Прости, что люблю тебя

      Я пролежал в больнице две недели, доктор сказал, что мне очень повезло, ранение хоть и глубокое, но жизненно важные органы не задеты. Да и на мне все заживает, как на собаке, так что швы сняли уже через две недели.       Чонгук больше не приходил навещать меня. Но это и ожидаемо, зачем ему было вообще приходить ко мне? Я надеялся, что эта ситуация с моим ранением спугнула тех бандитов, и они больше не будут лезть к Чонгуку.       В школу я вышел через две с половиной недели радостный, заскучал в этой белой скучной палате настолько, что даже глупым подколам Чимина обрадовался.       Но когда я увидел Чонгука… мое сердце пропустило удар. Я кажется заново влюбился в него, в его жизнерадостную обезоруживающую улыбку, его красивые карие глаза, в это мягкое тёплое свечение, исходящее от него.       И почему сейчас он казался ещё красивее, чем прежде? Как будто я отвык от того, насколько он прекрасен, и сейчас остановился прямо в дверях, не в силах сдвинуться с места. Пока кто-то не протолкнул меня с силой в класс, и запнувшись, я чуть ли не упал лицом в пол. Я улыбался глупо, неконтролируемо, и выглядел наверняка как дурачок из психбольницы, но я не мог сдерживать эту улыбку, она лезла изнутри. Чонгук здесь! О боже, я снова могу видеть его каждый день, я снова могу дышать одним воздухом с ним! Я не знал, чего ещё мне желать.       А потом мы стали постоянно сталкиваться в коридорах, в дверях, я неловко натыкался на него, один раз даже чуть не сбил с ног, когда резко вылетел из-за угла. Чонгук всегда шумно выдыхал, и я старался поскорее смыться, кивая извинениями, как китайский болванчик. Последнее чего бы я хотел - это доставлять ему неудобства, но почему же я такой неуклюжий?!       Даже на физкультуре - все нормально играли, а я всегда либо терялся с мячом в руках, не зная, кому его передать, либо умудрялся получать этим самым мячом по голове. И как назло сегодня мы играли за одну команду! А Чонгук был очень азартным, я видел, как каждый раз блестят его глаза во время игры. Ему очень хотелось победить, но с таким игроком, как я… я заранее мысленно извинялся перед ним.       Ещё и по комплекции я был намного щуплее остальных парней в нашем классе, поэтому, когда мяч оказывался у меня, меня просто без церемоний толкали, отшвыривали в сторону, отнимая мяч. Чимин даже умудрялся отвесить мне подзатыльник по ходу дела. Стоило ли говорить, что ни разу забросить мячик в кольцо у меня не выходило, да я особо и не пытался? Чонгук быстро это заметил.       Я видел, как его глаза метали злые искры, и в какой-то момент он просто встал передо мной и начал сам ловить мячи, уготованные мне. Я тогда даже выдохнул, подумал, что так даже лучше, все равно я не знал, что делать с этим проклятым мячом!       А Чонгук был великолепен в игре. Я любовался его сильными загорелыми руками, виднеющимися из-под футболки бицепсами, вспотевшими висками, с которых уже почти текло, его чёткими короткими командами, которые он давал другим игрокам.       Залюбовавшись им, я совсем забыл про игру и пропустил тот момент, когда мяч полетел в нашу сторону. Чонгук сделал несколько быстрых шагов спиной назад, чтобы поймать мяч, и почти налетел на меня, стоящего за его спиной с открытым ртом. И так получилось, что я машинально приобнял его руками за талию, чтобы мы не столкнулись так резко. Чонгук на какие-то доли секунды замер в моих руках, и запах его вспотевшего, разгоряченного тела - мускусный, терпкий, одурманивающе приятный, навсегда отпечатался глубоко на моей подкорке.       С того момента мои фантазии о нем приобрели новые оттенки. Ночью я видел эти всматривающиеся в меня блестящие темные глаза, чувствовал горячее сильное тело рядом, вспоминал его дурманящий запах… и этого было достаточно, чтобы мой член вставал колом. Я хотел его до дрожи в коленях. Хотел отдаться ему. Полностью. Хотел почувствовать нас единым целым. О, сколько часов я ворочался в постели, сколько перевёл салфеток. Мне было ужасно стыдно, но останавливать себя я был уже не в силах.       В общем, можно сказать, моя жизнь стала похожа на сказку - я наблюдал за ним с безопасного расстояния, отточил мастерство рисования его портретов до уровня аса, улыбался всей душой, когда он улыбался, с благоговением ловил моменты, когда он смеялся своим тёплым жизнерадостным смехом, а ещё иногда получал возможность как-то «нечаянно» коснуться его, вдохнуть его аромат, проходя совсем близко или же встретить его улыбающийся взгляд, о это было невероятно!       Так было вплоть до одного «прекрасного» момента, когда разрушилось всё.       В тот день Чимин праздно обходя класс решил по привычке цыпануть меня, шумно плюхнулся на стул перед моей партой, стащил с меня наушники, из-за чего я только недовольно пискнул, и начал лениво перебирать и листать мои тетрадки. Обычный ритуал, ничего особенного, я не боялся, потому что знал, что Чимин делает это исключительно от скуки, поэтому как только ему надоест перебирать мои вещи, он встанет и благополучненько отчалится на своё место, возможно ещё пнув мой рюкзак на прощание.       Однако, я никак не ожидал, что в тетрадках он может обнаружить листочки, которые по глупости в тот день я забыл спрятать подальше. Это мои драгоценные рисунки. Это портреты Чонгука, пропитанные моим восхищением и безраздельной любовью. - Это что это? - Ухмыльнулся Чимин, рассматривая один из рисунков, тогда он ещё не понял всей картины, а у меня кажется вся краска ушла с лица, я просто сидел и боялся вздохнуть, - ты художник у нас что-ли?       Я ничего не ответил, и тогда Чимин поднял на меня взгляд, и в нем начало прорисовываться понимание. Ухмылка на его лице стала шире. - Так ты втюхался в Чонгука! - На весь класс заорал Чимин, как будто разгадал вселенскую тайну и теперь должен был сообщить об этом всему миру, - так ты пидор что ли? - Почти по-доброму гаркнул Чимин, а из меня одним ударом будто бы выбили весь воздух, - ну ты… Гуки! Смотри, что я нашёл!       Я думал, что хуже уже быть не может, но как же я ошибался! То, что Чимин орал на весь класс о том, что я пидор, влюблённый в Чонгука - ничто, по сравнению с тем, что будет, когда сам Чонгук узнает о моей больной безответной любви к нему.       Если я увижу, как его прекрасное лицо перекашивается от отвращения и презрениях ко мне, это будет для меня хуже смерти! Я просто не смогу этого вынести!       Именно поэтому я побежал как угорелый мимо парт, мимо ничего ещё непонимающего Чонгука, к выходу, даже не пытаясь отнять рисунки у Чимина, потому что отвоевать и порвать их все у меня точно бы не получилось.       У меня из глаз текли горячие горькие слёзы, я чуть не сбив младшеклассников с ног, ввалился в туалет и склонился над раковинной. Меня мутило и вело, я словно оказался в самом худшем своём кошмаре.       Все пропало, провалилось, я не понимал, как мог допустить такую ошибку, как мог позволить поймать себя на ровном месте! Теперь Чонгук возненавидит меня.       Наверно, он уже смотрит на эти рисунки и смеётся вместе с Чимином над моей ничтожностью… Как я желал провалиться сквозь землю! А лучше вообще никогда не рождаться! Я посмотрел на своё отражение в зеркале и меня всего перекосило от отвращения к себе.       Внутри меня было столько ярости, злости на себя и презрения, но я не знал, как проявить это, я не умел ничего с этим делать, поэтому просто впился пальцами в белый кафель и склонил голову над раковиной. Слёзы безжалостно текли по щекам, а я сжимал со всей силы челюсти, думая, что больше никогда не приду в эту школу. Чтобы никогда не столкнуться с презрением на любимом лице.       Вдруг дверь в туалет начала открываться, и я, весь перепуганный, быстро отер лицо и приготовился уже броситься к кабинкам.       Но не смог, потому что меня парализовало от взгляда темных глаз.       Чонгук, стоящий в дверях, вцепился в меня своим взглядом, и в нем было так много всего - удивление, непонимание, беспокойство и ещё что-то, что я не мог понять сейчас.       А потом я вспомнил, что весь в слезах и соплях, быстро утёр покрасневшие глаза и хлюпающий нос и отвернулся обратно к раковине, спрятав лицо под отросшей темной чёлкой.       Чонгук молча стоял за моей спиной какое-то время, и я уже подумал, что он сейчас развернётся и просто уйдёт. - Это правда? - вдруг спросил Чонгук каким-то чужим, незнакомым мне голосом. Я бы даже не подумал, что это Чонгук, но кроме нас в туалете не было никого.       Я чувствовал, как сильно стучит мое сердце о рёбра, и понимал, что назад пути нет. Я с силой закусил губу и приказал себе не плакать. - Прости меня, - я опустил голову ещё ниже. Я хотел исчезнуть, провалиться под землю, настолько мне было стыдно и невыносимо сейчас.       После моих слов в туалете воцарилась напряженная звенящая тишина. Я даже боялся дышать. Я не знал, как Чонгук отреагирует сейчас, не знал, чего ожидать. - За что простить? - медленно проговорил Чонгук все тем же незнакомым мне голосом. - Знаю, что не должен… - «не должен любить тебя» чуть не вырвалось из меня, и я готов был заплакать, но из последних сил сдерживал себя, стиснув зубы. Шмыгнув носом, я быстро протараторил, - просто не могу ничего с собой поделать… прости!       Мои нервы были на пределе, я оттолкнулся от раковины и кинулся к двери, но внезапно почувствовал, как сильные руки поймали меня на ходу и прижали к теплому, напряженному телу. И в тот момент, когда Чонгук крепко обнял меня, слёзы хлынули из моих глаз, я больше не мог их сдерживать. Я просто начал рыдать как ребёнок, мелко вздрагивая и сжимая зубы.       Чонгук ничего не говорил, просто положил ладонь на мой затылок и молча стоял, слушая, как я реву.       Через пару минут прозвенел звонок, я вздрогнул и весь напрягся. Мне очень не хотелось, но я понимал, что нужно отпустить его. - Не обращай внимание, - тихо сказал Чонгук, и это прозвучало так успокаивающе и мягко, так по-доброму, что меня снова переполнили чувства, и я еще сильнее зарыдал.       Когда я наконец успокоился, Чонгук подождал, пока я умою лицо, а потом обнял меня за плечи и повел в класс. Я все еще не мог переварить все то, что сейчас произошло, поэтому просто послушно шел, позволяя ему направлять меня.       Когда мы зашли в класс, все как один уставились на нас. Чонгук сказал учителю, что мне стало плохо, и мы были в медпункте, а потом взял свои вещи и пошёл на последнюю парту со мной (!). - Гуки, ты че? - Чимин смотрел на него во все глаза, - ты че серьезно?       Чонгук ничего ему не ответил и просто молча сел за мою парту. А я все еще неуверенно мялся рядом со своим местом и не верил во все, что сейчас происходит, я просто не знал, как себя вести. Все пялились на нас, пока учитель не сделал замечание. - Ким Тэхен, садись уже за парту, - прозвучало строго, и я сел. Весь вспотевший от напряжения, с трясущимися руками, я сел за одну парту с Чонгуком. С Чонгуком, который пару минут назад крепко обнимал меня, пока я плакал как ребенок. Это ведь сон, верно?       Я повернулся и украдкой посмотрел на моего нового соседа по парте. Чонгук сразу заметил мой взгляд на себе, тоже повернулся ко мне, внимательно осмотрел, а потом улыбнулся и легонько ткнулся своей коленкой о мою.       Только улыбка его была напряженной, и я не понимал, почему? Почему он делает все это? Зачем ему это?       В голове было столько вопросов, но я не осмеливался озвучить их ему. Я просто сидел весь урок как на иголках, и как только прозвенел звонок на перемену, быстро выскочил из класса.       Когда я вернулся, в классе стоял гвал. Заподозрив неладное, я быстро протиснулся сквозь толпу одноклассников, и увидел дерущихся на полу Чонгука и Чимина.       Мое сердце упало. Это все из-за меня! Я дернулся к ним, но меня опередили друзья Чимина - они разняли и развели их по разным углам.       Я повернулся к Чонгуку, с ужасом рассматривая его прекрасное лицо все в садинах и с разбитой губой. Мне захотелось убить себя. Это все из-за меня.       Чонгук поймал мой взгляд, но я не мог долго смотреть в его глаза, меня всего разъедало чувство вины и отвращение к самому себе. Ну почему от меня всегда только одни неприятности? - Все в порядке, - сказал мне Чонгук. Но ничего не было в порядке.