***
Сегодня точно странный день. Хёнджин не опоздал на встречу с друзьями, более того, он пришёл туда первым. Выбрав свой любимый столик, он успел наполовину нажраться из-за ужасного настроения — Чан-хён ни слова ему не написал с утра, а Трой совсем забыл позвонить. Джинни уже кажется, что никаким мужчинам нельзя доверять. Ближе к семи часам вечера приходит Феликс. Когда он видит Хвана, то его глаза реально становятся больше от удивления. А когда он видит состояние друга — вообще чуть ли не в обморок падает. — Я очень удивлён, что ты пришёл первым, — усмехается Ёнбок, садясь рядом с другом. — Уже наклюкался? — Немножко, — хихикает Джинни. — Без вас так скучно! — Скоро Минхо-хён и Хан подтянутся. Ты бы хоть не пил так много, — говорит Феликс, видя как Хёнджин опрокидывает ещё один бокал соджу. — У меня траур. — Кто-то умер? — Моя совесть, — ноет Хёнджин, кладя голову на стол. — Что ты опять натворил? — смеётся Феликс, похлопывая друга по спине. Хёнджин тяжело вздыхает и рассказывает о своих последних днях. Ёнбок слушает внимательно, не перебивает, а очень хочется. Он искренне не понимает мотивов Хёджина. — То есть, ты хотел, чтобы Чан-хён тебя приревновал? — он хмурится, складывая руки на груди. Хёнджин молчит. Размышляет. Скорее да, он очень хотел, чтобы Чан ревновал. Но получилось как-то не по его плану. — Ну да. — И зачем? — Откуда ж мне знать… — вздыхает Джинни, опрокидывая ещё один бокал. Он морщится — кажется, с него на сегодня хватит. — Заварили вы кашу. А этот Трой хоть симпатичный? — интересуется Феликс. — Да, он красивый. Но не особо в моём вкусе, — Хван пожимает плечами, опрокидываясь на спинку дивана. — А кто в твоём? Именно в этот момент к ним входят Чан и Чанбин. Разговор сам собой заканчивается. Хёнджин думает, что это просто совпадение, а Феликс уверен, что это чёртова судьба. — Потом поговорим, — шепчет Джинни, стараясь не смотреть в глаза Чану. Вскоре приходят остальные ребята. Наконец-то они собрались все вместе, а не непонятно как. Хёнджин больше не пьёт, так как хочет добраться до дома в сохранности, а Феликс, наоборот, очень сильно налегает на выпивку. В один момент он выпивает половину бокала виски и даже не морщится. Сказать, что все удивились — ничего не сказать. Разговор идёт неспешно, иногда Хан и Чанбин вкидывают локальные шутки, заставляя ребят буквально сложиться в конвертик. Чонин и Сынмин, как обычно, сидят в уголке и мило воркуют. Хёнджин им даже завидует, вроде совсем недавно начали встречаться, а уже такие милые. Его взгляд скользит по человеку, опять сидящему напротив. Но Крис не смотрит на него, намеренно игнорируя. Джинни не злиться, нет. В какой-то степени он прекрасно понимает чувства Чана. Но с другой стороны, чёрт возьми, почему он даже ни разу не посмотрел? Вечер заканчивается так же быстро, как и начался. Все расходятся, а Хёнджин пытается докричаться до Чана. — Чан-хён! Хён, постой! Бан Чан останавливается на улице, держа в руках телефон. Незаметно для Хёнджина он победно улыбается. Сегодня он поспорил с Ли Ноу, что Хван всё-таки прибежит к нему с извинениями. Так и случилось. Минхо проиграл ставку. — Да? — Ты… Ты домой поедешь? — неуверенно спрашивает Хёнджин. По лицу Чана видно, что он не очень-то и хочет общаться, хотя в душе ликует. — Ну да. А что? — Не хочешь… Поговорить? — О чём? — Чан усмехается. Хван, честно говоря, уже немного бесится. Никогда с ним так равнодушно не разговаривали. А он никогда ни за кем не бегал. Что же, всё бывает в первый раз, когда это касается любви. — Не здесь. Поехали ко мне. — Нет, я хочу домой. — Тогда можно я с тобой? — спрашивает Джинни. — Поехали. В такси они едут тихо, практически не разговаривая. Хёнджин думает, как ему лучше извиниться, а Чан придумывает как бы ещё побесить младшего. — Будешь чай? — спрашивает Крис, когда они заходят к нему в квартиру. Хёнджин разувается и проходит в гостиную. — А покрепче есть? — Покрепче ты не будешь, — улыбается Чан, ставя чайник. — Тогда давай чай, — младший вздыхает и подбирает ноги под себя, нервно хрустя пальцами на руках. Как он не любит эти серьёзные разговоры. — Я тебя слушаю. — Так сразу? — Ты же хотел поговорить — говори. Джинни тяжело вздыхает и выпивает глоток принесённого чая. Он набирается сил, собираясь сказать всё, о чём размышлял с самого утра. Феликс ему немного помог, объяснив, что извиняться стоит тогда, когда действительно жалеешь. А Хёнджин жалеет, очень сильно. — Ладно. Чан-хён, мне очень непросто в принципе излагать свои… Чувства? Но мне, вроде как, очень стыдно, что я нарушил своё обещание. И мне жаль, что я заставил тебя расстроиться. — С чего ты взял, что я расстроился? — усмехается Крис, садясь на диван. — Разве нет? Ты ушёл, даже ничего не сказав. Сегодня игнорировал меня. — Просто я хотел тебя проучить, — Чан отводит взгляд в тот момент, когда Хёнджин начинает понимать ситуацию. Крис действительно не сильно обиделся, он просто хотел, чтобы Хван за ним побегал. — Да что ты? — усмехается Хёнджин, ближе придвигаясь к Чану. — Чего же тогда в глаза не смотришь? В эту игру можно играть вдвоём, Чан-ни, — тянет младший, кладя руку на бедро Криса. — Раз ты у нас такой остроумный, — Чан поворачивается, хватая Хёнджина за ноги. Он тут же опрокидывает того на диван, наваливаясь сверху, — я думаю, что тебе не помешает наказание. — Тогда поменьше слов. Я в твоём распоряжении, хён.***
Тем временем, на другом конце говора, Хан рассказывает свои опасения по поводу отношений Хёнджина и Чана. Минхо старается его слушать, но ему как-то наплевать на это. Он не видит ничего плохого в том, что эти двое решили поиграть в чувства. А именно игрой это всё и выглядит. — И что ты думаешь по этому поводу? — спрашивает Хан. — Честно? Пофиг как-то, — Минхо пожимает плечами, заказывая еду в приложении. Он очень голоден, а готовить сейчас совершенно нет желания. Хан хлопает глазами, видя равнодушие своего хёна. Его глаз дёргается — кому он это всё говорил? — Чего? Я тебе тут полчаса распинался, а тебе пофиг? — Сони, ты же понимаешь, что мы говорим про Хёнджина. Он никогда не изменится, — тяжело вздыхает Ли, откладывая телефон. — Почему это? — Я знаю его подольше твоего, так что точно в этом уверен. — А если он влюбится? — настаивает на своём Джисон. — Тогда с неба начнут падать звёзды. Или планета остановится. В любом случае, произойдёт какой-нибудь катаклизм. — Какой же ты пессимист, Ли Минхо! Я вот уверен, что Чан-хён сможет его переубедить. — Насильно мил не будешь, Джисон. Но Чан-хён может попытаться, возможно, он преуспеет, в отличие от некоторых. Минхо уходит в ванную, намереваясь наконец-то принять душ и расслабиться, оставляя Хана в недоумении. Тот пару секунд сидит молча, а затем до него доходит смысл сказанного. — Это ты про кого? Это ты про себя? — громко спрашивает Джисон, вставая со стула. Минхо его уже не слышит, скрываясь в ванной. — Остановись, Ли Минхо, я с тобой не договорил!***
Если бы Хёнджина спросили, когда был его самый долгий секс — он бы ушёл от ответа. В большинстве случаях, долгий секс совершенно не приносит удовольствия, наоборот, это что-то вроде пытки. В плохом смысле. Сейчас же он уверен, что если бы его спросили, то он бы гордо сказал, что Чан-хён имел его на протяжении часа. — Хён… Я не могу больше! — стонет Джинни, отталкивая от себя старшего. Его ноги болят, а поясница ноет. Они сменили уже много поз, но Хёнджину по-прежнему тяжело. — Перерыв? — усмехается Крис, садясь на край кровати. На улице уже давно ночь, кажется, что скоро будет рассвет. Окно открыто нараспашку, а им всё равно очень жарко. — Боже… Я бы закурил сейчас, — Джинни ложится на бок, вытягивая руки вперёд. Чан наклоняется к валяющимся у кровати джинсам и достаёт оттуда пачку сигарет с зажигалкой. — Держи, — он протягивает сигарету Джинни, одновременно с этим доставая из тумбочки пепельницу. — Ты куришь? — Иногда. — Как хорошо… — выдыхает дым Хван, прикрывая глаза от удовольствия. На несколько минут воцаряется тишина. Хёнджин откровенно кайфует, наслаждаясь никотином в лёгких, а Чан думает. Он выдыхает дым, прокручивая у себя в голове последние недели. С Хёнджином ему действительно комфортно. Он даже мог бы сказать, что любит его. Но даже тут Крис хочет слегка схалтурить — подождать, пока Хван скажет это первым. По младшему видно, что он изменился по отношению к Чану. На это повлиял не только секс, но и постоянные разговоры про чувства. Хёнджин стал более открытым. — Могу я задать вопрос? Что ты сейчас чувствуешь? — спрашивает Чан, поворачиваясь к Джинни. — Помимо удовольствия? Я определённо к тебе привязался. Ни за кем не бегал раньше, — Хёнджин усмехается, туша бычок в пепельнице. — Это мне льстит. Больше ничего? — Чан откладывает пепельницу на место, возвращаясь к Джинни. Он наваливается сверху, раздвигая ноги младшего. — Мне не нравятся такие разговоры, — шепчет Хёнджин и проводит руками по спине старшего. — Нет уж. Сначала поговорим, — улыбается Чан, обездвиживая Джинни. — А мы не можем делать это одновременно? — стонет Хёнджин, чувствуя, как опять заводится. — Не можем. — Я привяжу тебя и насильно трахну, — скалится младший, пытаясь выбраться из захвата рук. У него, естественно, ничего не выходит. — Насильно не получится. Я тебе никогда не смогу отказать, чего бы ты не хотел. Снова тишина. Хёнджин хочет ответит что-то шуточное, но не может. Не тот человек перед ним. С Чаном хочется делиться мыслями, говорить правду. — Даже если я захочу всё прекратить? — тихо спрашивает Хёнджин. Чан отпускает его руки, перемещая свою ладонь на щеку младшего. — А ты захочешь? — Возможно. Я даже не знаю, что будет завтра, — пожимает плечами Хван. — Ты такой ветреный. Мне нравится. — Правда? Что ещё тебе нравится во мне? — спрашивает Хёнджин, стараясь перевести всё поближе к сексу. Его ноги обвивают талию Чана, пока тот покрывает поцелуями шею младшего. — Твоё чувство юмора, — Чан целует его подбородок. — Иногда излишняя эмоциональность. Твои волосы, лицо. Твой рост, твои руки, ноги. Весь ты — просто прекрасен, — последние фразы он шепчет на ухо, заставляя Хёнджина простонать в голос. Он резко отворачивается от Криса, пряча красное от смущения лицо. — Кажется, мы уже можем продолжить, — говорит Джинни. Чан поворачивает лицо младшего к себе за подбородок. Он видит, что Хван покраснел и не может промолчать: — Смущаешься? Какой ты милый, Хёнджин-ни! — Никакой я не милый! Просто ты говоришь… Всякое! — Даже дар речи потерял. Нет, ты точно очень милый, — смеётся Крис, ложась рядом. Хёнджин недовольно садится на кровати и толкает старшего в плечо. — Чан-хён! Хватит издеваться! Крис успокаивается и проверяет свой телефон. Время уже почти пять утра, а это значит, что ему пора в студию. Опять работать не покладая рук. — Продолжим завтра. Мне нужно уехать по делам, — Чан целует Хёнджина в губы и встаёт с кровати. — А я не могу поехать с тобой? — спрашивает неожиданно Джинни, тоже начиная искать свою одежду по полу. — А ты хочешь? — Ну да. — Тогда собирайся. Хёнджин этого не видит, но на лице Чана красуется самая прекрасная и милая улыбка. Ему очень приятно, что Джинни хочет, действительно хочет, проводить с ним больше времени. Возможно, он не зря это затеял.