В плену прекрасной дроу

      Рука дроу продолжает накачивать его член. Её пальцы прикасаются к нему непринужденно, почти небрежно. Без намёка на снисхождение. Из-за этого Кайл чувствует каждый рывок с невероятной остротой. И это, сказать по правде — охеренно больно.       И Кшатсира знает это. Иначе не вглядывалась бы в его лицо так пристально, смакуя сменяющие друг друга гримасы страдания.       — И всё-таки это несправедливо, что у самца низшей расы такой роскошный член — твёрдый, жилистый… я могла был играть с ним всю ночь, — хихикнув, эльфийка усиливает накачку, из-за чего пленник выгибается в цепях, жалко умоляя о милосердии.       — Остановись! Хватит, прошу! Это слишком… слишком! Нет! — звуки, которые он издаёт, кажутся невнятными и отчаянным.       — О нет, раб, я не остановлюсь только потому, что ты кончил, — садистская улыбка Кшатсиры, обнажающая белизну зубов на фоне чёрного лица, превращает её в демоницу. Воплощение чистого зла. — Я предупреждала тебя о наказании, так что не жалуйся!       — Нет! Нет! НЕТ! — дискомфорт настолько силён, что его член просто не может этого выдержать. Сломленный более чем неприятными ощущениями Кайл забывает об уважительном обращении «госпожа», но сегодня дерзость сходит ему с рук.       Эльфийка слишком увлечена пытками его гениталиев, чтобы обращать внимание на мелочи. Может быть позже она припомнит пленнику это и накажет за нарушение кодекса поведения, а может и нет. Дроу по своей натуре хаотичны, а их поведение часто непредсказуемо и подчинено сиюминутным прихотям. Во всяком случае те его аспекты, что не связаны с выживанием и властью.       Лёгким замедлением руки Кшатсира дарит Кайлу временное облегчение. Его член покрыт смазкой от предыдущего извержения, но остаётся таким же твёрдым, как раньше из-за продолжающегося действия зелья. И с этим, к сожаление, ничего нельзя поделать.       — Каково это? Тебе очень больно? Да?! — пытливо спрашивает дроу, обхватив рукой набухшую головку, и это уже слишком.       Юноша пытается отступить, дёргается раня запястья только вырваться из рук Кшатсиры, но та держит его слишком крепко. Чувствительность его члена кажется ошеломляющей, из-за чего несчастный едва может дышать. А когда чёрная ладонь начинает описывать круги буквально взрывается ощущениями. Интенсивность агонии остаётся единственной доступной ему реальностью. Ничто, ничто в мире не может преодолеть эту муку. Ни сила воли, ни тренировки, ни память об уже пережитых мучениях. Мозг Кайла отключается. Жестокая дроу лишает его мысли ясности, оставляя хныкать, пока слезы скатываются по его лицу. Жалкое зрелище.       — Не смотри на меня таким жалобным взглядом. Он не заставит меня остановиться. Ты кончил без разрешения и заслужил это, — улыбка Кшатсиры проступает через пелену слёз, когда она склоняется над ним. — Я буду дёргать твою сосиску до тех пор, пока ты не по теряешь сознание… ну или я не придумаю что-нибудь получше. Да, вот так! Подёргайся для меня, раб! И кричи как сучка!       Кайл беснуется в путах и скулит, тщетно пытаясь избежать непреодолимой муки эльфийской руки, терзающей чувствительную плоть. Пальцы на руках и ногах сводит судорогами грудь выгнута колесом, колени поджаты, а хныканье заменяет вой. Движения дроу снова становятся быстрыми, она подключает вторую руку, размещая её у основания члена, чтобы кожа не покрыла болезненно-обнаженную головку члена. В конце концов ей удаётся вымучить из пленника ещё один, тяжёлый сокрушительный оргазм…       Из-за сенсорной перегрузки молодой человек даже теряет сознание. А придя в себя обнаруживает Кшатсиру, рассматривающую белые капли на эбеновой ладони. Она словно сомневается, а затем неожиданно… слизывает их. Не до конца пришедший в себя Кайл перехватывает её взгляд, и видит вожделение, медленно разгорающееся в красных глазах. И это страшно.       Жестокая, но хладнокровная Кшатсира, конечно опасна, но и в половину не так как, как Кшатсира охваченная страстью. Теряя контроль она может забыться и реально покалечить. Подобная перспектива заставляет Кайла сжаться, но дроу лишь хихикает над его беспомощностью и скользит вниз. Белые волосы щекочут кожу груди и живота, пока она на четвереньках смещается по кровати. Прижав его бёдра сиськами она проводит влажным языком по чувствительной головке члена, упиваясь мучительно-сладким стоном. Лишённый даже мимолётного отдыха парень испытывает уже адский дискомфорт, но проклятое возбуждение никуда не уходит.       Действие зелья не закончилось, а потому эльфийке хватает и пары облизываний, чтобы вернуть ему прежнюю твёрдость. И вот тогда она берёт его в рот. Крепко, но нежно. Обсасывает заставляя стонать и сжиматься под ней. Усмешка злобного удовольствия, лёгкой волной вибрации прокатывается по члену, вызывая сильнейшую дрожь. Кшатсире нравится дразнить его, с силой прижимая язык к головке члена. К его, да и собственному тоже, удивлению она начинает жаждать его. Жаждать, чтобы его член был у неё в горле или глубоко в её сладких стенках. Это настолько злит Кшатсиру, что несколько раз она сквозь зубы проклинала себя за столь страстную слабость к человеку… а потом отрывалась на нём избивая до кровавых соплей. Ведь по её логике виноват в этом он.       — Подумать только, я дочь Второго Дома сосу какому-то человеку! Может быть, мне стоит кастрировать тебя в качестве наказания?! — спрашивает дроу, когда злость усиливается достаточно, чтобы оторваться от хуя и посмотреть человеку в глаза.       Она не шутит! Кайл понимает это с первого взгляда. Научился же определять настроение госпожи по мелким деталям и незначительным признакам. Кшатсира — великолепная актриса, как и все дроу, и умеет играть лицом. Но глаза выдают её. Жестокий, демонический огонь, разгорающийся в их глубине, ясно даёт понять, что эльфийка в ярости. Да и уши её слишком напряжены и притянуты к черепу, чтобы сказанное было просто игривой угрозой. Его госпожа любит шутить про кастрацию и частенько подбадривает его во время секса, напоминая о возможной участи. «Если кончишь сейчас, раб, я отрежу то, что ты в меня вставил до того, как закончишь брызгать» — говорит она крепко обвивая талию парня ногами. И ему, похороненному в сладких глубинах её совершенного тела остается сдерживаться изо всех сил, чтобы порадовать госпожу. Но даже испытывая страх в такие моменты он понимает, что она просто пугает и в случае любовного фиаско максимум, что его ждёт — очередные побои, к которым он привык.       Сейчас же угроза лишиться того, что делает его мужчиной, реальная. Разозлённая легко может выхватить кинжал, спрятанный за поясом чулков и отрезать его член. Он даже дёрнуться не успеет. И чтобы этого не произошло брюнет принимается умолять.       — Нет, госпожа, не отрезайте! Пожалуйста, всё что угодно только не отрезайте его! Молю! — из глаз парня текут самые настоящие слёзы. Он в отчаянии и понимает, что кастрация для него — всё равно, что смерть. Даже если он не умрёт от боли и кровотечения это всё равно конец. Без члена он будет не нужен госпоже и она убьёт его. Затерзает на пытках, которыми занимается просто ради развлечения. Или принесёт в жертву Ллос. Он слишком много времени провёл в её покоях и слишком много знает. После такого обратно в рабский барак уже не возвращается. Кайл хорошо это понимает, поэтому и продолжает взывать к милосердию.       — Заткнись! — хлёсткая пощёчина обрывает поток клятвенных заверений «сделать что угодно», заставляя замолчать. — Мне противно смотреть, как ты извиваешься по кровати как змей. Может мне не кастрировать, а просто убить тебя, ничтожество? Мусор!       Кинжал, которого Кайл так боялся, оказывается у его горла. Чёрный адамантит холодит кожу шеи, ловя красные блики свечей. Жизнь пленника повисает на волоске. Повисает, но не обрывается. Так и не решившись убить его или даже кастрировать, разочарованная дроу опускает голову, вновь обвивая губами его член. И это опасная ласка — клинок остается у горла, поэтому дёрнувшись он сам положит конец своему существованию — настолько остро лезвие дроуской работы. Шевелиться нельзя ни в коем случае и в то же время не пошевелиться так трудно, когда головка касается задней части рта и входит в горло. Недовольные, но вместе с тем возбуждённые звуки сотрясают его член, пока сама дроу лихорадочно двигается, чтобы проглотить его целиком.       Будучи созданием тёмных страстей Кшатсира частенько теряет контроль над своей похотью, позволяя сексуальному влечению отнять у неё здравый смысл. Без паузы и колебаний она выпускает его твёрдый, как камень, член изо рта, чтобы провести языком по истекающей предэякулятом головке, вновь заставляя Кайла дрожать. Капелька крови стекает из тонкого разреза на его шее. Он понимает что побеждён и беспомощен, но не может ни унять дрожь, ни успокоить дрожащее дыхание. Вот, что дроу с ним делает.       Процедура повторяется несколько раз. Беловолосая подводит пленника к краю и в последний момент «подрезая» его. Она никогда не позволит человеческому рабу разрядиться ей в рот, хотя в тайне и хочет этого. А тот и не настаивает. Всё, чего он хочет сейчас — остаться целым и невредимым. Что в конечном итоге и происходит. Кшатсира отпускает его и отстраняется, вытирая рот тыльной стороной ладони. Видимо в этот раз боги всё же смилостивились над пленником. Жаль только их благословение пребывает с ним недолго. Разозлённая дроу вновь сжимает головку его члена в кулачке, а к основанию приставляет кинжал. Ещё миг и отрежет.       — Ну так что, мне отрезать твой член, раб? Отрезать?! — она готова сорваться, и Кайл, уже не особо надеясь на успех кричит:       — Не надо, не отрезайте, пожалуйста! — к его радостному удивлению она меняет гнев на милость, убирая оружие от его паха.       — Убеди меня, — встав на кровати с истинно-эльфийской лёгкостью, дроу приседает над ним,скользя бедрами по обе стороны от его головы и подтягиваясь к изголовью кровати. Её женственность оказывается всего в нескольких сантиметрах над его головой. Свежий, теплый аромат дразнит его ноздри, вынуждая непроизвольно напрячься. И даже понимая, что вероятно лишится члена ещё до конца ночи он всё равно прилипает взглядом к гладкому бугорку, не в силах отвести взгляд от аккуратных складочек, поблёскивающих от любовной влаги. Их обладательница, меж тем, наклоняется вперёд, смыкая бёдра вокруг его головы.       — Лижи! — приказывает Кшатсира, прижимая щель к его лицу. Застигнутый врасплох Кайл инстинктивно откидывает голову назад, но лишь упирается затылком в подушку. — И если не закончишь до того, как у меня устанут ноги, я тебя точно кастрирую!       Парню не остаётся ничего другого, кроме как захватить губами её клитор и провести кончиком языка по его капюшону. Эта поза мягко говоря, немного неудобно, но выбирать не приходится. Он лижет, вкладывая в это всё своё старание и навык. При этом пленник находит свои попытки осушить бассейн межножной сырости тёмной эльфийки весьма возбуждающим. От вкуса и запаха его достоинство парит над животом, время от времени пульсируя. Как будто ему не угрожала опасность быть отрезанным минуту назад.       Что же, по крайней мере в этот раз она хотя бы не запирает его член в маленькой адамантиевой клетке, предотвращающей эрекцию. Её внутренняя поверхность покрыта маленькими шипами, впивающимися в хуй всякий раз, когда тот порывается встать.       Кшатсира частенько заставляет его терзаться сексуальным голодом. Порой она оставляет его на неделю не способным притронуться к себе, и кончить, а потом утыкает его лицом себе в промежность. И в очередной раз вылизывая её, Кайл отчаянно пытается остаться вялым, пока эльфийка издаёт громкие стоны. Что ему конечно не удаётся и её удовольствие становится его болью.       Радуясь даже такой поблажке Кайл энергично водит языком вверх и вниз по её щели, позволяя тому проникать внутрь всякий раз, когда это возможно. Её клитор давно затвердел и вышел из-под защитного капюшона. Теперь его язык с каждым проходом ласкает маленький выступ, к большому удовольствию Кшатсиры. Каждый раз, когда парень задевает его по её телу проходит дрожь.       — Неплохо, для вчерашнего девственника, — бормочет дроу уставившись на серебряные амулеты, свисающие с потолка на цепочках, чтобы хранить её покой во время отдыха. — Продолжай в том же духе и может быть я не лишу тебя твоей жалкой письки. Ободрённый её насмешкой Кайл обхватывает губами чувствительный бугорок, сосредотачивая всё внимание только на этом местечке.       — Да, вот так… соси его, пока я не вышла из себя! — командует дроу, вцепляясь пальцами в спинку кровати. Кайл же меж тем послушно посасывает комочек, время от времени скользя по нему языком и ощущая, как вздрагивает над ним тело эльфийки.       Её положительная реакция для него, как манна небесная. Он в шаге от того, чтобы защитить свой член от отрезания, а потому открывает рот, обхватывая губами её клитор и верхнюю часть ее щели. От наслаждения Кшатсира уже не может сдерживать стоны. Её эротическая песня эхом отдаётся в ушах Кайла, терзая его выходящими из-под контроля потребностями. Несмотря на опасность ситуации его мужественность жаждет облегчения, заставляя надеяться, что, если он доставит ей удовольствие, она наградит его.       — Сильнее… я почти… — воркует дроу и её соблазнительный голос подстёгивает парня. Принимая свою рабскую сущность он омывает её пульсирующую розочку языком. Чёрное, словно ониксовая статуэтка, тело напрягается в преддверии кульминации, а эротичные стоны сменяются криком восторга. Ноги дроу задрожат, она выгибает спину, одновременно хватая Кайла за голову и прижимая губами к своим нижним губам. Заставляет ласкать во время затяжного, пульсирующего и очень мокрого оргазма…       Кажется, проходит вечность, прежде чем напряжение в её теле спадает и она падает на кровать рядом с ним, выдыхая скупое:       — Неплохо… — нечасто эта стерва делает ему комплимент, но Кайлу плевать. Главное, что вердикт в его пользу: он помилован!       — Пожалуй, я позволю тебе сохранить его, — ещё один шлепок по нуждающемуся в ласке члену брюнет принимает, стоически подавляя стон. Лишь вздрагивает от резкой боли. — Но если ты думаешь, что я позволю ему войти в меня, то нет. Этого не будет.       — Тебя ждёт кое-что поинтереснее, — с этими зловещими словами легко соскальзывает с кровати и подбирает упавшее платье.