***
Паша просыпается один, воспоминания прошедшей ночи заставляют улыбнуться и вытянуться на кровати, но к его разочарованию, он осознает, что один. — Юр? — негромко зовет он, приподнимаясь на локтях. Ответом ему служит тишина и Личадеев недовольно выдыхает, падая на подушку. Он ощущает фантомные прикосновения Юры на своем теле, в тех местах, которые он сжимал пальцами и довольно щурится, поднимаясь, чтобы найти телефон. Непрочитанное сообщение от Музыченко радует своим содержанием, и Паша набирает ему ответ. Понимает, что уже скучает, чувствует, что влюбился всего за одну банальную ночь, готов за Юрой хоть на край света бежать.Паша
«С тобой просыпаться было бы приятнее, но я стойко выдержу эту часть твоей работы.»
Сообщение висит не прочитанным, журналист даже успевает заскучать в ожидании ответа, знает, что если тот не отвечает, значит сильно занят. Время тянется неприлично медленно, и Паша успевает изучить спальню мужчины при дневном свете, пройтись еще раз по квартире, сходить в душ и даже приготовить себе простой завтрак из остатков продуктов в холодильнике. Юра так и не отвечает, а Личадеев вспоминает о важной встрече этим вечером. Первая служба в странной библиотеке с сектантами. Журналист к ней готовится тщательно, повторяет свою легенду сам себе, чтобы не было не предвиденных казусов, и выдвигается к месту. — Брат Павел. — мужчина в черной рясе, больше напоминающей дождевик из черной ткани, кивает Паше, который переступил порог библиотеки и сразу вручает ему сложенную мантию. — Меня зовут брат Виктор, пройдемте. Виктор направляется в глубь коридоров, а Личадеев старается не отставать, лишь подмечает про себя странные клишированные вещи в виде мантии и приставки «брат» от чего пытается не засмеяться. Идут оба молча, коридоры сменяются лестницей вниз, а затем и массивной дверью, жестом Паше показывают, что стоит облачиться в одежду, тот не спорит, сразу же накидывает мантию на себя и скрывает лицо капюшоном. Пространство перед ним раскрывается широко и внушительно. Статуи, выстроенные в ряды, создают атмосферу величественности и загадочности. Но что удивляет его больше всего, это состояние статуй. Лица на них стерты и разбиты, будто кто-то специально уничтожил эту часть каждой из них. Он приближается к ближайшему силуэту, ощущая под пальцами остатки каменных черт. Очевидно, что это не случайность. Кто-то принял решение уничтожить часть этих изображений. И это вызывает вопросы. Чья это работа? И почему? Что это значит для тех, кто собирается здесь? В тишине этого загадочного места, журналист начинает замечать другие детали. Среди разбросанных осколков камня он видит странные символы и надписи, сложные геометрические узоры, которые кажутся чем-то большим. Это подталкивает его задуматься о значении происходящего. — Брат Павел. — незнакомый низкий голос окликает Личадеева, и тот подходит ближе к неизвестному. — Вы готовы к посвящению? — Готов. — кивает Паша, чувствуя нарастающее чувство тревоги. Пара людей в таких же мантиях и скрытыми за капюшонами лицами, провожают его в центр зала, оставляя возле каменного пъедестала, на котором была расположена такая же каменная чаша. Опомниться мужчина не успевает, его руку грубо перехватывают над этим каменным сооружением. Паша поднимает взгляд и видит перед собой человека, в руке которого блестит лезвие ножа, а его накидка отличается. Если Паша и все остальные в банальных черных цветах, то у этого мужчины она золотая. Журналист сглатывает, мысленно проклиная себя, что подобное переходит его границы и он надеется, что его рука не пострадает. В помещении воцаряется тишина, а затем мужчина держащий руку Личадеева начинает шептать непонятные слова и к нему подключаются остальные. Шепот становится громче с каждой секундой, и Паша видит вновь то, что видел неделю назад. Странные линии, которые начинают расходиться и образовывать неровные грани, не такие яркие как в прошлый раз, слишком тусклые, но Личадеев завороженно наблюдает, подавляя желание коснуться этого странного разрыва. Он чувствует, как внутри разрастается странная энергия, которая стремится к этим бледным линиям. Паша будто чувствует внутреннюю силу, которая готова вырваться наружу, он поддается ощущениям вокруг, желая высвободить это внутреннее напряжение, не замечая, как по помещению раздается знакомый голос. — Орден Вечных, уроды! Вы охуели, что ли?! — разрывает монотонное шептание громкий крик Юры. — Заткнулись все! С пальцев мужчины срываются еле заметные искры, заставляя всех замолчать, а через секунду, уже следущий знак накладывается на разрыв, который не успели до конца распечатать. Для Стража это достижение, так легко знаки накладывать, впервые на расстоянии работает, обычно вплотную стоять приходится, а тут само все гладко идет. — Господа, ну вы встряли. Печати с Грани срывать научились, конец света планируете. — продолжает Музыченко, оборачиваясь на вошедшую женщину. — Анна Серговна, группа у нас тут, которая своими действиями угрожает стабильности миров. Аня смотрит Юру насмешливо, сама быстро пересекает помещение подходя к каменному возвышению, где замерли двое. — Анна Музыченко, Орден Вечных. Значит, энергию высасываем под предлогом инициации? — Анечка морщится и легким движением скидывает капюшон с одного мужчины, а затем и с журналиста, считывая его энергию и удивленно вскидывает брови, обращаясь к Паше. — Ты как? В порядке? Юрий Юрьевич, забери парня, ему помощь нужна. Музыченко увлекся изучением помещения, проверял защиту, которую к его изумлению наложили на совесть, понятно почему так долго скрывались. Место и правда хорошо замаскированно было да и понятно было, что кто-то сильный помогает, иначе это не объяснить. Страж разрушает знаки, которые защищали подземелье, и отвлекается, когда слышит голос бывшей жены и переводит взгляд на нее, а затем и на Пашу, который, конечно, же говорил об этом вчера, но что он именно тут окажется Юрец и не ожидал. Юра после того как его из постели выдернули, весь день по отделу бегал, старые дела разгребал, искал совпадения, которых не было. Не забыл в архив наведаться, чтобы понять, что с его энергией происходит и может ли Грань так влиять. К адептам Этериона попал случайно, один из адептов своих и сдал, совестно стало или испугался, Страж не выяснял, но на радостях сорвался быстрее с остальными, зная, что домой раньше вернется. Приехать, знаки наложить если потребуется, проверить и дальше передать, а потом домой, к Пашке, личную жизнь налаживать. На женщину Паша смотрел стеклянными глазами, а потом уже узнавать начал, вспомнил, что буквально вчера ее на фотографиях у Юры дома рассматривал. Очнулся окончательно, когда услышал голос Музыченко, который позвал его по имени и почувствовал некотролируемую злость. Получается, что мужчина ему соврал, он не из полиции, или это просто тупой розыгрыш, сам же рассказывал ему, что будет здесь. Личадеев пытается все переварить, принять, понять, но эмоции и странное напряжение внутри берут вверх. — Полиция, да, Юрочка?! — цедит он сквозь зубы. — Гранаты, да? Долбоеба из меня пытался сделать?! Юра, какого хуя?! — Паш, я все объясню. Не здесь. — Юра перехватывает руку Паши и тянет за собой, но внезапно его пронзает сильная боль, будто шокером ударили и он разжимает пальцы, невольно падая на колени с глухим вскриком, пропуская через себя выплеск знакомой энергии, с которой сам не раз переплетался. Импульс проходит по телу, будто выжигая изнутри, Музыченко стискивает зубы и уже готов завыть от боли, но держится, не показывает, что именно произошло, разве, что Анечка это заметить может. Юра надеется, что станет легче, что, сейчас, все закончится, он когда-то давно получал отдачу энергией, на всю жизнь запомнил эти ощущения, но сейчас все иначе. Легче не становится, ничего не заканчивается, ему кажется, что боль только усиливается, будто пытается разорвать его изнутри и выжечь. Лоб мужчины покрывается испариной, пальцы подрагивают, а дыхание становится хриплым, все еще пытается оставаться в сознании, но сил уже не хватает. Серговна опытный Страж, с энергией давно умело управляется и не обратить внимания на подобное не может, сбегает с каменного пъедестала и оказывается рядом с бывшим мужем, двигая замершего Пашу, который шокированно смотрел на происходящее. — Юра, все в порядке? — пальцы женщины мягко касаются спины мужчины, а сама считывает его, пытается наложить знак, чтобы немного облегчить боль, но тот не срабатывает, будто рассыпается, стоит ему коснуться татуированного тела. Анечка сразу поняла, что новый друг Юры не так прост, каким кажется, еще когда несколько минут назад его проверяла, но сначала списала на магическое вмешательство извне, но ошиблась, в Паше что-то другое было, слишком могущественное и древнее. Журналист испуганно наблюдает за парой, боится шаг сделать или дотронуться, не сразу соображает что это из-за него произошло, но чувствует странное облегчение, как будто освободился от чего то тяжелого. — Это из-за меня? — звучит хриплый голос Паши, а затем он говорит громче. — Да кто вы нахрен такие?! Вы же не из полиции! Личадеева накрывает паника, признавать сверхъестественное он не хочет и не верит в такое, но сам видел, что произошло, а подобные совпадения, которые повторялись он игнорировать не может, даже если бы очень хотел. — Да ну вас нахер! — журналист выпутывается из мантии и бросает ее на пол, широкими шагами, пересекает комнату, чтобы сбежать подальше от этого бреда, от Юры и его странных друзей. — Кикир. — Аня указывает в сторону нервного мужчины, получает в ответ кивок и видит как Саша спешит за парнем. Остальные Стражи будто не замечают происходящего: выполняют свою работу, уводят адептов, собирают ритуальные принадлежности, повторно проверяют помещение на разрывы и целостность. Юра мутным взглядом смотрит перед собой, а затем начинает падать, все-таки не выдерживает такого напора энергии и отключается, спасают от удара об каменный пол лишь руки Серговны, которые успевают его подхватить. — Юра! — голос Ани отдается эхом по помещению, и к ним уже спешит пара мужчин, чтобы поднять Музыченко и отнести в машину.***
Кикир догоняет Пашу за поворотом здания, знает, что тот вряд ли его послушает, но и отпустить просто так его не может, парень и для себя и для окружающих опасен, сам видел, что он сделал с напарником. — Павел! Паша! — зовет его Анисимов, и тот тормозит, резко разворачиваясь. — Паш, давай поговорим. Я знаю, что ты напуган, что это сложно принять, но если ты уйдешь, то хуже будет. Личадеев раздраженно выдыхает и убирает руки в карманы светлого пальто, рассматривая кудрявого парня, который почему -то подсознательно внушает доверие, хотя и Юра внушал, а оказалось, что тот врал ему почти с первых минут знакомства. — Хуже?! Кому?! — выплевывает журналист, делая шаг назад. — Вы психи! Просто психи! — Себе, Паш. Людям вокруг. Ты же не хочешь, чтобы пострадали близкие? Друзья? — осторожно спрашивает Страж и улыбается. — Я Саня, кстати, но зови Кикир, так привычнее, а про тебя я от Юрки много слышал. Паша замирает, не ожидает такой спокойной реакции и что с ним знакомиться начнут, все еще смотрит на мужчину и настороженно кивает, шанс дать все же стоит. — Хорошо. Ладно. — выдыхает журналист, доставая сигареты и закуривая. — Кто вы нахрен такие? Почему я? Почему, блять, это все происходит со мной?! — Если честно, я расчитывал, что не я буду рассказывать это. — вздыхает Кикир и следуя примеру собеседника закуривает. — Но на вопрос почему ты у меня ответа нет. Это не так работает. Мы Орден Вечных, и как говорит Юра сверхъественная полиция. Живем как все, работаем, деньги получаем, только имеем дело с тем, что люди не понимают и стараемся их от этого защитить. Это же Питер, тут куда не плюнь призрака найдешь или что-то подобное, а мы делаем так, чтобы их не находили. Души не самые приятные сущности. Анисимов замолкает, дает Паше возможность принять сказанное, докуривает сигарету, привычно туша окурок носком ботинка, и пока ждет очередной вопрос, пытается нащупать нить энергии Юры, ощущая ее не сразу, как будто она стала тусклее. Лицо Сани мрачнеет и он выругивается сквозь зубы, протягивает руку Личадееву, но сразу отдергивает. — Короче, мне тебя в отдел отвезти надо по-хорошему, но поедем к Юрке, поэтому, давай, выключай истеричку и иди в машину. — он направляется к припаркованному автомобилю, решая, что лучше, сейчас не светить способности журналиста, Аня и так все поняла, знает, что делать, а для других стоит красивую легенду придумать. Личадеев молча кивает и плетется за Кикиром, так же молча садится в машину, пару раз порывается спросить про Юру, но сам себя тормозит и поэтому они едут в тишине, нарушаемой лишь бормотанием радио.***
Машина Ани останавливается возле дома Юры и она вздыхает, бросая взгляд в зеркало, в котором видно бессознательное тело бывшего мужа. Женщина выходит из машины и закуривает, опираясь на дверь автомобиля. Она нетерпеливо стучит ногой по асфальту, наблюдая, как из-за поворота появляется кроссовер Кикира и облегченно выдыхает, замечая, что тот не один. — Саня, помоги вытащить его. — командует Серговна, как только мужчины оказываются рядом. — А вот тебе его трогать не стоит. Лучше открой дверь. Музыченко пресекает попытку Паши помочь вытащить Юру, не первый раз она тащит его тело домой, правда в прошлые разы Страж был банально пьян и мог ногами перебирать. Анисимов подхватывает тело друга, забирая часть веса, чтобы Анечке было полегче и вдвоем они затягивают его в квартиру, сгружая на диван. — Паша, да? — спрашивает черноволосая, окидывая придирчивым взглядом высокую фигуру молодого человека. — И как давно, Паша ты этими силами владеешь? — Нет у меня сил никаких. — бормочет Личадеев, начиная нервничать. — Я расследование проводил для статьи. Я журналист. — Расследование значит. Интересно. — женщина подходит ближе, продолжая рассматривать его, а затем разворачивается и направляется на кухню. — Ну, пойдем познакомимся, журналист. Я Аня, бывшая жена Юры, но это ты наверное, уже и так понял. — Понял. — кивнул Паша, неловко направляясь за женщиной, оставляя Кикира с Юрой, когда наконец решается спросить. — Что случилось? — Ты, Пашенька, свою энергию в Юрку выпустил, считай у него энергетический передоз. Только дозу ты ему прописал такую, что он поглотить ее не смог, а пропустил через себя, а это неприятно. — насмешливо говорит она, хозяйничая на кухне. — Какую энергию? Да вы все сумасшедшие что ли?! — вновь начинает заводиться мужчина. — Какую-то хуйню мне втираете! Энергия, Орден блять какой то! Вы сами сектанты! Паша не выдерживает, порывается выйти из кухни, но дорогу перегораживает Саша, а за спиной слышит стальной и холодный голос Ани. — Успокойся! Хочешь все понять, тогда сядь и выслушай! Ты же скептик, вот и подумай о том, что сумасшествие, а что нет. — раздражается Музыченко, но ставит на стол три чашки с чаем. — Еще не хватало, чтобы ты опять взорвался и нас тут к чертям убил. Где Юра вообще его нашел? — Возгле Грани на Невском. Энергию свою в него вливал, когда этот к разрыву руки тянул. — вздыхает Кикир и понимает, что нужно Анечке все рассказать. — Я еще неделю назад заметил, что Юрка искрить начал, после каждой их встречи. Он неосознанно подпитывался, проверял энергию и часть себе брал, сама знаешь, как работает, когда переплетаться начинаешь. А сегодня с утра его буквально распирало, сила умножилась, а все благодаря нашему другу. Я ему сказал, что он искрит, что это заметно, да Юра сам догадывался, что в парне что-то есть, но сам хотел разобраться, как обычно. — Интересно. Вот он и пробудил что-то в нем. — после недолгой паузы говорит женщина. — Он переплетался энергией в одностороннем порядке, а отдачу получал двойную и за себя и за него. И эмоционально, наверное, так же было, а наш журналист и не заметил, потому что о своей силе не знал. Пашенька, кто же у тебя в роду был? — Мама учитель, папа в театре играет. — пробормотал Паша, садясь за стол и сжимая пальцами чашку. Для него это все еще бред, он даже не верит, что с ним это происходит, старается слиться с кухней и не двигаться. Слушает, что Аня говорит, но в голове все равно не укладывается. — Да не от родителей это идет. — усмехается Серговна. — И уж точно не от профессии. Ладно, раз уж мы тут на чистоту говорим. Тебя твое расследование к настоящим сектантам занесло, не к мошенникам, которых ты разоблачаешь в своей газете, а к сильным и знающим, что делать людям. Инициация твоя — это повод энергию выкачать. Скорее всего, когда ты на пороге появился они сразу поняли, что подпитаться могут. Скажи спасибо, что мы там случайно оказались, иначе бы не Юра лежал там в отключке, а ты полуживой. А теперь, Пашенька слушай внимательно. Никто не должен знать, кроме нас, что у тебя есть силы. На работе советую взять отпуск или отгулы, и поселиться в этой квартире, пока Юрка в себя не придет. А потом вы поговорите и он тебя научит себя в узде держать, поверь, у него подобного опыта достаточно. — Да какие отгулы и отпуск? Я не буду переезжать сюда! Вы себя вообще слышите?! Пиздец! Да вы ненормальные! — терпению Личадеева приходит конец и он выбегает из кухни, его даже не останавливают, и он быстро хватает пальто, влезает в ботинки и покидает квартиру, громко хлопнув дверью. — Вернется? — интересуется Кикир у Ани. — Вернется, если Юрка ему в душу запал, а это он умеет. Дай парню время, подобное не все принимают и иди отдохни. Этот герой до завтра все равно не очнется. — устало говорит женщина. — Лучше ты отдохни, тебя скоро и так искать начнут. Таких имбовых мужиков накрыли, а так хоть поспишь немного. — отзывается Саня, подталкивая женщину в сторону спальни. — Я посижу, если срочное что-то будет дам знать. Анечка благодарно кивает и мягко гладит Анисимова по плечу, скрываясь в комнате. Она и правда устала, работы меньше не становилось, а ситуация с Пашей лишь прибавила головной боли.