Сломанная кукла

Костер наконец догорел. Его жгли часа два не меньше. Мы успели поесть. Парни доделали навес и настил. Солнце окончательно село. И свет только от двух костров в центре лагеря. А баня чуть в стороне. Там темнота... Я не вижу, что они делают, только слышу голоса инструкторов: - Лапником сметаем остатки углей и пепел. Чтобы никто не угорел. Из него же, выстилаем густой ковер. Лапника целая гора... И запах хвои достает даже до меня. Я очень вымотан, замёрз и хочется спать. Надеюсь, это все будет быстро... В чем они собрались носить воду, я не знаю. У нас только маленькие плоские котелки. - Над камнями возводим каркас два на два. Четыре тонких ствола по периметру. Сверху крест - как распорка. Он же для сушки одежды, чтобы было где ее развесить на ночь. Очаг из раскаленных камней размещаем в дальний угол. И обтягиваем каркас тентовой тканью. Уносят туда непромокаемый навес. - Стены внутри и снаружи застилаем лапником. Сверху на конструкцию накидываем спальники, можно и без них, но с ними температура будет выше. Градусов сто двадцать. Готово... - Ну, кто первый? - Омега вперёд, - голос Радио. Встряхиваюсь. - Ну я не знаю, как вот его... - с сомнением говорит в темноте Йода. - Одого нельзя. Может отключиться. - С нами пусть идёт, Честный. - Харя треснет, - язвит Псих. - Короче, Йода, мне ваша эта вся психопанорама сейчас до звёзды. Нет у нас сейчас омег, есть бойцы, выловленные из реки. Греем. Трипы и истерики отложим на мирное время. Согреется - пожалуйста, любые ПА. Хоть всю ночь рыдает! Идёт ко мне, расстегивая по дороге бушлат. - Пей, - подаёт воду. Послушно делаю несколько глотков. Он раздевается... В одежде он как медведь, здоровый и массивный, без нее... Без нее тоже груда мышц, но уже не медвежьей комплекции. Скорее, как... стафф! - вспоминаю соседского кобеля. Мускулистого, активного и умеющего делать красивые стойки для конкурсов. Псих не делает красивых стоек. Хотя мог бы... Мог. Я не боюсь альфие тел. У танцоров тела - инструмент. Я с детства живу в культуре тел. Я боюсь альфих глаз. Из них иногда сочится такая мерзость, что никакое тело не может быть поганее. В глазах Психа нет ничего. Там пусто, спокойно. И никакого интереса ко мне. - Отвернулись. И он не поворачивается, чтобы проверить - отвернулись ли. Наверное, как и я уверен, что все сделают это. Он так властно и уверенно даёт эту команду, что даже я рефлекторно пытаюсь отвернуться, стоя в своем мешке и стараясь держать равновесие. - Ты то куда? - цокает он. Распахивает свой бушлат. - Скинул спальник, надел бушлат, - смотрит мне в глаза. Опуская взгляд, дёргаю за замок, позволяя ему упасть вниз. Его бушлат мне по колено. Подхватывая, поднимает и уносит на руках в темноту. К бане. Я ненавижу неопределенность. Это любимая игра Намджуна - неопределенность. И сейчас у меня сосет под ложечкой от непонимания, что будет там. Не потому что я боюсь, просто такие фантомные боли у моей психики. Ставит возле входа в маленький квадратный шатер на лапник. Стягивает с меня бушлат. Здесь очень темно. Но я все равно прикрываю пах. Очень холодно... - Давай, внутрь. Заползаешь на коленях. Ложишься на спину. Дышишь. Терпишь... От этих инструкций мне хочется рыдать. Но он же про другое, правда? - Как только чувствуешь, что едет крыша, сжимаешь мою руку. Отодвигает ткань, открывая черноту входа. Послушно опускаюсь на колени. В лицо удар горячей волной. Мне кажется, я попадаю в пекло... Мозги в это же мгновение перестают соображать. Жмурюсь, пряча глаза от жара. На спину. Лапник колется. Жар обжигает лёгкие. От концентрации хвои дышать невозможно! В шоке лежу на спине. Он сидит рядом. Чувствую, как его кисть отыскивает мою. Камни трещат. Воздух такой сухой, горячий и пряный, что больно. Плеск! Шипение! Пар обвариваривает. Если бы я мог закричал бы! Истерично жму его руку. Резко подрывается вытаскивая меня наружу. Ледяной воздух приносит облегчение и пьянит. - Снегом теперь. Я впадаю в новый шок от обжигающего ощущения. Он трёт меня снегом быстро, беспощадно и больно! Как наждачкой. Я думал, больно вафельным полотенцем. Но это были цветочки! В общем, зачем же таскать воду, когда снег это тоже вода. И только я успеваю околеть от этих невыносимых ощущения... Снова запихивает меня в хвойный ад! И снова пару. И снова у меня плавится все - кожа, внутренние органы... От пота ждёт глаза... Жму на руку. Ад ледяной! С наждачкой. Ад хвойный, колючий. С паром. И снова ледяной! И снова хвойный! Это какие-то пытки. Голова идет кругом. Ноги не держат. Хватит! - хочется умолять мне. Но в какой-то момент, я вместо шока начинаю чувствовать расслабление и парение. Мне лениво и хорошо. И уже не хочется в истерике жать на его ладонь, когда он льет воду на камни. И я просто лежу, чувствуя свою маленькую кисть в его огромной ладони. Его ладонь - это кнопка эвакуации. И я точно знаю, что она сработает. Поэтому позволяю себе плавиться, ища границу возможностей тела. Мне б такую кнопку навсегда. Кнопку эвакуации. Когда возможности уже на грани. - Согрелся? - сжимает сам мою кисть. Я шевелю губами, не в силах ответить насколько я "согрелся". Открыв немного вход, чтобы заходил воздух, он как ребенка одевает меня - боксеры, носки, шапку. Свою телогрейку. Она точно его. Я помню его запах. Закутывает в спальный мешок и несёт под навес. Я чувствую себя маленьким, спеленутым, и первый раз за очень долгое время в безопасности. Мне кажется, кости и мышцы мои расплавились и стали мягкие. Я и голову-то держу с трудом. В голове пустота... И ощущение нереальности происходящего. Усаживает. Мне в руки всовывают кружку с чаем. Открывают шоколад. Костер трещит. Псих одевается рядом. Чуть дальше вопли, хохот и стоны парней, ругань. В баню пошли все, за компанию. - Э, - кричит им Танго, - рудименты там свои берегите, ошпарите нахрен! Йода, закрыв глаза сидит неподвижно у костра. Я допиваю свой чай с шоколадом. Усталость, ощущение детства, парение и приятная ломота тела, сладкий вкус, избыток кислорода всё смешиваются в гремучую смесь, отключая меня. Глаза закрываются... Падаю на спину, отъезжая в какое-то нереальное состояние. Удивляясь, что тело, способно чувствовать удовольствие. Он ложится рядом, накрывая ещё сверху своим спальником меня и себя прямо с головой, не слишком вежливо подтягивает меня ближе, обнимая сзади. И через минуту уже равномерно сопит. И я...