Столкновение миров

Парни шли молча в сторону кофейни. Чанбин смотрел под ноги, но изредка поглядывал на студента академии, который шагал рядом с прямой спиной, устремив взгляд вперёд. Ощущение, будто в голове этот паренёк решал какую-то математическую задачу или читал книгу. И как-то совсем некомфортно вот так идти в тишине. Бин привык, что рядом всегда неугомонные друзья, а тут… — Расскажи о… — Не думаю, что это хорошая идея рассказывать друг другу о своих жизнях, — перебил Чанбина Ким. — Чт… почему? — Меня не радует возможный исход продолжения общения с тобой. Тебе лишь следует извиниться, а после мы разойдёмся по своим делам. — Но это обычное дружелюбие. — Речи, которые не несут никакой пользы, меня не интересуют. Чанбину хотелось что-то сказать, но он промолчал. Сынмин на секунду взглянул на сопровождающего и слегка еле слышно усмехнулся. Дальше до кофейни они шли в тишине. Бин про себя уже молил, чтобы кофейня наконец появилась перед ними. Он не любил кофе. Заливаться газировкой или энергетиками — вот это его. Многие говорили, что икуссники любят попивать кофе, и это единственный стереотип, которому решил поддаться Чанбин. В кофейне их с улыбкой встретил бариста: — Ким Сынмин! Рад вас видеть! — поздоровался работник. Студент лишь кивнул и сел на стол. Значит Бин оказался прав: этому пареньку нравится кофе. Где-то у себя в голове дворовый пометил пунктик рядом с темой «Напитки». — Вы сегодня с другом? — улыбнулся бариста и положил меню на столик. — У нас что-то вроде деловой встречи, — не поднимая взгляда, начал Сынмин, — мне как всегда. — Хорошо, — молодой человек повернулся к Чанбину, — а вам? — То же, что и ему, — ответил Со, плюхаясь на стул. Бариста усмехнулся, но заказ принял. Работник скрылся за прилавком, оставив посетителей наедине. Чанбин не понимал, почему этот парень так отреагировал на заказ. Это же не алкашка какая-то, а простой кофеёк. — Можешь начинать, — Сынмин сложил руки и посмотрел на Чанбина. Неужели он только на мгновение показался милым? Ощущение, будто директор вызвал к себе. Мысли резко запутались в клубок. От такого взгляда хотелось скрыться. С чего вообще этот мелкий решил, что он так может обращаться? — Вообще-то я старше… — Документы я свои не показывал, возраст не называл, с чего такие предрассудки? — Просто прикинул. — Если ты только своим «прикинул», — сделав кавычки в воздухе, начал Ким, — будешь руководствоваться по жизни, то ждёт тебя только разочарование. — А ты гадалка? — усмехнулся Бин. — Я умный. Бариста принёс заказ, поставил стаканы на стол и ушёл. Сынмин сразу же сделал глоток, и Чанбин решил последовать его примеру. Кто ж знал, что его ждал очень горький и ледяной напиток. Хотелось выплюнуть, запить водой и вылить куда-нибудь эту жидкость. Но нет. Нельзя дрефить и отступать. Ким слишком внимательно следит за реакцией. — Неплохо,— заключил Со, а в голове уже напредставлял, как чуть ли не сотню мармеладок закинул, чтобы избавиться от вкуса. Сынмин снисходительно улыбнулся и продолжил наслаждаться напитком: — Как только кофе закончится, я уйду. С извинениями или без. — Бож. Короче. Я правда не хотел тебя сбивать. Просто сваливал кое от кого и не заметил тебя… — От полицейских, — дополнил Ким. Чёрт, он заметил! А как? Хотя погодите. Они же гнались за Бином, как сумасшедшие. Боги, как стыдно. А чего стыдного? Это вполне нормально, что за каким-то пацаном за шалости гонятся копы. — Да, от них. И я слышал, что звук после удара был такой, будто что-то сломалось… — Моя гитара, — кивнул Сынмин. — Что? Она правда сломалась??? — почти подскакивая с места, крикнул Чанбин. Бариста насторожено посмотрел на парочку. А студент кинул на Со вопросительно-осуждающий взгляд. Чёрт. Этот мелкий! Бин кивнул, извиняясь, и сел обратно. — Она в порядке? Ты же явно на учёбу шёл и… — Я шёл на прослушивание. Она не в порядке. — Чёрт! Ты же прошёл? Верно? Выкрутился? А гитару можно починить?? — Я завалил прослушивание, так как мой инструмент был в ужасном состоянии. Чёрт. Чанбин, ты тупица! Слепошара! Как ты вообще не смог заметить его!? — Я… мне, серьёзно, жаль, чувак. Я, серьёзно, не заметил тебя, чёрт, можно же это как-то исправить. Блин, чел, правда, извини… я не должен был… чёрт, может, можно что-то сделать? Да, явно, можно. Бин сам и не заметил, как начал тараторить. А Ким внимательно следил за ним, попивая кофе. — Для академии это потеря. Поэтому мне дали ещё один шанс. — Фух! А гитара? Что с гитарой??? — Ничего. Буду играть на новой. — Может… может, можно восстановить? Блин, она ж полюбас дорога тебе. — Я не привязываюсь к предметам. Выкину. — Как?.. Как можно выбросить инструмент? У него же есть душа? Блин, да Бин свой первый скейт как зеницу ока хранит. Да, он там и колёса поменял. И фломиками доску подкрашивал. А этот… этот просто хочет выкинуть гитару, на которой играл? — Так же нельзя. Ты совсем бесчувственный? — Это оскорбление? — Понимаешь. Чёрт, да. Это оскорбление. Потому что так нельзя! Это твой инструмент! Который вместе с тобой погружал тебя в мир музыки… был твоим проводником в мир искусства. Типа… как ты можешь его предать? — Твоя сентиментальность пугает. — Я просто считаю, что нужно наслаждаться жизнью, а не просто существовать. — Ты же понимаешь, что это синонимы? — Окей, я тебя понял, пойдём! — Чанбин резко подскакивает с места и тянет Сынмина за руку. — Чт…? Бин доходит до кассы и протягивает карточку: — За двоих. — Я и сам могу, — пытаясь высвободить руку, твердит Ким. — Слушай, дай мне ещё времени, чтобы ты «посуществовал» нормально, — фырчит Чанбин, и студент успокаивается. Покончив с оплатой, Со вытаскивает Сынмина на улицу и смотрит на небо: — Дай мне всего полчаса, ок? — Если потом отстанешь наконец, ладно. Чанбин кивает и тянет Сынмина во дворы. В его жилах бурлит кровь. «Существовать» и «жить» — это одинаково? Синонимы? Не для него! Этот паренёк явно не знает, не чувствовал, не понимает, что значит — жить. Они ещё десять минут петляют по переулкам. Может показаться, что Бин заблудился, но нет, он знает. Он каждый день изучает эти дворы. Осталось совсем немного. — Тебе, короче, нужно будет закрыть глаза. — Ты просишь меня довериться какому-то дворовому парню, который недавно сбил меня на скейте? — Ты же существуешь, разве не всё ли равно? — Моя жизнь слишком ценная. — Тогда ты просто обязан закрыть глаза, — улыбнулся Чанбин, и Сынмин дёрнулся, — Что? — Н-ничего. — Так что, закроешь? — Ладно. Надеюсь, это ты не решишь меня ограбить и убить. Ким закрывает глаза, и его мир погружается в темноту. Что-то опускается на его голову, и он вздрагивает. Чанбин аккуратно надевает свою кепку на Сынмина и наклоняет по максимуму козырёк. — Отлично, теперь и причёска будет испорчена. — Тц. Сними чехол. — Зачем? — Не хочу, чтобы гитара сломалась. — Ты решил меня избить? — Я мог бы это сделать, не прося тебя закрыть глаза. Ты теряешь время. — Окей. Сынмин снимает с себя чехол и протягивает куда-то в сторону. Дворовый перехватывает инструмент и прячет за дерево. Он вновь берёт студента за руку и куда-то ведёт. Ким чувствует под ногами ступеньки. — Ты настолько сентиментален, что ведёшь меня на крышу? А Чанбин лишь улыбается и смотрит, как растерянный щеночек пытается понять, где они находятся. Он, реально, как собачка навострил уши и начал мотать в разные стороны головой, стараясь уловить каждый звук. — Это какая-то заброшка? Но в ответ тишина. Сынмин просто шёл, держась двумя руками за руку Чанбина. Это умиляло. Такой безэмоциональный паренёк, который с высоты смотрел и плевал на всё, сейчас цепляется за Бина, как потерявшийся щеночек. Это заставляло Со ещё больше улыбаться. Они шли так ещё пару минут. И Сынмин, порядком, задолбался. Но ступеньки закончились. Дальше шла какая-то ровная поверхность. — Мы пришли, — останавливаясь, заключил Чанбин, — можешь открывать глаза и приподнять козырёк. Сынмин выпрямился, расправил плечи и открыл глаза. Он в мгновение ока перестал быть тем беспомощным щеночком. Ким резко снял с себя кепку и ошалел. От такого у него закружилась голова и он схватился за Чанбина. Парни стояли на нескольких балках посреди водонапорной башни. Ким даже не хотел смотреть вниз. Они слишком долго шли наверх, несложно догадаться, насколько тут высоко. — Ты сумасшедший? — храбрясь, прошептал Сынмин. — Ещё минуту и буду, — улыбнулся Бин. Он помнит, как впервые пацаны привели его сюда. Он помнит, как сам стоял на этих балках и дрожал. Теперь это одно из любимых мест для вдохновения. Но тогда… было страшно. — Посмотри вниз. — Нет. — Ладно, делаем иначе! — усмехнулся Со. Он притягивает к себе Сынмина и делает шаг назад. Шаг в пропасть. Бин слышит, как кричит Сынмин. Пару секунд и удар. Мягкий. Пружинистый. Тишина. Чанбин смотрит на Кима, который буквально вжался в дворового: — Открывай глаза, — улыбается парень. Сынмин открывает сначала один глаз, затем другой. Ну что за милый щеночек? Он испуганно смотрит на Бина и по сторонам. Они лежат на какой-то сетке. Не на земле. На сетке! — Ты чокнутый?! — А теперь посмотри туда, — указывая наверх, улыбнулся Чанбин. Студент аккуратно перекатился на спину, бурча что-то под нос. У башни не было крыши. Там, наверху, небо. Вечернее небо, окрашенное в розовый цвет. Лучи заходящего солнца вносили немного оранжевого цвета в эту картину. И это было прекрасно. Чанбин обожал это место. Просто падать с балок, смотря на небо. Лететь. Наслаждаться моментом. Наслаждаться жизнью. Ничто так не будоражило душу, как этот момент. Даже сейчас по телу разливаются эмоции, чувства. Хочется всего. В голове мелькают разные граффити: обычные и картинами, спокойные и кислотные. Хочется действовать и одновременно наслаждаться моментом: — Теперь ты чувствуешь, что живёшь, а не существуешь? — Я чувствую, что ещё больше хочу поскорее завершить нашу встречу, — прошипел парень. — Неужели… — Что ещё можно было ожидать от такого дворового? Безалаберное отношение не только к своей, но и к чужой жизни. Твоя безответственность не знает границ. Выведи меня отсюда. Провал. Чёрт! Но почему? Это должно было всколыхнуть его!! — Окей, я понял, извини. — Достаточно. Чанбин помог Сынмину слезть с сетки. Он виновато протянул чехол с гитарой и побрёл по лабиринту из переулков, чтобы вывести отсюда студента. В голове всё рухнуло. Почему ему казалось, что Ким сможет на мгновение что-то понять, почувствовать? Нет, он не хотел верить в стереотипы об искуссниках. Но почему Сынмин такой? Они молча дошли до академии, где встретились в начале вечера: — Я… — Надеюсь, больше не увидимся. Прощай. Ким развернулся на 180 градусов и пошагал в сторону дома. Чанбин не успел попрощаться. Чанбин не успел ничего. Он не успел даже забрать кепку у этого грёбанного высокомерного паренька. Любимую, вообще-то, кепку.

***

— Господин Ким, вы сегодня поздно, — встречая студента, произнесла горничная. — Репетиции. Сынмин, не останавливаясь, прошёл в свою комнату. Он снял со спины чехол и положил на кровать. Служанка подскочила к инструменту. Она аккуратно взяла чехол и понесла в угол комнаты, пока Ким молча рассматривал себя в зеркале. Парень только сейчас заметил кепку Чанбина на голове. — Господин Ким, вы так и не распорядились по поводу повреждённой гитары. Я знаю, что вам не нравится, когда вещи в таком состоянии остаются, но мне нужно ваше чёткое распоряжение. — Оставьте. — Что, простите? Сынмин снял кепку и начал её рассматривать, крутя в руках: — Оставьте. Это не просто вещь. Обычный закат в одном мире, может стать рассветом в другом, главное вовремя поднять свой взор.