***
Хёнджин медленно просыпается от навязчивого стука в дверь. Его вообще тяжело заставить выйти из сна, но от такого шума даже ему не по себе. — И кого с утра пораньше занесло сюда? — ворчит Джинни, натягивая халат и пробираясь через груду одежды и фантиков конфет. Он совсем забыл вчера прибрать свой беспорядок, поэтому приходится сонному постараться ре наступить на что-то неожиданное. Например, на шоколадную конфету. — Какого чёрта ты не отвечаешь на звонки? — с порога заявляет Чан, как только перед ним открывается входная дверь. Он влетает в квартиру и стягивая жилетку, кидая на диван. — Мы тебя обыскались. — А что случилось? — зевает Джинни, закрывая дверь. — Почему ты такой взвинченный? Крис оглядывается по сторонам. В квартире ничего не изменилось за неделю — как был беспорядок, так и остался. Такое ощущение, что Хёнджин совсем отсюда не выходил или просто забил на уборку. Скорее всего, второе. — Почему я взвинченный? Это ты еще с Феликсом не общался. Он такую взбучку тебе завтра устроит, — Чан падает на диван и сжимает переносицу от усталости и раздражения. Хёнджин порой ни о ком, кроме себя, не думает. — А Феликсу я что сделал? — обыденно интересуется Хван, заваривая себе кофе. За окном идёт сильный ливень, поэтому самое время для горячего какао. — Ты с ним сегодня, вообще-то, договаривался пойти гулять, — хмурится Чан. И тут до Хёнджина доходит. Чёрт, он был так занят работой, что совсем забыл про встречу с Ликсом. Теперь младший его точно не простит, да ещё и все грехи припоминать будет. И как только угораздило настолько погрузиться в работу, что забыть даже о лучшем друге… — И что у тебя с квартирой? Ты тут когда последний раз убирался? — Два дня назад, — пожимает плечами Хван, наливая готовый какао в любимую кружку. — Не всё так плохо, как кажется, не преувеличивай. — Как ты живёшь вообще… «Да я тут и не ночевал эти дни», — думает Джинни, усмехаясь. Говорить Чану об этом лучше не стоит, а то закатит бессмысленный скандал. Подумаешь, нарушил уговор. Что с того? Даже их «отношения» — фикция. — Ты останешься? — спрашивает Хван. Чан только кивает и говорит о том, что первым делом сходит в душ. По пути захватывает уже свой халат и тапки, ибо по такому грязному полу без них ходить — себе же хуже. Тем временем Хёнджин ловит флешбеки с двух дней, проведённых с Троем. Это тот самый парень, который заплатил очень много денег за их единоразовую встречу, которая в итоге затянулась на два дня. Заплатил он, в итоге, в два раза больше, что не может не радовать. Они провели эти два дня практически без сна: то в кафе сидели, то дома фильм смотрели, то в бильярде были. За два дня Хёнджин съел много вредной еды и много выпил. Наверное, это был лучший клиент из всех. Секс тоже был потрясный, но с Чаном не сравнится. Джинни ловит себя на мысли, что он даже тут начинает думать о Чане. Причём тут он вообще? Старший выходит из душа сонным и с мокрыми волосами. — Ты пойдёшь в душ? — спрашивает Чан, завязывая пояс на халате. — Не жди меня, — говорит Хёнджин, отправляя грязную кружку в раковину. — Я позже лягу. — Как скажешь, — вздыхает Чан, пробираясь сквозь одежду к кровати. Как только он падает на неё, то сразу же засыпает — усталость берёт своё. Хван тем временем продолжает думать о тех двух днях. Неожиданно, возможно из-за появления Чан-хёна в его квартире, ему становится слегка некомфортно. Он не может описать это чувство полностью, но больше всего это похоже на совесть. Вроде бы, он ничего плохого не сделал, но если Крис узнает… Будет ли ему обидно? Или больно? Что он почувствует? Будет ревновать? Ревность не плохое чувство… Да, Хван бы хотел, чтобы Крис ревновал. Хёнджин действительно не хочет рассказывать об этом, но если Чан всё узнает сам, то будет ещё хуже. Возможно, стоит дать подсказку? А потом рассказать? Хван совсем запутался. И как же ему намекнуть… Может быть, оставить телефон включённым? Хотя вряд ли Чан будет там рыться… Возможно, стоило взять какую-то вещь у Троя? Тогда Хёнджин бы её носил, и Чан заметил бы обновку… Точно! Хван ведь начал рисовать Троя вчера. Стоит ли ему продолжить? И Чан как раз завтра увидит. На этой ноте Хёнджин бежит в свой кабинет и садится за холст. Картина почти закончена, осталось немного отшлифовать и будет готово. Хван чувствует себя гением.***
Чан просыпается от удушья. Практически в буквальном смысле. Видимо, Хёнджину холодно, именно поэтому Крис оказался в его теплых объятиях, не имея возможности нормально дышать. Это, конечно, очень приятно — быть чьей-то подушкой — но не когда тебя душат. Поэтому Чану приходится выпутываться из объятий и скинуть с себя одеяло, чтобы было хоть немного прохладнее. Он поворачивает голову в сторону Хёнджина. Тот выглядит очень и очень мило, когда спит. Да и в принципе он всегда милый. Крису хочется поцеловать его, но он вспоминает про нечищенные зубы со вчерашнего дня и идёт в ванную. По пути обратно в спальню, он замечает, что дверь в кабинет открыта, хотя Хёнджин всегда её закрывает. Постояв пару минут, взвесив все «за» и «против», Чан решает зайти в комнату, чтобы наконец увидеть место работы Джинни. Кабинет светлый — полностью в бежевых и белых тонах. На стенах висят картины, а посередине стоит стул и большой холст с какой-то картиной. Чану любопытно, что же там может быть. Поэтому он обходит холст и смотрит. На картине изображён мужчина. Не совсем молодой, но и не старик, возможно, его ровесник. По виду очень даже симпатичный, но Чана смущает другое. Кто это? Кого Хёнджин нарисовал? Кисти разбросаны, краски приоткрыты. Значит он рисовал это совсем недавно? Неужели это кто-то из его клиентов? Хотя Джинни упоминал, что редко рисует людей, но всё же… Чан видит подпись снизу: My handsome Troye. Теперь до него дошло, кто же этот таинственный человек. Тот самый знаменитый певец из США. Откуда Хёнджин его знает? Бан теперь окончательно запутался. Неужели Хван нарушил своё обещание? Может ли быть такое? Настроение Криса заметно упало — брови нахмурены, скулы напряжены, а взгляд как будто смотрит в никуда. Да уж, вот тебе и доброе утро.