Гарри Поттер и психология отношений

      В мире Гарри Поттера много примеров разных нездоровых отношений, от семейных до дружеских и супружеских. Оно и понятно: если у человека психотравма, ему может быть сложно поддерживать здоровое взаимодействие с кем-либо, а персонажи, которых нам показывают, каждый по-своему травмированы двумя магическими войнами, которые хоть и не были полномасштабными вооруженными конфликтами, но все равно мешали спокойствию в жизни магов, даже тех, кто был максимально от войн отдален. Достаточно, что они читали газеты, узнавали информацию, смотрели колдографии и в целом знали, что происходит. Даже если они не сражались с врагами лично. Даже если не видели, как сражаются другие. Знания уже достаточно.       На этом я сама себя прерываю: про механизм ПТСР и травматическое влияние войны я могу рассуждать долго. Это личное.       Так вот, здоровые отношения в мире Гарри Поттера. Они есть. Они есть, внезапно, на так называемой «темной» стороне.       На светлой стороне тоже есть, например, Тонксы. Но так как Тонксов показали ужасно мало, то счастливый брак Теда и Меды додумал фанон. А тем, про кого я хочу поговорить, экранного времени досталось больше.       И это семейство Малфоев.       Иногда фанон утверждает, что в их семье нет ничего здорового, что Люциус чуть ли не избивал сына и абьюзил жену, что Нарцисса не любила мужа, а Драко возненавидел отца после Второй Магической. Люциуса вообще любят демонизировать. У него даже имя перекликается с именем «Люцифер». На самом деле, кстати, нет. Как говорит википедия: Lucius — «светлый, блестящий», от лат. lux, lucis — «свет»), и родом это мужское имя из Древнего Рима. Люцифер родом оттуда же, да. На латыни Lucifer — «светоносный»; от lux — «свет», и fero — «несу»). В римской мифологии это персонификация утренней звезды — планеты Венеры. Как мы можем заметить по Андромеде, Беллатрикс, Сириусу, Регулусу, Ориону, Нарциссе, Дафне, Астории, Меропе и т.д., маги, особенно чистокровные, любили давать своим детям имена в честь звезд либо персонажей греческой мифологии. Драко тоже — созвездие Дракона и, хотя дракон иногда отождествлялся с дьяволом, особой религиозности ни один волшебник в книгах не проявлял, хотя они праздновали Пасху и Рождество.       Что ж, поехали.       Из всех троих Малфоев первым мы закономерно встречаем Драко — в ателье мадам Малкин, где Гарри еще не знает, что этот «бледный мальчик с тонкими чертами лица» будет портить ему жизнь на протяжении всех шести лет обучения (и что Гарри тоже будет делать то же самое). Имени его и то не знает. Мальчик говорит следующее: >— Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки. А потом потащу их посмотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую… а потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу.       Уже по четырем фразам видно, что он избалованный. Это неудивительно; Драко — единственный ребенок, единственным детям достается все внимание и любовь родителей. Но также видно, что Люциус и Нарцисса о Драко заботятся. И это не гиперопека. Была бы гиперопека, Нарцисса бы с ним в ателье осталась, а она пошла палочки смотреть, причем выбрать палочку сыну она не может, он должен сам. Скорее, она узнавала, какой у Олливандера ассортимент, что он может предложить особенного и т.п. Люциус покупал учебники (ничего сложного, дать список продавцу, получить книги, заплатить деньги). А Драко в ателье снимал мерки для мантии. Точнее, с него снимали. Разделились и каждый выполнял какую-то функцию, что идеальная тактика для подобных мероприятий.       И, что естественно, Люциус не купил Драко метлу на первом курсе и тем более не позволил пронести в Хогвартс. Даже если Драко его просил.       Далее разговор мальчиков заходит о квиддиче: >— Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен.       Что еще хочу отметить: Драко в беседе с Гарри дважды упоминает отца. Не в контексте «папе пожалуюсь». Он просто говорит про Люциуса. Гарри не отвечает ему что-то вроде «а вот мой дядя Вернон…» Понятно, что про дядю Вернона сказать нечего, но мое субъективное мнение: если бы дядя у Гарри был хорошим, любящим, поддерживающим и т.п., то Гарри бы упоминал его в разговоре, как Драко — Люциуса. Даже несмотря на то, что дядя — маггл.       Далее Драко спрашивает Гарри, где же его, Гарри, родители. Реагирует на ответ «умерли» безразлично, да. Но он уже третий раз в разговоре со сверстником скатывается на тему родителей. Не думаю, что дети, не любящие родителей, стремятся чаще говорить про отца и мать в нейтральном или положительном ключе.       Сцена меняется. Поезд. Купе. Гарри, Рон, сладости, Петтигрю в облике Коросты. Появляется Малфой с Крэббом и Гойлом, и в ходе диалога происходит первая, но далеко не последняя стычка между ними.       Ведет себя Драко плохо. В этом я спорить не буду, до того, как он получил от Волдеморта задание убить Дамблдора, он был отвратительным мажором. >— Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи, в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители.       Ну да, хамство, такое нельзя говорить людям в лицо. Но что интересно, Драко опять вспоминает отца, и опять не в контексте «папе пожалуюсь». Он цитирует Люциуса уже дважды. Отец говорит то, отец говорит это. Рон Артура не цитировал в разговоре с Гарри; он упоминает отца, но когда говорит, что отец подарил Перси сову, и что Рон тоже хотел, но у них нет денег — последнее Рон не договаривает, застеснявшись.       Но ладно, на самом деле я не хочу сравнивать Малфоев и Уизли. >Сова Малфоя — точнее, в отличие от других, у него был филин, ведь Малфой любил подчеркивать свою оригинальность — постоянно приносила ему из дома посылки со сладостями, которые он торжественно вскрывал за столом, угощая своих друзей.       Посылки со сладостями. Скажите, в дисфункциональных семьях, где родители относятся к ребенку токсично, шлют ему посылки со сладостями? Еще и постоянно. >— Поверить не могу, что кто-то останется в школе на рождественские каникулы, потому что дома их никто не ждет. Бедные ребята, мне их жаль… >— Ведь хижина Хагрида по сравнению с домом твоих родителей — настоящий дворец.       Оскорбления Малфоя очень часто направлены именно в сторону родителей. Либо их отсутствия. Психологи считают, что, говоря о других, человек также говорит о себе. Нет, это не значит, что Драко на самом деле стыдится отца и матери. Это другое: он хочет показать свое превосходство, упирая на то, что у других родители бедные или их нет совсем, а у него — хорошие. Его ждут дома на Рождество. Ему присылают конфетки. Ему купят самую лучшую метлу, не на первом курсе, так на втором.       Вот какие у него родители, не то что у Рона.       По отношению к Рону и особенно к Гарри это плохо. Очень. Но что Драко мелкая сволочь, это всем понятно, только вот родителей своих он любит.       Первое взаимодействие Люциуса и Драко мы видим во второй книге; Гарри случайно переносится в Лютный переулок и подглядывает за тем, как Малфои посещают лавку «Борджин и Берк». >— Руками ничего не трогай! — приказал мистер Малфой сыну, который уже потянулся к хрустальному глазу. >— Но ты ведь хотел купить мне подарок. >— Я тебе обещал скоростную метлу. >— На что она мне? Я же не играю за свою команду. В прошлом году Гарри Поттер купил себе метлу «Нимбус-2000». Получил особое разрешение от Дамблдора и стал играть за свой Гриффиндор. Как же, знаменитость! И все из-за этого дурацкого шрама на лбу. … Все считают его умником. Ах, распрекрасный Поттер! Ах, какой шрам! Какая метла! >— Заладил свое! Ты мне уже сто раз это говорил. Напоминаю тебе: плохо относиться к Гарри Поттеру нельзя. Весь народ считает его героем. Ведь это из-за него не стало Темного Лорда.       И вот тут мы видим, что Люциус может поставить Драко на место и совсем с ним не сюсюкается, но и не ведет себя агрессивно. Руками в той лавке действительно ничего трогать нельзя, это опасно. Про Гарри плохо говорить тоже лучше не надо, тем более, Гарри (пока) и не заслужил. При этом они обсуждают также, что Люциус купит Драко подарок, и не только метлу. >— Папа, ты не купишь мне вот это? >— Рука Славы! — воскликнул Борджин. — Купите эту руку, вставьте в нее горящую свечу, и никто, кроме вас, не увидит ее огня. Лучший друг воров и разбойников! Сэр, у вашего сына отличный вкус! >— Надеюсь, мой сын тянет на большее, чем вор или разбойник, — процедил мистер Малфой холодно. >— У меня и в мыслях не было обидеть вас, это ведь только к слову пришлось… >— Хотя если его оценки не улучшатся, возможно только на это он и годится. >— Я в этом не виноват, — вскинул голову Драко. — У всех учителей есть любимчики. Хотя бы Гермиона Грейнджер. >— И тебе не стыдно! — приструнил его отец. — Какая-то магловка учится лучше тебя по всем предметам!       Вот поэтому Драко на первом курсе гоночную метлу и не купили — ему не все позволено. Он избалованный ребенок, но в этой избалованности есть предел. Вот, например, у Дадли Дурсля предела в этом нет, что бы он ни сделал и ни сказал, для отца и матери он сладенький пирожочек, а это, наоборот, нездорово. Драко же воспитывают, могут одернуть, могут пристыдить. Но метлу купят, и всяким Борджинам сравнивать сына с ворами и разбойниками не позволят.       Что еще показательно: продавать что-то незаконное Люциус идет не один, а с Драко. Хотя тому двенадцать, но, очевидно, уже с этого возраста, а может, и раньше, Люциус посвящает сына в какие-то свои дела. Что логично, ибо он растит наследника. >— А ты не зря упомянул его отца, — заявил Флинт, и ухмылки на лицах слизеринцев растянулись еще шире. — Он сделал нашей команде щедрый подарок. Посмотри сам! Все семеро вытянули вперед свои метлы. Отполированные до блеска, абсолютно новые, с золотыми буквами «Нимбус-2001»…       Еще один признак того, что Люциус — хороший отец: он уважает увлечение сына и поддерживает его. Вряд ли он хочет, чтобы Драко стал профессиональным игроком в квиддич, и, скорее всего, оба они понимают, что это школьное увлечение, но Люциус не запрещает сыну играть (хотя и отмечает до того, что недоволен его оценками, а квиддич может мешать учебе). Даже Гарри замечал, что Драко часто говорил о полетах. Отец тем более знает, что ему это нравится.       Подкуп это был или нет, мы не знаем, так сказала Гермиона, и сказала, разозлившись; возможно, Драко честно прошел пробы, возможно, нет. Но в этом подарке нет ничего незаконного. Ничего, что нарушало бы правила. Люциус проспонсировал команду факультета. Не купил им первое место; хорошая метла — не гарантия качественной игры. Зато хорошая метла — гарантия качественного (и скорее всего безопасного) полета. Все честно.       А вот брать в команду первокурсника, что запрещено правилами школы, как раз нечестно, но МакГонагалл берет Гарри в команду, и все должны просто это принять.       Ладно, я снова отклоняюсь от темы.       Что мы уже увидели?       1. Люциус не нянчится с Драко, как Дурсли с Дадли, а воспитывает его.       2. Люциус поддерживает увлечение сына.       3. Люциус доверяет Драко и посвящает его в свои дела, пусть явно не во все.       Далее взаимодействие Малфоев младшего и старшего упоминается в беседе Драко с Гарри и Роном, когда последние под действием Оборотного Зелья. Драко уверен, что говорит с Крэббом и Гойлом, и и вот что он говорит: >— Отец не велит мне в это впутываться. … Отцу тоже сейчас несладко приходится. Вы ведь знаете, на той неделе Министерство магии устроило обыск у нас в замке. … Ничего особенного не нашли. У отца есть очень ценные штуки для ритуалов черной магии. Они хранятся под полом большой гостиной.       Здесь между строк можно увидеть, что Люциус беспокоится за Драко, а Драко сочувствует Люциусу. И становится очевидно, что старший Малфой во многое посвящает младшего и доверяет ему. И не зря; разболтал тайны он не абы кому, а своим друзьям. Думая, что это именно они.       Перескакиваем на третий курс, третью часть, где из Азкабана сбегает Сириус Блэк. Драко отличился здесь тем, что из-за него чуть не казнили Клювокрыла.       Ну как из-за него. На самом деле я бы поспорила. Но это была бы совсем другая история, а я говорю про то, какие у Малфоев хорошие отношения.       Вы сами себе представьте: ваш сын (родственник) уезжает учиться туда, где вы не можете наблюдать за тем, как проходит его жизнь, что с ним происходит и т.д. И вдруг вы узнаете, что вашего ребенка, или младшего брата, или племянника, неважно — ранила какая-то тварь, причем Драко еще повезло, он мог пострадать хуже. Также вы узнаете, что эту тварь притащил на урок лесничий, которого почему-то сделали профессором. Вы при этом согласились бы, что виноват ваш сын/брат/племянник, а не некомпетентный лесничий? Вот и Люциус не согласился.       Да, убивая двух зайцев: это могло помочь ему дискредитировать Дамблдора, но вряд ли, получив известие о ранении сына, Малфой-старший сразу радостно потер руки: «о, теперь прижму хвост директору!»       Когда читатель знакомится с Нарциссой, чуть позже мы слышим от Рона реплику: >— Можно было бы легко столкнуть Малфоя с ледника и представить все дело как несчастный случай… жаль только, что мать его так любит.       О да. Мать его любит. Это раскрывается позже, и между строк опять же видно большее. Цитирую спор Беллатрикс и Нарциссы, когда Нарцисса хотела просить Снейпа, чтобы тот защитил Драко, когда Волдеморт приказал Драко убить Дамблдора. >— Не делай этого, Цисси, ему нельзя доверять… >— Темный Лорд ему доверяет, правда? >— В любом случае нам было велено никому не рассказывать про его замысел. Это измена…       Следовательно, Нарцисса открыто идет против Темного Лорда. Она и не была его сторонницей, судя по отсутствию Метки; но говорит она о том, что собирается совершить измену, как раз самой преданной и фанатичной его стороннице.       Окей, отношения сестер Блэк (и в целом всех сиблингов Блэков) заслуживают отдельной статьи Уголовного Кодекса.       А вот самое важное. Загнав Дамблдора в угол и обездвижив, Драко не убивает его сразу (он все-таки не убийца), а беседует с ним, и мы узнаем, что: >— У меня нет выбора! — ответил Малфой, становясь вдруг таким же белым, как Дамблдор. — Я должен сделать это. Он убьет меня! Убьет всю мою семью!       Выбор перед Драко стоит потрясающий: либо он убивает Дамблдора (что крайне маловероятно при их разнице в силе и опыте), либо Волдеморт убивает его и его родных. Если Драко не справляется с заданием и Дамблдор узнает про его покушения, Волдеморт опять-таки убивает всех Малфоев. Приказ Драко дали очевидно самоубийственный. Выхода у него нет, его приперли к стенке, и он думает уже только об одном: спасти себя и родителей. Точно так же думает и Люциус. И Нарцисса.       Неизвестно, чем они руководствовались в Первой Магической, но очевидно, что во Второй в первую очередь пытаются выжить и вытащить друг друга из того болота, куда попали. Междустрочно видится уважение Драко к родителям и их любовь к нему, которую Нарцисса выражает явно, а Люциус скрыто, но все равно выражает. Никакого насилия, ни морального, ни тем более физического. Никакой токсичности. Здоровая полноценная семья.       Даже Гарри после убийства Дамблдора ненавидит Снейпа, а не Драко: >Он, как и прежде, питал к Малфою неприязнь за его приверженность Темным искусствам, но к неприязни теперь примешивалась толика жалости. Гарри думал, где сейчас Малфой и что заставляет его делать Волдеморт, угрожая убить и Драко, и его родителей?       К слову о его родителях. Как у них развивались отношения, мы не знаем; фанон привык считать, что они поженились по расчету семей, что выглядит логично, и даже если до того между ними не было чувств, то потом те самые чувства появились. Есть ли между ними страсть (и была ли) мы не знаем, опять-таки, и нам бы такое не показали, но они очевидно поддерживают друг друга, и их брак — это кроме прочего, еще и партнерство.       И вот почему я так думаю: >Малфой искоса взглянул на жену. Она, такая же бледная, как муж, смотрела прямо перед собой, длинные светлые волосы свисали ей на спину. Ее тонкие пальцы на краткий миг сжали под столом запястье Люциуса. Ощутив это прикосновение, Малфой сунул руку под мантию, вытащил палочку и протянул ее Волдеморту, который поднес палочку к своим красным глазам и внимательно осмотрел.       Вот в этом коротком жесте буквально все сказано. Конечно, каждый видит свое, я вижу, что Нарцисса таким образом молча дает Люциусу понять, что она на его стороне, что она его любит, что она его не винит и что все будет хорошо, даже если он отдаст палочку.       И когда Волдеморт вспоминает, что Нимфадора, родная племянница Беллатрикс и Нарциссы, вышла замуж за оборотня: >— А что скажешь ты, Драко? — спросил Волдеморт. — Ты как — будешь нянчиться с ее щенками? >Веселый гомон усилился. Драко Малфой в ужасе взглянул на отца, уставившегося себе в колени, потом поймал взгляд матери. Та почти неприметно качнула головой и снова уставилась непроницаемым взглядом в стену напротив.       Очевидно же, что они заодно. Что они совсем не рады компании Волдеморта. Что им плевать, по сути, за кого там вышла замуж Тонкс, хоть за кентавра. Они сидят за столом с толпой чокнутых убийц, над столом висит подвешенная заклинанием женщина, чья судьба уже решена, и им страшно. Драко — потому, что он находится в этой вакханалии, Нарциссе — потому, что Драко находится в этой вакханалии, Люциусу — потому что Нарцисса и Драко находятся в этой вакханалии. Или не поэтому, но им страшно и неприятно.       Да, Люциус виноват, что примкнул к Волдеморту однажды, но он, похоже, передумал и пересмотрел приоритеты. Даже выдать Гарри, попавшего в плен в Малфой-менор, Люциус хочет не ради победы Лорда или того самого Лорда признания, и тем более не ради денег, а: >— Да ты погляди хорошенько! Подойди к нему поближе! >Гарри никогда не слышал такого волнения в голосе Люциуса. >— Драко, если мы передадим Поттера в руки Темного Лорда, нам все прос…       И если Драко не выдает никого из трио, то Люциусу на них плевать — ему важно прощение Волдеморта. Прощение значит, что их не убьют.       Какого отца вам больше бы хотелось иметь — того, кто до последнего отстаивает свои идеалы любой ценой или того, кто любой ценой будет защищать вас, наплевав на идеалы? > …в самом темном углу сидел Люциус Малфой, в лохмотьях, со страшными следами наказания за последний побег мальчишки. Один глаз у него заплыл и не открывался. >— Повелитель! Умоляю… Мой сын… >— Если твой сын погиб, я в этом не виноват, Люциус. Он не явился ко мне с другими слизеринцами. Может быть, он переметнулся к Гарри Поттеру? >— А вы… вы не боитесь, повелитель, что Поттер может погибнуть не от вашей руки? — Голос Малфоя дрожал. — Может быть… простите меня… может быть, стоило бы остановить битву… чтобы вы наведались в замок и отыскали его са-сами? >— Не пытайся обманывать меня, Люциус. Ты хочешь остановить битву, чтобы узнать, что там с твоим сыном.       То есть, Люциуса уже очень сильно наказали и пытали, и он снова пытается обманывать Волдеморта, чтобы узнать, что с Драко. Хотя рискует нарваться на новые пытки. Более того, чтобы узнать, что с Драко, он хочет остановить битву и прямо говорит об этом Волдеморту.       Кто там называл Малфоя-старшего трусом?       И наконец… >— Драко жив? Он в замке? >Еле слышный шепот в дюйме от его уха. Длинные волосы спустились ему на лицо, закрывая его от посторонних взглядов. >— Да, — выдохнул он. >— Он мертв! — громко объявила Нарцисса Малфой. >Нарцисса знала, что только в составе штурмующей армии она сможет попасть в замок на поиски сына. Ей было теперь все равно, победил Волдеморт или нет.       Масштабы ее риска просто невероятны, но она рискует и… и благодаря этому Поттер выжил, потому что если бы Нарцисса сказала правду, Волдеморт просто убил бы Гарри еще раз, уже навсегда. А она могла сказать правду, потому что Гарри уже ответил на главный для нее вопрос. Но не сказала.       Вот они, лучшие родители Поттерианы.       Поттеры тоже, возможно, могли стать такими, и умерли они, защищая друг друга, но их, как семью, показали читателю только в сцене их гибели.       Также я считаю прекрасными родителями Лавгудов, Ксено — для меня один из лучших отцов не только в ГП, но в принципе из литературных персонажей, которых я знаю, но Лавгудов тоже не показывали, как семью, всех вместе. Луну с отцом — да. Но не с матерью и отцом.       Что до Уизли…       Нет. Их я такими родителями, как Малфои, не считаю.       Молли, конечно, убила Беллатрикс, защищая дочь, но в жизни семьи есть не только битвы насмерть. И Малфоев, и Уизли мы видели также в бытовых ситуациях. Сравнивать их сложно, учитывая разницу в количестве детей, но…       Но вот в чем дело:       Уизли выбрали идеалы, а не семью. И что они получили? Гибель Фреда и вечные страдания Джорджа. И раны Билла, которые могли обойтись не так легко. И временное, но отчуждение Перси, который посмел не разделить их идеалы. И победу.       Малфои выбрали семью, а не идеалы, и что они получили? Друг друга. Не очень целых, но живых. И… победу.       Потому что смерть Волдеморта значила для них прежде всего освобождение.       И когда утром второго мая в Большом Зале они жались друг к другу, словно сомневаясь, позволено ли им тут находиться, но никто не обращал на них ни малейшего внимания; мне на мгновение стало жаль, что никто, совсем никто не подошел к ним, но потом я поняла, что не нужно. Им не нужно. Они втроем, они вместе, они живы и они справятся, как справлялись всегда.