Глава 1. Понедельник.
Внезапно для себя, Рон обнаружил, что молодого господина в постели нет. Это было невероятно странно, ибо зачастую аристократ в это время, под утро отвоевав у детей подушку, одеяло, да и кровать в целом, счастливо досыпает ему положенное. Но единственное, что сейчас видит дворецкий – это всё те же многострадальные подушки и одеяло. Но самым поразительным было то, что интуиция убийцы говорила Рону, мол, Кейл всë ещë в комнате. Обшарив спальню взглядом и не найдя ничего подозрительного, дворецкий потянулся к одеялу. Под тяжëлым и тëплым полотном не оказалось никого… кроме хорька. Вернее, если судить по размеру, это всë же была норка. Да-да, именно что норка, мило свернувшаяся в клубок. Правда была в этой картине одна проблема: норка эта была подозрительно красной. Нет, в природе, бывает, встречаются рыжие норки, но чтобы кроваво-красные – никогда. Ответ на вопрос: “Куда делся молодой господин?”, назрел сам. Вот он, лежит, спит. Милый такой, пушистенький. Ну прямо прелесть – само очарование! Вот только появились новые: “А что дальше-то делать? Как быть?” Увы, ответ Рон придумать не успел…***
— Лови его! — Он на шкаф забрался! — Как он туда забрался? Хорьки так высоко не прыгают! — Он не хорёк! Он – норка! — Бля-а-ать! У него Древние Силы работают! — Осторожнее! Ловите его осторожнее! — Я не могу! Он в узкое пространство между шкафом и потолком залез! В самый дальний угол! — Разойдитесь все! — Последним во общий гомон ворвался голос Эрухабена: — Что у вас случилось? — Кейл-ним превратился в хорька! — В норку. — А дальше? — Он забрался на шкаф. Древний Дракон поднял взгляд на щель, из тьмы которой на него уставились два кроваво-карие глаза. — Выползи от туда, никто не сделает тебе больно, — спокойным голосом произнёс Эрухабен, пытаясь успокоить несчастного парня. Но из под потолка послышалось лишь тихое шебуршание, после которого алые глаза и вовсе исчезли. — А Кейл-ним там не застрянет? — Если застрянет, то будет грустно. Если нет – тоже. — Мистер Рон, почему? — Потому что нормальная норка в этой щели застрять обязана... Взгляд Бикрокса стал мрачным. Эта мрачность во взоре шеф-повара напугала бы любого. — Ну, что я могу сказать? — Вопросил Древний Дракон: — А как он вообще на шкафу очутился? — У него Древние силы и в облике норки работают. Звучание Ветра так точно... — А другие пользовал? — Нет, и не надо... — Так, а зачем ему понадобилось лезть на шкаф? — *Кхм-кхм...****
Да, Рон обнаружил, что его господин внезапно стал прелестным пушистиком. И первое решение, которое принял дворецкий – предупредить всех о нежданной метаморфозе. Но совершить данный шаг, во имя спасения алой шёрстки он не успел: в спальню ввалился Чхве Хан. На обработку картины, где Рон стоит с одеялом в руках, мечнику понадобилось около пяти секунд. — Где Кейл-ним? На то, что бы увидеть животное, которому как-раз приспичило развернуться, потянуться и скататься обратно в калачик, ему понадобилось ещё пять секунд. А на осознание – десять. — А! После у Чхве Хана зашкалил мимиметр. — У-у-у! Какой он милый! — Громкий крик восхищения резко ворвался в меховые ушки. Зверëк вздрогнул и распахнул глазки. В следующее мгновение Кейл узрел над собой огромного Рона, который та-а-ак добродушно улыбался, что несчастный рыжик не удержался и рухнул в небытие. К такому старику-убийце бедняга не был готов. — Что с ним? — Мечник резко подскочил к кровати, когда увидел, как Кейл проснулся и снова упал на простыни. — Его хрупкое душевное равновесие не выдержало внезапного потрясения, — с усмешкой сказал Рон, осторожно, пальцем потрогав алую шёрстку между ушек норки. Чхве Хан тоже потянулся к мягкой шерсти пушистика, но дворецкий шлëпнул его по руке. — Нам надо предупредить всех о новом облике молодого господина. Увы, их действия оказались фатальными. Никто не смог устоять перед прелестным существом.***
Проснувшись от восторженного крика Чхве Хана, Кейл обнаружил, что мир вокруг него стал невероятно большим. Картинка в его глазах была немного размытой, зато запахи стали очень ясными. Но внезапно на краешек глаза Кейла попалось движение, мгновенно привлёкшее его внимание. Это был Рон. Огромный мать его Рон! В ту же секунду мир перед глазами юноши покачнулся и он потерял сознание от шока.***
— Если говорить проще, то Кейл-ним испугался нас… — В голосе Чхве Хана были и смущение, и вина, но его пальцы слегка подëргивались от желания погладить норку. Древний Дракон вновь посмотрел во тьму щели. Там уже несколько минут было подозрительно тихо. “Застрял или нет?” — невольно подумали все. — Рон, принеси полотенце, махровое, мягкое, тëплое — Эрухабен принял решение. Когда дворецкий вернулся, лже-эльф, осторожно направляя в щель ману и нежно нащупывая пушистую тушку, пытался понять, как достать оттуда ребёнка, не причинив ему боли. Когда золотая пыль ласково обняла Кейла, тот, почувствовав опасность, судорожно забился, пытаясь сбросить с себя путы. Но он и раньше не то что бы мог перебороть драконов, а теперь… Все с трепетом наблюдали за тем, как золотая мана стащила со шкафа сопротивляющегося Кейла, который извивался, цепляясь коготочками за предмет мебели. Наконец Рон поймал полотенцем норку и завернул того в ткань так, что бы рыжий паникëр не выбрался. Из махрового полотенца в руках дворецкого послышалось громкое шипение и скрежетание. Зато счастью людей и нелюдей не было предела.***
Кейл припух. Припух от осознания себя маленьким, длинным, пушистым и хвостатым существом на коротеньких лапках. Впрочем у него было не так много времени на то, что бы удивляться, ибо в спальню ворвалась толпа гигантов, которые в то же мгновение, увидев шокированную норку, кинулись её ловить. Паника – состояние, с которым бывший Ким Рок Су был знаком очень давно. И сейчас его внутренний маленький зверёныш, коим он и стал, кричал, вопил и убивался, что надо валить. Валить туда, где темно и тесно. На шкаф. И лишь спрятавшись от любимых живодёров, Кейл смог внимательнее изучить себя. Юноша уже успел понять, что он, вероятно, стал хорьком или чем-то подобным. Но его внешний вид немного отличался от стандартного – шерстью. Мало того, что она была призывно алой, так ещё и длинной, пушистой. А у хорьков, да и всех на них похожих, шерсть короткая... Вновь свернувшись в клубочек, после того как его попытался выманить Эрухабен, Кейл прикрыл глаза. Ему очень хотелось спать.***
Все постоянные обитатели виллы, сидели в гостиной и с завистью наблюдали за Эрухабеном, который с любовью поглаживал свëрток с не то урчащим, не то рокочущим Кейлом. Освободить пушистика они пока не решились, ибо в его ало-карие глазках всë ещë сияла решимость удрать подальше и спрятаться. Когда Эрухабен отвлëкся, на секунду ослабив хватку, Кейл буквально вытек из полотенца. Осознав свободу и преисполнившись счастьем, он плавно перелился с дивана на пол. Внезапно он поймал на себе десять жадных взглядов и решил, что пришло время тикать от этих странных существ. Резко маленькая красная норка со всех лап бросилась к открытой двери. Члены семьи, поняв, что их любимый рыжик предпринял попытку побега, кинулись следом. Вырвавшись на свободу, в коридор, Кейл попытался было резко повернуть на лево, к лестнице, но не справился с управлением своим неловким телом и врезался в вазочку, которая почему-то стояла на полу, а не на тумбе. Все с ужасом наблюдали, как хрустальный сосуд опрокинулся на пушистика, накрыв того волной воды и цветов. Зато теперь, когда пышная, густая шерсть норки прилипла к тушке, стало ясно, что рыжик никоим образом не мог застрять между шкафом и потолком.***
Кейлу было грустно. Его разочарование в жизни нельзя было описать словами. Во-первых, это тело неудобное. Оно длинное, с короткими лапками, похожее на валик. Бегать тяжело, в глазах картинка размыта, хвост сзади по полу волочится. Так ещё и вазу опрокинул. А ваза – тяжёлая – сильно к земле прибила. И вода совсем не радует. Обычные хорьки бы и не пискнули... Ах, точно, он – норка. Так вот, норки воду любят – у них шерсть короткая, гладкая, а не длинная и пушистая, как у него. Немного пошипев для приличия, Кейл распластался по полу и решительно смирился с судьбой, ожидая, когда с него снимут вазу. Оставшееся утро семья провела, успокаивая и вытирая совсем разочаровавшегося в жизни Кейла. Увы, но из-за всех погонь за пушистым бывшим командиром, жители виллы Супер Камня так и не смогли позавтракать. А после многозначительных переглядываний всем миром было решено, что маленького зверька откормить проще, чем взрослого упëртого парня. Посему вопрос пропущенного завтрака стал острее. Особенно для Рона, который сейчас вытирал молодого господина и чувствовал выступающие рëбра, а не животик, как хотелось бы, и для Бикрокса, который судорожно думал, чем же питаются норки. А Кейл ещë никогда не чувствовал себя таким несчастным, как сейчас. И ещë ему очень хотелось спать…***
Пока все суетились вокруг приунывшего рыжика, Эрухабен сделал очень умный ход – телепортировался в библиотеку. Там он быстро нашëл книгу о мелкой лесной живности. Переписав всю информацию о норках в блокнот, Древний Дракон вернулся на виллу. А там его ждал сюрприз – Кейл не то потерял сознание, не то уснул. Семья окружила корзинку с подушкой на дне, в которую Рон положил своего молодого господина. Эрухабен видел, как все, кроме дворецкого и шеф-повара, млели только от одного взгляда на пушистика. Хотя и у той парочки иногда проскальзывали нечитаемые выражения лиц, когда их острый взор цеплялся за алую тушку. — Я сходил в библиотеку и нашëл информацию про норок. В то же мгновение две пары глаз воззрились на Золотого Дракона. Отец и сын, разумеется. Бикроксу Эрухабен протянул листок, на котором был описан рацион питания норок, а Рону досталась общая информация. Мастер пыток тут же убежал на кухню, а старый убийца принялся внимательно изучать бумажку. — Он так мило спит! — Ва-а-а, какая прелесть! Несмотря на весь свой энтузиазм, семья Кейла пока не решалась потрогать или погладить рыжика, прекрасно помня, как тот испугался их.***
Но перед обедом всë же пришлось разбудить Кейла. Розалин чувствовала, как тает еë сердце, когда норка тяжко разлепила глазки и сладко потянулась. Кейл в этой форме был слишком милым. Юноша же, проснувшись, с грустью осознал, что превращение в норку ему не приснилось. Мир был всë таким же большим, а он сам пушистым. Но в корзинке определённо было уютно и мягко. Тут чëрный носик учуял вкусный запах еды. Всë его нутро подтянулось и приготовилось выпрыгнуть из гнëздышка. Пахло рыбкой. Рыбкой на пару. Очень вкусно пахло. Умопомрачительно. Но прежде, чем Кейл успел выпрыгнуть из корзинки, его взял на руки Рон. Пушистый молодой господин в то же мгновение испуганно задрожал: больше всего на свете ему не хотелось сейчас находиться в руках убийцы, который может двумя своими пальцами сломать хрупкую шейку зверька. Но рыжеволосого никто не спрашивал… Когда же Рон сел за стол с замершей в панике норкой в руках, та заметно оживилась, вновь почувствовав запах еды. Длинный хвост замотылялся из стороны в сторону, маленькие ушки встали торчком. — Кстати, мистер Рон, а как вы думаете, Кейл-ним сохранил свой разум, став таким? Рыжая прелесть, встрепенувшись, оскорблённо посмотрела на мечника. Этот самый взгляд объяснил всё. — Простите, Кейл-ним, я не имел в виду ничего такого! — Запаниковал Чхве Хан. В то же время сам юноша задумался. Сейчас в нём было что-то такое, что иногда перебивало его человеческую рациональность, заставляя его вести себя как мелкое животное. Рон, заметив, что ребёнок в его руках впал в процесс глубокого самоанализа, взял вилку, насадил на неё кусочек парной рыбки, естественно приготовленной без специй и соли, и поднёс к мордочке молодого господина. Пресная рыба, вероятно, показалась норке очень и очень вкусной, учитывая с каким аппетитом её поедал Кейл, даже забыв, кто его сейчас держит и кормит. Вся семья с умиленными выражениями лиц смотрела на то, как пушистик маленькими кусочками откусывает пищу. Он так вкусно кушал, что и у них самих разыгрался аппетит. — А что ещё едят норки кроме рыбы? — Поинтересовалась Розалин, думая, как переманить на свою сторону рыжика. — Моллюсков, раков, мелких птичек, ягоды, злаки, овощи. Реже фрукты и что-то молочное, — ответил ей Эрухабен: — Кушают они, кстати, от четырёх до девяти раз за день. — То есть теперь человек может есть только эту еду? — Почему-то расстроился Раон. — Я не уверен. В конце-концов Кейл изначально иное существо, посему, возможно, привычная еда ему не повредит, но лучше не рисковать его здоровьем… Спустя несколько минут, съев пару кусочков парной рыбы, Кейл снова уснул, пригревшись в ладони Рона.***
Розалин уже полчаса, не шевелясь, сидела в кресле. Но эти полчаса были великолепны. После того как Кейл уснул на руках у Рона, его снова положили в корзинку, но тот, лишившись живого тепла, проснулся и утëк в неизвестном направлении. Примерно в это же время Розалин как раз и решила присесть. В тот момент, как она откинула волосы за спинку кресла, к ней, в пространство между еë шеей и волосами забралось что-то длинное и пушистое. С тех самых пор Розалин не шевелилась. Причины на то было три. Во-первых, она не желала тревожить Кейла, который, очевидно, вновь уснул. Во-вторых, девушка могла невзначай придавить норку, чего ей очень бы не хотелось. А в-третьих, окружающие, поняв, что пушистик исчез, начали яростно искать его по всей вилле. Единственная причина, по которой они ещë не поняли, что Кейл сейчас сопит у Розалин за шиворотом – это еë алые волосы. Внезапно магесса захихикала. Рыжик решил потянуться и перевернуться. В то же мгновение на девушку были устремлены несколько пар глаз. Розалин, поняв, что спалила всю свою контору, схватила пушистого друга, прижала к девичьей груди и с визгом “Не отдам!” убежала, громко стуча каблучками.***
Магессу всё же поймали и вызволили придушенного Кейла из её объятий. Абсурдный день сменился тёплым вечером. Бывший главнокомандующий немного примирился с той мыслью – что он теперь норка и сейчас тихо урчал, окружённый детьми. Жутко хотелось взять что-нибудь в пасть и пожевать, но он терпел и наблюдал. Розалин, надувшись, словно малое дитя, сидела в кресле. Мэри иногда с интересом поглядывала в сторону кучи меха и чешуек, которая окружила своего опекуна. Рон, Бикрокс и Эрухабен тихо разговаривали о чём-то, а Чхве Хан и Лок тихо наслаждались компанией. Несмотря на все неприятности, которыми был наполнен день, Кейл чувствовал, что он не против, если каждое мгновение его жизни будет наполнено такими тёплыми воспоминаниями, как этот вечер. Раон в очередной раз дотронулся до меха норки, лежащей рядом с ним, и слегда взвизгнул, когда Кейл, ловко извернувшись, схватился за лапку дракончика, подмял её под себя и уткнулся в неё носом. В этот момент юноша в теле зверька почувствовал себя невероятно уютно. Его семья рядом. Навсегда.***
Была середина ночи, когда Бикрокс возвращался в свою комнату с кухни. Но внезапно его привлекло тихое 'Цок-цок, Цок-цок'. Всмотревшись в тьму ночного коридора, шеф-повар увидел Кейла, который, выгибаясь дугой, радостно куда-то скакал. Рыжий же, так же заметив сына убийцы, резко припал к полу, напрягся и слегка зашипел. Шеф-повару ничего не оставалось, кроме как схватиться за голову и тихо произнести: — Только прошу вас, молодой господин, не потеряйтесь, пожалуйста. В ответ ему послышалось лишь весёлое 'Цок-цок, Цок-цок'. Куда посреди ночи направлялся Кейл, знал только он сам. А направлялась рыжая норка на кухню. Но была одна проблема. На самом деле юноша эту проблему один раз уже преодолел, но менее страшной она не стала. Лестница. Да, у Кейла никак не получалось спокойной спуститься по лестнице: слишком неудобная высота ступенек, для длинного и коротколапого животного. Ни слезть, ни спрыгнуть – только кубарем скатиться и получилось. Но кушать-то хотелось. А вниз ещё два лестничных пролёта...