извинюсь, скажу, что это правда всего лишь алкоголь, что я не понимала, что делала и вообще — это даже не моя была идея… Кара неприятно дёрнула ртом. — А Ванюша? — хищно обнажив ряд верхних зубов, прервала она Алису. — Пускай отправляется в свободное плаванье? Сказки про любовь закончились, стоило тебя немного припугнуть. да, дорогуша? — Да что ты вообще знаешь про нас и про любовь? — запальчиво повысила голос Алиса. — Я знаю, что была права, — медленно проговорила Кара. — Что не особо-то тебе нужна эта твоя любовь, раз ты такая трусиха. Алиса сцепила зубы. Она потянулась к ручке двери, намереваясь на волне эмоций вылететь из Кариного кабинета, но та её окликнула: — Стой, — позвала она миролюбиво. — Ты сказала, что он чего-то хотел взамен. — Это уже неважно, — буркнула Алиса, сморщившись, но на пороге всё-таки замерла. — Ты одурительно наивна, если считаешь, что Шемелин теперь просто обо всём забудет. Даже если погонит твоего Ивана взашей, — Кара встала со своего места и, обойдя стол, уселась на его противоположный край. — А тебе всё равно придётся с ним снова встретиться. Так или иначе. Потому советую сосредоточиться на главном: он готов пойти с тобой на сделку. — Да к чёрту его сделки! Он меня там чуть не… — Алиса едва не задохнулась от возмущения. — Что? — ухмыльнулась Кара. Алиса в два шага преодолела расстояние между ними, остановившись почти впритык к издевательски молчавшей в ожидании ответа Каре. — Да он меня чуть не изнасиловал, ты не понимаешь, что ли? — воскликнула она от обиды так громко, что даже на миг испугалась: не услышит ли её сам Шемелин? Услышит и тогда обязательно расскажет, что всё было несколько иначе… Во-первых, первой на обострение конфликта действительно пошла сама Алиса, а он лишь воплотил в жизнь её заведомо ложные обвинения, которыми Алиса имела неосторожность Шемелину угрожать. — Ну уж прям, — склонила Кара голову к плечу. — Ты совсем не была похожа на барышню с поруганной честью. Алиса, обернувшись на каблуках, замерла спиной к Каре. В ушах шумно пульсировала кровь. — Слушай… — ей на плечо мягко опустилась Карина ладонь. — Он такой. Иногда не видит рамок. Особенно, если хорошенько разозлить. А ты, хоть и стараешься всю дорогу строить из себя милого ангелочка, но выводить из себя умеешь, будем откровенны. До сих пор помню, как на тебя утром злобно пялилась та официантка… Аж до костей пробирает. Советую в её смены больше ничего там не есть. Алиса втянула носом воздух, пытаясь угомонить бешено заколотившееся сердце. Она с сомнением покосилась на Кару из-за плеча. — Шемелин не привык, что ему могут отказать. Вот, может, и не сумел вовремя остановиться. — У вас тут что, такое не в первый раз? — процедила Алиса. Кара тихо кашлянула. — Ну, не то чтобы прямо такое… — расплывчато протянула она. — Как минимум, до тебя никто не выскакивал из его кабинета в одном лифчике и не обвинял в насилии. По крайней мере, не сразу. Была там, конечно, парочка девиц, но это они просто нафантазировали себе лишнего, а потом сильно на него обиделись, когда фантазии не сошлись с реальностью. — Я ни о чём не фантазировала. — Ладно-ладно, охотно верю, — согласилась Кара. — Ты беззаветно влюблена в своего Ванюшу и намерена жить с ним вместе до конца своих дней. Никто не спорит. Но сейчас эмоции мешают тебе мыслить трезво. Хотя… не только эмоции, — снова поддела она Алису, втянув ноздрями запах виски. — Если он всё же не собирается тебя трахнуть взамен на уступки со своей стороны, тогда просто узнай, чего он там от тебя хотел. И… — она сделала ладонью полукруг в воздухе, — уже после этого принимай решение. Алиса шумно вздохнула, безмолвно пошевелив в сомнениях губами. В Кариных словах совершенно точно прозвучало зерно истины — этого нельзя было отрицать даже на фоне бушующего в крови адреналина. — Я ума не приложу, что ему может быть от меня нужно, — наконец, произнесла она подавленно. — Но не возвращаться же сейчас обратно? Я просто… я не смогу. Сделаю только хуже. — Значит, дождись, пока страсти улягутся, — просто пожала Кара плечами. — Сегодня последний день вашей стажировки. В офис вы вернётесь… Если, конечно, вернётесь только через… — Две недели, — подсказала Алиса. — За две недели он успокоится, — подытожила Кара. — С приказом на увольнение, если такой и будет, я попрошу девчонок из кадров потянуть время. А пока… Кара оттолкнулась от края стола и, по кругу его обойдя, выдвинула верхний ящик. Достав из его недр яркий глянцевый буклет, протянула бумажку Алисе: — Поскольку ты теперь моя должница, — с хитрой улыбкой пояснила она, впихнув буклет смутившейся Алисе в руки. — Придётся тебе сделать мне одолжение. — Одолжение? — Ага. Приглашаю тебя хорошенько отдохнуть на следующих выходных, — заявила она. — Не переживай. Я точно приставать не буду. Просто предлагаю тебе укрепить нашу дружбу, но в более расслабленной обстановке. — Дружбу? — Ага. Отказ не принимается. Иначе придётся поведать твоему драгоценному Ванюше о том, что я сегодня на свою беду увидела. Алиса напряжённо свела к переносице брови. — Тебе вообще известно, что такое дружба? — съехидничала она, разглядывая яркую афишу. Один из ночных клубов Москвы, о котором была наслышана даже Алиса, приглашал на выступление иностранной группы, чьи песни безостановочно крутили на всех радиостанциях не только в России, но и в мире. — Кажется, в налоговом кодексе про это не писали, — небрежно отозвалась Кара, поймав Алисин ироничный взгляд. — Прочти, наконец, что-нибудь ещё, — качнула Алиса головой и, секунду пораздумывав, дала своё согласие: — Ладно. Вроде бы это уже после последнего экзамена, так что можно и расслабиться… — Они всего лишь один вечер в Москве. Пускают только випов, так что я почти от сердца отрываю… Их беседу снова прервало пищание телефона. — Да? — прижала Кара трубку к уху. — Ну наконец-то. Спасибо. Ты просто золото, дорогуша. Уехал, наконец-то, — обратилась она уже к Алисе. — Давай, шуруй домой. А мы с Ванюшей поедем ко мне. Можешь быть спокойна: клятвенно обещаю его не совращать. Раз у вас такая безумная любовь… — Ты ему точно ничего не расскажешь? — недоверчиво переспросила Алиса. Кара закатила к потолку глаза и с громким вздохом процокала каблуками к креслу. — Разве мне есть что ему рассказывать? — вернула она многозначительный взгляд к Алисе. — Шемелин тебя отчитал, и ты в расстроенных чувствах поехала домой. Ничего интересного. Вот, конечно, сюрприз его ждёт, если всё-таки уволят… Алиса в ответ благодарно улыбнулась, но вышло как-то вымученно: напоминание об увольнении совсем не радовало. Она кивнула Каре на прощание и снова чуть приоткрыла дверь. Но не вышла: замялась и задумчиво посмотрела на Кару из-за плеча: — Кар, — позвала она тихо, вспомнив Карины намёки про совсем не рабочие связи Шемелина с какими-то безымянными девицами. — А ты… ты специально зашла? Её брови изумлённо взметнулись вверх. — Что ты, — растянула она губы в совершенно неискренней улыбке, наградив Алису прямым непроницаемым взглядом. — Он ведь сам меня вызвал. Вот я и пришла. Алиса, не поверив ни на йоту её словам, закрыла за собой дверь, привалившись к ней по другую сторону кабинета. Лёгкая пьянящая дымка в голове по-прежнему не растворялась и путала мысли. Стоило перед уходом попросить Кару позвонить вниз, на ресепшн, и попросить тамошних служащих вызвать Алисе такси. Но эта дельная идея из головы совсем вылетела: обычно до дома её подвозил Ваня на старенькой подержанной иномарке. На неё он с большим трудом заработал в середине второго курса с большим, выполняя за обеспеченных, но не особенно прилежных однокашников учебные работы. На фоне роскошного автопарка, принадлежавшего студентам их вуза, Ванин скромный “Рено”, купленный с рук у какого-то бомбилы, смотрелся донельзя неказисто: гадкий утёнок с серебристо-серым оперением одним только наличием четырёх колёс да баранки руля напоминал о своём родстве с шикарными “Порше” и “Мазерати”. В такой не села бы ни одна из их однокурсниц, но Алисиному сердцу юркая “реношка” была мила и дорога — прежде всего тем, что авто Ваня приобрёл сам и ужасно в тот день был счастлив. Счастлива была и Алиса, глядя на его сияющее от радости лицо. И уж она-то садилась на переднее сиденье рядом с водительским местом не с презрением, а с переполняющей сердце гордостью. В лифте она сверилась с часами на дисплее телефона и от идеи вызвать машину всё-таки отказалась, сунув мобильник обратно в сумочку: не так уж и поздно, чтобы пройтись по вечерним городским улицам, напоённым прохладой близящейся ночи. Такие одинокие прогулки Алиса любила — ей нравилось брести с целью или совершенно бесцельно куда-нибудь по Москве. В тёплое время года столица особенно хороша по вечерам: асфальт, пышущий поглощённым за день жаром, сух и пылен; а если пойти через дворики невысокой жилой застройки, то можно надышаться медовым ароматом цветения разбуженных летом кустарников. Порция свежего воздуха точно поможет проветрить голову, чтобы осознать всё случившееся за последний час. Алису выплюнули крутящиеся двери бизнес-центра, и она вдохнула мглистой вечерней свежести, намереваясь двинуться в сторону дома, но справа вдруг послышался зычный мужской голос: — Алиса Игоревна! Она с досадой прикрыла глаза, боясь даже повернуться: голос этот, без сомнений, принадлежал Шемелину. Алиса даже не стала смотреть в его сторону: просто развернулась и зашагала как можно быстрее прочь. — Алиса Игоревна, — снова донеслось сзади. Голос — надо было полагать, что вместе с Шемелиным — её нагонял. Алиса ускорила шаг, пытаясь не сорваться на трусливый бег, рискуя подвернуть лодыжки на совершенно не подходящих для пробежек босоножках. Это и сыграло с ней злую шутку: Шемелин попасть в нелепое положение совсем, казалось, не боялся, а потому, тяжело дыша, быстро её настиг, подхватив под локоть и заставив замедлить ход. — Мы не договорили, — произнёс он насмешливо-тихо почти над ухом, почти сразу выровняв дыхание, и пошёл рядом, плотно прижимаясь к ней боком. Алиса устремила упрямый взгляд прямо перед собой и, вздёрнув подбородок, прилагала все возможные усилия, чтобы не смотреть на нежеланного спутника. — Мне так не показалось, — быстро проговорила она, всем видом демонстрируя, что совершенно не настроена на продолжение беседы. — Значит, у тебя явные проблемы с когнитивными способностями, — хмыкнул он, не теряя привычной наглости. Алиса попыталась выдернуть локоть из его цепкой хватки. — Прекратите меня оскорблять, — процедила она, совсем не заботясь о том, чтобы сдерживать сквозивший в голосе гнев. — Тогда прекрати валять дурака, — небрежно отозвался он и потянул её в сторону. — Поехали.