Умри, любовью окружённый

Хладный ветер прорывался порывами в квартиру сквозь балкон, обдувая мою свисающую с кровати ногу. Устремлённый в потолок взгляд я не отводила который час. Сколько времени прошло? Я не знаю. Но каждое мгновение без него — вечность. Как бы не было страшно находится тут, без задней мысли, со стекающей на пол темноватой кровью, продолжаю это безумие. Самоповреждения стали моей отдушиной, способом справиться со всеми тревогами ещё с юношеских лет. Примерно в то же время я и начала конфликтовать с любимым. Пока я неровно дышала в его сторону, он лишь насмехался на пару с друзьями. Мы были примерно одного социального статуса, хотя и чувствовалось это иначе. Мои подруги пытались свести меня с кем-то другим не один год, поддерживая мою сторону в ссорах с Антоном, таская с собой «развеяться» везде и всюду. Я знала что чувства взаимны. Я чувствовала. *** — Соня-я-я, я дома — послышался хлопок входной двери из прихожей, выводя меня из сна тёплым голосом Антона. — Твою мать! — на пол упала ветровка, что снял только что вошедший в комнату. Он рывком поднял меня на руки, аккуратно относя в ванну. — Больно? Маленькая моя, я обещаю, больше такого не повторится, только не делай так. Веки с трудом держались открытыми. Всё перед глазами шло кадрами, что позже станут обрывками воспоминаний. — Ты обещаешь это в миллионный раз — усталая улыбка на пару секунд наползла на лицо. Надолго ли хватит его обещаний? Уверена, что нет. Но уверена в том, что останусь с ним. Жжение выбило меня из колеи, размышлений и полуобморочного состояния. Холодный кафельный пол, тёплые руки. Йодом были смазаны краи ран, до этого промыты под краном холодной водой. А позже он вновь перебинтует, поговорит со мной о наболевшем, вытирая полы, пока кудрявые тёмные волосы будут мешать, падая на его лицо. Омут пред собой я перестала чувствовать от лёгких поцелуев, контрастирующих с гудящими, жгучими травмами. Солёные слёзы неторопливо начали стекать по моим щекам. Глаза напротив загорелись. Крик срывается с губ Тоши. — Да чего ты ноешь? Я ради тебя на всё готов, а ты всё недовольна! Мою шею со стороны затылка плотно держала крепкая мужская рука, заставляя смотреть прямо на него. Я молча скрестила руки на его шее, притягивая к себе, заставляя слегка навалиться сверху. Я шептала ему, казалось, в самую душу. По правде, лишь в мягкие волосы. — Тоня, — так ласково любила я называть его — но я не могу без тебя. Мне больно. Почему ты просто не поймёшь? — мягко и неторопливо перебирая кудри, продолжала — Я люблю тебя, и только тебя. Я не представляю своей жизни исход иной, как с тобой умереть в один день — Хватит соплей, понял — ласковый поцелуй в лоб, и ответная фраза — Я тебя тоже — слегка неловко проговорил Антон. Без толку повторять это из раза в раз, он непременно будет заглушать всё после сигаретами. Выход будто был ночным, тёмным омутом, а не светом в конце туннеля. Далёким как космос, приятным и опасным, как тот момент, словно тебе вновь 15 и ты куришь с ним вместе в подъезде. Надеясь, что не увидят соседи, надеясь, что не будет пахнуть от всего того, на что попадал дым. Если он не будет на меня срываться, то будет курить, попрошу не курить, начнёт пропадать на несколько дней «в никуда». И по новой. *** Готовить не люблю искренне, но продолжаю перемешивать содержимое кастрюли. Ещё на уроках технологии в школе, в те самые редкие случаи, когда на пробу нашу стряпню давали мальчикам, специально старалась пересолить или недоготовить. Остальные девочки на кухонном «поле боя» наоборот же, старались как можно вкуснее приготовить, соревнуясь меж собой. Не взирая на неприязнь, кушать всё равно хочется, да и не только мне. Барабаня пальцами по столешнице, он стоял над душой, ежесекундно переводя взгляд то на окно, то на плиту. Наша Старая кухонька была не просторной, по этой причине Антон стоял крайне близко. Для него мне не жалко сил, не жалко лет жизни, потраченных на то, чтоб добиться его, не жалко мне и своего морального и физического здоровья, что он угробил. Надеюсь лишь на то, что и он думает в мою сторону тоже самое. Ведь общение со мной, хоть и на уровне 'мы просто одноклассники', стоило ему репутации, нервных клеток.много это стоило для нас обоих. Я люблю его, а он меня. Но искренне ли это? Мы не признавались в чувствах друг другу, не вступали в отношения, не обсуждали это. В какой-то момент мы съехались, стали зависеть от каждого шага друг друга. Утро без него было уже «не то». Вечер был пустым и одиноким. День был заполнен работой и съёмками. Нас свела судьба. Со времён школы не угасли былые чувства, согревая по сей день семейный домашний очаг. Согревала и тарелка, что я держала в руках, пока относила её на стол. Сидя за столом, стоило мне только поставить посуду, он опрокинул меня к себе на колени. — С ложки покормить, дитё? Я тебя и мою, и спать укладываю, и раны обрабатываю — с неким юмором произнёс Антон, ведь и вправду забота была похожа на родительскую, что мне, в своё время, крайне не хватало. И он знал это. Я молча, с неконтролируемой улыбкой на лице, встала и отошла. Опираясь на подоконник, я наблюдала за тем, как с аппетитом мой любимый сожитель поглощает содержимое тарелки. Видимо, очень зря я невзлюбила кулинарию, если получается столь хорошо. Но моя жизнь уже никогда не будет связана с этим, поскольку я сделала свой выбор. Живу в небольшой квартире с Антоном, веду социальные сети и работают в офисе секретаршей. Несмотря на большое количество дел ежедневно. Это затягивает не то в рутину, не то в стабильную жизнь. *** Неторопливо возвращаясь домой после работы, я наблюдала как постепенно небо становилось более малиново-рыжим, а тьма накрывала город, загорались окна домов, торопливо шли и ехали домой люди, чёрный уличный котик пересекал дорогу впереди меня. Пальто открывало ноги из-за ветра, продувая насквозь тонкие колготки, задувая под не длинную клетчатую серую юбку. Верхняя часть тела была согрета блузкой и запахнутым, лишь сверху, пальто. На руке болталась сумка, из которой раздался звонок. Наверняка это был Антон, заждавшийся меня дома. К моему удивлению, это был неизвестный номер