***
Семья Диксонов часто была на слуху у местных, ведь маленький городок никогда не прощал тебе ошибок, особенно, если лицо твоего брата периодически мелькает в местных телерепортажах наряду с другими преступными рожами, а отца знает в лицо каждый алкомаркет в округе. Единственная тайна, которая так и осталась за тяжелым ржавым замком на закромах семейной истории о том, что отцовский запой не был результатом простого овдовения, ведь каждый мужик его склада характера, не будь он дураком, быстро бы нашел себе замену, хоть по одной на каждую одинокую ночь, очень просто, только если ты не являешься волком. Ведь сама природа не позволит тебе предать ту единственную, чертов импринтинг. Но Дэрилу было плевать на всю семейную междоусобицу, если честно, уже поперек горла такая жизнь, когда-то горящие на спине раны уже давно затянулись и остались лишь уродливыми шрамами, как напоминание, что класть он хотел на семью и прочую чувственную людскую хрень. Он довольно рано начал ценить свою свободу, быстро повзрослел, условия так трактовали его жизненный путь, а потом еще и этот чертов зомбокалипсис, потому дорога стала неотъемлемой частью его жизненного пути. Началась новая глава его личного одиночества. Но не ему было к этому привыкать, он часто оставался один, особенно после того, как взрывного Мерла все-таки упекли за решетку. Тогда, еще долговязому подростку Диксону, пришлось научиться охотиться, ведь даже те редкие мясные подачки в его детстве от брата, когда он оживал от своего трипа и вспоминал, что есть молодняк, который может сдохнуть от голода, не были достаточны для взросления молодого волчьего организма. Тогда он еще не умел оборачиваться в свою полную ипостась, торчащие угольные уши и острый хвост не делали из него опасного зверя, способного охотиться, ведь он оставался человеком, да и бродить в таком виде вблизи людей было опасно, если только не желаешь стать частью научного эксперимента, поэтому он быстро закинул свои попытки и учился, в первую очередь как охотник. Он помнил свою первую вылазку в оружейный магазин. Ему тогда только исполнилось тринадцать. Он давно бродил мимо его витрин, когда помышлял мелкими кражами, хватаясь за кошельки полоротых мамаш, которые не знали голода, живя за счет своего придурка муженька и подтирали сопли за отпрыском, не обращая внимание ни на что другое вокруг себя, им не убудет, а для Дэрила это мог стать первый прием пищи за пару голодных дней, когда единственная жратва в холодильнике - это пиво, за которое тебе еще и прилетит от отца. Он прекрасно понимал, что его хобби в здешних условиях небольшого городка долго не проживет, а потому стоит научиться кормить себя лесом, занимавшим большую часть местных территорий. В выборе оружия он не сомневался, ведь взгляд его всегда неизменно падал на крутейший многозарядный арбалет, при виде которого у него яйца поджимались от восторга. Естественно, даже своими умелыми руками он бы не смог скопить на него достаточно денег, а потому, он решился на отважный шаг. В тот решающий вечер его отец лежал на своем любимом пропёрженном диване в коматозном алкогольном отрубе, а потому, когда Дэрил добрался до сейфа, то в нём еще хранились остатки тех денег, которые его мать собирала, еще при жизни, на колледж для своих щенков. Улов, конечно, не столь богат, как раньше, когда Джозеф еще не полюбил обчищать полки с градусными на любой вкус и цвет, но что поделать, на его покупку, как он предположительно подсчитал, должно было хватить. Он точно знал, что Мерлу они были ни к чему, у него и без того богатый опыт в получении баксов. Вот кто-кто, а этот чертяка никогда не был на мели, да и отца, что было удивительно, тот уважал. А что до Дэрила, так он просто устал бояться, да и возраст поджимал, пора было отрастить яйца. В тот памятный день он таки урвал отцовские деньги и сделал себе единственный за всю жизнь подарок. Прокуренный толстый мужик, бывший охотник, конечно, поламался продавать малолетке оружие, но Дэрил тогда словил больший куш, чем ожидал, тогда запасов хватило на взятку, за которую этот коренаст тут же размаслился, ведь за дополнительный заработок в здешней местности отрывают с руками и ногами. Спустя несколько дней пропажа все же обнаружилась, Дэрил тогда еще надолго вынужден был быть прикованным к кровати, задыхаясь от боли и периодически отхаркивая кровь на прогнившие доски. Но это определенно того стоило, его новенькая покупка спокойно дожидалась своего часа в укромном тайнике, скрытом на заднем дворе под домом, в его фасадной дырке, куда никто бы не смог пролезть, кроме снующих всюду зубастых опоссумов и нахальных енотов, но и о ее наличии знал только он один, ведь в детстве это, порой, становилось его единственным безопасным пристанищем. Свои тренировки он начал много позже, тогда его любимым убежищем стал лес, а с каждым успешным выстрелом, еще и кормильцем. Все реже Дэрил появлялся дома, все быстрее взрослел, пока наконец не решил сбежать из дома, отправляясь в неизвестность.***
Вьюга уже замела, видимость заметно снизилась, а колючий снег так и норовил царапнуть по носу и забиться в глаза. Черный волк не собирался сдаваться, он уже выследил свою добычу и не был намерен зарываться в нору с очередным голодом. Мерзкие трупы уже и так пожрали добрую часть лесной живности, а аппетитный молодой олень так кстати заплутал на его территорию. Пока он еще не примерз задом, Дэрил решил действовать. Мелкими поступями он осторожно приближался к заветной дичи, снежная буря милосердно скрывала его запах и мгновенно заметала следы за мягкими подушечками лап. Почти рядом, оставался последний рывок, он уже приготовился к заветному прыжку и яркому вкусу крови на языке, как в голову вонзился ненавистный слуху хрип. Из глубины леса, в битву за долгожданный ужин, решил нагрянуть заледеневший мертвяка. Олень мгновенно навострил уши и повернул свое внимание на приближавшийся шум. Дэрил мысленно чертыхнулся и, уже совсем не скрывая свое присутствие, мгновенно напал. В этот самый миг олень уже повернулся к нему, в попытке бегства, тут они и схлестнулись в прыжке. Хищник, почувствовав приближение телесного тепла и, услышав испуганный стук сердца, не смог сдержать довольной ухмылки, пасть заполнила слюна, острые клыки, прорезая десна, более удлинились и вцепились в шею, мелькнувшую совсем рядом. Копыта, по инерции защищая своего хозяина, стремившегося к выживанию, совершили отчаянный пинок, бок резко пронзило болью, но уже было поздно, свежая и горячая кровь фонтаном хлынула в волчью пасть, не выпуская шеи из зубов, они повалились в сугроб. Мгновенно подмяв под себя добычу, волк когтями вспорол брюхо, вываливая все внутренности наружу, не оставляя оленю ни единого шанса выбраться. Он не убил его, олень продолжал тяжело дышать, кровь толчками хлестала из рваного живота и шеи, окрашивая белое снежное полотно и превращая в жестокую картину, художником которой являлась сама природа и её порождение. Большие карие глаза были все еще испуганно распахнуты, но взгляд постепенно начал терять свою осознанность, постепенно стекленея, пелена смерти накрывала медленно, будто не хотела забирать столь прекрасное творение в свои объятия столь преждевременно. Тем часом, ходячий уже успел подобраться достаточно близко, чтобы протягивать свои гнилые руки с ошметками кожи, рвано свисающими с мяса и кровью, навечно запеченную под ногтями, в сторону умирающего животного. Запнувшись о собственную сломанную ногу, с торчащей наружу костью, он упал, пропахивая лицом сугроб, но не оставляя попыток, добраться до сочащегося и ароматного мяса, продолжал изо всех сил карабкаться навстречу. В ноздри хищника вновь ворвался зловонный запах, напрочь перебивая все, возбужденные дичью, рецепторы и, заставляя организм, усиленно выбрасывающий в кровь адреналин, действовать. Волк, крепко сжав зубами бедро оленя, принялся ожесточенно тащить тушу за собой, при этом отступая назад, перебирая лапами в сторону норы, ставшей ему временным домом с начала первого легшего на землю снега. Бок продолжал его донимать, определенно предвещая ему болезненный синяк, который еще долго не сойдет с человеческого тела, но, превозмогая свой дискомфорт, он обгонял в скорости полу ледяного жмурика, которому метель также мешала передвигаться и чуять жизнь. Вскоре Дэрил уже успел скинуть оленя в теплую яму, до ходака хоть и оставались считанные секунды, но волк уже запрыгнул следом, а любезная погода, по-матерински укрыла своих детей в своем чреве.