Магистр. Заметки на полях 3

На самом деле Лань Ванцзи понимал, почему Вэй Усянь ему не поверил, но как же… как отвратительно это было слушать от пьяного — от вина и потери крови Цзян Ваньиня, с которым они застряли в пещере до рассвета — пока караулящая тварь не уйдет. И проще было бы молчать. Но он сам начал, сам обвинил первым, а сейчас сам слышит: — Письмо, из-за которого он попал в засаду, было написано твоей рукой, Ханьгуан-цзюнь. И в засаде были твои люди. — Люди брата, — пытается не согласиться Лань Ванцзи. — Письмо просил написать Цзинь Гуанъяо. И Вэй Ин… он не узнал бы… Слова даются с трудом, потому что даже спустя пять лет не отболело. — Твою каллиграфию?.. — хмыкает Цзян Ваньинь. — Да гуля ободранного он бы твою каллиграфию не узнал!.. Ты вообще в курсе, что у него все твои письма к нему сохранились?.. Он их в ебучую деревянную шкатулочку убирал все. Еще с войны. Лань Ванцзи молчит и смотрит мрачно. Внутри колотится сердце. Вэй Ин собирал его письма. Глупо. Но откуда такое счастье?.. Горькое-горькое, потому что поздно, но счастье же. — Так что твою каллиграфию он бы узнал из тысяч, — хмыкает Цзян Ваньинь. — А тебе его каллиграфия в страшных снах снилась, да?.. А ты вообще знаешь, что он кисть впервые в жизни в десять лет взял?.. Да даже матушка хвалила его за успехи, потому что видела, как он пытается просто научиться писать!.. Лань Ванцзи молчит. Он может сказать, что не знал. Но он мог догадаться. Вэй Ин рассказывал ему свою историю — весь мир знал его историю, честно говоря, каждый искажал, как мог, но крупицы истины отыскать было можно. И если Вэй Ин взял кисть впервые в десять, то… — А ты вечно хотел отволочь его в Гусу, — продолжает пьяно бормотать Цзян Ваньинь. — И переучить под себя, под свой светлый путь, под… — Он замолкает и прикрывает глаза, говорит устало: — Я почти уверен, что под конец у него не было золотого ядра. Что он сам себя выжег. Ты знал?.. — Да, — тихо отвечает Лань Ванцзи. — Давно знал или недавно, как я, сопоставил? — уточняет Цзян Ваньинь. — С победы над Вэнь Жоханем, — тихо признается Лань Ванцзи. — Я поймал Вэй Ина… а потом мы с девой Цзян стерегли его и успокаивали в нем тьму. Цзян Ваньинь таращится темными глазами с другого конца пещеры. Он молча шевелит губами, словно перечисляя всё, что помнит и знает, потом мотает головой и говорит: — Не важно. Нет. Не важно. Это в прошлом. Потому что он мертв. Умер… умер своими правилами… я хотел его пленить… или убить… не знаю уже. Пленить, запереть, сказать, что его истязают. Так просто же… так просто. И просто промолчать и позволить тишине повиснуть меж ними, но Лань Ванцзи зачем-то говорит: — Вместо этого истязают других. — Да, — даже не спорит Цзян Ваньинь и отпивает вина. — Знаешь, с чего началось?.. Я шел по улице, и там был этот, шарлатан, «ученик Старейшины Илина». Он говорил мерзости… про мертвых младенцев, про убийство в ритуалах… и я схватил его и показательно отхерачил Цзыдянем. Как думаешь, помогло?.. Стало этих шарлатанов меньше?.. — Нет, — уверенно отвечает Лань Ванцзи. — Нет, — соглашается Цзян Ваньинь. — Но это их хоть немного сдерживает и они не плодятся в страшных количествах. Знают, что я могу поймать и показательно кнутом избить. А если нарвусь действительно на кого темного… тут приходится и пытать порой, чтобы узнать, где он трупы прячет, чтобы упокоить их верно, а то встанет кладбище и вырежет целый город, не оставив ни взрослых, ни женщин, ни стариков, ни детей. Он вздыхает, замолкает, отпивает вино. Лань Ванцзи отчаянно молчит о том, что на Луанцзан были те самые женщины, старики и один ребенок. Ни к чему поминать Луанцзан, ни к чему. — Жалею, что того мелкого не спас, — говорит внезапно Цзян Ваньинь. — Ну, который у всех на ногах висел и пытался улыбаться как Вэй Усянь. Лань Ванцзи закрывает глаза. Неприкрытое сожаление в голосе ему точно не чудится, но вправе ли он?.. Впрочем, об этом он рассказать может. Это — его тайна. Но хочет ли он ее раскрывать? — Остальных спас, а его — нет, — продолжает устало Цзян Ваньинь. А потом бьет себя по губам, зло на Лань Ванцзи смотрит, словно готов убить его здесь и сейчас, а после требует сердито: — Клянись молчать!.. — Твоя рана не позволит биться, — напоминает Лань Ванцзи. — И ты не спас никого из Вэней. Их спас я. — Да ни гуя подобного!.. — фыркает Цзян Ваньинь. — Они к моим людям пришли, и те вывезли их, согласно плану, который мы с Вэнь Цин согласовали. Я только не думал, что она сама сунется к Цзинь Гуанъяо вместе с тем десятком самоубийц, но она была приметная. Не знаю только, как их на Луанцзан не нашли, там же Цзини… всё… обыскали… Он замолкает и смотрит в глаза Лань Ванцзи, и тот кивает: — Кроме одной пещеры, куда я не пустил никого, в том числе и своих соклановцев. Когда отбился почти ото всех, вышел а-Юань — больной и бредящий. И я сказал всем, что бился за его жизнь. Ему позволили остаться в клане, но я принял за это наказание. Цзян Ваньинь смотрит на Лань Ванцзи, а потом с чувством говорит: — Охуеть. Ты… ты после Безночного города прилетел на Луанцзан и отбивал Вэней у всех?.. Лань Ванцзи качает головой, говорит: — Нет. До. А-Юань вышел на мой голос. И мне сказали, что все спрятались. Только Вэй Ин должен был лежать, парализованный иглой, а он сбежал. — И ты отправился за ним в Безночный Город, — понимает Цзян Ваньинь. — Вот о чем ты говорил на крыше. «Ты не знаешь всего». Ты хотел сказать ему, что не все Вэни погибли. Он… он не знал про план?.. — Не знал, — просто кивает Лань Ванцзи. — Ему не успели сказать. — Не успели, — кивает Цзян Ваньинь. — Конечно. Он всегда торопился. И его вечно надо было ловить, чтобы ему что-то рассказать. А сейчас он даже не успел узнать, что мы вывели тридцать семь человек. Я не был уверен, что получится. Я на Луанцзан-то добрался… последним почти — пытался тело Вэй Усяня найти, а тот словно пропал. Нашел… не тело… А пока искал, всех без меня вывели и в безопасное место доставили. — Они… живы, — говорит Лань Ванцзи. — Они живы, — кивает Цзян Ваньинь. — Живут неподалеку от Пристани Лотоса. Я Вэнь Цин обещал. И… и все носят фамилию Вэй. Нет больше Вэней. — Хорошо, — кивает Лань Вацнзи. — Вэй Ин был бы рад. — Если бы узнал, — кивает Цзян Ваньинь. — Если бы узнал. Лань Ванцзи прикрывает глаза и говорит: — Если он однажды вернётся, ты скажешь ему. Цзян Ваньинь согласно ворчит и допивает вино. Дальше они до рассвета молчат. . Спустя годы Лань Ванцзи, Верховный Заклинатель, останавливается перед павильоном, где должен пройти второй Совет Кланов под его началом. Все почему-то толпятся на улице. — Что происходит? — спрашивает Лань Ванцзи. — Там Старейшина Илина бушует, — хмыкает Не Хуайсан. — Это та-а-ак страшно!.. Мы не решаемся встревать!.. Лань Ванцзи хмурится, а потом подходит к дверям павильона. — Ты!.. — орет из-за дверей Цзян Ваньинь. — Ты бросил в меня тушечницу!.. — Ты сам виноват!.. — кричит в ответ Вэй Усянь. — Ты почему мне не сказал о деревне Вэй?! — Я сказал тебе вернуться в Пристань Лотоса!.. — сердится Цзян Ваньинь. — Потому что где еще я должен был рассказать тебе о деревне Вэй?! — О, да где угодно!.. — фыркает Вэй Усянь. — Перестань кидаться тушечницами!.. — требует Цзян Ваньинь. — И почему я должен был говорить?! Твой Лань Чжань тоже знал!.. — Как — знал?! — ахает Вэй Усянь. — А что он тогда пытался рассказать тебе в Безночном Городе, как думаешь?! — фыркает Цзян Ваньинь. — Только про а-Юаня?.. — Ах ты!.. — сердится Вэй Усянь. — Про а-Юаня он всё мне сказал!.. Но он не раскрывает чужих тайн!.. Деревня Вэй была твоей тайной!.. — Охуенная логика! — смеется зло Цзян Ваньинь. — Это моя тайна, это не моя тайна, но я ее знаю, а потому буду молчать, даже если у моего любимого сердце болит!.. Так, выходит?! — Он меня не любит!.. — сообщает Вэй Усянь. — А ты спас Вэев!.. Спасибо тебе, придурок!.. — Пошел ты, идиотина!.. — отвечает Цзян Ваньинь в запале… и стихает, говорит растерянно: — То есть… пожалуйста. Я… ну. Не один их спас. Твой Лань Чжань тоже постарался. — С ним я отдельно поговорю, — грозит Вэй Усянь, а потом вздыхает: — Напьемся?.. — У меня еще Совет Кланов впереди, — задумчиво отвечает Цзян Ваньинь. — Я тебя похищу, — щедро предлагает Вэй Усянь. — Коварно. — Вот коварно и развратно ты своего Лань Чжаня похищай, — советует Цзян Ваньинь. — Он тут у дверей уже сколько стоит?.. — Как? — ахает Вэй Усянь. — Подслушивает и нарушает правило? — Разведывает обстановку, — авторитетно поправляет Цзян Ваньинь. Лань Ванцзи сводит брови на переносице, оборачивается на глав кланов и говорит громко — чтобы его и за дверями услышали — и твердо: — Ситуация со Старейшиной Илина требует переноса Совета Кланов на завтрашний день. Приношу свои извинения. Я разберусь с ситуацией как можно скорей. — Да вы не торопитесь, — просит Не Хуайсан. — Главное, чтобы разобрались. А то это ведь гневный Старейшина Илина. Его поддерживают. Главы разворачиваются и уходят. А потом Лань Ванцзи затаскивают в павильон спиной вперед. Цзян Ваньинь закрывает двери, а Вэй Усянь сообщает на ухо: — Мы тебя похищаем, Лань Чжань!.. Кстати, а-Юань знает про Вэев?.. — Он гостит у них две декады дней каждые полгода, — спокойно отвечает Лань Ванцзи и разрешает: — Вэй Ин может похитить меня. Вэй Усянь смеется. Цзян Ваньинь усмехается почти добро. А потом Верховного Заклинателя похищают. Чтобы петь, пить и творить непотребства. Ну, это Лань Ванцзи утром рассказывают, поздним похмельным утром.