saxum sacrum. (священный рок)

по возвращении домой пастор поставил пакет с продуктами на прихожую и нарочито громко закрыл входную дверь, как намёк на то, что он вернулся. мужчина не покупал продукты почти никогда, этим занималась жена, и ,раздеваясь в коридоре ,он с улыбкой припоминал замешательство перед лавкой с молочной продукцией. брюнет негромко окликнул юношу, но ответом послужила тишина. держа один ботинок в руке пастор застыл – он привык к тишине, к пустоте дома, но отчего-то питал надежду, что его встретят. неизвестная тягость надавила на плечи и Николас прошёл на кухню с покупками. сегодня он впервые завтракал с кем-то, спустя годы одиноких перекусов перед работой. нужно было расценивать драгоценное время как возможность упражняться в скрипке. последнее, чего хотелось, это терять умение играть , особенно когда учил тебя Он. музыка в последнее время помогала справляться со всем, от нее становилось легче. переодевшись, Николас бережно взял инструмент в руки и подумал над композицией. пустив все на самотек и обнадежившись [снова] импровизацией, скрипач не заметил, как изливает душу в игре. прикрыв глаза, Николас выжимал из скрипки все звуки , что были возможны, и дыхание перехватывало от облегчения с каждым мгновением. мелодия была как шепот, как бархат, как песок – сыпалась и ворошила воспоминания , тяготила и тревожила , как неожиданность , неизведанность, как нежеланный выбор. струны дрожали под пальцами, словно отчаянный крик , но не о помощи , а обращённый в себя и в никуда, вопрошающий в немом ожидании Ничего. Николас открыл глаза и судорожно проглотил слюну. в горле стояли слезы и воспоминания – ему всегда было ненавистно одиночество, что преследовало по пятам. в контраст с его настроем из окна светило солнце, слепя глаза, которые час или больше были обращены во тьму в нём самом. Николас услышал тихое неровное дыхание и , опомнившись, обернулся. глаза были распахнуты и мокрые ресницы дрожали , губы были сомкнуты и аналогично не отличались неподвижностью. руки выронили пакет и очки сползли на кончик носа. Ричард беспокойно вздымал грудь в немом ожидании и вопрошающе смотрел на музыканта. в его глазах читался страх и бесконечная жалость: он все понял, все без слов понял, понял [но не познал] эту тяжесть и ему страшно. он так юн и страшится такого отчаяния. оцепенение от юноши отступало и глаза прослезились в восхищении. Николас ничего не понимал и одновременно с этим понял все: он лишь не знал, что делать , и продолжал стоять в полуобороте со скрипкой в руках. глаза Ричарда выражали многое и эти застывшие слезы подтверждали догадки, но вместо тысячи слов, которые зарождались в голове, он лишь произнес. тихо нарушил молчание фразой : –не знал, что ты играешь. Николасу показалось, что умение дышать вернулось только сейчас и, обернувшись лицом к гостю, он поинтересовался, где тот находился. бытовые вопросы переплетались с бытовыми ответами, и они оба делали вид, что не было таинства ,которая соединила их незримой цепью. бонус[когда ссутуленные плечи выдавали усталость, а взгляд говорил красноречивей поэм, он спрашивал «не сыграешь ли мне сегодня?» и скрипка начинала плакать метафорическими минорными слезами, и голос прямиком из души или сердца просачивался в высоких нотах тонких струн] 11:28 на Ричарде смешно сидел плащ пастора, что полами касался пят юноши [тот придерживал них руками , как подол] вся одежда была на пару размеров велика, но Черри это не то чтобы сильно смущало. Ричи прошёл в спальню и сел на кровать. –я сегодня , когда проснулся, уловил стойкий запах женских духов... –невзначай начал он , разглядывая картины. –это комната моей жены, – Николас отвёл взгляд, но вопрошающему не хватило такта не развивать этой темы, и он спросил, где она теперь. вместо ответа мужчина принёс вышеупомянутую записку, которая продолжала лежать на прихожей. Ричард лишь неопределённо вскинул брови и вернул объяснения, хотя сам прекрасно видел их утром. прозорливый взгляд снова остановился на скрипке. –ты играешь в оркестре или.. –Ричард будто бы боялся произнести это слово, хотя, прослушав исповедь no.2. от начала и до конца он не сумел сомневаться в возможностях товарища, – или сольник? Николас тихо рассмеялся и покачал головой, усаживаясь на кровать подле. Ричард удивленно воскликнул, что с его то возможностями! –но это произведение нельзя видеть толпе. я тоже не должен был его слышать, – удивительно тихо сказал Ричи. мужчина в вопросе склонил голову набок, а собеседник укоризненно взглянул на него и отвёл взгляд, задумчиво : –этого никто не поймет. горькая улыбка скривила лицо Николаса. «этого никто не поймет.» Крис тряс нотами перед лицом Ричарда. на тот момент ему было четырнадцать, он впервые взялся за написание песен и был ошпарен кипятком осуждения. в детстве друг имел абсолютную власть и юноша обижено отобрал черновики. - романтика нам нужна, а это что? – то , что беспокоит меня! это как поэзия, - да этого никто не поймет. всем плевать на твои переживания.