Don`t care where you`ve been

       Когда он снова просыпается, он один и зарыт в подушки и одеяла. Здесь тепло и уютно, и ему понравилось бы больше, если бы он не чувствовал себя таким слабым. «По крайней мере, лихорадка прошла», — думает он.        Что беспокоит его больше, так это то, что ему нужно в туалет, как бы, прямо сейчас. Ему не разрешили покинуть кровать, но к черту все это, будет хуже, если он обмочится.        Он изо всех сил пытается встать и должен опереться на тумбочку, чтобы восстановить равновесие. Он не может понять как случайная простуда может так сильно повлиять на него. Но он медленно идет в ванную на другом конце коридора и тихо стонет от облегчения, когда наконец может пописать. Моет руки, и когда он возвращается в коридор, Кастиэль стоит там, уперев руки в бока, явно раздраженный. Было бы забавно, если бы он не был альфой, и вместо смеха Дин чувствует, как его охватывает холодный страх. — Я должен был выйти, — шепчет он, сразу же глядя вниз и начиная дрожать. Он ненавидит себя за это, но сейчас это просто его тело реагирует на автопилоте. — Ты должен был позвать меня, — говорит Кастиэль, и исчезает нежный альфа из прошлого. Теперь он авторитетен и зол. — Я сказал тебе просто не вставать с постели, Дин, и я ожидаю, что ты подчинишься. — Я буду повиноваться тебе, — его слова вырываются торопливо, почти умоляюще. — Я не знал, что могу позвать. Я… — Назад в постель. Сейчас! — Приказывает Кастиэль, еще не крича, но его голос повышен. Дин думает, что это первый раз, когда ему удалось вывести его из себя, и он честно не может понять, почему это стало таким большим делом. Но он торопится в спальню, только чтобы остановиться после двух шагов, потому что мир качается из стороны в сторону, и ему приходится схватиться за перила справа от него.        Кастиэль позади него, и он обнимает Дина, и это заставляет его так напрячься, что он инстинктивно почти вырывается. После рывка он заставляет себя остановиться. Кастиэль ведет их обратно в спальню, и Дин медленно обнаруживает, что все больше и больше опирается на Альфу, чувствуя слабость и головокружение.        Он даже не замечает, когда возвращается под одеяло. Ему нравится количество одеял и подушек, и он оборачивает их вокруг себя, ближе. Это мягко и безопасно, и укрывает его. Он молчит, как обычно, и выжидающе смотрит на Альфу, не зная, что произойдет. Он, вероятно, не будет бить его, когда он так болен, но он может позже.        Альфа касается его лба, довольно грубо, и Дин вздрагивает. Альфа вздыхает. — Я полагаю, температура всё еще спадает, но ты не очень хорошо выглядишь. Если тебе снова понадобится воспользоваться ванной, позови меня, ясно? — Он отступает, и Дин торжественно кивает. Затем Альфа оглядывается, что-то обдумывая. — Хочешь книгу или фильм? — Наконец спрашивает он. Дин моргает, глядя на него. Что? — Гм, — говорит он, глядя на большой телевизор, висящий на противоположной стене. Он никогда не использовал его, потому что он не думал, что ему разрешено, но идея фильма определенно кажется приятной. Он любит фильмы. Но… — Я в порядке.        Однако Кастиэль, должно быть, заметил его колебания, потому что он снова вздыхает и кладет пульт на тумбочку. — Не стесняйся смотреть что угодно, — предлагает он. — Я вернусь с едой и лекарствами позже.        С этими словами он оставляет Дина в покое. Дин ждет еще некоторое время, надеясь просто заснуть, но этого не происходит, поэтому он тянется к пульту, включает телевизор и переходит на Netflix. Он иногда видел, как Кастиэль смотрел его в гостиной, вот откуда он знает о документальных фильмах. И, конечно же, почти все шоу, добавленные в список наблюдения, являются документальными фильмами о животных и Земле. Единственные фильмы, которые Кастиэль, похоже, рассматривает для просмотра — это одни из самых популярных, которые, по мнению Дина, видел каждый мужчина в здравом уме и старше двадцати лет.        Вместо этого он ищет что-то для себя. Он останавливается на «Кошмаре на улице Вязов», который он видел уже тысячу раз, но от просмотра которого все еще получает наслаждение.        К середине фильма он настолько погрузился в просмотр, что совсем забыл предвидеть возвращение своего Альфы. Входит Кастиэль, и Дин почти подпрыгивает от его внезапного присутствия, неловко останавливая фильм. Кастиэль смотрит на экран и хмуро смотрит на обожженное лицо Фредди Крюгера. — Разве это не слишком страшно для тебя? — Спрашивает он, и Дин чувствует, как его кулаки сжимаются. Часть его хочет сунуть все фильмы ужасов в лицо Кастиэля, чтобы человек оценил что-то еще, кроме чёртовых ритуалов спаривания жирафов или чего-то подобного.        Другая часть его помнит, как Аластер сломал ему руку и закрыл его в шкафу на целый день после того, как он осмелился бороться за свои предпочтения. — Я могу выключить его, если ты хочешь, — отвечает он, его горло пересохло. Затем он замечает, что Кастиэль принёс тарелку. Он готов поспорить, что учуял бы еду раньше, если бы его нос не был таким заложенным. Похоже, ему даже хуже, чем днем. — Нет, если тебе это нравится, продолжай смотреть. Я просто думал, что омегам не нравятся такие вещи.        Он ставит тарелку, на тумбочке почти нет места. Дин подтягивается и садится на край кровати. — Ну, мне нравятся, — говорит он, его тон кроток даже для его собственных ушей. Он смотрит на тарелку. Это куриная грудка с картофельным пюре и салат из кусочков редиса со сливками. Это выглядит довольно хорошо. — Боюсь, я не очень опытен в кулинарии, — тем временем говорит Кастиэль, видя, как Дин смотрит на свою еду. Если бы он не был альфой, Дин мог бы подумать, что он смущен. — Но тебе нужно поесть. Надеюсь, это будет неплохо.        Дин берет вилку и отламывает кусочек курицы, прежде чем поднести его ко рту. Он плохо различает вкус, не с его лихорадкой, но он все еще чувствует некоторые травы и специи. Она не сухая и не недоваренная. Честно говоря, он немного шокирован — его альфа на самом деле может быть отличным поваром. — Нет, это, э-э, это хорошо, — заверяет он своего альфу, медленно жуя. — Мне нравится. Действительно хорошо. Ты… ты добавил чеснок? — Да, — отвечает Кастиэль, выглядя странно гордым собой. — И паприку. И некоторые из трав, которые ты обычно используешь.        Дин мычит, слишком занятый набиванием своего рта картошкой, чтобы ответить. Он не осознавал, что так голоден. Он заканчивает в рекордно короткие сроки, в то время как Кастиэль просто стоит и смотрит на него. Это бы напугало его, но он не может найти в себе силы волноваться. Альфа, кажется, тоже одобряет, что является приятным изменением. — Это было потрясающе, спасибо, альфа, — говорит он, кладя вилку. Кастиэль забирает тарелку, Дин чувствует себя странно, потому что это смена ролей, к которой он не привык. — Прими таблетки, — Кастиэль кивает в сторону лекарства, которое он принес с собой. — По две. Тогда отдыхай. Мне нужно работать, я скоро вернусь и лягу спать.        Правильно. Сон. Дин уже практически глотает таблетки, когда почти давится ими, пытаясь быстро задать вопрос, прежде чем альфа покинет комнату. — Альфа, — хрипит он, прочищает горло и пытается снова. Кастиэль останавливается в дверях. — Я могу спать на диване. Я имею в виду, я болен, я не хочу, чтобы ты тоже заболел. — Все в порядке, Дин, я уверен, что если бы я заразился, то уже заболел бы. И я принял некоторые витамины, так что не беспокойся обо мне. — …Хорошо, — отвечает Дин, не убежденный, но альфа все равно уходит.        Когда он возвращается через два часа, Дин находится в середине Техасской резни бензопилой и действительно отчаянно хочет снова пописать. Альфа уже переоделся в другую пару боксеров и черную футболку. Он выглядит красиво — Дин всегда думал, что тот хорош собой, но на самом деле это не имеет значения. Очевидно, что он не заинтересован в Дине, и это просто внешность, в конце концов. Не похоже, что Дин что-то знает о его личности. И несмотря на то, что любят думать альфы, омеги хотят не только тело с узлом.        Дин выключает телевизор и садится. — Мне нужно выйти, Альфа, — говорит он, и на лице альфы появляется мгновенное замешательство, прежде чем он кивает и помогает Дину подняться. Дин очень старается не быть обузой и двигаться самостоятельно, но это сложнее, чем казалось. В конце концов они добираются до ванной, и Дин пытается закрыть дверь, но Кастиэль останавливает его. — Я не буду смотреть, — говорит он, его голубые глаза серьезны. — Но я хочу, чтобы дверь была открыта.        Усталый, неприятный холодок проходит через Дина: это приказ, и ему это не нравится, и он напуган и устал. Но он не собирается бороться с этим. Ему требуется мгновение, чтобы заняться своими делами, слишком ясно осознавая, что Кастиэль находится прямо за дверью. Когда он закончил, он также быстро почистил зубы, радуясь, что снова чувствует свежесть во рту. Верный своему слову, Кастиэль не заглядывает внутрь, и он также не пристаёт к Дину, когда они снова ложатся в постель через несколько минут. Они спят спина к спине, с некоторым пространством между ними, как и обычно.        На следующий день ему легче. Дин просыпается рано, но Кастиэль спит, спит и спит, и нет обычного будильника, чтобы разбудить его. Дин задается вопросом, должен ли он встать и приготовить завтрак, но решает не делать этого и впадает в легкую дрёму. У него болит горло, из носа течет, и он все еще чувствует себя дерьмово. Но он знает, чего ожидать сегодня. Ну, вроде бы.        Кастиэль наконец просыпается около десяти, смущенный и полусонный. Он смотрит на Дина, хмурится, проводит рукой по своим ужасно спутанным ото сна волосам. Дин смотрит в ответ. Кастиэль протягивает руку и касается щеки Дина, что заставляет омегу немного подпрыгнуть. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он хриплым голосом. Он сильно щурится, убирает руку и вытирает глаза. — Я ненавижу утро. — Немного лучше, — отвечает Дин, его собственный голос такой же хриплый. Кастиэль поворачивается, откидывает одеяло и мучительно медленно поднимается с кровати. — Я приготовлю тебе завтрак, — объявляет он, но какое-то время просто стоит на месте, а затем пытается выбрать какую-нибудь дневную одежду. Дин садится, уже проснувшись. Он не хочет оставаться в постели еще один день. — Альфа? — спрашивает он нервно, но решительно. Кастиэль мычит в ответ, поднимая штаны. — Могу я спуститься вниз и посидеть с тобой?        Кастиэль оборачивается и смотрит на него. Дин прилагает много усилий, чтобы выглядеть подавленным и умоляющим. Кастиэль вздыхает. — Думаю, да, — говорит он. — Ты действительно не можешь оставаться в постели, не так ли? — Я не хочу быть один, — отвечает Дин, и это застает его врасплох. Это не то, что он хотел сказать. Он буквально не хочет быть один, потому что это скучно, и он нервничает, потому что Альфа где-то еще делает то, что должен делать он сам. Он не имеет в виду что-то жалкое вроде «альфа-ты-мне-так-нужен».        Выражение лица Кастиэля смягчается, затем превращается в нечто грустное, и он оборачивается. Надевает футболку и штаны для йоги. — Тогда пойдем со мной, — на этот раз это не приказ, скорее приглашение, которое Дин охотно принимает. Он вскакивает с кровати только для того, чтобы понять, что этот шаг был слишком смелым. Хотя он в порядке: ему нужно схватиться за тумбочку, но он восстанавливает равновесие. Кастиэль идет к нему и поддерживает его, как и раньше. Они медленно спускаются вниз, и альфа сажает Дина на табурет у широкого деревянного кухонного стола. — Тебе холодно? — спрашивает он. Дину нравится кухня. Желтые цвета придают ему оптимизма, и Дин хорошо знает, где все находится. Он также может видеть улицу через окно, солнечные лучи просачиваются сквозь стекло. — Нет, Альфа, — отвечает он, опершись локтями на чистый полированный стол. В доме довольно уютно, а серая футболка и спортивные штаны, которые он носил со вчерашнего дня, достаточно согревают его. — Что ты любишь пить?        Дин сглатывает и смотрит вверх. Пытается определить, спрашивает ли альфа, что ему нравится, или что он хочет прямо сейчас. — Э-э, можно мне кофе? — спрашивает он. Он не пил его здесь, потому что Аластер не позволил бы ему, но Кастиэль ничего не говорил. У него есть невероятная кофеварка, и от запаха кофе у Дина текут слюнки каждый раз, когда он готовит его для альфы, но он никогда не набирался смелости попросить немного. Однако теперь, в мягком свете и приятной — даже призрачной — безопасности кухни, он не слишком боится спросить. — Конечно, — отвечает альфа, не делая из этого большого дела. — Каким ты его пьёшь?        И снова, не приказывает ему, чтобы он пил его в любом виде, а спрашивает. Странно, Дин не привык иметь так много вариантов, и он задается вопросом, всегда ли Кастиэль такой или только сейчас. — Черный, если можно. Без сахара, — уточняет он и с легким изумлением наблюдает, как Кастиэль достает большую кружку, отличающуюся от предыдущей, и начинает готовить ему кофе. Дин закрывает глаза и кладет голову на руки. Он, видимо, снова задремал — отсутствие напряжения делает его расслабленным — потому что в следующий раз, когда он открывает глаза, на его плечах одеяло, на столе кружка, полная дымящегося кофе, и Кастиэль стоит к нему спиной, переворачивая яйца на сковороде. Дин с удовольствием делает глоток, и вкус богатый и насыщенный: это должен быть действительно хороший кофе. Он улыбается в кружку и замечает, как Кастиэль оборачивается, чтобы посмотреть на него. Он смотрит на него с выражением, которое Дин не может расшифровать. — Я все еще думаю, что тебе следует вернуться в постель, — наконец говорит он, указывая на Дина лопаткой. Улыбка Дина исчезает, и он сжимает кружку. — Хорошо, — почти шепчет он, стягивая одеяло с плеч и начиная вставать. Кастиэль оставляет яйца и через долю секунды оказывается рядом с ним. — Нет! — начинает он беспорядочно, только чтобы остановить себя, когда Дин застывает, нежеланный страх проходит через него. Он смотрит вниз и пытается стать меньше, но Кастиэль просто поправляет одеяло на нем и заставляет его сесть обратно. — Это был не приказ, Дин. Я просто…        Они оба смотрят вверх, когда понимают, что яйца начинают гореть, и Кастиэль бежит к ним, чтобы уменьшить огонь. Он вздыхает над содержимым сковородки, опираясь на стойку, и Дин видит, как его руки сжимаются в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Его первым инстинктом является то, что альфа злится, но у него нет времени беспокоиться, потому что он чувствует запах чего-то другого. Это не гнев. Он может сказать, что Кастиэль грустен и расстроен. — Альфа? — тихо спрашивает он. Кастиэль не оборачивается, но его плечи напряжены. — Все в порядке, я все еще могу съесть яйца. Мне нравятся они… — он колеблется долю секунды, его сердце бьется быстрее, а во рту пересохло. — Я имею в виду, что яйца всмятку — это хорошо, но я люблю их слегка обугленными.        Есть момент, когда он уверен, что Кастиэль не поймет шутку, что он набросится или, что еще хуже, примет это всерьез, но он должен понять, что что-то не так, потому что он поворачивается к Дину, и Дин слегка улыбается на это, а затем пожимает плечами. Кастиэль тоже медленно улыбается, даже если совсем немного, и Дин чувствует, что они оба идиоты, смотрящие друг на друга на фоне обгоревших яиц. — Не думаю, что их можно спасти, — наконец объявляет Кастиэль, поднося сковороду Дину. — Но скажи мне, ты здесь шеф-повар. — Я думаю, что они хороши, — отвечает Дин, оценивая продукт. — Мы просто отрежем подгоревшие кусочки. Мне очень понравилось то, что ты приготовил вчера на ужин, Альфа. — Я рад, — вздыхает Кастиэль, доставая две тарелки. Он кладет туда яйца и тем временем поджаривает хлеб. — Раньше я никогда много не готовил для себя. — Что ты ел? — спрашивает Дин с неподдельным любопытством. Он достает нож и отрезает более темные — ну, черные — части яиц. — В основном рамен, — отвечает Кастиэль с сухой улыбкой. — Иногда замороженные продукты. Иногда еда на вынос. — Что, типа, годами? — Дин поднимает брови. — Вот чёрт.        Затем внутренне съеживается и быстро смотрит на Альфу. Аластер определенно ударил бы его за плохое слово. — Раньше я работал больше, чем сейчас, — объясняет Кастиэль, не подозревая о том, как Дин переживает. — Потребовалось много часов, чтобы получить позицию, которую я сейчас имею. Что в основном означает личный офис и немного больше денег.        Дин понимает, что это сарказм, и задается вопросом, почему альфа так долго остается на работе, если это делает его несчастным. Он всегда возвращается домой уставшим и также работает дома, сидя за компьютером, пока его глаза не начинают закрываться, в то время как Дин поставляет все больше и больше кофеина. В такие моменты Кастиэль даже не замечает его, потерявшись во всем, что происходит на экране. В такие времена Дин задается вопросом, почему, со всеми бесконечными возможностями, которые есть у альф, кто-то выбирает работу, которая заставляет тебя выглядеть таким несчастным, когда ты работаешь. — У тебя есть свой собственный офис, Альфа? — спрашивает он вместо этого. Кастиэль кладет готовые тосты на тарелки и садится напротив Дина. Еда далека от вчерашней куриной грудки, но Дин все еще с удовольствием копается в ней. — Оттуда я наблюдаю за всей командой, — отвечает Кастиэль, жуя тост. — Хорошо иметь свое собственное пространство, но время от времени одиноко.        Дин кивает, поглощая яйца и тосты, как будто от этого зависит его жизнь. Яйца хороши. Яйца чертовски фантастичны утром, когда он так голоден, когда Альфа не злится и действительно разговаривает с ним. Дин думает, что это потому, что еще относительно рано, и они оба устали. Есть что-то в утре, что снимает напряжение.        Кастиэль не ест слишком много, но он пьет свой кофе, пока кружка не опустеет. Он начинает выглядеть более бодрым, но все еще недовольным. Дин задается вопросом, как он пережил годы работы с девяти до пяти: он знает его только три недели, и Кастиэль всегда явно страдает, когда ему приходится вставать. Не то чтобы Дин сам был таким утренним человеком — но у него нет выбора. — Что… — начинает Дин, немного неуверенно. Кастиэль смотрит на него, замечая его опасения, но кивает, чтобы он продолжал. — Чем ты занимаешься, Альфа?        Кастиэль выглядит озадаченным на мгновение, глядя вперед и медленно моргая. — О, — отвечает он, явно удивленный. — Полагаю, я никогда не говорил тебе. Я работаю в ИТ.        Правильно. Компьютеры теперь имеют еще больше смысла. — Хорошо, — признает информацию Дин. Это не говорит ему о многом, но это все вопросы, что он собирается задавать, расспрашивая Альфу. В любом случае, это не его дело.        Кастиэль, кажется, хочет рассказать ему больше. — Я начал создавать веб-сайты и управлять сетями, — объясняет он, глядя на свою пустую кружку. — Это было много лет назад. Позже приложения стали более популярными, поэтому я заинтересовался этим. Я работал во многих ИТ-секторах в Роман Интерпрайзис. На самом деле, это единственное место, где я когда-либо работал, — он хмурится, как будто что-то понимает. Он молчит мгновение, затем смотрит на Дина. — Неважно, я уверен, что это скучно. — Это не так! — быстро уверяет его Дин, но он знает, что его не воспринимают всерьез. Альфа думает, что он просто пытается угодить ему, что, правда, он часто делает. Но он действительно хотел бы узнать больше об Альфе. Он просто не знает, как спросить. И прежде чем он сможет набраться смелости, Кастиэль встает, ставит тарелки в раковину и возвращается, чтобы помочь Дину подняться с табурета. — Ладно, тебе пора спать, — объявляет он, ожидая, пока Дин медленно встанет, и отводит его наверх. Дин еще даже не хочет спать, особенно после своего (потрясающего) кофе, и он ненавидит тот факт, что ему снова придется остаться в постели. Но он не собирается протестовать.        Кастиэль кладет его под одеяло и говорит ему принять еще две таблетки. По крайней мере, это помогает. Дин думает, что у него нет температуры со вчерашнего дня, и кашель исчез… Может быть, ему придется снова дышать этой водяной штукой. Он глупо надеется на это. Его альфа обнял его и… приласкал его тогда. Дин ненавидит это слово, но он не знает, как еще это назвать. Прикосновение было мягким, приятным и безопасным, и он никогда не чувствовал ничего подобного. Во всяком случае, не от альфы. Потому что тогда, когда папа… — Ты в порядке?        Дин вздрагивает. Он не заметил, что отключился, и держит стакан, но не пьет, белые таблетки, которые он положил в рот, растворяются на языке. — Да, — вкус горький, но доходит до него только сейчас, и он морщится, прежде чем сделать глоток и проглотить их. Кастиэль все еще наблюдает за ним, когда он закончил. — Ты уверен? — на этот раз вопрос не насущный, а скорее предварительный. — Да, извини. Я уверен, — Дин пытается звучать убедительно. В конце концов, он в порядке. — Можно я посмотрю телевизор? — спрашивает он, когда Кастиэль наклоняется, чтобы достать ноутбук из портфеля. — Конечно, — Кастиэль выпрямляется. — Я буду внизу, работать над проектом. Позови меня, если тебе что-нибудь понадобится. Даже в туалет. — Я позову, Альфа.        И он остался один. Снова.        Он не знает, почему это беспокоит его, Кастиэль оставлял его в покое большую часть времени, и даже если это было не так, они не разговаривали. Это было нормально. Когда Альфа уходил, он не мог прикоснуться к нему и пальцем, и он не мог втирать в лицо Дину, какой он неудачник.        Но с Аластером все было по-другому. Аластер был в основном непредсказуем и изобретательно жесток. Все внимание Дина было сосредоточено на выживании в течение почти двадцати лет, которые он провел с этим человеком, и он все время был на грани, пытаясь избежать запуска ярости своего альфы. Свидетельством его настойчивости было то, что ему довольно часто удавалось предсказывать, чего от него хочет Аластер, и он научился читать его настроения. Конечно, иногда это означало выбор меньшего зла, чтобы уйти от более… жестоких последствий.        Кастиэль не такой. Кастиэль даже не замечает его девяносто девять процентов времени. И он добр к Дину, но… Дин понятия не имеет, как сделать себя полезным для него. Он сказал, что ценит то, что делает Дин, но Дин хочет сделать больше. Он хочет угодить альфе, произвести на него впечатление. Он хочет никогда не злить его. И в глубине души он знает, как это запутано, но когда альфа разговаривает с ним или гладит его так нежно, Дин забывает о какой-либо логике. Компания, доброта и безопасность ощущаются прекрасными, и он отчаянно хочет заслужить их. Он признает, что Аластер был слишком требователен, иногда его приказы было невозможно выполнить для стареющего тела Дина, но, по крайней мере, он всегда использовал Дина. Дин чувствовал, что он действительно был нужен там. Даже если это означало жить в постоянной панике.        Но он полагает, что это проблема. Кастиэль не нуждается в нем, и когда Дин не сосредоточен на выживании, у него слишком много времени, чтобы думать. О себе. О его жизни. О прошлом.        Это не то, чего он хочет. Он просто хочет быть хорошим омегой.        Он включает телевизор, чтобы выбрать захватывающий фильм, который отвлек бы его от мыслей.