Детройт: стать семьей

      Маркус недовольно поморщился, когда его потрясли за плечо. Он точно помнил, что сегодня выходной, и ему никуда не надо. Он так хотел поспать подольше, потому что эта неделя в школе выдалась очень тяжелой. Открыв глаза, мальчик наткнулся ими на папу Ричарда, который светился сегодня еще ярче обычного.       Мальчик зевнул и потянулся, садясь на кровати, и внимательно взглянул на отца.       — У нас с тобой сегодня куча дел, герой, — тепло улыбнулся мужчина, и в этот момент Маркус вспомнил, что сегодня же очень важный день! У папы Гэвина день рождения!       — Так точно! — отдал он честь, а Ричард расхохотался. Как-то они заехали за Гэвином после работы, и там их сын увидел, что офицеры отдают честь, прежде чем попрощаться со своим сержантом. Ему очень понравился этот жест, и теперь он постоянно так делал при любом удобном случае. Иногда Ричард немного волновался, а не насмотрится ли мальчик на Гэвина и не захочет ли стать полицейским в будущем, потому что его сердце точно этого не выдержит.       Рамирес понимал, что его муж просто обожает свою работу и жить без нее не может, но каждый раз, как он провожает его, то сердце содрогается. А вдруг случится что-то плохое? Вдруг попадется какой-нибудь конченый псих? Он и так стабильно раз в несколько месяцев на всех порах мчится к сержанту в больницу, куда тот попадает то из-за пули, то из-за ножевого ранения. И если Гэвин это выдерживает стойко, то у Ричарда все намного сложнее. Так что сына он отдавать в полицейскую академию уж точно не планирует.       Они вместе умываются и завтракают, одеваются и сразу идут к машине. У них действительно куча планов.       Гэвин ускакал на работу еще в часов шесть утра (и Ричарду совсем немного хочется предъявить капитану Фаулеру на этот счет, но он держится), так что никто его дома даже не успел поздравить. Сержант думает, что никакого празднования не будет, надеется, наверное, на простой ужин с тортиком, но Ричард не был бы Ричардом, если бы действительно все так и сделал.       Он попросил брата, а тот договорился с Фаулером, что сегодня Гэвина отпустят с работы в шесть вечера. Аллен и Хэнк подъедут чуть раньше, если смогут, а сам Коннор взял на сегодня выходной, так как они с Дэйвом не успели из-за загруженности купить подарки.       На Ричарде с Маркусом висело все остальное. Приготовить праздничный ужин, забрать торт, самим съездить за подарками. И купить цветы. Еще с начала их отношений Ричард взял в привычку по каждому поводу и без дарить своему мужу цветы. Сначала тот реагировал на такое скептически и лишь фыркал, но потом быстро к такому подарку проникся любовью, с трепетом ухаживал за букетами и даже фотографировал для себя.       — Что ты подаришь папе? — спросил Маркус, когда они почти стремительно объезжали продуктовый с тележкой.       — Знаешь, папа Гэвин совершенно не любит какие-то дорогие подарки. Ему нравится что-то практичное, что можно использовать если не каждый день, то хотя бы раз в неделю. И, как ты заметил, уборка дома висит на папе Гэвине, так что я подарю ему робот-пылесос! Он несколько месяцев уже жужжит о нем, так что это отличный подарок. — Ричард горделиво вскинул нос, а затем осекся — складывалось ощущение, что он соревнуется с десятилеткой. Стало не по себе. — А ты? Уже думал?       — Мой подарок готов, — загадочно улыбнулся Маркус. — И я тебе ничего не скажу! Пусть для всех это будет сюрпризом, — и хихикнул.       И в этот момент Ричард почувствовал, что даже если подарок мальчика его мужу понравится больше, он этому совершенно не расстроится. Взгляните на него! Одно его нахождение рядом уже подарок!       В кондитерской была безумно большая очередь. И все забирали изделия на заказ. Ричард нервно посмотрел на наручные часы и громко цокнул. Так они ничего не успеют.       Гэвин убьет его за то, что он сейчас провернет, но кто сказал, что он вообще об этом узнает?       — Малыш, — мужчина присел перед мальчиком на корточки. — Сейчас папа Ричард кое-что сделает, чтобы мы не стояли в очереди, но запомни — так делать нельзя. Никогда так не делай, хорошо? Ладно, иногда так можно, например, когда это вопрос жизни и смерти. Например, как сейчас. Как понял?       Маркус ответил что-то невразумительное, склонил в любопытстве голову и все пытался угадать, что же сейчас провернет его отец. С одной стороны ему было интересно, а с другой — совсем немного страшно. Но единственное он понимал отчетливо — об этом не должен узнать папа Гэвин.       — А теперь просто молчи и иди впереди меня. Мужчина взял солнцезащитные очки и надел их, одну руку положил на плечо сына, а вторую чуть вытянул вперед, словно желал нащупать то, что находилось перед ним.       Маркус ахнул, сразу догадавшись, что именно пытался провернуть его отец. Но быстро взял себя в руки. Все же им еще многое надо успеть, а это и вправду дело жизни и смерти. Только бы папа Гэвин не узнал…       Они медленно зашли в кондитерскую. Маркус отыгрывал свою роль идеально, придержал дверь, аккуратно вел и даже говорил что-то вроде «вот здесь чуть левее, папа». Ричард, делавший так не первый и не второй раз (да здравствует бурная жизнь в колледже!), прикидывался слепым практически профессионально. Да, он этим не гордился, но он бы еще посмотрел на тех, любимый человек которых в своей день рождения пашет в полицейском участке, где хорошего случается мало, и домой он чаще всего возвращается вообще без настроения.       — Малыш, а где тут очередь? — спросил Ричард, когда они почти вплотную подошли к прилавку.       — Сюда, папа, — тихо ответил мальчик, совсем немного смущаясь, и потянул мужчину обратно.       Но неожиданно какая-то женщина положила ладонь на плечо Ричарда и добродушно сказала:       — Ничего страшного, прошу, проходите.       Маркус едва сдержал восторженный возглас.       — Малыш, скорее грузи торт назад, а то люди, кажется, уже все поняли, — торопливо сказал Рамирес, пока они бежали к припаркованной недалеко машине. Оглянулся на кондитерскую и оказался прав — несколько человек уже провожали их недоуменным взглядом.       Маркус выполнил все четко и уже сидел спереди, заранее пристегнувшись. Ричард буквально проскользнул к водительскому сидению, не глядя сунул ключи и завел машину, тут же резко выворачивая на проезжую часть.       — Вау, папа, это было круто! — Глаза Маркуса прямо-таки блистали, пока он внимательно смотрел на мужчину. — Мы сэкономили столько времени! Мы как раз все успеем к приходу дяди Коннора!       — Отличная работа, парень, — озорно подмигнул Рамирес и ухмыльнулся. — Только, — начал он неуверенно, — когда я говорил, что папа Гэвин не должен ничего узнать — я действительно имел это в виду. Мы не будем ему врать или что-то скрывать, просто… просто расскажем не все, ради его же спокойствия, верно? — Маркус замялся. Ему очень не нравилась мысль о том, что папе придется врать. — Не волнуйся, малыш! Мы обязательно расскажем ему… Через лет пять, хорошо?       — А если он как-то узнает? — робко спросил мальчик. — Он нас арестует? — от возможности такого исхода событий Маркус даже прикрыл рот ладошками.       — Нет! Нет-нет, конечно, нет. Просто будет очень долго отчитывать. Очень долго. А я еще и неделю минимум буду спать на диване, — невесело усмехнулся.       — Тогда я буду спать с тобой, — решил Маркус, найдя в этом для себя какое-то успокоение. — Мы оба преступники, так что наказание должны получить вместе! — и ярко улыбнулся.       С одной стороны Ричард очень обрадовался, что их сын такой справедливый и не оставит соучастника страдать одного, но с другой… Как-то он слишком серьезно к этому отнесся… Надо бы поговорить с ним еще раз на эту тему, но точно не сегодня. Может, через недельку…       — Я целую вечность вас тут жду! — сразу начал возмущаться Коннор, как только они вышли из машины. Маркус не обратил внимания на недовольный тон и кинулся к нему в объятия, действительно обрадовавшись, что он уже здесь. Коннор немного остыл. — Даже ваш сосед спустился и спросил, не хочу ли я вас ограбить. Я целых десять минут с ним спорил, а потом пришлось показать значок, — указал взглядом на свой пояс. — Ну что, все купили?       — Ага! — радостно отозвался Маркус. — Мы с папой сделали все дела! Осталось только приготовить ужин и украсить дом! А еще, чтобы не стоять долго в очереди, папа Ричард…       Наверное, увидь кто-нибудь то, насколько быстро мужчина подбежал к сыну, подумал бы, что ему хочется с ним что-то сделать. Потому что Ричард не мог позволить мальчику хоть слово сказать о кондитерской. Поэтому он прикрыл мальчику рот ладонью и нервно улыбнулся, смотря на своего старшего брата, который в интересе склонил голову.       — Малыш, давай это будет наш с тобой секрет. О нем будем знать только мы. Общая тайна! Как тебе?       — Но ты сказал только про папу Гэвина, а про дядю Коннора ты ничего не говорил, — Маркус сильно расстроился, поняв, что не сможет рассказать об этом даже Джошу. Все же папа Ричард его попросил.       — Что ты натворил с собственным сыном? — как-то зло процедил Коннор, стоило им остаться наедине. Мальчик забежал в дом, неся на кухню тот самый торт, который им достался не совсем честным путем.       — Ничего! Просто… мы немного обошли систему, чтобы забрать торт, — уклончиво ответил мужчина, продолжая разгружать машину.       — Снова тот трюк?! И ты подписал на это Маркуса?! Ричард, ему десять!       — Знаю я, знаю, хватит вопить! Соседи вызовут на тебя копов и глазом не моргнут, пусть ты сам и из полиции, — Ричард тяжело вздохнул, тысячу раз пожалев, что так понадеялся на сына. Маркус слишком прекрасен и честен для таких дел.       Ричард сразу принялся за готовку, оставив украшение дома на брата и сына. Маркус с каждой встречей, с каждым телефонным звонком и с каждыми ужином все сильнее проникался к своему дяде теплыми чувствами. Они практически без остановки болтали о чем-то своем, и Ричард удивлялся, видя своего брата с такой, новой для него, стороны.       Как говорится, младшим в семье везет больше. Ричарда их родители выхаживали как могли, в надежде, что из него сделается что-то толковое, всегда поддерживали, и так бы и оставалось до сих пор, если бы не его выбор спутника жизни. С Коннором же дела обстояли хуже. Первый ребенок и первая попытка. Родители были молоды и не понимали, что на самом деле нужно делать с ребенком, как к нему относиться, как разговаривать. Поэтому старший Рамирес с неохотой вспоминает свое детство и морщится каждый раз, видя счастливые семьи на улице.       Но, что удивительно, сам он семью хочет. Хочет исправить ошибки, которые допустили их родители, быть лучше, любить ребенка так, как надо. И вообще, первая фраза, которую Ричард услышал, когда брат впервые рассказал об Аллене, так это «с ним я хочу стать семьей». И это означало, что как бы не было трудно, Коннор от этого человека не отцепится. Благо, Аллен его желания разделял и, как рассказал однажды Гэвин, говорил, что уже не знает каких богов благодарить за Коннора. Тут Ричард бы поспорил, но все же — то, какой брат с ним, и то, какой он со своим мужем, совершенно разные вещи.       И если у Ричарда с родителями полное игнорирование существования друг друга (потому что мужчина всего-навсего бережет свои нервы), то Коннор с ними ведет открытую войну. Специально звонит, чтобы позлить, отправляет фотографии, где они с Алленом, например, отправились в отпуск в другую страну. Ричард на такие фотографии реагирует спокойно — он знает, какая выматывающая работа в полиции, и рад, что у брата есть возможность отдыхать, а вот родители терпеть Аллена не могут просто потому, что он мужчина. Волнует ли это Коннора? Нет. Он и приглашение на их свадьбу отправлял, и фотографии и видео с нее, и даже в гости с Алленом к ним ходит, лишь бы позлить. Удивительно, но Дэйв к такому относится спокойно и даже как-то поддерживает, потому что не понимает, как можно его прекрасного и чудесного Коннора не поддерживать и не любить. Однажды Коннор разозлил отца настолько, что тот вычеркнул его из завещания. Расстроился ли Коннор? Нет, он устроил вечеринку в честь этого.       Они с Коннором это не обсуждали, но временами Ричарду казалось, что его брату обидно и больно так же сильно, как и ему самому. Поэтому всю свою жизнь он пытается стать для Коннора той семьей, которую он заслуживает. Благо, Гэвин и Маркус этому сильно способствуют — души в нем не чают.       — Пап, пап! Смотри скорее! — позвал мальчик из гостиной.       Мужчина, придя в себя и больше не терзая свою голову такими трудными мыслями в этот день, отложил нож и вышел с кухни, тут же обомлев.       Вдвоем они постарались на славу. Повесили растяжку из шариков, которая складывалась в фразу «с днем рождения», оставшиеся шарики расположили по всей гостиной, возле входа специально поставили столик и положили туда праздничные колпаки.       Ричард довольно улыбнулся и сложил руки на груди. Гэвину точно понравится.       — Молодцы! Кто хочет помочь мне с ужином?       — Пап, можно я пойду в комнату? Хочу подготовить папе Гэвину подарок, мне надо еще кое-что сделать, — мальчик сложил руки в просящем жесте.       — Конечно, малыш, — мужчина поцеловал сына в макушку, и тот сразу убежал.       — Вот мы и остались одни, — улыбнулся Ричард. Коннор тихо хмыкнул и первым прошел на кухню. Видимо, любовь к готовке передается по наследству. Они даже пару раз обсуждали, как бы вообще Гэвин и Дэйв смогли без них выжить, потому что умение в готовке у них находится на отметке «ноль». — Как у тебя дела? Мы давно вот так наедине не общались, — как можно более дежурно спросил мужчина. Просто Коннор, хоть и улыбался и смеялся, но выглядел как-то напряженно, а карие глаза казались какими-то тусклыми.       Брат ответил не сразу. И Ричард понял, что действительно что-то случилось. Не стал давить или подначивать, просто терпеливо ждал, пока мужчина соберется с мыслями.       — Сегодня жутко поссорились с Дэйвом, — выдохнул он наконец. — Он ушел на работу и ни разу не позвонил, не написал, а обычно пишет, даже если мы разругались в пух и прах. Вот я и думаю… что перегнул палку.       — И что ты такого сделал?       — Ты же знаешь, что я хочу оставить работу детективом. Поэтому даже запрос на сержанта не подавал. Слишком эта работа опасная, после того случая с Гэвином я… — он прервался на полуслове и с волнением взглянул на брата, лицо которого сразу как-то исказилось. Да, тот случай у них обоих вызывал не самые приятные чувства. — Но работа у Дэйва еще опаснее! Он каждый день жизнью рискует. И я предложил, что, может, он тоже задумается о смене профессии. А он разозлился, начал кричать, ну и я не удержался. В итоге он молча ушел на работу. Я ему сообщение написал, а он не ответил!       — И что ты написал?       — Чтобы он заехал за алкоголем. — Ричард осуждающе на него посмотрел. — Да, я знаю, что алкоголь закуплен, но мне же нужно было ему хоть что-то написать! —       Коннор, — вздохнул мужчина и повернулся к брату лицом. — Дэйва и Гэвина объединяет то, что они жить без своей работы не могут. Да, Дэйв способен правильно расставить приоритеты, он бросится тебе на помощь даже во время операции, но ты подумай, Коннор, что для него значит эта работа. Они в эту работу вложили столько сил, слез и времени, а все для того, чтобы оказаться там, где они сейчас. Если подвернется такой невероятный выбор, где будем стоять мы с тобой или работа, они, конечно, выберут нас, но потеряют нечто важное для них. Если бы Гэвин мне сказал, что я должен бросить машины и уйти на… не знаю, недвижимостью заниматься, я бы тоже разозлился.       Коннор раздосадовано закусил губу и отвернулся. Прям как Гэвин — не любит признавать, что не прав. Но Ричард постарался объяснить все так, чтобы брат действительно понял.       Потому что он сам находится в таком положении. Каждый новый день для него загадка — спокойно ли Гэвин придет домой или нужно будет ехать к нему в больницу. А вдруг вообще случится что-то ужасное, и Гэвин никогда не переступит порог этого дома? Такие мысли буквально сжирают изнутри, но он понимает, что его муж просто так от работы не отмахнется.       — Поговорю с ним сегодня, — прошептал Коннор и всхлипнул. Ричард поджал губы и погладил брата по спине.       — Помиритесь, пожалуйста, иначе Маркус нас всех с ума сведет. Когда мы с Гэвином ссоримся, он делает все, чтобы нас помирить. Уж лучше вам это решить без его помощи, — рассмеялся. Коннор подхватил его смех.       Коннор знал, что его брат полностью прав. Только после его слов он осознал, что с утра наговорил мужу полную чушь, а потом даже не извинился, просто попросил зайти в магазин. И он намерен это исправить.       Поэтому, когда Аллен показался на пороге дома, мужчина как-то облегченно выдохнул и, забрав набитые пакеты, тут же отнес их на кухню, а самого спецназовца потянул на улицу, решив, что на свежем воздухе разговор пройдет легче.       Дэйв выглядел паршиво. Губы плотно сжаты в одну полоску, глаза тусклые, сам он весь какой-то сжавшийся, словно работа сегодня высосала из него в два раза больше энергии, чем обычно.       Коннор неуверенно взял его за руки и заставил посмотреть на себя.       — Прости, — первым начал капитан, робко взглянув в глаза. — Не знаю, что меня так разозлило, но я…       — Стой! — прервал его детектив и постарался легко улыбнуться. — Извиняться должен я. Зря я наговорил тебе столько всего с утра, я просто… Просто очень за тебя волнуюсь. Когда ты говоришь, что у тебя по плану операция и, что хуже, когда я сам в этой операции принимаю участие, то меня просто уносит. Я только и вспоминаю тот день, когда ты полез под обломки. Потому что больше всего на этом свете я боюсь тебя потерять. Но ты… ты сам решаешь, что тебе нужно делать. Это твоя работа, ты ее любишь, а я просто прошу, чтобы ты был осторожнее. Чтобы всегда возвращался ко мне.       Аллен подавился воздухом. Посмотрел так, словно не поверил в услышанное, а затем дернул мужчину на себя и крепко обнял, сжимая так сильно, что у Коннора кости захрустели. Но именно такие объятия, наполненные любовью, привязанностью и тихими обещаниями, он и любил.       Дэйв слегка отстранился, обхватил лицо детектива ладонями, медленно оглаживая скулы, и посмотрел ровно в глаза.       — До нашей встречи для меня все происходящее не имело никакого смысла. Просто работа, просто дом, просто приказы, которые я должен выполнять, ничего более. Мне было плевать, получу я пулю или нет, что со мной станет. Но когда я встретил тебя, то понял, что не хочу пострадать. Не хочу получить пулю, не хочу погибнуть как герой, защищая кого-то, я всего лишь хочу быть с тобой. И каждую операцию я думаю о тебе. О том, что должен к тебе вернуться. О том, что не имею права просто так уйти и оставить тебя. У меня в жилете в этом кармане, — коснулся груди, — лежит твоя фотография. — Коннор улыбнулся, решив не говорить о том, что и так это прекрасно знает. — Поэтому, Коннор, — огладил кольцо на чужой руке, — что бы не произошло — каждый раз я буду к тебе возвращаться. И в будущем, когда наша семья станет больше, я буду возвращаться.       Коннор еще в первый год их отношений понял, что выглядящий на первый взгляд холодным и безэмоциальным капитан спецназа Дэйв Аллен, на самом деле, самый нежный и чуткий человек из всех, что он встречал. И ему безумно нравилось, что только он имеет право об этом знать.       — Слава Богу, мы все разрешили, — выдохнул облегченно спецназовец, когда они направились обратно в дом. — Если бы мне пришлось еще хотя бы раз ночевать у Ричарда с Гэвином на диване, я бы не выдержал…       Коннор расхохотался. Прошлые ссоры он теперь вспоминает со смехом и глупой улыбкой. Эту он помнит особенно хорошо. Потому что сам выгнал своего тогда еще молодого человека, а потом целую неделю спать нормально не мог, за что получил нагоняй от Фаулера и на месяц оказался сослан в архив, ведь почти разбитое сердце в работе не помогало, а совсем наоборот.       Тут из дома выбежал Ричард с такими безумными глазами, что они подумали, что с Маркусом что-то приключилось.       — Я забыл купить цветы! Коннор, еда на тебе! Дэйв, следи за Маркусом! — он быстро юркнул в машину. — Какой же я кретин!       Гэвин остановился возле дома и вышел из машины с облегченным выдохом. Наконец-то этот день подошел к концу. На работе его доконали поздравлениями и отчетами, патрульные снова плешь проели, задавая очевидные и тупые вопросы. Один из его патрульных вообще, оказывается, месяц занимался собственным расследованием и запорол федералам всю операцию, теперь и за ним следить еще придется.       Его удивило, что Коннора на работе не было, Аллен в департаменте тоже не появлялся, Хэнк уехал в управление по борьбе с наркотиками на весь день, Ричард ни разу не позвонил, еще вчера сказав, что сегодня у него какое-то важное совещание, а Маркус по выходным обычно с головой уходит в рисование.       Да, он сам не первый год твердит, что не любит шумных празднований, но впервые за несколько лет он работал в свой день рождения, и как-то даже взгрустнулось, что никто должным образом не поздравил.       Не увидев машину Ричарда, но увидев горящий свет, Гэвин подумал, что, наверное, муж попросил брата посидеть с сыном, пока он на работе. Расстроившись еще сильнее, он направился к дому и открыл дверь.       И тут же взорвалась хлопушка, полились восторженные возгласы, поздравление, на голову ему нацепили колпак, и Гэвин вообще не сразу понял, что его так поздравляют, потому что рука на автомате потянулась к кобуре. Коннор это заметил и быстро перехватил ее, крепко сжав. Только тогда мужчина полностью пришел в себя.       И что он увидел? Самое лучшее поздравление в жизни! Хэнк и Аллен каким-то чудесным образом освободились раньше, Коннор стоял с банкой любимого пива сержанта и терпеливо чего-то ждал. Затем Гэвин перевел взгляд на своего сына, который держал в руках торт с горящими свечами и широко улыбался, ожидая, пока он их задует.       Это Гэвин сделал на автомате, даже не загадал желание. Каждого обнял, искренне благодаря, все же сделал глоток любимого пива, а сына взял на руки и крепко поцеловал в щеку, прижав к себе. Маркус радостно хихикал. Только вот чего-то, а точнее кого-то в этой идиллии не хватало.       — Где Ричард? — спросил он, когда все стихли. Коннор смущенно отвел взгляд, Дэйв поджал губы и присвистнул, Хэнк же, прибывший на пять минут раньше Рида, понятия не имел, а Маркус как-то со всей суматохой и забыл, что папа Ричард тоже должен быть здесь. — Он на работе? — Молчание.       В эту же секунду входная дверь снова распахивается и в доме появляется запыхавшийся и раскрасневшийся Рамирес, держащий в руках огромный букет белых хризантем.       — Люблю… тебя… — еле-еле выдавил он из себя и оперся одной рукой в колено, вторую с букетом протянув вперед.       Гэвин искренне и громко рассмеялся, приняв букет и дернув мужчину на себя, что легко поцеловать. Маркус, завидев такую картину, загудел и прикрыл глаза ладонями, хоть и продолжал хихикать.       — А теперь ужинать! — радостно сообщил Коннор и указал на кухню.       Подарку в виде робота-пылесоса он не особо удивился, хотя безумно обрадовался, потому что еще неделю назад нашел его в шкафу. Аллены подарили ту самую эксклюзивную книгу по криминалистике, которую читал главный герой сериала «Настоящий детектив». И Гэвин даже понять не сумел, как они вообще это запомнили, потому что о своем желании такую книгу иметь он говорил где-то месяцев шесть назад, если не больше. Андерсон же молча протянул небольшой альбом.       Открыв его, Рид не поверил увиденному. Потому что альбом был заполнен фотографиями Гэвина и Хэнка, когда они только познакомились. Андерсон тогда постоянно его фотографировал, но потом случайно утопил телефон, и все фотографии, по его словам, пропали. Но в этом альбоме были собраны все. Даже с полицейского участка, когда Рида первый раз задержали.       На всех фотографиях Гэвин угрюмый и какой-то нелюдимый, а Хэнк везде улыбается и тянет парня на себя, практически заставляя взглянуть в объектив. Да, сержант хорошо помнил то время. Он просто не мог понять, что этому старику от него нужно, и когда он уже отвяжется. Но Хэнк ни разу его не оставил. Всегда был рядом, помогал, наставлял.       — Оказывается, у меня какие-то резервы были, которые кибер-отдел наш сумел восстановить, — неловко объяснил Хэнк и почесал затылок.       Рид едва сдержал слезы и крепко обнял лейтенанта. Он обязательно скажет вслух все, что должен был сказать еще лет пятнадцать назад. Обязательно.       Маркус стоял в стороне и сильно волновался. Все подарки такие хорошие. Вдруг папе Гэвину его подарок не понравится?       На плечо опустилась теплая ладонь. Ричард ободряюще улыбнулся и слегка подтолкнул к комнате, зная, что там подарок мальчика и находится. Маркус благодарно улыбнулся в ответ и, попросив всех немного подождать, скрылся в комнате.       Вышел он оттуда буквально через секунду с холстом, который размером с него самого. Гэвин примерно понимал, что на нем будет изображено, но все равно не был к этому готов, поэтому схватил мужа за предплечье и крепко сжал. Ричард тихо ойкнул.       Мальчик медленно развернул холст, представляя всем, что там нарисовано. А нарисованы там были они втроем. Картина по фотографии, которую они сделали несколько месяцев назад, едва уговорив мальчика не прятать свои глаза. Что стоит говорить о том, что эта фотография получилась такой чудесной, что у обоих мужчин стоит на заставке телефона? На ней Ричард и Гэвин вдвоем держали мальчика на руках и счастливо улыбались, пока сам мальчик смущенно смотрел в камеру.       — Я рисовал ее очень долго, и мистер Манфред мне помогал, — сказал Маркус и робко посмотрел на сержанта. — С днем рождения, папа.       Гэвин все же разрыдался.       — Он спит! — Дэйв победно вскинул руки, зайдя на кухню. Хэнк ушел домой, заявив, что ему еще в ночную, но еще несколько раз поздравил сержанта. Остались только они вчетвером и Маркус, только что уснувший. — Рассказывал ему, как я познакомился с Гэвином. Только эта история его как-то раззадорила, пришлось менять на что-то более скучное. Поэтому рассказывал, как именно я делаю квартальный отчет, — пожаловался он.       Коннор, слегка перебрав, еле дождался мужчину, чтобы уложить голову на его плечо. Ричард смотрел на них и хмыкал. Сегодня он пил предельно мало, чтобы не разогнаться. Гэвин же был так расслаблен, что его и со второй бутылки проняло. А вот Аллена никакое количество алкоголя не берет.       — И каково праздновать день рождения в качестве родителя? — спросил Дэйв, улыбнувшись.       — Прекрасно, — честно сказал сержант и глянул на Ричарда. — О большем я и просить не мог. Раньше всегда в одиночестве праздновал, а потом, стоило Коннору прознать о моем дне рождения, так поехало, — хихикнул. Коннор учтиво промолчал. — Спасибо вам, — добавил мужчина шепотом.       — Ай, милый, только не плачь. Ты же знаешь, что я не могу смотреть на твои слезы, тоже начинаю плакать.       — Все, понял, — Гэвин протер глаза. — Останетесь на ночь? — спросил он у Алленов. Те сразу ощетинились.       — Мы вас любим и все такое, но ваш диван — это просто ужас! Давно уже пора новый купить! — возмутился Аллен, с горечью вспоминая ту самую неделю проживания здесь.       — Тогда он станет приятным местом, а не способом наказания, — пожал плечами Рид и глянул на мужа, который недовольно фыркнул, тоже вспомнив все ночи, проведенные на диване.       Ричард это решил никак не комментировать. Гэвин в это время оглаживал альбом, подаренный Хэнком. Он точно знал, что будет просматривать его в любую освободившуюся минутку, а парочку фотографий, возможно, поставит к рамкам на рабочем столе, где уже стоят их с Ричардом свадебная фотография, фото Ричарда в детстве и свежее фото Маркуса на фоне многочисленных картин в галерее Карла Манфреда.       — Все же у тебя был человек, который тебя фотографировал, — совсем на ухо прошептал Рамирес и улыбнулся. Сержант коротко кивнул и поцеловал мужчину в щеку, прикрыв глаза.