Лис гнался за кроликом. Кролик поймал лиса.
— Пф... Яркая вспышка света озарила пространство вокруг, заставив на пару секунд зажмуриться, глаза успели отвыкнуть от света за час в катакомбах. Лицо напротив растянулось в ухмылке, а глаза, словно мириады звёзд, казалось, могли осветить собой всю блядскую вселенную. — Господин, тут такое дело... — веселящийся голос, будто упитый веселящим газом, вновь нервно хохотнул. —...тут такое дело. Это свои. Не дослушав явно отборный мат с той стороны кролик сбросил звонок, телефон вновь осветил лицо напротив, а потом повернулся вниз ослепляя экраном с десятками иконок. В основном... с играми. Блять, что? — Ну привет. — фыркнуло недоразумение, продолжая сидеть сверху. — Слезь нахуй. — Собственно, именно сюда и залез. — движение бёдер, не сказать, что неожиданное, заставило вздрогнуть и слегка напрячься. Еле слышимый рык раздался в тишине при попытке освободиться от хватки, но, опять же, слишком пассивной. — Ты уж определись. — С чем? — экран телефона погас и вновь наступила тьма, а шёпот в ответ, словно обёрнутый во что-то интимное и сокровенное, раздался у самого уха и обжёг мочку. — Хочешь ты меня, или нет? Слова ещё не перестали вторить в голове, а в паре метров раздались уверенные шаги, что стремительно приближались. Тело вновь интуитивно напряглось, но ладонь на кисти пару раз еле заметно сжалась, сигналя о... чём? Не успела мысль сформироваться, как вспышка света, в сотни раз ярче экрана телефона, ослепила и вынудила отвернуться, утыкаясь лицом в предплечье у головы. Третий человек, оказавшись рядом, раздражённо цокнул картине, что предстала перед ним. — Слезь с него, пока вы не прикончили друг друга. — нотки отчаяния, слишком непривычные для обладателя голоса, проскочили буквально на секунду. Единственный, над кем его хозяин был не властен - прижал своего преследователя бёдрами к земле. — До сих пор же не прикончили? Посижу ещё. — обиженно фыркнули в ответ. О распластанном по ледяному бетону теле, кажется, уже забыли напрочь. — Слезай. — более настойчиво потребовали, пытаясь надавить, похоже, статусом и взглядом. — Нет. — засунули в жопу статусность и взгляды. — Почему? — интерес был максимально искренним, но бессмысленным, учитывая все выебоны, что были "до". — Потому что... не хочу. Ну, может быть, пойманный лис полежал бы задницей на бетоне ещё немного. Нет, без свидетелей — обязательно. Но раздавшиеся шаги в стороне, откуда они и бежали в дурацкой погоне, вынудили действовать. Закатив глаза и шумно выдохнув он резко подмахнул бёдрами вверх, выбивая из равновесия усевшееся сверху тело и, зафиксировав на себе ошалевшие голубые глаза, еле заметно ухмыльнулся перекидывая кролика на бок, а затем и на спину. Устроившись сверху, схватив одной рукой за шею, а второй упершись в тяжело двигающуюся грудную клетку, он смотрел уже сверху вниз на наглую ухмылку, что принадлежала никак не драпающей со всех ног добыче. Тот, лишь почувствовав давление на горло, вздёрнул подбородок выше и растянулся шире в губах обнажая клыки, что уже больше походило на оскал, предоставляя больший доступ и власть над собой. — Эндрю. — прошептал кролик за секунду до того, как хватка на шее чуть усилилась. — Натаниэль. — склонив голову на бок выплюнул лис, всем своим видом выказывая неудовольствие от состоявшейся встречи. — Какого? — раздражённый голос за спиной заставил руку на груди, но не на шее, чуть вздрогнуть и тут же отступить вставая. — А можно свои брачные игры устраивать не под пулями? — Ты где тут пулю видел, придурок? — фыркнул Эндрю брату, пока старательно отряхивал пыль с изгвазданных джоггеров. — Что-то мне подсказывает, что мы оказались в невероятно тупой ситуации? — промурлыкал Веснински, по прежнему распластанный по бетону и с закинутыми под затылок руками. Согнув одну ногу в колене, вторую тот водрузил сверху и мерно покачивал ею в воздухе, словно был не в катакомбах, а на пляже Маймами, и его совершенно ничего не смущало. Ичиро Морияма, до этого молча наблюдавший за короткой перепалкой братьев, уже забил на рыжую придурь и переключился на более адекватных людей, предварительно тяжело вздохнув и протерев лицо ладонями в отчаянной попытке собраться после нехилой встряски. — Как вы здесь оказались? — спросил он уставившись на Аарона, который, как ему было известно, являлся координатором группы Ваймака. — Да птичка напела, что тут братец ваш ошивается, вот и решили проверить. — устало пробормотал Аарон, с отвращением покосившись на рыжего и громко фыркнув поймав на себе его взгляд, чем вызвал очередную усмешку. — Боже, это невыносимо. — пробормотал Ичиро выуживая из кармана телефон. Морияма кивнул братьям, развернулся на пятках и мерно зашагал прочь, но вскоре остановился и обернулся не услышав шагов позади. Заметив, что рыжий не двинулся и на сантиметр, лишь закатил глаза и, Миньярдам показалось, скульнул в отчаянии. — Веснински! — громкий возглас, больше похожий на подзыв нюхавшей чей-то трупик собаки, заставил вздрогнуть даже братьев, но не адресата. — К ноге. — фыркнул Аарон так, чтобы не слышал молодой Лорд, но остался без капли внимания. Голубые глаза были устремлены лишь к Эндрю. — Попроси нормально. О. О? Попроси... нормально. И это было сказано Ичиро Морияме? И в этот момент ему в задницу не запихнули ядерную боеголовку, а лишь бросили "обречённо-обиженный зырк"? Близнецы искоса переглянулись между собой, что заставило Натаниэля расхохотаться и, наконец, подняться. Он стянул с себя пиджак, не менее испачканный чем форма Эндрю и, закинув его на плечо, отсалютовал братьям двумя пальцами, перед тем как развернуться и уйти прочь. До их ушей дошла лишь часть, по всей видимости длинной и крайне недовольной, тирады Веснински в адрес своего Лорда. Тот, вместо ответов, лишь вяло отмахивался уткнувшись в телефон, и в очередной раз написывая Ваймаку о кривожопости Лисов. Что будет опротестовано, бойкотировано и запито. К моменту выхода на улицу на встречу остальной части команды, что успела покинуть помещение не считая необходимым искать Эндрю вместе с Аароном, первый уже успел уйти в глубокую эмоциональную кому. Слушать общие недовольства желания не было ни-ка-ко-го. Вес чужого тела ещё слишком сильно ощущался на бёдрах. Жар дыхания ещё обжигал руку. Мягкость касаний ещё стягивала кожу на запястьях, а пальцы буд-то продолжали ходить ходуном в такт бешенного пульса под ними. И ни одна из этих деталей не была бы удостоена и каплей внимания, если бы Эндрю не знал, что в подобной ситуации, да и в какой либо другой, то блядское сердце в жизни бы с ритма не сбилось. Натаниэль Веснински — машина, что контролирует, как иногда казалось, даже скорость деления клеток в организме. Он сумасшедший. Сплошные хаос и безумие, обёрнутые в беспроглядное пламя, уничтожающее всё на своём пути, и бескрайний лёд, что сковывал всё живое в зоне видимости. Эндрю уже несколько месяцев чувствовал себя не менее чокнутым. Рыжий идиот отказывался покидать мысли, врезавшись в грёбаную память каждой своей частичкой и обосновавшийся там на чёртову вечность. Лишь пять встреч за два месяца, а Эндрю уже знал наизусть карту веснушек, что рассыпались на ненавистном лице. Каждое столкновение — сплошной ураган бесконтрольных эмоций, что вырывались из Натаниэля Веснински с каждым его вздохом. Порой Эндрю казалось, что Нат свято верит в то, что умрёт, если остановится. И он продолжает, двигается, разносит всё на своём пути, бродя по свету словно Греческий Титан из мифов. Не подчиняющийся законам мироздания и Богам, следующий лишь своей стихии. Как же, мать его, абсурдно. Сама мысль о том, что Эндрю может кого-то так превозносить, может на ком-то так зацикливаться — абсурдна. Что может кого-то так хотеть... И это безумие уничтожало. Тем, что само кидалось в руки, но тут же ускользало сквозь пальцы словно дым. Тем, что провоцировало даже фактом своего, блять, существования. В одну секунду желание убить — единственная потребность, что способна существовать в замутнённом подсознании, а в другую... В другую он уже единственное, что заставляет дышать и хотеть хоть чего-то в этой бессмысленной жизни. Всё это — совершенная чушь. Эти мысли — ошибка. Та встреча была ошибкой. Тотальным сбоем в матрице, что управляла миром. Натаниэль - её величайший глюк, что не должен был существовать вовсе, но вносил хаос в слаженный код, словно самый смертоносный вирус из существовавших в истории. Грёбаная память.***
«Деловая встреча» между Ваймаком и кланом Морияма, в лице Ичиро, что только перенял власть после смерти его отца Кенго. Условная формальность, чтобы удостовериться в том, что прежняя договорённость в силе. Сотрудничество мафии с ФБР казалось любому нормальному человеку чем-то немыслимым, но реальность отличалась от влажных фантазий обывателей. Правила просты: не трогай голову и она будет отдавать лишние хвосты. Весьма охотно, что подтверждалось практикой. Преступный мир словно гидра — отруби одну голову, и ей на смену придут две другие. Убери с улицы одного дилера, и на его месте появится несколько других. Проще было держать в узде одну, нежели разбираться с сотней. Морияма предоставляет нужную информацию, сдаёт опасных психопатов и дельцов, а ФБР не трогают Клан, позволяя вести дела в относительной безопасности, и не вмешивается во внутренние разборки, что с приходом к власти Кенго свелись к минимуму. Честная и взаимовыгодная сделка, приносящая определённые плоды с определёнными неудобствами. Всем в этой жизни приходится с чем-то мириться. Эндрю на подобную встречу затащили впервые. В его присутствии смысла особо не было, но Ваймак всё же настоял. Миньярд был готов в очередной раз послать шефа нахуй, но у шефа было достаточно козырей в рукаве. Эндрю тогда не понимал, что причина была не в Ичиро или его шестёрках, что будут там присутствовать, а в новой фигуре на шахматной доске, тёмной лошадке. Лошадке, которая в итоге стала занозой в заднице Эндрю. Он зашёл в просторный кабинет последним и, не желая участвовать в глупом фарсе, не присоединился к остальным, а облокотился о стену у входной двери. Оценив обстановку Эндрю флегматично наблюдал за людьми вокруг, чаще за тенями на потолке, что раскидывались от деревьев за окном в солнечном свете. Вслушиваться в пустую болтовню смысла не было, а понадобится действовать — успеет. Всё было нор-маль-но. Пока Ичиро не потребовались документы, которых не оказалось на месте. Лорд, с каждой минутой всё громче скрипя зубами, перебрал все бумажки и папки на огромном дубовом столе, а потом тяжело выдохнул и, извинившись, взял в руки телефон. После пары гудков из динамиков громко рявкнуло "Да,блять!", и вокруг заквакали сверчки. Кажется, это был первый раз, когда кто-либо услышал с каким звуком сдуваются лёгкие главы мафиозного клана. Окинув присутствующих почти равнодушным взглядом Ичиро извинился и что-то прошипел в трубку на японском, после чего отбросил её в сторону. Ровно через пять минут, с мощью цунами, в комнату ворвался пожар. — Схуяли я должен бегать из-за такой хуйни вместо твоих щенков?! Он пронёсся мимо присутствовавших в кабинете людей и подлетел к Морияме, швыряя, чуть ли не в лицо тому, папку с документами. Ичиро лишь устало потёр переносицу пальцами и тяжело выдохнул, указывая пальцем на Ваймака. — Дэвид Ваймак... — Да мне похуй! — прервал бормотание рыжий и, лишь метнув взгляд к мужчине, добавил. — Здрасьте. — удостаивать большим вниманием нужным он не посчитал и вновь переключился на Ичиро. — Если твои уёбушки не в состоянии считать до пяти, а так же запомнить сколько папочек, блять, и какого цвета забирать с моего стола, то это... — он облокотился обеими руками на край стола и навис над брюнетом, который по прежнему флегматично наблюдал за взрывом. —...не. мои. блять. проблемы. — Натаниэль Веснински. — на выдохе прошипел Морияма, указывая пальцем на свою новообретённую головную боль. Рыжий же, наконец выдохнув, сделал два шага назад и рухнул на свободный диван у стены, сложив руки на груди и закинув ногу на ногу, тут же отворачиваясь в сторону окна с максимально оскорблённым видом. Словно это именно он только что был обижен целым миром и Мориямой в частности. — Стесняюсь спросить - кто из вас тут главный? — прыснул со смеху Аарон, до этого ошалело наблюдавший с противоположной от Веснински стороны комнаты. — Не стесняйся. — фыркнул в ответ рыжий. — Натаниэль... — начал было вновь Ичиро, но тут же был прерван, отчего уже стиснул руку, лежавшую на подлокотнике, в кулак. — Величайшее благословение в этом цирке безголовых уродов, блять, что не в состоянии даже с всратыми бумажками разобраться! Я, мать вашу, что, шутка какая-то? Может мне ещё чёртов степлер выдашь, а, Ичиро? — вновь взмахнул руками Натаниэль, подавшись вперёд на диване. — Мне им в людях дырки удобней будет делать или что? Уже две недели ебусь как кролик с этими обломами. Здоровые, но тупые как пробки! Невыносимо... Просто невыносимо. — Ты закончил? — голос Мориямы, наконец, прозвучал в том тоне, которым он общался с посторонними. Ввиду доверительных отношений с Ваймаком во время подобных встреч его уже давно не слышали. Все присутствующие были поражены выдержкой Лорда. — Да. — рыкнул Веснински и снова принял обиженную позу. — Тогда проваливай. — Не хочу. — А-ху-еть. — прошептала Элисон, до этого пытавшаяся раствориться в пространстве за спиной Аарона, что выглядело весьма комично учитывая разницу в росте. Дэвид еле слышно шикнул и та вновь притихла. — Тебе бы поучиться у юной леди манерам. — вновь потирая устало переносицу и открывая документы пробухтел Ичиро. — Засовывать в себя только то, что мы можем проглотить? Ну так я тебя разочарую — я и члены глотаю не плохо. Элисон просипела что-то вроде "О, боже мой." уткнувшись лицом в ладошки. Аарон крякнул что-то невнятное и треснул себя ладонью в лоб, в чувстве "Говорит он, а стыдно мне.". Дэвид лишь с сочувствием и абсолютным пониманием посмотрел на Морияму, рефлекторно оглядываясь тут же на Эндрю. Последний же, казалось, был просто заворожён потрясающим видом за окном. И Ваймак бы в это поверил, не преграждай обзор раскидистая вишня. — Проблема в том, Дэвид, что я не могу аннигилировать это безобразие по той причине, что он мой лучший и абсолютно преданный человек. — потирая виски начал Ичиро, столкнувшись взглядом с агентом. — А ещё он сын Мясника. Правда просто полнейший беспорядок, а не кровожадная тварь, которой был предшественник. Поэтому, собственно, всё ещё дышит. И все вопросы, как и связь со мной, исключительно через него. — Себя, блять, аннигилируй! — рявкнул с галёрки Веснински на единственное, что оскорбило его тонкую душевную организацию. — Шеф, а можно не надо? — пробормотал покраснейвший пятнами, словно недозревший помидор, Аарон. То ли от неловкости, то ли от злости. — Что не так? — взметнул одну бровь Ичиро, заметив вялое сопротивление связиста. — Личностный кризис . — отмахнулся Ваймак. — Потом разберёмся. Эндрю смотрел на Натаниэля, когда тот влетел бурей в кабинет. Не отводил взгляда и во время каждой из тирад. Не смотря на, как сказал Морияма, сплошной беспорядок, он выглядел не так, как звучал. Раздражение так и сквозило в воздухе, да, но вместе с тем рыжий ещё и развлекался. Развлекался реакцией Ичиро и "зрителей", что плескалось в глазах-льдинках. Довольствовался возможностью выплеснуть таким способом эмоции, что мелькало в проскакивающей ухмылке. Ему нравилось. Нравилось демонстрировать то, что имел в этих стенах. Не многовековые картины и вазы, не забитые наличкой сейфы, а власть и свободу, чего не имел никто в этих стенах. Никто, кроме Ичиро Мориямы и Натаниэля Веснински. Что безапелляционно доказывало то, что рыжий всё ещё был как минимум цел, а пистолеты охранников оставались в кобуре. Хотя, Эндрю казалось, вытащить их эти крокодилы вряд ли бы успели. Эндрю был на подобных встречах крайне редко, и каждый раз мечтал о том, чтобы пытка закончилась как можно скорей. И вот, очередной относительный официоз, мечтать бы сбежать, но часы на руке, суки, тикают слишком быстро свои несчастные секунды. Тик-так-тик-так. Натаниэль продолжал пялиться в окно, пока совсем не заскучал и не начал рассматривать всех присутствующих. Начав с самого скучного, охранников Ичиро, взгляд плавно скользил по часовой стрелке. Фыркнув на Морияме он переключился на Ваймака. Холодный взгляд ненадолго зацепился лишь за тату. Дэвид, судя по всему, показался рыжему слишком скучным, за исключением этой детали. Тик-так-тик-так. Переключившись на блондинку, что по прежнему щемилась к Аарону, Натаниэль вновь фыркнул, но иначе. Эндрю понял - умилился. Чёрт возьми. Он научился различать фырканья Веснински. Пристрелите. Тик-так-тик-так. Удивительно, но стоявшего перед Элисон Аарона он заметил лишь после девушки. Уголок губ Эндрю дрогнул, придумав сотню новых подколов для брата на ближайшие две недели. Натаниэль же, встретившись со сверлящим взглядом близнеца, слегка дёрнул плечом, растянулся в оскале и, стоило обнажиться зубам, медленно, словно пробуя воздух на вкус, провёл по ним языком. Аарона перекосило, он явно интерпретировал жест по-своему после тирады про члены, и тут же переключил внимание на мужчин за столом. Тик-так-тик... И ти-ши-на. Задержавшиеся на других лишь на секунды, голубые глаза словно застыли скованные собственным льдом. Если Натаниэль пытался ничего не выражать своим лицом, то очень крупно облажался. Эндрю видел. Той минуты Миньярду хватило, чтобы увидеть весь ворох проблем, которые свалились на его задницу в этот самый миг. Несчастная минута, что они сверлили друг друга взглядами, перевернула что-то крохотное и колючее внутри Эндрю.***
— Миньярд! — Ваймак влетел в офис взъерошенный и взбешённый, что доводилось видеть нечасто. Представшее зрелище обещало чуть-чуть веселья, отчего Эндрю откинулся на спинку стула и, сложив руки в замок на животе, уставился на шефа. — Убери. Эту. Сволочь. Долой. С глаз моих. — отчеканил брюнет и выскочил прочь, но не в сторону своего кабинета, а к курилке. Следуя за ним, мимо дверей Эндрю просеменили и все Лисы. Даже некурящие. Интересно. Не успел блондин встать с места, собрав мысли в кучу, как услышал свист, что трелью разносился по пустынному коридору и складывался в мелодию, отчего-то напоминающую мотив одной из детских песен, что временами напевала под нос Уокер. Третий раз Натаниэль Веснински устраивает облавы на один из отделов ФБР. Эндрю пообещал самому себе, что в этот раз уже на своём языке объяснит болванам на проходной, что их пистолеты тоже умеют, блять, стрелять. Эндрю шумно выдохнул и разместился в кресле поудобней, готовясь к очередной конфронтации. Боги, объяснил бы кто, что именно нужно этому обмороку? Хоть головой о стену бейся, но картина ничуть не прояснится. Рыжее бедствие просто врывалось, наводило смуту и исчезало, оставив за своей спиной сплошной раздрай. Морияме определённо стоит пересмотреть ценность этого идиота. — Я им нравлюсь. — зашёл, как к себе домой, и тут же рухнул на небольшой диван напротив рабочего стола Миньярда, пристраиваясь поудобней. — Твоё фото на надгробии им понравится, а не физиономия в офисе среди рабочего дня. — флегматично ответил Эндрю, после того как встал и закрыл дверь с жалюзи на окнах. — Хочешь видеть меня здесь ночью? — Натаниэль склонил голову, отчего кудри скользнули по лицу и непослушным облаком завалились на бок, частично закрывая глаза и заставив слегка прищуриться. Что ж, Эндрю почти готов признаться, что когда он делает это не специально, в попытке выпотрошить взглядом, то это выглядит неплохо. — Я тебя в принципе видеть не хочу. И это, от части, была правда. Он не хотел видеть Натаниэля потому, что тот был одной сплошной головной болью. Совершенное безобразие, невыносимый сумбур и ложь-ложь-ложь. Всюду, весь Натаниэль — соткан из фальши. Словно у него дома стоял станок, на котором он добавлял пару строк полотну, и на следующий являлся миру ещё чуть более фальшивым, чем был накануне. Отчего каждая улыбка, каждое слово и движение вызывали в Миньярде лишь одно желание — убить. — Но ещё ни разу не прогнал меня. И это была правда. Эндрю хотел Видеть Натаниэля. Рядом, и ещё немного ближе. Рыжий не врал в двух случаях: когда препирался с Ичиро, и когда молчал. В той перепалке с Мориямой он был, что удивительно, самим собой. Бесконтрольным и разочарованным. Окружением и тем, что у него отняли в тот миг что-то важное. Эндрю понял лишь в прошлую встречу — что именно. Да, Веснински доводил до истерики своим появлением всех Лис, но потом, достигнув островка спокойствия, которым для него стал кабинет Эндрю, какое-то время трепал нервы и ему, а потом засыпал. И всё. Всё просто. Засыпал так, что не разбудил бы даже пушечный залп над ухом. В моменте "между", между этими двумя состояниями, вскрылась вторая правда Натаниэля. Он умел говорить, блять, глазами. И это выводило Эндрю больше всего на свете. Сбивало с толку так, что он мог ещё час сверлить взглядом уснувшего Ната пытаясь собрать мысли в единый комок, бросив отчаянные попытки его размотать. Бесполезно. — Проваливай. — Не-а. — хихикнул рыжий, на что Миньярд лишь небрежно пожал плечами, мол, "я пытался". — Я же тебе интересен, верно, агент Миньярд? — вытянув одну из диванных подушек за спиной Натаниэль уместил её у груди, обнимая на манер мягкой игрушки для сна. — Вечер тупых вопросов? — вздёрнул лишь одну бровь блондин. — Несомненно да. — оскалился Нат. — Иначе не вижу причин терпеть всё это. — он неопределённо взмахнул рукой в воздухе, намекая на всё "до". — Предпочитаю не бороться с идиотами. — Эндрю выдохнул, лениво потянулся и придвинулся к столу, забив на рыжее беспокойство и принявшись перебирать документы. — Что не так? — вместо ответа Эндрю лишь взглянул на Ната исподлобья. — Ты гей - это и в Африке известно, и я явно тебе интересен. Так вот. — он отбросил подушку и подскочил на диване, усаживаясь и облокачиваясь локтями на колени. — Что со мной не так? — Проявлять интерес как к зверушке в зоопарке, и хотеть - разные вещи, Веснински. — О. — ответ явно не пришёлся по душе. Нат, совершенно точно, предположил с десяток вариантов и придумал апелляции, но получил нечто совершенно неожиданное. — Спи, или проваливай. — подытожил Эндрю и вновь зарылся в бумаги. В кабинете резко стало слишком тихо, что в принципе являлось неестественным, если рыжее бедствие ещё в находилось в сознании. Эндрю оторвался от бумаг и откинулся в кресле, наблюдая за глазами напротив. Смотри в них кто другой, то решил бы, что у придурка как минимум обида, как максимум — новообретённая психологическая травма. Эндрю же видел веселье. И это тоже бесило. Все эти диалоги повторялись из раза в раз. В различных ситуациях и интерпретациях, но финал всегда один. Всё это — сплошная шутка. Шутка, в которой Натаниэль живёт, плещется, словно дитя малое, и Эндрю её часть. Хоть тысячу раз он попытается увидеть в рыжем серьёзность — не выйдет. И это будет самый сокрушительный провал, ведь нельзя искать то, чего не существует в природе. Все эти разговоры, флирт, касания — шутка. Натаниэль делает шаг вперёд и наступает без конца, но ответь Эндрю хоть раз, лишь раз сделай шаг на встречу, как будет вынужден догонять уже сам. Это не тот вариант танго, в котором партнёры отвечают друг другу даже на поток воздуха от движения тела, а тот, в котором один преследует другого, но тот юлит и ускользает дразня. — Слишком много серьёзности, Эндрю Миньярд. — Нат по-птичьи склонил голову и шумно втянул воздух сквозь стиснутые зубы, откидываясь обратно на подушки и пристраиваясь поудобней. — Я приходил по поручениям, а коротать время тут перспектива лучшая, чем с Гордоном, который не решается заходить лишь сюда. И Эндрю знал. Островок безопасности в подразделении ФБР для подручного Мориямы — кабинет офицера, к которому даже свои не полезут. Очередная шутка, что звучит так, буд-то Эндрю надеялся на что-то иное. Омерзительно.***
И вот, спустя четыре месяца, они встретились в лабиринте катакомб, что являлись одним заброшенных из складов Ичиро. Лисы притащились по кривой наводке о том, что Рико Морияма устроил там временное убежище, а его поимка была первоочередной задачей уже сраный год. Ичиро же прискакал лично, так как склад был ни черта не заброшенным, правда лишь на нижних уровнях, и та же пташка напела об угрозе. Всё просто, как дважды два: информатора переманили и попытались стравить два хвоста. Всех спас... Натаниэль. Тем же вечером рыжий в телефонном разговоре с Уокер, единственной согласившейся работать с идиотом, признался в том, что узнал группу Лисов сразу и решил немного поиграть. Это в самом деле было похоже на игру. Догонялки слепого с тупым. И последним там был явно не Натаниэль. Хотя, так ли был слеп Натаниэль? Эндрю уже не был уверен в правильности этой мысли. Он знал, что не то, что не силён в проявлении эмоций, а делает всё возможное для их сокрытия. Но рыжий вёл себя так, словно знает уже не просто достаточно, а слишком много. Эндрю видел тоже. И пропадал. Это ощущалось как прыжок с парашютом, но верх. Предвкушение захватывает всё естество, поднимаешься всё выше и выше, уже почти не видишь землю, да и плевать на неё, а потом рывок и... вниз. И вот он, тот момент, ради которого так долго поднимался. Ведь лишь во время падения мелькают крошечные правды, что формируются словно капли в воздушных потоках у верхушек гор. Эти правды Натаниэля Веснински, как и те капли, разбивались о сталь и бетон, не успев оставить за собой ничего кроме лужи, что исчезнет в солнечных лучах. Так он думал? Но каждая из них проживёт дольше, чем мог бы подумать Нат. Человек живёт больше лужи. А что, если память этого человека старательно собирает и запоминает каждый ливень, что обрушивается с появлением Натаниэля? Он размякал всем телом и еле заметно улыбался, когда Эндрю предлагал горячий кофе, даже если просто брякал раздражённо кружкой о журнальный стол. Он засыпал, совершенно безмятежно и не таясь, в абсолютно незнакомом месте. Боже, правая рука Ичиро Мориямы в одном из подразделений ФБР спал словно дитя малое, будучи уверенный в собственной безопасности. Он любил и помолчать. Что в корне не вязалось с тем словесным потоком, который прорывало, стоило Веснински выйти за пределы кабинета. Вместе с тем, Натаниэль то и дело язвил, юлил и провоцировал. Даже со всей своей внимательностью Эндрю не удалось рассмотреть за этой невнятной кучей что-то сразу. Нет, перед самим собой Эндрю уже перестал отрицать то, что хочет Ната. Но не так. Не таким способом и не в этом контексте. Грёбаное наваждение. Чёртов Натаниэль. Миньярд мотнул головой и выскочил из служебной машины, как только вместо огней ночного города за окном образовалась парковка подразделения и машина, наконец, остановилась. Он тут же направился к своей, бросив всю бумажную чушь офисным клеркам. Нужно было проветрить голову. Срочно. «Хочешь ты меня, или нет?» — продолжало эхом разноситься в голове его голосом, хотя городские огни давно сменились освещением шоссе, что уносило прочь.