Стоит ли объяснять, с каким трудом парням дался утренний подъём? Повезло, что все очнулись и даже помнили, где находятся и кто они такие. Не повезло, что у Чонина активировался режим беспомощного, и Минхо, чувствующему себя лучше всех, пришлось провести всё утро рядом с ним. Хёнджин в это время спал. Чанбин…наверное, тоже. Он просто не выходил из комнаты, пока старший не начал угрожать, что если они все не встанут, он закроет их здесь до следующих выходных. Сначала Хван даже был готов принять такую участь, но он слишком быстро вспомнил о планах на завтрашний вечер, да и о работе.
Пришлось вставать.
Вставать никому не понравилось.
То, что хорошая ночь окажется следствием пустого дня, естественно, понимал каждый, и поэтому планов на эту субботу не строил. Минхо заботливо приготовил завтрак, не забывая напоминать, что в следующий раз он не будет ухаживать за ними, как за детьми (который раз он говорит это за последние пару лет?). После Чанбин почти сразу же уехал, аргументируя это тем, что слишком соскучился по своей милой Ханыль. Осуждать его было за это нельзя, потому что начиная с рокового знакомства в спортзале и заканчивая знакомством с её родителями пару недель назад, Со становился только счастливее. Оставшиеся трое уселись на широкий серый диван, не планируя расходиться до вечера.
— Минхо, а почему ты не торопишься к своим малышам? — Ян задал логичный вопрос, ведь ни утром, ни вчера старший не упоминал котов.
— Я отвёз их матушке на выходные. Она, конечно, хотела, чтобы и я остался там, но я зачем-то выбрал вашу компанию. Дурак.
— Да ладно тебе, мы же круто провели время, Хо, — протянул брюнет, опуская голову ему на плечо.
— Да уж, особенно ты, — ухмыляется. — Долго вы с мальчиком болтали?
— Стоп, чего? — младший явно был не в теме.
— Да… Почти до пяти утра, хотя я бы ещё поговорил с ним, если бы спать так не хотелось. Ну и ему сегодня на работу, так что не хотел, чтобы он не выспался, — фотограф мечтально проговаривает, закрывая глаза и вспоминая нежный голос, исходящий из трубки телефона.
Младший всё ещё не понимал происходящего, пока Минхо не шептал ему имя блондина на ушко, слегка улыбаясь. Чонин вытянул лицо, прикрывая ладонью рот.
— А ещё, между прочим, я предложил ему увидеться! Завтра после работы заберу его, сходим куда-нибудь.
— Да ты прямо газ, хён, горжусь! А я вот не знаю, чем заняться завтра. Хотя, Крис говорил вчера писать ему, если что, может, увижусь с ним.
— Сходите на двойное свидание, малышня, — старший удивлён, как быстро развиваются отношения у его друзей, но он всё равно рад за них.
— Какое свидание, мы с ним друзья. Ну, даже коллеги, скорее, — отмахивается тут же, качая головой.
— А мне казалось, он к тебе подкатывает, — замечает Хван, пытаясь обнять Минхо, но быстро получает удар в бок и садится ровно.
— Да ну, с чего ты взял? Мы и общаться то начали вне работы только недавно, он же со всеми такой вежливый, приятный. Ты сам видел, какой приветливый.
— И неужели у такого, по твоим словам, шикарного мужчины нет девушки? Странно получается, — рассуждает старший, пока фотограф кивает, соглашаясь.
Младший почёсывает затылок, немного смущаясь. То, что он сейчас скажет, будет правда подозрительным. Можно ли вообще рассказывать об этом? Крис же лично поделился.
— Вообще, он сказал мне недавно, что его девушки не интересуют. В плане, он гей, как я понял, но там вообще такой непонятный разговор получился, не знаю…
Старшие переглянулись, многозначительно пожимая плечами. Всё выглядит так очевидно, но, кажется, для Йени это сложно и не очень комфортно.
— Да какая разница, гей или не гей, главное, чтобы тебе нравилось с ним общаться. Кому как ни тебе знать, что общение далеко не всегда заканчивается отношениями, хлебоголовый ты наш, — Минхо снова режет прямолинейностью, но за это его и любят. — Если он такой классный, то позови его на встречу. Вдруг у тебя наконец появится нормальный друг, а не два пьяницы и грубый фиолетововолосый хён Ли Минхо.
— Ты не глупый! — тут же реагирует младший.
— А вот это ещё не факт, я бы сказал, что от ситуации зависит, — хмыкает брюнет.
— В любом случае, наверное, ты прав, Хо-хён. Просто я не хочу думать, что Крис надеется на что-то.
— А ты не думай много, твоей маленькой голове это не полезно, — он треплет младшего по волосам, облизывая губы. Снова понимает, как же хорошо, когда у тебя есть только три пушистых ребёнка, с которыми не нужно выяснять отношения. — Крис взрослый мальчик, так что если захочет чего-то — скажет прямо. А если не скажет, то пойдёт на другой хуй, а не твой. Всё просто.
— Минхо, я тебя обожаю… — Хёнджин драматично падает на пол, прижимая руки к сердцу. — Но, надеюсь, с Ликсом у меня всё будет проще.
— Ты тоже, кстати, не обнадеживай себя слишком сильно, — решается младший, поджимая губы, и добавляет: — Вы всё-таки мало знакомы, так что не торопись, знаешь же, как оно бывает.
В таких личных разговорах определённо что-то есть, думается каждому из них. Да, иногда это кажется глупым, неловким, странным, но все страхи пропадают, когда рядом те, кто всегда даст подзатыльник, а потом и совет. С годами парни становятся, казалось бы, спокойнее, рассудительнее, но инфантильность и беспокойство друг за друга уже не отнять. И пусть будет так. Ведь Минхо никогда не против помочь, Хёнджин выслушать, Чанбин развеять и приободрить, а Чонин молча обнять. Так они и образуют свою, можно сказать, легендарную компанию, в которой нет лишних, недопониманий или проблем.
Утро было проспано, день уже заканчивается, а значит, скоро нужно расходиться. Но они ещё долго сидят на всё том же диване, шутя и вспоминая университет, тусовки и, естественно, Чонина с батоном в руках на балконе ночью. Может, ссор у них и нет, но вот подъёбов и стёба никогда не избежать. Только вечером, когда Минхо звонит матушка, он обращает внимание на время и начинает собираться, забирая с собой и Хвана, которому нужно готовиться к завтрашнему рабочему дню (или свиданию).
***
Удивительно, но воскресным утром фотограф даже не посмел проспать. Он надел, как сказал Минхо, костюм школьника: чёрная рубашка, жилетка в клетку и брюки. На ногах родные конверсы с высокой подошвой, на руках пару металлических колец, в мочке уха новая золотая серёжка. Пирсинг парень сделал недавно, ещё полугода не прошло, но прокол уже зажил и выглядел вполне здоровым, дополняя любой образ. День обещал был лёгким — он успел позавтракать, собрать все вещи, погода довольно тёплая, солнце яркое, транспорт не опаздывает, а Хёнджин приезжает на студию заранее. Ему даже приходится дожидаться нанимателя, который почему-то приходит не один, не с ассистентом, а с девушкой, которую называет моделью.
— Прошу прощения, — начинает фотограф, — но речь шла о съёмке лишь студии, без людей. Я не могу фотографировать её.
— Почему не можете? Это не займёт много времени, она профессионал! — мужчина уже ведёт себя немного глупо, но хотя бы относительно вежливо.
— Во-первых, у меня нет нужного оборудования, линз, света и всего остального, что я использую для портретов. Фотографировать без всего этого — гиблое дело, никому не понравится результат, а я не хочу отдавать вам некачественный контент. И во-вторых, в документах тоже нет ни слова о моделях, а вам нужно письменное разрешение девушки или её менеджера, как минимум, не говоря уже о других подробностях, формах и дополнительной оплате, — брюнет совершенно не может ошибаться, ведь он дважды читает любой договор, связанный с работой. Не раз его пытались
наебать обмануть, подставить или заставить перерабатывать. Немного терпения, связи Чанбина, деньги — и теперь Хван чётко знает свои и чужие права, обязанности и к кому обращаться в случае чего.
Уже по жестикуляции этого, чёрт бы его побрал, работодателя, и напряженному лицу молодой девушки всё стало понятно. Сейчас начнётся скандал, поиск правых и виноватых, попытки сохранять профессионализм и всё остальное, что Хван так не любит. Мужчина только начал возмущаться, пытаясь уговорить его на какие-то уступки и даже пока что выглядел терпеливым и почти спокойным, но его перебивает брюнет:
— Поймите меня, пожалуйста. Сегодня я не соглашусь работать никак, кроме как на условиях подписанного ранее договора. Вы можете согласиться и в следующем сотрудничестве мы будем работать на новых условиях, а можете отказаться прямо сейчас, но предоплату я в любом случае получаю, — в таких ситуациях Хван всегда берёт инициативу на себя. Быстро объясняет и даёт понять, что по-другому не будет. Слишком много раз на начале его пути происходило неприятностей, особенно когда работа неофициальная, но больше такого не будет.
Мужчина явно хочет сказать что-то ещё, сжимает губы, глубоко вздыхает, но в итоге холодным голосом соглашается на условия, выставленные изначально, и отправляет модель ждать его в коридоре. Хёнджин старается настроиться обратно на работу и, если получится, ещё и на позитив. Он уточняет детали, показывает примеры и приступает.
Глупо и наивно с его стороны было думать, что всё пройдёт гладко. Теперь мужчина был груб, строг и невероятно требователен, доходя до абсурда. Фотограф лишь кивает, не желая снова нарываться на конфликт и терять время, глубоко дышит и фотографирует заново. Час за часом. Претензии кажутся бесконечными, когда брюнет меняет освещение и положение в, кажется, двадцатый раз. Сегодня уже точно ничего не будет хорошо. Когда день пообещал быть лёгким, он явно напиздел, скрестил пальцы и в добавок плюнул Хвану в лицо.
Но всё плохое рано или поздно заканчивается, и теперь парень, слегка поклонившись, попрощался с этим наинеприятнейшим человеком. Он держал лицо, выходя из здания, шёл ровно, пытаясь найти место, чтобы успокоиться и побыть одному. Оказывается, что чёртова простейшая съёмка этой студии заняла чуть меньше четырёх часов, когда при нормальных обстоятельствах прошло бы не больше двух. Хёнджин находит какую-то небольшую кафешку на углу улицы и только после покупки кофе наконец берёт телефон в руки. К счастью, пропущенных вызовов нет, сообщений не так много, значит, ничего страшного, что он задержался. Он хочет проверить диалог с Феликсом, но руки сами тянутся к другому номеру телефона.
— Слушаю тебя, — трубку сразу же подняли.
— Я их всех, блять, ненавижу. Я убью каждого тупого человека на этой планете, честное слово, отхуярил бы со всех сил, — звучит из уст Хвана вместо привычного «Привет» или «Не занят?».
— Ты скажи хоть, заплатили или сорвалось?
— Заплатили, — признаётся, но тут же дополняет: — Хотя лучше бы я ему просто ебало разбил и ушёл без денег. Минхо, ну я ненавижу этих уебанов. У меня сил, сука, нет.
— Я понимаю, да, люди ужасны, всё в порядке, Хёнджин. Можешь поорать в трубку, купить себе мультифруктовый сок и не забывай глубже дышать, ладно?
— Ладно, — соглашается младший, прикрывая глаза.
— Не забывай нашу главную мантру. «
Да, люди очень тупые и тебе придётся часто иметь с ними дело, но ничего страшного, это нормально, главное не тратить на них слишком много времени, нервов и сил» — заученным голосом повторяет Хо, внушая эту мысль другу уже который год.
Переодически и ему нужно такое слышать, чтобы с ума не сходить.
Хёнджин тихо матерится ещё несколько минут, после всё же успокаиваясь и, благодаря всевышнего за такого человека в его жизни, как Ли Минхо, кладёт трубку. Мультифруктовый сок сам себя не выпьет, Феликс сам себя на свидание не сводит, в общем, есть, чем заняться. Парень открывает переписку и удивляется, когда видит всего пару сообщений, которые являются ответами на заданные утром вопросы от старшего. Феликс не писал больше ничего за всё это время? Брюнет уверен, что видел уведомления от него.
10:39, от: Хёнджин
«
Доброе утро, как ты? Уже еду на съёмки, к обеду должен закончить. Если сможешь, то увидимся пораньше)»
11:05, от: Феликс (тот самый)
«
Отлично, удачи тебе! Я весь день дома, так что звони, когда освободишься»
На этом их диалог и заканчивался. Хван прикусил губу и набрал номер, поставив сумку с оборудованием на скамейку.
— Алло?
— Феликс, привет, как настроение? Я тут на работе задержался из-за одного мудака, так что пораньше встретиться не смогу, ладно?
— Да всё хорошо, расскажешь потом, что случилось. Значит в семь часов, как договаривались? — младший прикидывает время, которое у него ещё есть в запасе.
— Да. Если ты не занят, может, поболтаем немного? Мне до метро ещё больше километра идти, — парень устало проводит по волосам, подключает наушники, прежде чем снова взять сумки в руки.
— Конечно, давай. Сейчас, я только кофемашину отключу, а то она зёрна требует, а я купить их забыл.
— Странно, что у тебя нет стратегических запасов, украденных с работы, — смеётся Хван, проходя мимо очередного магазина.
— Проблема в том, что это и был стратегический запас… Не знаю, как я не заметил, что пора его пополнять, — признаётся, тоже улыбаясь. — А ещё раздражает, что за зёрнами нужно либо в кафе, и его просто вычтут из зарплаты, либо на конечной станции другой линии метро.
— В следующий раз скажешь, когда купить нужно будет. Я же постоянно по всему Сеулу гоняю туда-сюда. Чонин говорит, что так мне и надо, раз я не выбрал работу с графиком пять на два с девяти до семнадцати в офисе.
— Ну, знаешь, я ведь тоже не выбрал эту участь, так что мы похожи. Хотя Крис сам иногда бубнит, что завидует моему графику. Вот только каждый раз, когда он приходит ко мне и видит толпы людей, берёт свои слова назад, — младший снова смеётся, качая головой.
Хёнджин и рад был бы не торопиться к метро, чтобы поговорить с Феликсом подольше. Но не стоит забывать, что чем раньше он приедет домой, тем быстрее и увидит блондина вживую. Выбор очевиден. Парень идёт довольно быстро, несмотря на тяжелые сумки в руках, пока младший рассказывает о том, как прошло его утро (он всё ещё не до конца проснулся). Голос Ликса очень приятный, его хочется слушать и слушать, ведь он звучит живее любой музыки и увлекательней подкаста. Его яркая улыбка чувствуется в самой интонации, а тембр словно кутает тебя в плед и хочет прижать к себе. Хёнджин, являясь диким любителем говорить о себе да и в целом обо всём на свете, сейчас почти всё время молчит, лишь поддакивает и задаёт больше вопросов, слушает снова.
И лишь когда он спускается в метро, понимает, что не хочет бросать трубку. Но хочет услышать парня вживую. Приходится прощаться.
***
Хван наконец подходит к дому, который видел всего раз и совсем недавно, но который теперь будет навещать, надеется, постоянно. Он всё же пришёл слегка заранее, о чём уже сообщил младшему. Группа с друзьями пестрила десятками сообщений с пожеланиями удачи и «О боже я его уже сейчас увижу вау», но телефон быстро оказывается в кармане, когда на пороге появляется машущий рукой блондин. На нём тёмные, кажется, льняные штаны с тонким поясом и плотная светло-кремовая рубашка. Через плечо перекинута сумка, ремешок которой он придерживает рукой. Хёнджин кивает, здороваясь, и улыбается, пока Феликс спускается к нему по ступенькам.
— Куда пойдём? — интересуется сразу же, разглядывая брюнета.
— Ты любишь бабл-ти? — Хёнджин полдня думал, куда можно сходить, чтобы это не казалось неловким, но и можно было поговорить друг с другом и это ощущалось нормально. Ему нравится одно местечко, хоть оно и далековато отсюда.
— Не знаю, я не пробовал. Я так-то больше бамбл кофе пью, — пожимает плечами, усмехаясь. — Но многие хвалят, так что мне интересно, что это такое.
— Вот и замечательно! Тебе наверняка понравится, сходим в кафешку, где я часто его беру. Там большое меню, обязательно что-нибудь приглянется, — и фотограф начинает идти, кивая в сторону дороги. Он ещё по пути домой на пару с навигатором изучил этот район, надеясь теперь не потеряться самому, ну и младшего не посеять(по возможности).
Феликсу понравилось. Всё. И фруктово-ягодный чай с манговыми и лимонными шариками, и парк, по которому они шли с большими стаканчиками в руках, и то, что Хёнджин чуть не обиделся на него, когда блондин хотел сам за себя заплатить. Хёнджин ему тоже понравился: он много рассказывал о своих увлечениях, особенно рисовании, вспоминал идиотские, но ужасно смешные ситуации своих друзей, поймал за руку, когда Феликс чуть не упал, спускаясь с моста, под которыми проходила совсем маленькая речка.
Феликс сочувствующе гладил старшего по плечу, когда тот рассказывал о сегодняшнем мудаке-скандалисте, убеждал, что весь мир ещё пожалеет, что посмел испортить утро фотографу. Но бариста не догадался, что сейчас, когда они вместе сидят на дубовой скамейке под деревом, настроение Хвана ничто не может испортить. В воздухе витает лёгкость и пух, взявшийся из-за ветра. Этот же ветер побуждает Ликса пожаловаться на холод, а Хёнджина снять жилетку и накинуть её на отмахивающегося парня, которого так хотелось согреть. Этот же ветер почти случайно опускает голову младшего на плечо брюнета, который пытался вспомнить, какая же песня играла в «Harmony», когда он впервые зашёл в неё. Их ладони лежали на деревянных досках, совсем рядом, но не касаясь друг друга. Глаза смотрели друг на друга, загораясь одновременно с уличными фонарями. Да, снова это чувство гармонии. Рядом. Оно не нарушилось, даже когда Хёнджин, сомневаясь всё же задал вопрос:
— Феликс, а ты сегодня не писал мне до того, как я позвонил?
— Почему ты спрашиваешь? — слегка напрягся, поднимая голову с плеча старшего.
— Я когда телефон проверял, видел уведомления и мне казалось, что они были от тебя. Но когда зашёл в диалог, ничего не было. Вот и думаю, работа меня до галлюцинаций доводит или я просто чего-то не понял?
Младший молчит, смотря на идущих мимо них молодых девушек, за которыми бежала мелкая собачка рыже-белого окраса. Врать не хочется, но чувствовать себя дураком — тоже. Он делает глубокий вдох.
— Феликс, всё же нормально. Не загоняйся, пожалуйста, скажи, если что-то не так, хорошо? — Хван кивает, побуждая к ответу, и рассматривает россыпь веснушек на лице затихшего юноши. Тот всё ещё не смотрит на него, продолжая кусать губы, но решается и отвечает:
— Ну, я на самом деле написал тебе днём, потому что думал, что ты уже освободился. Там не было ничего важного. Но когда спустя пару часов ты не ответил, я понял, что ты ещё работаешь, поэтому удалил их. Просто не хотелось отвлекать тебя, я же могу потом вживую спросить, — пиздецки неловко, Феликс, ну почему ты просто не соврал, что не писал, а ему показалось?! А потому что врать Хёнджину не хочется. Он ведь такой милый, вежливый, внимательный, он искренний, как с таким человеком быть нечестным?
Хёнджин удивляется, немного хмурясь, но явно понимает его чувства. Ему тоже страшно навязаться. Страшно, что его не поймут.
— Мне нравится, когда мне пишут, пока я занят. Когда я освобождаюсь, всегда приятно увидеть, что кто-то тебя ждал, интересовался и всё такое. Так что постарайся больше не удалять сообщения в диалоге со мной, ладно? А я постараюсь отвечать побыстрее.
Блондин невольно улыбается, оборачиваясь. Хёнджин правда очень хороший, чертовски хороший, он будто читает эмоции младшего. И решение нашёл, и по волосам погладил… Конечно, Феликс согласился, и он правда постарается быть спокойнее. Потому что ради такого доброго взгляда Хёнджина хочется стараться.
Где-то в другой части Сеула Бан Чан сейчас сидит в своей машине, уже час не находя силы попрощаться с Чонином. Они замечательно провели вечер: съездили на небольшую выставку современной моды, а потом пили почти безалкогольные коктейли, говоря уже не о работе и коллегах, а о себе, друзьях и семье. С обеих сторон сегодня снова была робость, атмосфера располагала к интимному разговору, но оба ещё совсем не было готовы начать его. Разошлись они раньше своих всё ещё гуляющих по ночному городу друзей. Хёнджин снова провожал младшего до дома, а настроение теперь было совсем отличным от прежнего. Хотелось больше молчать, смотреть на небо, звёзды и длинные ресницы юноши напротив.
— У тебя такой красивый профиль. Неужели ты правда никогда не хотел пойти в модели? — он снова озвучивает то, что хотел оставить в своих мыслях.
— Ну ты что, куда мне? У меня обычная внешность и ноль желания выделяться, какие модели. Я же просто Феликс, бариста и, как оказалось, любитель бабл-ти, — отмахивается, закатывая глаза.
— А вот и не обычная, даже мои друзья сказали, что ты классно выглядишь, а их слова дорогого стоят!
Феликс опускает голову, смущённо прикрывая лицо руками, но его улыбку старший всё равно замечает. Уже который раз за сегодня он слышит что-то
слишком приятное. Безумно непривычно, чёрт возьми.
— Ты почему закрываешься от меня? Неужели не хочешь меня видеть? — возмущается старший, сдерживая улыбку, и только заваливает вопросами: — Тебе так быстро надоела моя компания? Как же так…
— Ну вот что ты такое говоришь, Хёнджин? Ты совсем не надоел и мне всё очень нравится, правда, не думай иначе. Я, честно говоря, думал, что мы прогуляемся намного быстрее, но сейчас мне даже не хочется идти домой, — он смотрит куда-то вперёд, тихо говоря и потирая краешек жилетки пальцами.
— Да, мне тоже. Давай обойдём весь Сеул по кругу, чтобы ещё время потянуть, что думаешь? — Хван снова откровенничает, будто намекает и совершенно не скрывает, чего ему хочется сейчас.
— Думаю, что у нас ещё много времени, чтобы осмотреть каждый район по отдельности.
Звёзд уже не видно, в отличие от ярких, действительно светящихся сейчас глаз. Видна и нежная улыбка, которая вызывает ответную. И совсем незаметными кажутся две ладони, которые вот-вот соприкоснутся.
