Звоночек в Мурманск

      Хёнджин рад, что именно сегодня команда геологов решила устроить себе выходной.       Благодаря этому у них есть время на долгие посиделки в ресторане в неформальной обстановке и возможность попробовать почти всё меню, разделяя блюда между друг другом, а после — гулять и любоваться северным сиянием.       Сегодня у Хёнджина от великолепного явления совершенно иное впечатление.       Его согревают горячие ладони Минхо, чужие шутки и смех. Кажется, словно последний месяц в роли живого мертвеца — это кошмарный сон, от которого пробудила забота одного человека с повадками ласкового кота.       И, вероятно, ожившие эмоции и прекрасная компания играют главную роль в самоощущении.       Эту атмосферу он никогда не забудет.       Попытки коллег смущать Минхо шутками об отношениях с первым встречным имеют успех…       …только реагирует на них не Минхо, а Хёнджин: пытается невнятно убедить, что они — не легкомысленные балбесы, — чем лишь сильнее всех веселит.       Впрочем, быстро сдаётся и драматично закатывает глаза, а после ищет утешения у Минхо, который и рад вместо этого подразнить, только после заключая в объятия.       Несмотря на то, что по природе своей интроверт, Хёнджин удивительным образом чувствует подъём, находясь рядом с Минхо и новыми знакомыми, доверяя и расслабляясь. И ведь даже не вспомнит, чтобы с кем-то, кроме Джисона, чувствовал такую связь и право быть самим собой — нести бред и не пытаться создавать определённый образ...       Правильный образ.       Идеальный.       Даже с прошлыми пассиями было сложно вести себя открыто, ведь так хотелось нравиться. А кому он нужен со своими заморочками? Раньше точно не нужен был.       Но сейчас он нравится Минхо и таким — неидеальным.       Хёнджин понимает — всё дело в его собственном отношении. Но даже представлять не хочет теоретические «а если бы», ведь, произойди всё иначе, не встретил бы Минхо.

***

      Две ночи назад было холодно — и душе, и телу.       Прошлой — жарко до адской агонии и бессознательности.       Сегодня же Хёнджину тепло.       От приятных капель душа, ощущения губ Минхо на лице и шее, его ладоней словно бы по всему телу.       Тепло, благодаря шёпоту на самое ухо не про банальные «люблю с первого взгляда», а про «ты, конечно, долбанутый, но, кажется, я уже жить без тебя не могу».       И смешно, и чертовски по-настоящему.       Хёнджин не то чтобы легкодоступный, но доверяет Минхо и позволяет себе откинуть дурацкие мысли о правильно-неправильно и уместно-неуместно.       У них двоих своя атмосфера.       Даже не так — целая планета.       Хёнджин крайне сомневается, что когда-либо ощущал такое единение с другим человеком. А если совсем честно — в том числе и с собой.       Минхо пробуждает чувства, которые спали столь долго, что сейчас вырываются и переполняют до слёз. А если вновь честно — он их специально спрятал ото всех в самый дальний чулан в душе. И сам забыл об этом.       Их возвращают в мир пылкими поцелуями, прикосновениями к отвыкшему от ласки телу и размеренными толчками; вкрадчивым голосом и полустонами; убеждением, что сходить с ума вдвоём — нормально.       И хочется, чтобы этот момент длился вечность, но его уверяют — будут и лучше.       Хёнджин в верности слов Минхо не сомневается.

***

      Когда просыпается, не обнаруживает никого рядом и лениво потягивается, осознавая всем телом, насколько прекрасную ночь провёл. С глупой мечтательной улыбкой его и застаёт Минхо, наваливается аккуратно и целует в щёку, явно довольный происходящим.       — Тебе не надо на работу или чем ты там занимаешься? — спрашивая, Хёнджин обнимает вокруг плеч и потирается носом о скулу.       — Ты даже не понял, чем мы тут занимаемся? — усмехается и ложится рядом, подпирая голову рукой.       — Это что-то очень сложное и связанное с наукой. Хотя вы больше похожи на студентов, отправившихся в поход, — переплетает их пальцы, не желая разрывать контакт.       — Трудно с этим поспорить, — кивает с усмешкой. — Наши исследования почти закончились, но по программе обратные билеты заказаны только на следующее воскресенье, так что сводим данные и мечтаем о возвращении в Сеул, — улыбается, замечая, как загорается взгляд напротив. — Ничего, скоро увидимся, — гладит по щеке и целует ничего не понимающего Хёнджина, уже успевшего решить — они вернутся вместе.       — Джисон, да? — внезапно догадывается и вздыхает.       — Сказал, что не даст твоей жизни пойти по наклонной, так что уже купил тебе обратный билет. Рейс завтра. А... И напомнил про банку со снегом для твоего начальника, — Минхо вздыхает, видя расстройство на чужом лице и одновременно чувствуя — тут обычные успокаивающие фразы не сработают.       — Можешь мне пообещать больше никого не спасать? — дуется внезапно и краснеет.       Минхо воспринимает это как: «не влюбляйся больше ни в кого». А он и не собирался, ведь уверен, что его влюблённость во внеземное существо неповторима. И никто того не затмит.       — Не люблю давать обещания, но в данном случае уверен, что сдержу, — улыбается, чувствуя облегчение Хёнджина, и тянется за поцелуем, стараясь передать с нежностью — даже на расстоянии я тебя не оставлю.