***
Проходит полтора часа, прежде чем терпение Юнджин заканчивается. Ветер усиливается. Ветви деревьев за её спиной начинают склоняться всё ниже, угрожающе поскрипывая, пока волны на море постепенно достигают высоты трёхэтажного дома. Злость раскалённой лавой поднимается от живота к груди, наполняя лёгкие жаром. – Сука, – бормочет Хо. – Вот же… сука! Дороги до дома не хватает, чтобы избавиться от ярости, которая к этому времени вместе с кровью растекается по всему организму, заливая огнём каждую клетку. Сердце бьётся слишком быстро. В ушах то и дело звучит насмешливый голос Гаын и та фраза, которую она сказала перед их расставанием. «Ты сама виновата»… Да, не стоило верить, что отношения с девушкой старше, – с девушкой из колледжа, – закончатся свадьбой и кучей детей. Не стоило даже приходить в тот нелепый гей-бар и уж тем более не стоило покупать этой стерве коктейль. Если быть полностью честной, то в тот вечер ей вообще не стоило выходить из дома. «Сама виновата»… – Да пошли вы обе к чёрту! – Милая, – отец выглядывает из кухни, хмуря брови. – Всё в порядке? – Да… да, просто… – Проблемы? – Всего лишь пара слишком наглых девчонок, которые действуют мне на нервы. Ничего, о чём стоило бы беспокоиться. Я забуду о них этим же вечером. – Если ты хочешь поговорить… – То всегда могу к тебе подойти, – она прячет руки в карманы бомбера. – Я в курсе, пап. Спасибо. – Я люблю тебя. – Я тоже тебя люблю. Уже в комнате мобильный Юнджин начинает вибрировать. От фотографии на экране губы девушки растягиваются в улыбке. – Мам! – Привет, дорогая. Не отвлекаю? – Спасаешь от домашней работы. Как дела? Уже закончила с проектом? – Ещё несколько дней, и можно будет с уверенностью сказать, что он идеален. А что насчёт тебя? Уже нашла подругу? – Мам… – Юнджин закатывает глаза. – Дочь моей подруги… – Что мы говорили о сводничестве? – Я помню, дорогая, но она на самом деле очень милая девушка и не против познакомиться с тобой. Кажется, она видела твой профиль и очень заинтересована. По крайней мере, так мне сказали. – Ты же знаешь, у меня очень высокие требования. Если у неё нет собственной машины и как минимум миллиона долларов на счёте, то я даже не посмотрю в её сторону. Я знаю себе цену. – Конечно, милая, – хихикает мама. – Но есть ещё кое-что. Моя подруга, – мать той девушки, о которой я говорила, – планирует провести отпуск в Майами и приглашает меня с собой. Нам, дамам за сорок, достаточно просто личной виллы, но её дочь тоже будет там, и ей наверняка захочется более активных развлечений, так что… ты хочешь поехать? – На личную виллу в Майами?! – Брови Юнджин ползут вверх. – Я… Да! Конечно да! Но… папа… – Я уже говорила с ним, и он не против. К тому же следующий год – выпускной, и ты должна хорошо отдохнуть, чтобы подготовиться к экзаменам. – Если папа согласен, то и я тоже. Жди меня, Майами! – Надеюсь, Майами уцелеет после нашего отпуска.***
К чести Казухи, на следующий день она всё-таки пытается подойти, чтобы поговорить. В раздевалке она задерживается дольше обычного, явно ожидая, что Юнджин тоже останется, но Хо выходит в зал сразу же после Чэвон и быстро переходит к разминке. Когда Казуха садится рядом, пытаясь подобрать слова, Юнджин переходит к бегу и так далее по всему списку упражнений, пока они не начинают игру. Накамура пытается оставить её на уборку, но Хо находит отговорку, – конечно, отец явно ни так уж и сильно нуждается в помощи, как она описывает, но это всего лишь маленькая ложь для великой цели. Ну, сравнительно великой. Юнджин просто пытается избегать своего капитана, а не спасает мир. Это продолжается несколько дней, пока после очередной тренировки Юнджин, выйдя на парковку, не находит машину Чэвон на привычном месте. Она оглядывает пространство, надеясь, что Ким просто встала на другое место, но замечает только чёрный «Форд» и Казуха, которая смотрит на неё, скрестив руки на груди. Это плохо. «Это очень, блять, плохо», – думает Хо. – Я сказала Чэвон, что сегодня сама тебя отвезу, – сообщает Казуха. – Я не хочу с тобой ехать. – Нам нужно поговорить. – У тебя был шанс. Юнджин делает шаг в сторону съезда с парковки, но холодные пальцы Казухи опускаются на запястье, сжимая нежно, но при этом с силой. – Я приехала, но тебя уже не было. – Я прождала тебя два часа. – Я сожалею, что опоздала, но на это были причины. Если бы ты не бегала от меня эти несколько дней, я бы извинилась. – Если бы ты позвонила и предупредила, то мне не пришлось бы тебя избегать. Хватит, – Юнджин выдёргивает руку из захвата. – Нам не о чем разговаривать. Это был просто поцелуй, ничего особенного. Забудь. – Юнджин… – Ты не в моём вкусе. – Ты уверена? – В том, что боюсь таких роботов, как ты? Абсолютно. – Юнджин… – Отвали от меня. – Ты потратишь час, если пойдёшь пешком. – Это в любом случае лучше, чем потратить два, ожидая какую-то стерву. – Юнджин… Ответом становится красноречиво поднятый средний палец. Ругнувшись, Юнджин толкает Казуху в сторону и выходит на дорогу. Конечно, с какой-то стороны это глупо, – им действительно нужно поговорить, но… злость, – такая же, как тогда, у маяка, – наполняет сердце, чтобы оттуда разлиться по всему телу, доведя его до мелкой дрожи. Она заслуживает лучшего. Не ждать девушку, которая даже не собирается объяснять, почему опоздала, а делить коктейль с какой-нибудь красоткой, изредка заставляя её краснеть. И плевать, что ни одной из девушек не будет такого же пресса, как у Казухи. Из-за спины доносятся звуки мотора. – Ты ведёшь себя как ребёнок. Юнджин сжимает руки в кулаки. – А ты как сука. – Сядь в машину, и мы всё обсудим. – Я уже сказала, что нам нечего обсуждать. Даже не видя её лица, Юнджин знает, что Казуха закатывает глаза. – Перестань за мной ехать. – Нет, – отвечает Накамура так же равнодушно, как и всегда. – Если из-за меня Чэвон не забрала тебя, то я должна проследить, чтобы ты добралась до дома. – Мне это не нужно. – Я не спрашивала, нужно ли тебе это, Юнджин. Я делаю это, потому что хочу. – Хочешь вести себя как сталкер? – Хочу убедиться, что ты будешь в порядке. – Ну, тебе стоило подумать об этом до того, как ты заставила меня два часа проторчать у маяка. Юнджин вздрагивает, когда машина Казухи пересекает край дороги, останавливаясь так, чтобы перекрыть путь. Кажется, только сейчас до неё постепенно доходит, насколько дерьмово всё это выглядит. Школа располагается примерно в паре километров от города, а дорога к ней проходит через лес, который в это время суток становится таким же безлюдным как дно океана. Она смотрит на капитана, которая раздражённо барабанит пальцами по рулю, и сжимает руки в кулаки. – Юнджин… – её голос звучит так мягко, что сердце Хо пропускает несколько ударов. – Пожалуйста, сядь в машину и позволь мне всё объяснить. Нам нужно поговорить, и ты это понимаешь, поэтому отбрось свои гордость и злость на пару минут, ладно? Их взгляды сталкиваются, и Юнджин клянётся, что видит молнии. Всё внутри сжимается. Она не должна подчиняться, сдаваться, соглашаться, но в глазах Казухи столько мольбы, что сказать «нет» не получается чисто физически. Ругательство срывается с губ. В пару широких шагов Хо доходит до машины, садится на переднее пассажирское и откидывается назад. – Ну? – Не против, если мы найдём более тихое место? Будет неловко, если кто-то увидит, что моя машина стоит так. – У тебя пять минут. – Ничего, этого вполне достаточно. Меньше, чем через минуту, Казуха сворачивает на небольшую тропку, скрытую разросшимися кустами чего-то, похожего на ядовитый плющ. – Тут раньше проходила трасса гонок на квадроциклах, – объясняет она. – Ты действительно собираешься потратить время на то, чтобы болтать о заброшенных трассах? Если да, то я лучше уйду прямо сейчас. – Подожди, – пальцы Казухи снова касаются запястья. – Я просто пыталась отвлечься. Теперь… теперь я готова. Я… я понимаю и признаю, что поступила очень непрофессионально, когда позволила тому, что случилось на вечеринке, влиять на наши отношения. Мне жаль, но… ох… – Что? – Обычно я не позволяю себе такого. – Конечно, в твоём коде наверняка даже нет такой функции как «поцелуй с девушкой». – Пожалуйста, Юнджин, я пытаюсь… я просто… я хочу сказать, что не хотела вводить тебя в заблуждения по поводу своих чувств. – О, Боже, – Хо закатывает глаза. – Перестань вести себя как менеджер и скажи, что именно тебе нужно. – Извини? – Все эти слова… ты только и делаешь, что говоришь, как тебе жаль, но это никак не объясняет того, почему ты продолжала пялиться на меня и почему не пришла, хотя сама пригласила на разговор. Я хочу знать об этом, а не слушать растянутое дерьмо о том, как тебе плохо из-за того, что ты поцеловала девушку. – Я не… дело не в этом… мне жаль… – Если ты не можешь сказать, чего хочешь, тогда давай сделаем так, как хочу я. Это приносит слишком много проблем, которые не нужны ни тебе, ни мне, так что стоит просто забыть об этом. Люди целуются на вечеринках, это нормально. – Я так не делаю. – Ну, с первым разом. Надеюсь, он был удачным. – Я этого не хочу. – Слушай, хватит… Она не успевает договорить. Пальцы Казухи цепляются за воротник бомбера, притягивая Юнджин к себе, и губы врезаются в губы. Это грубо, потому что их зубы сталкиваются, но Накамура игнорирует и это, и слишком неудобное положение, целуя Хо со всей страстью, которая была скрыта где-то в глубине её механизма. Юнджин инстинктивно опускает руки на талию, сжимает, наклоняя голову, чтобы углубить поцелуй. Казуха устраивается у неё на коленях, запуская пальцы в длинные рыжие волосы, чтобы потянуть их вниз, и низкий горловой звук слетает с губ Юнджин, растворяясь в шуме из учащённого дыхания и звуков страстных поцелуев. Язык японки вползает в её рот, исследует. Когда дышать становится нечем, отстраняется, но Хо подаётся навстречу, оставляя поцелуй сперва на острой линии подбородка, а затем ещё ниже, – на красивой длинной шее. Ладонь ползёт под ткань толстовки, останавливаясь на металлических пуговицах джинс. Казуха подаётся вперёд, чтобы расстёгивать было удобнее, и Юнджин скользит пальцами по напряжённым кубикам, слегка прикусывая нижнюю губу от удовольствия. Чёрт, а это приятно… – Мне это нужно, – шепчет капитан. – Мне тоже, – Юнджин проводит носом по линии ключиц, опускаясь до воротника толстовки. – Бля, ты такая горячая. Сбросив с плеч Хо бомбер, Казуха опускает руки на грудь, прикрытую лишь оверсайз футболкой. Юнджин кусает её за шею сильнее, чем хотела бы, но забывает об этом в ту же секунду, как губы японки обхватывают мочку её уха, начиная посасывать. Бёдра врезаются друг в друга. – Дерьмо… – Всё в порядке? – Шепчет Накамура. – Больше, чем в порядке. Казуха останавливается в ту же секунду, как звук их тяжёлого дыхания разрывает рингтон мобильного. Паника скользит по лицу. – Мой отец… – бормочет она. – Просто… не знаю, не двигайся. – Люблю девушек, которые знают, чего хотят, – хихикает Юнджин. – Я серьёзно, – она прижимает телефон к уху. – Да? Нет… нет, у меня всё в порядке. Я… да, немного опаздываю, но это из-за тренировки. Пришлось задержаться для уборки. Мне… мне ещё нужно отвезти другую девушку из команды домой, так что я приеду только через полчаса. Х-хорошо… хорошо, как скажешь. – Семейные проблемы? – Это тебя не касается. – Слишком грубо для человека, который минуту назад умолял, чтобы я его трахнула. Щёки Казухи заливаются румянцем. – Нам нужно… – Забыть об этом? – Поговорить. В этот раз серьёзно. Без… без того, что произошло сейчас – Это ты на меня напрыгнула. – Ты свободна в субботу? – Вполне. – Я заеду в два. – Мне надеть кружевное бельё? – Юнджин! – Просто предположила, – она поднимает обе руки вверх. – В два, запомнила. Буду готова. Теперь… ты отвезёшь меня домой? – И зачем я это сказала? Казуха закатывает глаза, и Юнджин снова с трудом сдерживает смешок. Чёрт, кто же знал, что этот робо-капитан может выглядеть настолько мило?