Сердечные струны

Тэ вышел из конюшни, когда Гук начал грузить его багаж на повозку. Сквозь тонкую ткань его бежевой рубашки он видел мускулы на руках, плечах и спине, которые ритмично вздувались, перекатывались, затем вытягивались, словно он работал под звуки какой-то изящной мелодии. И только когда он потянулся за самым большим из сундуков, Тэхён вышел из состояния сосредоточенности. — Мистер Чон, этот сундук ужасно тяжелый: понадобились усилия двух мужчин, чтобы доставить его со станции. Если вы поднимете его один, то что-нибудь повредите. Такая забота застала Чона врасплох: он развернулся в пыли и посмотрел на омегу — незнакомое тепло нахлынуло на него, куда более нежное и приятное, чем солнечные лучи. С какой стати этому омеге волноваться, что с ним что-то может случиться, пытался он понять, но, возможно, он не волновался, и все это ему просто показалось? В конце концов, он для него не более чем провожатый. Боже, должно быть выпил больше виски, чем собирался, совсем не в его правилах фантазировать об омежьих чувствах. — Возможно ваш друг, мистер Клафф поможет вам, — добавил Тэ. «Друг?» — подумал Гук, глядя на Клаффа. Он был хорошим человеком, но Чон никогда не считал его другом. По правде говоря, у него никогда не было настоящего друга, как и возможности или времени завести его. — Мистер Чон, вы слышали, что я сказал? — спросил Тэхён. — Мистер Клафф мог бы… Не закончив фразу, он ахнул, увидев как Чонгук поднял сундук с земли, будто набитый перьями. — Вы купили все припасы ,о которых я вам говорил? — спросил старший, разместив сундук на повозке. Тэхён подошел к повозке и взобрался на нее. Он без особого труда разместился на деревянном сиденье и взял поводья, указав на маленькую кучу покупок. — Продовольствие там, мистер Чон. Гук погрузил провизию. — Vamanos, — произнес он, улыбнувшись про себя: омежка знал французский, зато альфа — испанский. — Si, — ответил Тэ. — Ahora que estamos listos comencemos nuestro viaje. — Что он сказал , Чонгук ? — спросил Клафф. — Я сказал, мистер Клафф, — ответил Тэ, — что мы готовы отправиться в путь. И, мистер Чон, Aequam servare tentem на латыни означает «сохранять спокойное состояние ума». Я намереваюсь серьезно обдумать цитату во время нашего с вами путешествия. Советую вам сделать то же самое. Чонгук скрестил руки на широкой груди. — Да? Позвольте уточнить, что вы можете сделать со своим советом, мистер Ким? — Нет, не позволю. — Его пальцы побелели, сжимая поводья, запах лаванды начинал усиливаться — самообладание дрогнуло. — Мистер Чон, я всегда стараюсь сохранять контроль над собой в любой ситуации. Однако, проведя всего несколько часов в вашей компании, обнаружил, что не только раздражен, но и не могу владеть собой. — Мозг нашего маленького гения потерял немного спокойствия, а? Тэхён вгляделся в его живые голубые глаза — и не хватило сил оторваться от их взгляда. — Как приятно, что вы уже усвоили слово «неистовствовать», которое означает «проявлять ярость, несдержанность». Придется часто использовать его в течение последующих трех дней, и ваша осведомленность избавит меня от необходимости объяснять это вам. Интеллектуальный сарказм Тэхёна порвал последнюю ниточку терпения, которая еще теплилась у Чонгука, — к черту деньги, которые он должен получить от доктора Мина за доставку этого омеги в Темплтон! Можно заработать их и здесь, в Оатес Джанкшен, расширяя комнаты! — А путешествие в Темплтон в одиночку, мистер Ким, избавит меня от беспокойства сопровождать вас. — Он со злой усмешкой швырнул кошель с золотом младшему на колени. — Но я не знаю, где… — Разве? А я думал, вы знаете все. Что ж, всегда легко спросить дорогу у индейцев команчи — как бы по пути не встретились с несколькими из них. А то и банда чернокожего Бланко поможет: слышал, они убежали из тюрьмы и снова принялись за свою обычную работу — грабить, убивать и насиловать всех; их нетрудно узнать, мистер Ким, по белым лошадям и черной одежде. Тэхён не показал и тени сомнения, что все это ужасно: конечно же, он доберется до Темплтона и один. — Прекрасно. Когда я окажусь в Темплтоне, следует ли мне информировать доктора Мина, что вы больше не работаете на него? — Догадается сам, когда я не появлюсь. — До свидания, мистер Чон. И всего наилучшего вам во всем, что вы делаете. Тэхён небрежно засунул кошель в карман пиджака и пустил лошадь рысцой, оставив Гука и Клаффа в облаке пыли. — Он направляется на север, — протянул Клафф, все еще жуя соломинку. Чон усмехнулся. — Знаю. — Темплтон в сотнях миль к югу отсюда. — Конечно. — Он напичкан всякими там книжными премудростями, но здравого ума кот наплакал. — Точно, — продолжая ухмыляться, Чонгук повернулся и направился было к салуну. Но один лишь взгляд на продовольственную лавку погасил его усмешку, заставив резко остановиться, — совсем забыл о трех бандитах. Они исчезли.