Стены

Единственный выходной на неделе Нурлан решил провести в больнице и не уезжать на один день в город. Скопились документы, которые нужно было просмотреть и подписать. Это было отговоркой не только для самого себя, но и для жены. Он позвонил ей, чтобы она не ждала его утром на следующий день. На самом же деле, мысли о головной боли и её связи с местным сумасшедшим не покидали его. Что бы он не делал, в голове постоянно всплывал образ парня в столовой — его ритмично двигающаяся голова, насаживающаяся ртом на солонку, белые потёки соли на языке, безумная улыбка и горящие глаза. Нурлан никогда не интересовался другими парнями, и сейчас не понимал, почему этот пациент будил в нём необъяснимые эмоции. Нурлан решил понаблюдать за ним и за своим состоянием. Когда прошёл завтрак, и часть пациентов высыпала на улицу на регулярную прогулку, Нурлан подошёл к окну в своём кабинете и стал искать того самого парня среди гуляющих. Из окна была видна лишь часть территории, где разрешалось находиться пациентам в течение дня, и там Нурлан не нашёл светлую макушку с беспорядочными волосами. Головная боль уже дала о себе знать, пока ещё еле заметным нытьём в области чуть выше затылка. Нурлан вышел из своего кабинета и направился по коридору к лестничному пролёту, который разделял корпус на два крыла. На каждом этаже возле лестницы были небольшие площадки с окнами, выходящими на центральный газон. Оперевшись для удобства руками на подоконник, Нурлан снова начал осматривать дорожки для прогулок, скамейки и ещё несколько отдалённых мест, до которых мог дотянуться взгляд. После недлительного поиска он увидел нужного ему пациента. Парень сидел расслабленно, в стороне от основной массы гуляющих на скамейке, и смотрел куда-то перед собой вдаль. Его руки по-прежнему были связаны смирительной рубашкой и ремнями, а ноги широко разведены в стороны. После очередной выходки накануне ему разрешили гулять, но с ограничениями и под постоянным присмотром санитаров. Один из них стоял неподалёку со скучающим видом и не особо обращал внимания на пациента. Нурлан понаблюдал за парнем некоторое время, пытаясь одновременно с этим прислушиваться к своей головной боли. Никаких значимых изменений он не заметил. Через некоторое время ему показалось, что парень повернул голову и уставился на то самое окно, возле которого находился Нурлан. Однозначно сказать было тяжело, потому что расстояние между ними было значительное, но Нурлан мог бы поклясться, что пациент смотрел прямо на него. Он даже изменился в лице и сполз чуть ниже по скамейке, расставляя ноги шире в стороны. На его лице снова появилась довольная улыбка, и изменился взгляд. Наблюдая за парнем издалека, Нурлана одолевали смешанные чувства. С одной стороны, ему хотелось подойти поближе и, возможно, даже поговорить с ним. С другой стороны, от его взгляда и кривоватой ухмылки Нурлану было не по себе. Постояв ещё какое-то время возле окна, Нурлан решил провести эксперимент. Голова стала ныть сильнее, что и сыграло решающую роль. Выйдя из корпуса на улицу, Нурлан отправился в ту сторону, где с третьего этажа видел парня на скамейке, но, подойдя к тому самому месту, он его уже не застал. Ни его, ни сопровождавшего его санитара. Нурлан осмотрелся по сторонам, пробежался снова взглядом по прогуливавшимся и сидящим на других скамейках — снова ничего. Он пошёл между корпусами дальше, на отдалённую территорию, где пациенты гуляли редко, так как там находились вспомогательные хозяйственные постройки. Парня он увидел издалека в самом конце огороженной территории больницы, когда уже хотел пойти обратно, решив, что пациент вернулся в здание. Подойдя ближе, Нурлан заметил в стороне санитара, который по-прежнему скучал с безразличным видом. Нурлан кивнул ему и получил такой же кивок от санитара в ответ. Замедлившись на секунду в нерешительности, Нурлан всё же подошёл к пациенту ближе и постарался улыбнуться как можно дружелюбнее. — Здравствуйте, — Нурлан обратил внимание на заинтересованный вопросительный взгляд и снова на подобие насмешливой улыбки на лице. Парень смотрел на него прямым взглядом в упор, но не отвечал. — Это Вы вчера моё внимание пытались привлечь? — Нурлан старался говорить дружелюбно и вести себя спокойно, чтобы ничем не спровоцировать пациента. — С хуя ли? — тот усмехнулся и, как и накануне, склонил голову вбок, осматривая врача. Ну вот, разговор не заладился с самого начала. Нурлан немного осёкся после грубости, но решил не отступать. — Мне показалось, что в столовой Вы пытались показать мне что-то. Я только не понял, что именно, — Нурлан продолжил в дружелюбном тоне. — А ещё доктор, блять! С высшим образованием нахуй. Никакой фантазии, — парень засмеялся и попытался откинуть со лба волосы, мотнув головой. — Ну пусть это, блять, будет мороженое. Так же, блять, люди обычно мороженое едят? Засаживают его по самое горло? — парень снова засмеялся, обнажая белые зубы и снова становясь похожим на мальчишку. Нурлан немного смутился, хоть и не подал вида. Сам задал такой вопрос и поставил им себя в неловкое положение. — Для начала можно было бы поздороваться и познакомиться, — он решил сменить тему и открыто улыбнулся. — Ну если ты предпочитаешь знать имя того, кого будешь ебать, то пожалуйста — можешь называть меня Лёха, Алексей, Лёша. Какая нахуй разница? — парень продолжал его смущать и ошарашивать. Если бы Нурлан в данный момент что-то пил или ел, то точно бы подавился после такого ответа. — Я не собираюсь… Не собираюсь, как ты выразился тебя… — Нурлан замолчал, пытаясь подобрать более подходящий синоним, хотя подходящего в этой ситуации не было ничего. — Ебать, — добродушно подсказал Лёша и снова заливисто рассмеялся. Нурлан сделал глубокий вдох и стал серьёзным. — Во-первых, мы не переходили на «ты», а во-вторых, ты общаешься совсем неуважительно. Ты же, скорее всего, уже не первую неделю в больнице, и тебе при приёме рассказывали о правилах поведения. Ты здесь пациент, а я — врач… — Нурлан хотел пристыдить самоуверенного нахала, но явно не на того нарвался. — Простите, пожалуйста. Иди-те на хуй, уважаемый доктор! — Лёша проговорил направление движения по слогам, чтобы сделать акцент, и криво усмехнулся. — Так лучше? — Ты нарочно провоцируешь меня и остальных? — Нурлан вопросительно посмотрел на парня и прищурился. — Зачем? — Вам, доктор, разве не весело? Я думал, так всем веселее. Мы разве не для этого здесь все собрались? — Лёша подошёл ближе к Нурлану и упёрся в него пристальным взглядом. Нурлан быстро глянул на напрягшуюся фигуру санитара сбоку и отрицательно покачал головой, чтобы тот не вмешивался. — Кто все? — Все, кто живёт в этом уютном ебаном заведении, — Лёша продолжал смотреть на него снизу-вверх и сверлить светлыми глазами с яркими безумными огоньками в глубине. — Не для того, чтобы удовлетворять эго и физиологические потребности врачей? Это же, наверное, охуеть как увлекательно копаться в чужой голове, управлять чужим сознанием, делать из людей кукол? Нурлан смотрел на Лёшу, и слова не складывались в голове для вразумительного ответа. Он хотел бы возразить, но продолжал только стоять молча и смотреть. — Ебать мы чудно поговорили, доктор. Приходите обязательно ещё, Вы — такой пиздатый собеседник, — Лёша поднялся на носочки, чтобы быть ещё ближе к лицу Нурлана и сказал совсем тихо, почти шёпотом. — Я то не сомневаюсь в том, что ты захочешь меня выебать, — он подмигнул и широко улыбнулся. — Все хотят этого рано или поздно. Он сделал несколько быстрых шагов назад, снова оставляя Нурлана в замешательстве. — Мне пора обратно в койку, — Лёша кивнул в сторону корпуса для пациентов. — Надеюсь, доктор, у Вас ничего не болит. А то Вы выглядите хуёво, честно говоря, — он снова лучезарно улыбнулся и, не дав Нурлану ничего ответить, быстро зашагал прочь. Нурлан смотрел ему вслед и пытался найти хоть какое-то объяснение всему услышанному. Потом прислушался к ощущениям в своей голове и не смог различить никакой боли.

+ + +

Увидев в коридоре главного врача больницы, Нурлан направился к нему. — Марк Борисович, у Вас есть несколько минут? Я хотел Вас спросить об одном пациенте. Мужчина в возрасте остановился и снисходительно посмотрел на молодого врача. Как только Нурлан перевёлся в эту больницу и первый раз встретил главврача, Кратта Марка Борисовича, сразу заметил плохо скрываемое высокомерие в его манере поведения и разговоре. Мужчина всегда отвечал вежливо, но в его словах сквозило пренебрежение к сотрудникам, которые были младше его и ниже по должности местного «светила» клинической психиатрии. — Я слушаю. — Вы же знаете, что я выписал вчера одну из пациенток, которая была закреплена за мной? Я приносил Вам документы на подпись. Кратт еле заметно кивнул, продолжая слушать Нурлана. — Я хотел бы взять дополнительную нагрузку, — Нурлан зашёл издалека, планируя подвести разговор к интересующему его парню. — Я знаю, что работаю здесь всего несколько месяцев, но хотел бы взять случай посложнее. Главврач не перебивал. — Я видел на днях одного нестабильного пациента, который вёл себя агрессивно в комнате для социализации, а потом в столовой. Вы знаете, о ком я говорю? По его словам, его зовут Алексей. Я не знаю его фамилии. — Да, я догадываюсь, о ком Вы говорите, — Кратт сложил руки на груди и задумался. — Я — его лечащий врач. Я не уверен, что это — хорошая идея. Это — довольно тяжёлый случай, — интонация главврача и сложенные на груди руки уже можно было считать ответом. — Как и почти все наши тяжёлые случаи, этот пациент находится в больнице не первый месяц и очень плохо идёт на контакт с врачами. — Да, я понимаю, — Нурлан сам не понял, как в голове что-то перемкнуло, и он однозначно для себя решил, что любыми уговорами добъётся того, чтобы этого парня закрепили за ним, — но мне кажется, что он попытался вступить со мной в контакт, и не один раз. Это даёт шанс достучаться до него. Кратт приподнял бровь в удивлении, но скрестил руки на груди плотнее. — Вам, наверное, показалось, что он попытался вступить с Вами в контакт. Этот пациент очень плохо реагирует на медицинский персонал в целом. У него сложный диагноз. Что он Вам говорил? — Он ответил, как его зовут, и сказал, что не против пообщаться ещё раз, — Нурлан внутренне напрягся, понимая, что опустил значительную и важную часть их разговора и неприличный контекст выпадов Алексея в его сторону. — Вам точно это не показалось? — главврач нахмурил брови и испытующе посмотрел на Нурлана. — Вы не так давно работаете в психиатрии, чтобы хорошо различать то, что пациенты говорят вслух, и то, что говорит их подсознание. А вот это было уже обидно. — Я прекрасно понял, что говорил он или его подсознание. Он не казался агрессивным при общении, и было видно, что он не против вступить в контакт снова. В вербальный контакт, — Нурлан поспешно добавил уточнение, вспомнив откровенные слова Лёши и внутренне обрадовавшись, что румянец на его лице был редко заметен. Нурлан не понимал до конца, правильно ли он поступал, но теперь это стало для него уже делом принципа. Если главврач не верил в знания и профессиональные навыки нового молодого врача и в то, что он сможет помочь тяжёло больному пациенту, то нужно было сделать всё, чтобы доказать ему обратное. — Дайте мне испытательный срок — несколько месяцев. Я буду постоянно сообщать Вам о прогрессе лечения и возможных отклонениях, — Нурлан посмотрел на Кратта одновременно с решительностью и надеждой в глазах. — Вы понимаете, что это — не игрушки и не развлечения. Психика человека — это очень сложный и хрупкий механизм… — Я всё прекрасно понимаю, но если он не идёт на контакт со своим лечащим врачом, — как бы Нурлан не пытался смягчить интонацией эту фразу, прозвучала она всё равно как обвинение, — почему не попробовать изменить подход? Кратт стоял и долго смотрел на Нурлана в раздумьях. — Хорошо, я дам Вам два месяца. Посмотрим, что у Вас получится. Нурлан радостно улыбнулся и хотел попрощаться с главврачом, чтобы тот не передумал, но тот его остановил. — Как Ваши головные боли? — Вы знаете, уже лучше. Последние несколько дней почти не беспокоят, — Нурлан снова улыбнулся и не стал уточнять, что именно, по его мнению, этому поспособствовало. — Хорошо, держите меня в курсе, — главврач снова задумчиво осмотрел Нурлана и, опустив руки, отправился дальше по коридору. — Конечно, буду держать в курсе, — ещё не зная всего, что будет происходить, Нурлан уже тогда понимал, что вряд ли будет рассказывать главврачу обо всём в ходе лечения своего нового пациента.