Thorns / Тернии

Мэттью Браун швырнул лампу через весь номер мотеля. Он был ослеплен гневом, и когда услышал, как позади него открылась дверь, резко обернулся, сверкая глазами. “Где ты был?” – он зашипел на Уилла, который медленно вошел в комнату и закрывал за собой дверь. “Я вернулся несколько часов назад, и управляющий сказал мне, что тебя не было здесь несколько недель. Недель, Уильям!” Он поднял подушку с кровати и швырнул ее куда хотел, потому что больше бросать было нечего. Уилл прижал оперенный снаряд к своему животу и скромно посмотрел на Мэттью. “Мне жаль, что меня не было здесь, когда ты приехал”, – тихо сказал он, делая несколько шагов вперед, пока они не оказались лицом к лицу. Мэттью кипел от злости. “Ты собираешься говорить мне, где ты был?” Когда Уилл покачал головой, Мэттью ударил его тыльной стороной ладони с такой силой, что голова Уилла отклонилась в сторону. “Где, черт возьми, ты был, пока я работал в поле, стирая пальцы до костей, пытаясь заработать для тебя денег?” Уилл выпрямил голову и слизнул кровь, которая сочилась из его разбитой губы. Затем он улыбнулся и сказал: “Я был в гребаной церкви”. Мэттью нахмурился и наморщил лоб. Это было всё, что он успел сделать, прежде чем бесшумные шаги подкрались к нему сзади. Руки схватили его за голову и свернули. И вот так просто тело Мэттью Брауна упало на пол. Ганнибал вытер руки о штаны, чтобы смыть жир с ладоней батрака. Затем обратил свое внимание на красивого мальчика, улыбающегося ему. Он перешагнул через тело и вытер большим пальцем кровь с подбородка Уилла. “Спасибо”, – сказал Уилл, наклоняясь, чтобы поцеловать своего священника. Ганнибал счастливо замурлыкал, прижимаясь к своему мальчику, и зарываясь носом в его густые кудри. “Не за что, Уилл, мой Уилл”, – сказал он. “Скажи мне, кого бы ты хотел, чтобы мы навестили следующим?” Уилл ухмыльнулся и снова поцеловал Ганнибала, прежде чем отойти с ликующей ухмылкой. “Думаю, в следующий раз я хотел бы навестить Сестру Розамонд”, - сказал он. Священник рассмеялся и убрал волосы с глаз Уилла. Они пойдут и узнают о монахине. А что будет дальше, одному Богу известно.