как построить мост

      Для Сережи последние недели становятся одним целым. Утром он дремлет под бубнеж лектора (удаленные пары — лучшее открытие последних лет), днем снимает видео или просто тренируется, вечером идет к Димке, на сорок пять минут, с точностью до секунды.       Очередной успешный рейд. Стены по-прежнему девственны, ни одна пылинка не смеет нарушить великолепие. Эта комната общежития, должно быть, является кошмаром для сферы клининга в целом: все исцарапанные предыдущими хозяевами поверхности насмехаются над ее существованием. Но опять же, кто вообще живет в общежитиях? С этим коронавирусом люди теряют разум, большинство студентов снимают квартиры около университета, скрупулезно считая «коммуналку».       Сережин вопрос с жильем решен еще до околосредневекового безумия. Кто-то из родственников переписывает на него «однушку», тесную, с сомнительным ремонтом. И все же дом есть дом.       Вот Димка процветает, например, в своем маленьком мире. Говорят, будущий психиатр. Будущий производитель этикеток, скорее так. Все идеально классифицировано, имеет цветовую маркировку и продезинфицировано в пределах сантиметра от срока службы. Даже его личная жизнь организована по предварительной записи, календарное напоминание о «Время мое и Сережи».       Сегодняшняя сессия ничем не отличается от предыдущих. Сереже нужно снять обувь, уличную одежду, протереть лицо, шею и руки дезинфицирующими салфетками. И только потом они с Димкой устраиваются на соседней, выделенной специально под объятия кровати. Вероятно, все шаги имеют смысл, слово «пандемия» из новостей Сережу пугает, студент-медик явно больше разбирается.       — Сегодня читал про невроз переноса, — шепчет Димка, его глаза расширяются. Затем следует монолог на инопланетном языке, иначе «что-то для умных». — Представляешь, как легко перепутать любовь с…       Перенести что, куда? Сережа учится на плиточника, и пока его достижения зависают на участии во внутреннем конкурсе ПТУ. Кривая жаба из глины занимает каким-то чудом первое место, фотографии «шедевра» некоторое время украшают аккаунты однокурсниц. А тут Димка.       — Химические дисбалансы в этих случаях разные, я думаю, — говорит Сережа, крайне гордый собственной памятью. Пусть не уверен, что его реплика представляет не набор слов. Интересно, при переносе человек способен терпеть неприятный запах изо рта партнера или эта деталь — однозначный показатель любви?       Кажется, Димку ответ удовлетворяет. Его чувства пугают Сережу больше, чем любая пандемия. То, как глаза за стеклами очков сверкают, когда Димка смотрит новое видео из влога, то, как он каталогизирует каждый новый шрам на теле Сережи — словно проводит научный эксперимент. Любовь в мире Димки подозрительно близка к одержимости.       Им стоит об этом поговорить. Работа над отношениями, которых еще нет, забавно, правда? С Димкой только так и получается, словами через рот. Сережа — трус несчастный.       Над головой жужжат люминесцентные лампы, заливая комнату белым светом. Учебники лежат на столе, их корешки идеально выровнены. Ноутбук на зарядке, сумка и компьютерная мышь, провода скручены, как из заводской упаковки. Даже изношенный медвежонок на Димкиной кровати странно симметричен, его единственный глаз смотрит обвиняюще.       Димка практически не двигается, крепко скрестив руки на груди. Сережа неловко ерзает рядом с ним, может, не стоит тискать, может, он зря пришел и «очень жду» в сообщении — проявление вежливости, не более.       — Итак, — наконец смелеет, — про перенос читал сегодня, да?       Димка не отвечает. Сережа практически слышит, как крутятся головные шестеренки, классифицируя, анализируя, составляя досье на человека, который без особых церемоний вторгается в его жизнь.       — Знаешь, — продолжает Сережа, нервная улыбка забирается на губы, — ты в последнее время слишком много учишься. До пандемии ты наверняка не проводил столько времени на парах. А тут и цикл по программе, и кружок по психиатрии, и ты что-то дополнительно читаешь.       Димка молчит, нахмурив брови. Он резко садится, глаза сверкают искрой… чего-то. Волнения? Внезапного отвращения к Сереже, тело которого само по себе покрывается невидимой заразой?       — Ты прав, — бормочет, слово кажется незнакомым. Он смотрит на Сережу, улыбка полностью окупает сегодняшний визит. — Какие идеи досуга можешь предложить?       Сердце колотится, ладони потеют, щеки горят, ноги, переплетенные с Димкиными лодыжками, подрагивают. Сережа сам не знает, почему по десять раз собирает волосы в «кичку», добиваясь максимальной аккуратности, почему долго не может заснуть по ночам и постоянно проверяет уведомления на экране блокировки, хотя телефон не на беззвучном.       И все ради чего? Побыть единственным грязным пятном в самой стерильной комнате общежития.       Сережа спрыгивает с кровати, хватает подушку с соседней кровати.       — Возражения не принимаются, — заявляет он, швыряя тяжелый, набитый, не исключено, еще в советском союзе снаряд Димке в голову.       Несмотря на то, что за первый удар достается — очки штука дорогая, Сереже следует помнить об этом, в противном случае Димка продаст его на органы, чтобы оплатить новые. Потом, помимо подушек, летят учебники, пачки салфеток и даже мишка (Сережиных рук дело, у Димки сохраняется отцовский инстинкт). Раздается сдавленный, нервный звук. Сережа понимает, что никогда не слышал Димкин смех, и вот оно.       Победа за физически, а не за интеллектуально подкованным противником. Сережа опрокидывает Димку на кровать. Белые простыни за слетевшим покрывалом беспомощно скомканы. Димка, несмотря на все свои организаторские способности, ужасный боец. Без очков, с румянцем на щеках он живой, он человек, который умудряется одновременно сдержанно и нежно общаться по переписке. Несколько месяцев, а Сереже, если честно, хватает и одного дня.       Такую терапию может и доктор прописать. Самому себе, в первую очередь.       На некогда нетронутой стене отчетливо виден красно-оранжевый отпечаток руки (вероятно, Сережин, упс), а в воздухе слабо пахнет потом. Интересно, как скоро Димка забьет тревогу? Пока он растягивается на полу, одежда прямо-таки умоляет, чтобы ее поправили, одернули, что угодно. На щеке Димки — перышко из подушки, Сережа видит слишком широкую улыбку, сдерживает слова и действия. Боится.       — Ну, — хрипит он, падая на кровать, предплечья свисают с края, — как тебе?       Димка касается красной отметки на руке Сережи — сувенира со вчерашнего особенно смелого прыжка. Вместо обычного клинического анализа прикосновения нерешительны, почти любопытны.       — Неплохо, — признается Димка. — Мне понравилось все, кроме последствий.       Затем он оборачивается, и на мгновение Сереже кажется, что Димка действительно… поцелует? Но нет. Димка тянется за брошенным плюшевым мишкой, поправляет уцелевший глаз и укладывает игрушку обратно на кровать.       Остаток вечера проходит в наведении порядка. Стены кажутся менее удушающими, свет — менее резким. Сережа впервые не чувствует себя посетителем в больничной палате. Если бы не совесть, напоминающая об ангельском терпении коменданта под муляжами камер, удалось бы обнаглеть достаточно для переговоров о ночевке.       Знакомство с Димкой похоже на столкновение в толпе. Коронавирус, изоляция… Люди ломятся в Интернет, отчаянная потребность в общении. Сережа как все: добавляется в чаты, лайкает объявления о поиске кого угодно. Димка здесь давно, методично, раз в полгода, дублирует один и тот же текст. Расписывает подробно, что обмен мемами, прохождение тупых тестов в интернете и перспектива встречи на нейтральной территории обязательна. Однако пандемия не щадит ни одну кофейню в округе. Сережа чуть ли не с первого дня знакомства кидает «кружочки» из дома, и Димка не в восторге от состояния «однушки» и отсутствия графика уборки. Итак, компромисс за компромиссом, они здесь.

***

      «Время мое и Сережи». Димка убирает телефон, дождавшись, пока экран погаснет. Сереже не верится в «по-другому», такое хрупкое и уязвимое, не спугнуть бы. Димка не ставит таймер, не поправляет раз за разом покрывало и подушку. Просто указывает на кровать с неуверенной, но искренней улыбкой на лице.       Взгляд скользит по комнате. Военные шрамы вчерашнего инцидента, Сережа убеждается, что это не сон, утыкаясь Димке куда-то под грудь носом. Пара корректировок со стороны — удается пригреться. Тишина не неловкая, мирная. Димка наблюдает с задумчивым выражением лица, молчит. Скорее всего, занятый дезинфекцией после вчерашнего, не успевает посмотреть новое видео Сережи.       — Ты безрассуден, — говорит наконец.       — Я думал, тебе нравятся плохие парни, — шутит Сережа, пихая Димку под ребра.       Пауза. И комната будто незнакомая, преображается вместе с Димкой.       — Я тобой восхищаюсь. Твоему влогу не помешал бы монтажер и сценарист, но я предпочитаю думать, что подобная манера повествования… работает на удержание целевой аудитории.       У Сережи перехватывает дыхание. Димка не просто терпит всю эту паркурную «движуху», он… ценит?       — Твой образ жизни тоже нашел бы, — Сережа задирает голову, неудобно, зато он может встретиться взглядом с отражением ламп в стеклах очков, — свою целевую аудиторию.       Красные пятна покрывают шею Димки, он откашливается. Сереже хватает выдержки, чтобы не пошутить про коронавирус — в прошлый раз прикол оборачивается визитом к врачу, экспресс-тестами, двумя часами в очереди. Это вам не жалкие сорок пять минут.       Димка протягивает руку. Сережа чувствует пальцы на своей ладони, построение маршрута по линиям жизни. Почему это нельзя назвать любовью? Да, отличается от страстных и хаотичных историй — спасибо сестре, которая за неимением лучшей подруги пересказывает прочитанные романы безэмоциональному слушателю, — но что-то есть. Миры Димки и Сережи настолько разные, что «взаимность» теряет первоначальное определение.       Падение в сон прерывается тихим шорохом. Сережа, засопев, приподнимается на локтях. Синяя темнота, и на полу распластан апельсиновый прямоугольник электрического света. Из чужого окна, как повезло.       Димка возится у другой кровати. Расправляет складки, пересаживает мишку, взбивает подушку. От звука вздрагивает и оборачивается с таким выражением лица, будто Сережа ловит его на совершении преступления.       — Тебе отсюда не выйти. Поздно, — шепчет Димка, прежде чем рухнуть рядом с Сережей.       Итак, помните тот красный отпечаток на стене? Это не совсем случайность. Скажем так, последнее приключение в паркуре включает в себя особенно ржавую пожарную лестницу и не слишком изящное приземление. И благодаря этому утро начинается не с кофе.       — Сереж, — зовет Димка, глядя на багровую царапину со смесью ужаса и восхищения. — Это мог быть столбняк.       — Незначительное ранение, — Сережа морщится от дневного света и запаха антисептика, сгибая пульсирующую руку. — Добавляет мне привлекательности, не так ли?       Димка открывает рот, чтобы возразить, но затем снова закрывает его, и на лице мелькает нечто нечитаемое. Шаг к тумбочке, и на сцене появляется аптечка.       Следующий час — настоящая пытка. Димка промывает царапину ужасающим количеством антисептического раствора, от которого у Сережи слезятся глаза. Он перевязывает так, будто занимается этим каждый день, бормоча об «оптимальных условиях для заживления» и «опасностях несанкционированной физической активности». Окей, и вся процедура странно… интимна. Димка, сосредоточенный. И Сережа, полностью доверяющий ему.       Закончив, Димка отворачивается. Что-то перекладывает в аптечке. Там все, бесспорно, тщательно промаркировано и под каждое средство выделено место. Сережа, сдавленно поблагодарив, покидает комнату.       Пары пропущены, все, в чатах — ни одного разгневаного прогулом преподавателя. ПТУ, все-таки. Сережа едет домой, «баюкая» раненую конечность. Совсем не больно, разве что чуть-чуть щиплет. Даже поснимать для влога получится. Но из кадра эту придурковатую улыбку придется убрать — не раньше, чем Сережа запишет Димке видеосообщение, «добрался, жив-здоров».

***

      Сережа крепит на грудь GoPro в дешевой пластиковой клетке. Дороги пустые, редкие прохожие в масках косятся на парня: потертые джинсы, водолазка под растянутую футболку, крепко затянутый на макушке хвост. Урбанистическое очарование теряется на неопределенное время, да и восхищенные толпы — тоже. Количество подписчиков сегодня перешагивает отметку в тысячу человек. Сережа первым делом отправляет Димке скриншот, даже не перекусив, сразу бежит на съемки. Хочется, что ли, чтобы на улицах узнавали. Но город маленький, да и мысли людей не тем заняты.       Паркур — своего рода творчество. Требующее быстроты и желания испачкаться. Хорошо, объектив не передает запахи, Димка наверняка упал бы в обморок. Однако Сережа никогда не скрывает от фанатов (возможно, среди них есть будущие последователи) изнанку этого искусства.       — Это ваши рабочие инструменты, — Сережа вертится, позволяя чуткому глазу камеры ловить скамейку, мусорный бак и низкую стену у ограды. — Если вам нужны снаряды, отправляйтесь в спортзал.       И не похоже на ворчание вредной бабки, как смеется в чате («вырезать», помечает мысленно Сережа, на камеру попадает часть переписки и что Димка записан с эмодзи сердечка). Но из-за отличной от большинства позиции он не вхож в паркур-сообщество, его не приглашают на встречи в Москве и Санкт-Петербурге, не предлагают выбраться в видеозвонке на «прогулку».       Сережа берется за край мусорного бака и дергает на себя. Хорошо, что кадр не цепляет лицо, сжатые губы.       — Убедитесь, что инструменты не шатаются. В идеале, каждый должен быть прочно закреплен. На специальных площадках для паркура с этим проблем не должно быть. Но если вы живете в жопе мира, как я, место придется поискать.       «Тысячником» можно назвать звезду с тысячей и одним подписчиком? Сережа разогревает мышцы, стоя под моросью. Вокруг грязно и мокро, парк, в котором больше собачьего дерьма, чем скамеек. Ну, начинать надо с малого.       — Стена подойдет по пояс или ниже, — продолжает Сережа. Придется замазать похабное слово на бетоне в монтажной программе, хотя что правоохранительные органы забыли в его влоге? Будто происходящее с Димкой совершенно закон не нарушает; Сережа не юрист, правда, в термине «пропаганда» видит то, чего нет.       Он отходит на пару метров. Прыжок с разбега, приземление в центр, прямо на ощетинившиеся доски скамейки.       — Для этого упражнения требуются концентрация и сила ног, — через оглушительное, вероятно, для зрителей сопение говорит Сережа. — А сейчас версия для профессионалов!       Разбег, и в прыжке Сережа делает невероятно стильное сальто. Теперь нужно отстегнуть GoPro и повторить еще раз, поставив камеру на вершину стены. Этим же кадром снимает прыжок через мусорный бак. Перенося вес на ладони, Сережа чувствует, как обод врезается в мякоть ладони. Под повязкой становится горячо. Вероятно, все-таки свозит рану. Сережа балансирует на подушечках стоп, неуклюже, черт, придется делать еще дубль.       Авантюристам в программу включить можно элемент «хватай и беги». В зону выполнения элемента, прежде чем начать, поместите легкий предмет (например, бутылку с водой). Суть в том, чтобы схватить объект до приземления. Шутки о клептомании в сторону, и нет, даже за такой изящный способ воровства ареста не избежать.       — Суть паркура в том, чтобы соединить все эти элементы, — через час-другой раскрасневшаяся «звезда» подводит итоги, обводя взглядом сегодняшнюю полосу препятствий. — Во что-то личное. От чего вы бежите?       К концу съемок голову заполняет пустая философия, Сережа от этого избавиться не может, а на монтаже резать жалко — лучше такой финал, чем никакой.       Выключив камеру (а зря: самые идеальные прыжки приходятся именно на этот отрезок времени), Сережа приступает к тренировке элемента, который пока не решается показать во влоге. Законы физики замечательные, пусть ни одного сейчас не вспомнить. С разбегом нужно использовать инерцию, чтобы взобраться по стене. Наверху можно повыпендриваться и прыгнуть вниз либо просто безопасно приземлиться на другой стороне. От этого упражнения болят ноги, ответственные за сохранение импульса.       Не будет ли наглостью прийти к Димке сегодня? А если он не закончил дезинфекцию после ночи? Сережа сидит на скамейке, взгляд с тоской скользит по грязной одежде. Тискать телефон, дергать ногой — решительности не хватает. В чат с Димкой летят несколько видео из «Тик-тока». Тот отправляет эмодзи и «хахахах» разного регистра, намека на «когда ко мне?» никакого.       Ничего. Сережа наберется смелости и как начнет действовать!..