***
Они проводили Маркуса, хорошенько с ним попрощались, попросили вести себя хорошо (хотя в этом нет смысла — их ребенок чудесный), прошли в гостиную и сели на диван, даже не зная, с чего начать. Так давно они не оставались одни на такой долгий срок и как-то непривычно, что в детской спальне сейчас никого нет, что Маркус не выбежит к ним, чтобы похвастаться рисунком, не предложит погулять или приготовить что-нибудь особенное. Сразу стало как-то пусто. — Нет-нет, милый, мы должны воспользоваться такой возможностью! — взял себя в руки Ричард и встал, потянув за собой сержанта. — Давай… Откроем бутылку вина, весь день проведем в кровати, вместе примем ванну, посмотрим что-нибудь, ну… Вспомним времена, когда только начали жить вместе? Гэвин невольно улыбнулся, действительно вспомнив их первый год совместного проживания. В то время мужчина очень редко приходил на работу выспавшимся, зато выглядел как кот, объевшийся сметаной. Все коллеги ему говорили, что он прямо-таки расцвел. — Давай, ковбой! — задорно подхватил мужчина и шлепнул мужа по заднице. Он сам сказал. Все как в старые добрые. Лежа уже вечером в постели, они поняли, что целого дня им слишком много. Нет, они не устали друг от друга, день на самом деле получился шикарным, и Рид в который раз удивился от возможностей собственного тела, потому что Ричард словно и не старел все эти несколько лет. Просто… они так привыкли к Маркусу, что без него находиться в доме совсем уж одиноко. — Позвоним им? — первым сдался Рамирес и погладил мужчину по груди. Тот тут же согласился, сам потянувшись за телефоном. — Папа! — раздался радостный голос в трубке. Гэвин сразу поставил на громкую связь. — Как ты там, малыш? Чем занимались весь день? И тут Маркус восторженно начал рассказывать о том, каким насыщенным получился его день. Как ему понравился домик на дереве и озеро, где дядя Аллен, невзирая на холодную погоду, искупался и даже затащил туда Коннора. Как они решили отужинать на улице, и Дэйв профессионально жарил мясо на гриле, а потом они долго сидели возле домика в пледах и болтали. — Но я по вам очень скучаю, — захныкал неожиданно мальчик. Гэвин и Ричард тут же встрепенулись. — Мне вас очень не хватает. Давайте в следующий раз все вместе поедем? И дедушка Хэнк тоже должен поехать! Мы семья! — словно напомнил он. — Малыш, мы тоже скучаем, — честно сказал Гэвин. — А чем вы занимались? Они оглядели комнату и одновременно продрали горло. — Просто смотрели фильмы и весь день валялись. Без тебя все совсем не так, сынок. Так что мы с нетерпением тебя ждем! — сориентировался Ричард и подмигнул сержанту, едва сдержавшему смех. Они поболтали еще немного, а затем Маркус сказал, что очень устал и пойдет спать, чтобы завтра поскорее наступило. — Не верится, что раньше мы как-то жили без него, — прошептал Гэвин, уложив голову на любезно предоставленное плечо. — Ага. Знаешь, что он однажды мне сказал? Поблагодарил, что мы выбрали его. Сейчас мне эти слова кажутся такой глупостью, — мужчина тихо хмыкнул. — Будто иначе быть и не могло. Будто у него не могло быть других родителей, а у нас другого сына. Рид счастливо улыбнулся и провел пальцами по руке мужа. — Давай еще напоследок воспользуемся нашим одиночеством, а потом сразу спать. Я тоже очень хочу, чтобы завтра скорее наступило, — сержант игриво улыбнулся. Ричард среагировал мгновенно — подмял Гэвина под себя, скинул с них одеяло и совсем уж остервенело впился в губы, на что мужчина от неожиданности взвизгнул, но полностью отдался в чужие руки. — Доставляем вам вашу драгоценность в целости и сохранности! — бодро отрапортовал Дэйв, помогая мальчику выбраться из машины. Коннор мирно спал, развалившись на заднем сидении. — Мы очень хорошо отдохнули, наделали кучу фотографий, хорошо ели и крепко спали, верно, пацан? — Маркус кивнул и обнял дядю напоследок, побежав к родителям. Объятия получились настолько крепкие, будто они не два дня не виделись, а все две недели. Маркус так по ним соскучился, что даже понюхал каждого, подытожив, что пахнут они одинаково. А потом с гордостью показал синяк на коленке, рассказывая, как именно его получил (просто споткнулся на лестнице, но Коннор быстро его поймал и сам ушибся сильнее). — Пап, тебя тут укусили, — сказал он неожиданно и ткнул сержанту в шею. Гэвин широко распахнул глаза и уставился на мужа, который выглядел не менее удивленным. — Вы точно дома сидели? — с подозрением протянул мальчик, сложив руки на груди. — Каемся, — поднял руки Ричард. — Нам так было скучно без тебя, мы пошли гулять по парку, а там летала всякая мерзость. На папу Гэвина напал вот такой комар! — мужчина примерно показал размеры этого комара. — Неправда! Таких не бывает! — мальчик захохотал, когда мужчина принялся его щекотать. Гэвин вздохнул, наблюдая за ними. Потер шею и подумал, что напавший на него комар был гораздо и намного больше. — Так, герой, тебе еще помыться надо, а потом у нас домашка и урок испанского, да? — Ричард подхватил сына на руки. — О! Дядя Коннор научил меня одной фразе, попросил вам сказать, но перевод почему-то не сказал. — Да? И какой же? От услышанного у Ричарда и у Гэвина волосы встали дыбом. Ричард даже в моменты ярости такие слова не произносил. Гэвин знал испанский довольно хорошо, учил его еще в школе, да и с Ричардом они иногда практикуются. В работе это временами здорово помогает. Иногда попадаются те, кто говорит как раз-таки на испанском, и вот такие слова он слышал от людей из не совсем благополучных районов. — Я убью его, — процедил Рид и схватил телефон. Ричард поспешил в комнату Маркуса, все еще держа его на руках. — Я что-то неправильно произнес? — аккуратно спросил он. — О, не-ет, малыш, ты все сказал четко и ясно, все абсолютно правильно. Просто забудь эту фразу, ладно? И не говори ее никому. Даже Джошу. Договорились? — Дядя Коннор научил меня плохим словам! — догадался мальчик и счастливо расхохотался. Гэвин в это время обещал напарнику сослать его в архив как минимум на два месяца, чего бы ему это не стоило.***
— Марку-ус, давай не так быстро, — ныл Гэвин, еле поспевая за радостно скачущим по парку сыном. Все-таки утренние пробежки после шестнадцатичасовой смены запрещены по закону. Да, у сержанта такой закон прямо в голове, и он старается его соблюдать. — Твой папа поймал вчера целую дюжину преступников, дай ему отдохнуть. — Неправда. Вчера папу грубо и с оттяжкой сношала бюрократия. Чертовы патрульные! Без него и шагу сделать не могут. — Папа, давай же! Ты же сильный! Побежали! — радостно лепетал мальчик, бегая вокруг, в один момент схватил мужчину за руку и потянул за собой. — Ты в последнее время очень много работаешь, поэтому это твое наказание! — серьезно сдвинул брови. — Не смею ослушаться, капитан, — вяло отозвался мужчина и все-таки побежал, даже почувствовав какой-то прилив сил. Под конец года действительно все, как и прописано в незамысловатых законах улицы, сходили с ума. На работе настоящий завал, а сержант искренне хочет провести как можно больше времени с родными на праздниках, поэтому жертвует временем, чтобы закрыть всю отчетность. Ему тяжело, что Маркуса в эти дни он видит предельно мало. Ричард полностью ушел на дистанционку, чтобы посвятить всего себя Маркусу. Гэвин горевал, но обещал себе, что через пару годиков точно уйдет в отпуск на несколько месяцев. Возможно, к тому времени они с Ричардом созреют для еще одного ребенка, тогда можно будет вообще и в декрет уйти. Он до сих пор удивлялся, как Маркус их менял. Ричард стал спокойнее и уже не так опекал мальчика, по крайней мере, не заваливал сотней вопросов, а позволял их сыну становиться более самостоятельным и даже мог оставить его одного дома на несколько часов, если вдруг ему звонили из офиса и просили приехать. Маркус справлялся отлично. Гэвин же уже не так трепетно относился к работе. Любил ее, не представлял без нее жизни, но временами спокойно относился к тому, чтобы повышение до лейтенанта отложить, побольше отдохнуть, посидеть дома. Когда они с Ричардом жили только вдвоем, то были такими работягами, что приходили домой только ночевать. И в какой-то степени сержант рад, что сейчас все поменялось. Все же в их жизнях есть много других прекрасных вещей, которые намного важнее работы. Сегодня Маркус его удивил, предложив поехать на набережную и бегать там. Как отказать этим прекрасным, практически неземным глазам? Вот и Гэвин не знает. Поэтому они уже пару часов скакали по этой набережной, и мужчина в который раз удивлялся способностям своего тела. Они присели на лавочку, чтобы передохнуть. Мальчик уставшим не выглядел от слова совсем, радостно болтал ногами в воздухе и рассказывал, что мистер Манфред хочет несколько его картин показать на выставке. Гэвин однажды загуглил «рисунки ребенка в десять лет» и понял, что у их сына не просто талант — это какое-то предназначение, словно он уже родился художником, потому что его рисунки (а точнее, картины) вызывали неописуемый восторг. Так и не скажешь, что их сыну действительно только десять лет. Мужчина, внимательно слушая рассказ сына, откинулся на спинку лавочки и приложился губами к бутылке, выпив сразу половину. Маркус его за это поругал, сказав, что так много за раз пить нельзя. Гэвин уже хотел пожурить его, сказать, что не хватало ему нравоучений от десятилетки, но, подняв взгляд, понял, что все слова сразу пропали. Перед ним стоял Родриго Рамирес, которого он видел последний раз чуть больше года назад. Выглядел мужчина хорошо, и где-то в глубине души Рид был рад, что с отцом его мужа все в порядке, что, несмотря на возраст, выглядит он отлично. Старший Рамирес был в окружении своих, видимо, друзей с какого-нибудь гольф-клуба, куда постоянно ходил, если судить по рассказам Ричарда. — Здравствуй, Гэвин, — сказал он и подошел, сразу вперившись взглядом в мальчика, который заинтересованно склонил голову, пытаясь вспомнить, а где же он видел этого дяденьку. Ситуация до ужаса комична. Только они с Ричардом окончательно решили, что пока не готовы знакомить сына с родителями, как один из родителей попадается им во время прогулки. — Здравствуйте, — кивнул мужчина, готовя себя к худшему. Еще лет пять назад он понял, что с этим человеком разговаривать бессмысленно, да и он, в силу работы, мог вытерпеть многое. Но такое же позволить своему сыну он не мог, поэтому как-то на автомате взял мальчика за руку и слегка спрятал своим телом. — Родриго, кто это? — спросил один из его друзей. Мужчина странно сверкнул глазами и поджал губы. Гэвин едва сдержал смешок. — Друг моего сына, Ричарда. Рид поперхнулся воздухом. Он настолько этого стыдится? Маркусу, судя по всему, эти слова тоже не понравились, потому что мальчик надул губы и сложил руки на груди, с вызовом смотря на дедушку, которого каким-то образом сумел вспомнить. Друзья Родриго ушли. — Вы неправильно сказали! — возмущенно сказал мальчик. — Не друг, а муж! Да же, папа? Сержант натянуто улыбнулся и кивнул, потрепав мальчика по бритой голове. Как оказалось, отросшие волосы Маркусу никак не нравились, поэтому приходилось довольно часто водить его к парикмахеру. Хотя Гэвину, напротив, было приятно перебирать чужие волосы и долго их нюхать. Родриго вскинул брови. Не поверил в услышанное. Посмотрел еще раз на мальчика, а затем крепко сжал губы и нахмурился. — Ваш сын? — уточнил он как-то холодно. Гэвин встал на ноги и мальчика потянул за собой. — Ага, но не утруждайте себя, мы уже уходим, — бесцветно ответил мужчина и зашагал прочь. Маркус еще какое-то время смотрел на дедушку. Гэвин старался не сжимать руль слишком крепко, иначе тот, казалось, треснет, но его прямо-таки трясло от этой ситуации. Неужели за столько лет Родриго не смог хотя бы свыкнуться с мыслью, что он — не друг Ричарда, а самый близкий его человек. Его муж! Хотелось руку с кольцом ему в глотку засунуть, чтобы тот точно понял. Он глянул на мальчика рядом. И мгновенно вывернул на обочину, чуть не подрезав другую машину. Но не мог иначе — сын плакал. — Малыш! Что такое? Это из-за Родриго? Н-не волнуйся так, малыш! Господи, прости меня… — говорил он, тут же отстегнув мальчика и потянув его на себя. Усадил себе на колени и крепко прижал, поглаживая по спине. — Не извиняйся, папа, ты ни в чем не виноват, — дрожащим голосом ответил мальчик и утер слезы. — Это он виноват! Я плачу, потому что он обидел тебя! Как только он посмел моего папу… — Маркус разрыдался еще сильнее. — Малыш, он не обидел меня, со мной все в порядке, — попытался успокоить сержант. — Неправда! Вы с папой Ричардом так любите друг друга, живете вместе, у вас есть я, мы семья! А он сказал, что ты просто друг! Мне стало очень обидно, — шептал сын, бесконечно вытирая непрекращающиеся слезы. Рид прикрыл глаза. Взял мальчика за голову и заставил на себя посмотреть. — Ты прав. Мне тоже очень обидно. Прости, что тебе пришлось это увидеть. Спасибо, что защитил меня, — добавил он и поцеловал сына в щеку. — Я всегда-всегда буду вас защищать! — пообещал мальчик и практически калачиком сложился у мужчины на груди. Гэвин поджал губы и снова шепотом поблагодарил, продолжая поглаживать Маркуса по спине, надеясь, что так он быстрее успокоиться. И параллельно думал о том, что надо каким-то образом рассказать об этом Ричарду. Уже представлял, как муж взбесится.***
Ричард пребывал в бешенстве, как сержант и ожидал. Ходил из стороны в сторону и бесконечно ругался на испанском, стараясь так уберечь сына от плохих слов. Мальчик оказался отправлен в детскую, чтобы папы серьезно поговорили, но, скорее всего, сидел сейчас возле двери и внимательно вслушивался в каждое слово. — Это просто невероятно! Поверить не могу, что он действительно так сказал! Перед Маркусом! — мужчина схватил со стола телефон. — Боится очернить свою репутацию, ублюдок. Невероятно… — Кому ты звонишь? — осторожно спросил Гэвин, бросив все попытки успокоить злого мужа. — Отцу. Я встречусь с ним и выскажу все, что думаю. Больше он не посмеет так относиться к тебе. — Милый, это необязательно, — как можно аккуратнее сказал сержант. — Зачем тратить нервы? Тебе еще сотрудников своих сношать в конце года. — Нет, это обязательно! — грубо оборвал его мужчина, на что Рид дернулся и отстранился. Ричард тут же тихо ругнулся и опустился перед ним на колени, взяв его руки в свои. — Прости. Но я должен с ним поговорить. По отношению к себе я готов терпеть многое, ты и сам знаешь. Но позволить ему так с тобой поступать… я просто не могу. Ты мой муж, Гэвин. Я люблю тебя, я хочу состариться с тобой, нравится ему это или нет. Ты — мое все, а он относится к тебе так пренебрежительно. Это отвратительно. Рид почувствовал, как в груди что-то сжалось. Казалось, за столько лет уже невозможно любить этого человека сильнее, но нет, еще есть куда вместить свою любовь. Он широко улыбнулся и кивнул, коротко поцеловав мужа в губы. — Ты сейчас такой сексуальный, — прошептал он и игриво глянул. Ричард усмехнулся. Сам поцеловал напоследок и вышел на улицу, чтобы там вдоволь покричать на своего отца. Но каково же было его удивление, когда Родриго предложил обсудить это наедине, пригласил на ужин, попросил обязательно взять Маркуса, сообщил, что сам позвонит Алленам и пригласит и их. Обратно домой мужчина возвращался в смешанных чувствах. Ему срочно надо обсудить это с Коннором. А еще придумать пути отступления для Маркуса, если ужин начнет превращаться в катастрофу. Наверное, лучше сразу отправить Дэйва и Гэвина домой вместе с Маркусом, а они с Коннором останутся и высосут из отца все соки.***
— Дорогой, ты уверен? — десятый раз за час спросил Аллен, неуверенно смотря на мужчину. Он поддерживал любое его решение и всегда был рядом, чтобы в любой момент оказать поддержку, но сегодняшний ужин мог превратиться в нечто… — Да, — послышался твердый ответ. Капитан вздохнул и кивнул, выходя из машины. Когда ему позвонил отец и сообщил о семейном ужине на выходных, он удивился. Все прошлые разы Коннор сам приходил с Дэйвом в гости, навязывался, бесил отца, а затем уходил с довольной улыбкой до ушей. Но потом ему позвонил Ричард и рассказал все, что произошло в тот день. И детектив, сам от себя не ожидав, разозлился так сильно, что сразу написал длинный тост, который скажет, когда Маркуса не будет рядом. Одна мысль о том, что их отец так пренебрежительно отнесся к Гэвину и о том, что так же он мог высказываться о Дэйве, выводила его из себя. Дом у родителей был большим, двухэтажным, с кучей спален. Родриго сам отстроил этот дом еще в молодости, когда Ричард только родился, все надеялся, что в будущем вся семья будет жить здесь, сыновья с женами и своими детьми. Но все его планы на такое светлое будущее нарушили сами сыновья, неожиданно вдвоем решив, что вместо жен у них будут мужья. И какое-то время Ричард и Коннор действительно верили, что этот дом станет их общим, но потом отец обо всем прознал, и случилась та самая ссора, из-за которой только-только вернувшийся из армии Коннор схватил своего младшего брата, который учился тогда в колледже и заявил, что в этот дом они больше не вернутся. В то время было тяжело, но Коннор гордился собой, что и без помощи денег отца сумел встать на ноги и, самое главное, помочь в этом брату. — Мы действительно это делаем? — спросил Гэвин, держа сына на руках. Тот всей серьезности и ужаса ситуации не понимал, лишь радовался, что сегодня хорошо и сытно поест. А еще ему безумно понравился такой большой и красивый дом. — Видимо, да, — выдохнул Дэйв и глянул на Коннора и Ричарда, которые о чем-то активно переговаривались. — Чувствую себя трофеем, — прошептал он и погладил шею. Мария встретила их, выйдя на улицу. Женщина радостно улыбнулась сыновьям, каждого обняла и поцеловала в щеку, а вот Риду и Аллену достались легкие поглаживания по плечу. На Маркуса она глянула с плохо скрываемым интересом и, явно сдерживаясь по просьбе Родриго, пригласила их внутрь. Ужин был шикарен. Столько блюд папа Ричард никогда не готовил, успел подумать мальчик, и его опустили с рук. Но все же ему было слишком волнительно, чтобы сразу отходить от отцов, поэтому он одной рукой схватился за штанину Ричарда, а второй — за рубашку Гэвина. Родриго сидел во главе стола. И от этой картины стало не по себе. Гэвин никак не мог понять такого фанатизма о том, что у семьи всегда должен быть кто-то главный. Тот, кто сам все решает, сам всех направляет и вот — сидит во главе стола, даже жену усадив сбоку. Мужчина встал и поправил галстук, медленно вышагивая к ним. — Благодарю, что согласились прийти. — Быстро всех оглядел, зацепившись взглядом за Маркуса. — Позволите нам познакомиться? Ричард стиснул зубы и чуть отошел в сторону, взяв сына на руки. Маркус с опаской глядел на своего дедушку, но, пересилив себя, протянул ладошку. — Меня зовут Маркус Рамирес, — тихо-тихо сказал он и попытался доброжелательно улыбнуться. Папа Ричард всегда говорил, что его улыбка способна сразить всех наповал. В школе это действительно срабатывало. Родриго, к всеобщему удивлению, слегка приободрился и тоже улыбнулся, рукой подозвав к себе жену. Мария подошла и аккуратно ухватилась за чужую руку, чуть пожав. — Бабушка? — осторожно спросил мальчик, параллельно смакуя это слово на вкус. Дедушка у него уже был, и он привык так называть Хэнка, хотя тот, почему-то, реагировал странно и краснел. — Да, я твоя бабушка, — улыбнулась женщина и погладила мальчика по ушам, трогала его так, словно он был какой-то хрупкой драгоценностью. Гэвин посчитал это хорошим знаком. Но вот Ричард и Коннор таким не впечатлились, почти синхронно фыркнули. — Давайте сначала поужинаем, а потом все обсудим, — любезно предложил Родриго и указал на стол. Маркусу нравилось быть в центре внимания. Сначала он смущался от такого количества вопросов, но быстро привык и в итоге сам воодушевленно рассказывал о художественной школе, об уроках, одноклассниках, не забывал упоминать своих отцов. Говорил, как ему нравится проводить время с папой Ричардом у него на работе, как ему нравятся истории с работы папы Гэвина, а еще много говорили о Конноре и Дэйве. Родриго и Мария слушали его внимательно, улыбались, кивали, и в какой-то момент Гэвину стало легче дышать. То же почувствовал и Аллен, крепко сжав руку мужа под столом. А вскоре расслабился и Ричард, стоило отцу спросить об успехах на работе, а о работе он мог говорить часами. Дэйв решил особо не отсвечивать и насел на вино, оценив его утонченный вкус. Ужин оказался съеден, время позднее, Маркус раззевался и попросился спать. Укладывать его вызвалась Мария и, что удивило, мальчик не отказался, лишь вопросительно посмотрел на Ричарда, взглядом спрашивая разрешения. Мужчина коротко кивнул. — Спасибо за ужин, — улыбнулся Дэйв, когда они остались наедине. Что-то собиралось нагрянуть, и так он пытался разрядить обстановку. Родриго лишь приподнял уголки губ, тогда спецназовец решил налить себе еще вина. — Отец, если у тебя проблемы со здоровьем, то ты должен был нам сообщить, — начал Ричард. Гэвин мысленно перекрестился и последовал примеру Аллена. Коннор довольно улыбнулся. — Если у тебя деменция, мы бы с Коннором помогли тебе, но ты ничего не говорил. — Родриго вскинул брови. — Тогда я не знаю, как объяснить то, что моего мужа ты назвал просто другом на глазах у нашего сына. — Я думал, главное в том, что я даже не знал, что у вас есть сын. — О, тогда бы перед друзьями тебе было бы еще более неловко. Что бы ты им сказал? Смотрите, у моего сына есть друг, и они вместе воспитывают ребенка. Какие хорошие друзья! Родриго раздосадовано поджал губы, не найдясь с ответом. — Если бы я только знал… — Ты не можешь сказать другим правду о нас! Что ты говоришь своим сестрам в Испании? Где мы? Мертвы? Мы ведь давно умерли для тебя, да? Родриго что-то ответил на испанском, и тут вмешался Коннор. Терпеть не мог, когда отец неожиданно переходил на другой язык, чтобы остальные его не поняли. Но так получилось, что они втроем довольно живо начали ругаться на испанском. Дэйв глянул на Гэвина, зная, что тот лучше понимает этот язык, но мужчина лишь мотнул головой и двумя пальцами коснулся шеи, пару раз постучав. Капитан согласно кивнул. Если уж они не в состоянии участвовать в таком активном разговоре, то хотя бы хорошенько выпьют. — Как операция прошла? Картель накрыли? — невзначай спросил сержант, благо, что с Алленом они сидели рядом и отчетливо друг друга слышали, невзирая на крики. — Не-а, — поморщился мужчина. — Сукины дети скрылись, но груз схватить не успели. Там столько килограммов было, весь Детройт можно до смерти накурить. Как там твой маньяк? — Сидит в тюрьме и получает пенделей от сокамерников, — гордо улыбнулся мужчина. Они продолжили переговариваться о работе. — Довольно! — крикнул неожиданно Родриго. — Я устроил этот ужин, потому что хотел попробовать поговорить с вами спокойно, наладить отношения. Я хочу видеться со своим внуком, он — Рамирес, он носит фамилию моей семьи. Да, я не до конца… принимаю вас, но ребенок… — Извинись, — сказал неожиданно Коннор. — Извинись перед нами. Извинись перед Гэвином и Дэйвом. Скажи им, глядя в глаза, что они тоже часть семьи. И если я поменял фамилию, лишь бы избавиться от твоего призрака, то Ричард и Гэвин до сих пор носят твою фамилию, хочу напомнить. Родриго стиснул зубы и дернул головой, так, словно это ему непосильно, словно сказать несколько простых слов — выше него. — Мне жаль. Я еще много лет назад упустил момент, когда мы… Я упустил шанс наладить с вами отношения, и мне жаль, — на выдохе произнес он. — Мы постоянно ссоримся, стоит нам хотя бы попытаться поговорить, и за это мне тоже жаль. Но я не хочу, чтобы ваши дети росли, думая, что у них нет дедушки. Поэтому прошу позволить мне и Марии проводить с ними время в будущем. Гэвин поспешил помочь Дэйву, который поперхнулся вином, сразу застучав по его спине. Да уж, никто не ожидал от великого и ужасного Родриго Рамиреса таких проникновенных слов. Извинения не очень, но сержант точно мог сказать, что тот искренне пытался. — Раз в месяц в выходной день, лучше в воскресенье, и я всегда буду рядом, — холодно сказал Ричард. Даже такое их с Коннором не проняло. — Слишком часто, — сказал Коннор, сложив руки на груди. Ричард пожал плечами. — Так, чуть не забыл, у меня есть тост, но я бы дождался маму сначала. Дэйв прикрыл лицо руками. Он так надеялся, что за один вечер они помирятся и все у них станет хорошо, и что его муж не захочет читать этот тост. Потому что он сам пару раз в него глянул и даже одна строчка оттуда вызвала в нем первобытный страх. Гэвин, не сдержавшись, нервно рассмеялся. Ричард сидел на крыльце и отчаянно думал о том, что, может, свистнуть у отца пару сигарет, как он делал это в подростковом возрасте. Коннор сел рядом с ним и показал две сигареты, держа их пальцами. Широко улыбнулся и дернул за ухо, как любил делать это в детстве. — Вау, он уже лет двадцать их курит, — улыбнулся Ричард и принял сигарету, решив, что Гэвин за это на него сильно злиться не будет. — Они лежали там же? — Ага. Ничего не поменялось, — хихикнул Коннор и дождался зажигалки, закурив. — Интересно, а мы поменялись? Каждый раз, когда еду сюда, то думаю, что, может, у меня получится сдержаться, достучаться до отца, услышать искренние извинения, но когда вижу его, то… Не знаю, во мне монстр какой-то просыпается. Как будто мне снова шестнадцать. — Мы точно поменялись, — рассмеялся Ричард. — Иначе я бы побил всю посуду, а ты бы повел Дэйва в родительскую спальню. — Рамирес-старший встрепенулся. — Дэйв не должен об этом узнать, — предупредил он, и мужчина послушно кивнул. — Хотя я пару раз думал об этом и один раз даже предложил. Дэйв, конечно, отказался. Поверить не могу, что они с Гэвином как-то все это терпят. Соглашаются ужинать, улыбаются, благодарят. За какие заслуги они нам с тобой достались, а? — Тоже часто этим вопросом задаюсь. — Ричард мечтательно выдохнул. — Он серьезно что-то сказал про фамилию? Мне так смешно стало. Будто только фамилия делает нас семьей, ужас как мерзко. Хорошо, что Маркус этого не слышал. — Ага. За спинами хлопнула дверь. На крыльце появился Аллен. — Вы что, курите?! — возмутился он. Сам капитан спецназа бросил сигареты, как только встретил Коннора, а тут такое. Но в принципе он мог их понять. Ричард, докурив, встал и, хлопнув брата по плечу, зашел в дом, планируя взять мужа и сына и уехать домой. Дэйв сел рядом с Коннором и приобнял. — Ты правда взял мою фамилию только, чтобы избавиться от отца? — Нет! Боже, милый, конечно же нет! — детектив, перепугавшись от такого вопроса, взял мужа за руки и крепко сжал. — Я это ляпнул, лишь бы его позлить. Да, я рад, что избавился от этой фамилии, но… Мне нравится твоя фамилия. Коннор Аллен. Прекрасно звучит. Если честно, я примерял твою фамилию еще задолго до того, как мы оказались в одной постели, — хихикнул. Дэйв этому не удивился. — Я люблю тебя, поэтому и взял твою фамилию. Хотя… может, совсем немного я хотел избавиться от старой фамилии. Процентов на пять, — лукаво улыбнулся. Аллен даже не думал на него злиться, лишь прижал к себе покрепче. — Хотя бы твой отец принимает тот факт, что у нас тоже будут дети. — О, да, еще бы он не принял. Я отправлю нашего сына на бокс и буду заставлять представлять, что вместо груши — лицо моего отца. — Ты точно так не будешь делать, — нервно сказал Дэйв. Коннор внимательно на него посмотрел. — Спасибо, что ты со мной, — прошептал он и ткнулся носом в чужую щеку.